Он стал героем
Утро началось с будильника, который я проигнорировала ровно три раза. Пока лежала под одеялом, уставившись в потолок, снова всплыла в голове та самая сцена на балконе. Его голос, слишком знакомый и одновременно чужой. "— А что если мне всё-таки пришлось это сказать? Что если ты мне до сих пор нравишься? — шепотом произнёс он.".
Почему снова подступает то самое чувство, будто я на секунду перестала дышать? Бред. Полный бред, решил позаботиться, как и всегда.
Вздохнув, я всё-таки поднялась. Включила спокойную музыку, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Сначала — душ. Тёплая вода немного помогла смыть липкие остатки сна и тяжесть мыслей. Затем — уход: пенка для умывания с запахом зелёного чая, тоник, лёгкая сыворотка и увлажняющий крем. Рутинно, почти автоматически. Как будто, если я достаточно хорошо поухаживаю за кожей, внутренний хаос тоже исчезнет.
Следом — волосы. Мои тёмно-каштановые волны сегодня капризничали, как и настроение. Немного масла на кончики, пара движений плойкой, чтобы придать форму, и лёгкий спрей с запахом ванили. Вроде бы неплохо. Даже зеркалу понравилось.
С гардеробом, как обычно, дилемма. Но сегодня —черный топ, облегающий фигуру, поверх — укороченный серый пиджак с широкими лацканами, свободные джинсы с заниженной посадкой. Кроссовки — и готово.
Я посмотрела на своё отражение.
— Никаких Денисов, — сказала себе вслух. — Мне надо сосредоточиться. На себе. На учёбе.
Я прожила два года без него. Проживу и сейчас.
Макияж — минимум. Лёгкий тон, капля румян, брови, тушь и блеск на губы. Выгляжу спокойно. Значит, никто не догадается, что внутри — шторм.
Я почти закончила с макияжем, когда экран телефона мигнул. Аврора.
Ну вот, теперь точно без кофе не справлюсь.
— Алло, ты чего так рано? — пробормотала я, закрашивая ресницы.
— "Так рано"? — передразнила она. — Это ты так называешь восемь тридцать утра в будний день? Я уже 2 тренировки сделать успела.
— Удивительно. Как тебе вообще удаётся столько всего делать и при этом быть человеком?
— Генетика. Кстати, ты собираешься вообще рассказать мне, что там у вас с моим братом было на балконе или мне ждать экранизации?
Я зависла, щёлкнув тушью по веку.
— Ну... сначала я рассказывал о нем в третьем лице, потом подразнила, что расскажу, что целовал меня, но при этом называл ребенком. Но потом он сказал, может ему пришлось так сказать и что я ему может досихпор нравлюсь. И всё. Дальше я слушать его наглые слава я не захотела.
Аврора на секунду замолчала, и я уже подумала, что она задумалась. Но нет.
— Вот урод. И мне пофиг, что он мой брат родной и его комната за стенкой. Если была причина — почему не сказать? Почему молчать как герой испанского сериала?
— Вот и я не понимаю, — вздохнула я, опускаясь на край кровати. — Это всё так запутанно. Иногда кажется, что он до сих пор чувствует что-то, а потом — бац, и как будто ничего, словно он принципиально скрывает все. Я не знаю, что думать.
— А ты и не думай, — резко сказала Аврора. — Он сам не знает, чего хочет. И вообще, у меня тут свой бардак или испанский сериал, называй как хочешь. Представь, каждая вторая из нашего потока пишет мне: "Аврора, это правда, что вы с Олегом расстались?" Я уже хочу выкинуть телефон. Они реально думают, что если я скажу "да", у них сразу шанс появится? Эрика уже забрала в свои лапища!
Я тихо усмехнулась:
— Неужели у кого-то хватило наглости? Элис же, уже везде где можно выставило ту фотографию. Не удивлюсь, если она на лбу себе её набьет.
— Не у кого-то, у всех сразу. Так еще и Эрика, пишет такая, что уделала эту лохушку Барсову. Мужика не удержала, — с пафосным голос процитировала она, а я прыснула от смеха.
— Я не понимаю, где вы в нем мужика находите? — смеясь говорила я и ели дышала, — Он же конкретный бабник, так ещё и дева сентябрьская.
— Не напоминай мне о том, что я его любила, лучше бы с той симпатичной девушкой на гонках замутила, а не с этим, — говорила она. Там была одна очень красивая девушка и как я поняла, она была не совсем по мужчинам. Лучше бы реально Аврора с ней заметила, чем с этим гоблином.
— И, конечно, Денис теперь взбеленился. "Я должен разобраться, выполнить братский долг". Да кому нужен твой долг, когда ты не можешь даже со своими чувствами разобраться? Сиди и не высовывайся!
— Классика, — пробормотала я, поднимаясь, чтобы надеть пиджак. — Он не брат, а целая драма в трёх действиях.
— Не три, а бесконечность. Но ты, Рина, не вздумай снова в это влезать. Сосредоточься на себе. Хватит с тебя Денисов.
— Именно так. — Я посмотрела на себя в зеркало и кивнула. — Сегодня только я, учёба и кофе. Остальное — за дверью.
— Вот это настрой! Я горжусь. А теперь иди, опаздывай стильно.
— Уже бегу. Люблю.
— Взаимно. И не ведись на драму. Ни от него, ни от кого.
Отлично, подправим возраст и усилим образ той самой яркой, бесстрашной Авроры. Вот обновлённый фрагмент сцены:
— Кстати, Аврор, — мягко начала я, застёгивая кардиган. — А ты как вообще?.. Ну, после всей этой истории с Олегом.
На другом конце снова повисла тишина, но не гнетущая — скорее та, в которой человек подбирает слова, пытается быть честным.
— Лучше, — наконец выдохнула она. — По крайней мере, дышать легче стало. Но... вчера сидела, смотрела старые фотки. Нашла одну, где мне шестнадцать. Чёрт, Рина, я там — девочка-огонь. В рваных джинсах, на байке, с диким блеском в глазах. Никого не боялась, участвовала в гонках, ставила на место любого, кто пытался мне перечить... А сейчас — будто тень. Как будто потеряла себя в этих отношениях. Слишком старалась быть «удобной».
— Аврора, ты — не тень, просто немного притушила свет. Но знаешь, он никуда не делся. Его просто надо заново зажечь. И я тебе в этом помогу.
— Ага? И как ты собираешься это сделать? — усмехнулась она.
— Начнём с малого. В пятницу с Мишей и Русланом идём на гонки. Конечно будешь в качестве зрителя, но поверь это то еще удовольствие. И мы хотим, чтобы ты была с нами.
Пауза. Потом — взрыв смеха. Настоящего, громкого, такого, какого я давно от неё не слышала.
— Господи, да! Рина, я уже мысленно в своих старых ботинках и с подведёнными глазами. Спасибо тебе. Вот честно. Я думала, мне ещё неделю в слезах сидеть под пледом. А теперь я хочу снова стать той самой.
— Ты ей и остаёшься. Просто немного устала. В пятницу — встряхнём это. А пока — держим нос выше, и никаких Олегов.
— И никаких Денисов, — добавила она. — До встречи, Ри.
— До встречи, Ава
Руслан, как всегда, был пунктуален — стоило мне выйти, как на улице уже стояла машина Руслана. Сегодня папа не сможет меня отвезти, так как с мамой едут в больницу на узи. При мысле, что появится младший ребенок сердце сжимается и на глазах появляются слезы.
Машина у Руслана была почти новой — блестящая, аккуратная, как только что сошедшая с конвейера. Чёрная "Тойота Камри" с тонированными стёклами, идеальной полировкой и блеском в каждом изгибе корпуса. Она выглядела так, будто ей место не на городских дорогах, а в глянцевой рекламе.
— Ну что, первокурсница, готова покорять вершины науки? — усмехнулся Руслан, привлекая мое внимание к себе. Руслан был в форме МЧС. Когда он ее одевает , будто превращался в другого человека. Серьёзного, сосредоточенного, уверенного в себе до кончиков пальцев. Тёмно-синяя форма сидела на нём идеально — подчёркивала широкие плечи, прямую спину и ту особую выправку, которую не спутаешь ни с чем. На груди аккуратно поблёскивала нашивка с его фамилией, на рукаве — эмблема МЧС, яркая и значимая.
— Уже покорила, — фыркнула я, смотря на зеркало и поправляла волосы. — Просто они пока не в курсе.
Руслан хмыкнул, выворачивая на дорогу. Сквозь приоткрытое окно в салон ворвался тёплый воздух конца апреля — пахло сырой землёй, свежими листьями и ранними цветами. Дорога была залита мягким солнечным светом, а вдоль обочин стояли деревья в молоденькой зелени — такие яркие, что глаза щипало от их сочности.
— В следующий раз сама поедешь на велике, — лениво протянул брат, бросив на меня короткий взгляд. — Будешь утром бодриться.
— Ну да, а ты потом будешь героически меня спасать из-под колёс маршрутки, — поддела я его, закинув ногу на ногу. — Так что давай, терпи. Ты мой личный водитель до конца сессии.
— Личный водитель, значит, — фальшиво возмутился Руслан. — А чаевые будут?
— Моё бесконечное обожание, — невинно хлопнула я ресницами.
Он рассмеялся, тот самый тёплый, родной смех, который я любила с детства. Руслан всегда был рядом — поддерживал, подкалывал, бесил до зубовного скрежета, но я знала: если вдруг всё рухнет, он будет первым, кто схватит меня за руку.
Я украдкой посмотрела на него — на его сосредоточенное лицо, на привычно сжатые пальцы на руле. И вдруг отчётливо поняла, как сильно люблю своего старшего брата. За все его колкости, за заботу, за молчаливое "я рядом", когда было особенно плохо.
— Спасибо, что подвозишь, — пробормотала я тихо, чтобы не слишком растекаться сиропом.
Руслан приподнял бровь:
— Чё, заболела?
— Дурак, — фыркнула я, но улыбка сама собой расползлась по лицу.
Когда он остановился у ворот университета, я задержалась на секунду. За окном шумела весна, теплая и живая, как надежда на что-то хорошее.
— Всё, марш учиться, гений, — сказал он, хлопнув меня по плечу. — И давай без приключений.
— Как скажешь, босс, — я скатилась с сиденья на тротуар, махнула ему рукой и пошла к зданию, ощущая на себе его взгляд.
Одев сумку и бодро зашагала к зданию университета, ловя лицом тёплый апрельский ветер. День начинался удивительно хорошо — утро с братом, солнечная погода, предвкушение чего-то нового. Даже первая пара — экономика, от которой у многих уже начинались нервные тики, — казалась сегодня почти приятным приключением.
Я пересекла холл, быстро миновала знакомые лица, откинула волосы с лица и направилась к нужной аудитории. Всё было будто в замедленном кадре — свет струился из высоких окон, коридоры пахли свежими красками и кофе, а внутри меня щекотала лёгкая радость.
Но стоило мне открыть дверь, как мир внутри вдруг сдвинулся.
Прямо у входа, напротив окна, стояли две фигуры: Аврора и Элис.
Элис была из тех девушек, которых замечаешь сразу. И не потому, что хочется. Просто её сложно было проигнорировать.
Идеально уложенные, волнистые струящиеся волосы цвета карамели, безупречный макияж, будто она каждое утро снимается для обложки журнала. Чёткие скулы, пухлые губы, выразительные серо-зелёные глаза.
Воздух между ними был натянутым как струна. Элис, как обычно, смотрела вызывающе, дерзко скрестив руки на груди, а её губы кривила ухмылка. Я сразу почувствовала — что-то не так.
— Думаешь, ты лучше всех? — бросила Элис, её голос звенел неприятной фальшью. — Смотрю, без Олега ты совсем сдулась.
В глазах Авроры промелькнула тень раздражения, но она оставалась холодной, будто бы слова Элис даже не касались её.
— А ты всё так же пытаешься утвердиться, вкусные объедки? — спокойно бросила Аврора, смерив Элис ледяным взглядом.
Я стояла справа от Авроры, сердце ёкнуло: знала, что эта сцена вот-вот взорвётся. И вдруг лицо Элис исказилось злобой, её рука вздрогнула, готовая ударить.
Не думая ни минуты, я вцепилась в её запястье: твёрдо, намертво.
— Совсем больная? — сжала я зубы, глядя прямо в её глаза. — Или просто плохо себя чувствуешь без чужого внимания?
Вся аудитория замерла. По губам студентов пробежал шёпот: предвкушали драку. Элис дёрнулась, но я лишь сильнее сжала руку.
— Пришла хвостик Барсовой, — ядовито выплюнула она, изгибаясь, как взъерошенная кошка.
Меня будто охватил внутренний пожар. Я хотела крикнуть, но сдержалась: максимум — шёпот, холодный, как сталь.
— Хвостиком ты пойдёшь в деканат, если хоть слово ещё — либо в травмпункт, — тихо сказала я. — Выбирай.
Глаза Элис метали молнии, но она поняла: я не шучу. Её план — довести меня до потасовки, списать потом всё на меня — рухнул.
Аврора молниеносно шагнула вперёд, положила руку мне на плечо.
— Рина, остановись. Не стоит это того, — мягко, но с таким весом в голосе, что Элис сделалось не по себе.
Я отпустила руку Элис и отступила на шаг, не отводя глаз от её лица.
— Лаешь громко, а укусить слабо, — шепнула я прямо ей в ухо и повернулась к Авроре. — Пойдём?
Когда мы с Авророй уходили из аудитории, шаги туфель подруги эхом отдавались по коридору. В воздухе ещё висело напряжение, но я чувствовала, как в груди расцветает уверенность. Мы почти дошли до двери, когда за спинами прозвучал зловещий голос Элис.
— Кострова, ты ещё пожалеешь, — хрипло прошипела она, в её голосе явно звучал яд.
Я не обернулась, только сжала руки в кулаки. У меня не было ни времени, ни желания вступать в перепалку, тем более с такой никчёмной угрозой.
— Чёрт, — выпалила я, облокотившись на раковину, — у меня аж кровь захлестнула. Хотела влепить ей такую правду, что зубы бы заскрипели.
Аврора уставилась на своё отражение, поправляя прядь волос.
— Именно поэтому я остановила тебя, — спокойно сказала она. — Элис живёт провокациями. Стоит нам сорваться — и она побежит жаловаться. А нам это надо?
— Меня бесит, что она пытается играть грязно, — сжала я кулаки. — Но я не боюсь её. Ни её, ни её сплетен.
Аврора кивнула, её голос стал чуть холоднее:
— Я тоже не боюсь. Только... с возрастом понимаешь: сила — это не только кулаки или острое слово. Сила — это холодная голова. И мы ей это покажем.
Я усмехнулась:
— Такая ты у меня теперь взрослая и рациональная, да? Опасная, как хладнокровный хищник.
— Именно, — улыбнулась она в ответ. — А ты — огонь. Вместе мы бомба.
— Если она мне «устроит тёмную», будешь вместе со мной отбиваться? — спросила я, смеясь. В голове уже рисовалась сцена: Аврора снимает шпильку и точным движением выкалывает Элис глаза, словно Милена из Mortal Kombat.
Аврора лениво облокотилась на холодную стену и фыркнула:
— Ты чего, огненная штучка, совсем поехала?
— Нет-нет, — покачала я головой, — просто представила тебя в образе Милены: медленно снимаешь каблук, свирепо крутишь его в руках и говоришь: «Элис, береги глазки» — а потом... бздынь!
Аврора улыбнулась, глядя на свои безупречно накрашенные ногти:
— Ладно, без клинков. Я предпочитаю холодный расчёт и слова. Но если дело дойдёт до каблуков — предупрежу: кровь с них отстирывается плохо.
Я приклала палец к подбородку, делая вид серьёзной мыслительницы:
— Значит, план такой: ты — невозмутимая ледяная королева, отвлeкaешь её , а я — огненная сила, добиваю ее веером.
— Идеальный дуэт, — кивнула Аврора и мы звонко рассмеялись.
— Вижу, ты прям представила эту сцену, — заметила она, поправляя прядь волос. Я кивнула, пытаясь не раскрыть всю картину в голове, но я была настолько развеселена, что уже не могла остановиться.
— Ну да, представила, как ты со шпилькой в руке и ледяным взглядом приближаешься к ней, и Элис даже не успевает понять, что её уже обстреляли словами, а тут ещё и каблук, прям в глаз, — хихикнула я, подбирая интонацию.
Аврора рассмеялась в ответ, как всегда, сдержанно, но так, что её смех был заразительным. Мы обе знали, что на самом деле эта угроза с каблуками — просто шутка, но мысль о том, что мы можем так легко поставить Элис на место, веселила нас.
— Ты прям как режиссёр боевиков, — сказала Аврора, отбросив волосы с плеча. — Хорошо, что я рядом — буду твоим гениальным сценаристом.
Мы обе снова расхохотались, звонкий смех разрезал тишину коридора. Даже на секунду мне показалось, что все проблемы с Элис и её угрозами — это уже просто мелочь. Мы с Авророй как два боевых брата, только не будем показывать кулаки, а будем делать это с классом, с расчетом и с лёгкой иронией.
— Хватит хихикать, — сказала Аврора, когда смех немного утих, но глаза у неё всё равно горели. — Пора возвращаться в реальность. Экономика ждёт.
И мы направились на пару по экономике.
Небо уже успело покрыться серой дымкой, когда я наконец выбралась из университета.
На крыльце было пусто — редкие студенты торопливо расходились по домам, кутаясь в куртки. Помогая с украшением актового зала для завтрашнего КВН, а я задержалась дольше обычного и теперь спешила к остановке.
Сжав ремешок сумки, я ускорила шаг, чувствуя, как в вечерней тишине мои шаги эхом разносятся по пустому двору.
И вдруг...
Спиной я ощутила движение. Лёгкое, почти невесомое. Но его было достаточно, чтобы по позвоночнику прошёл холодок.
Я обернулась.
На небольшом расстоянии за мной шли четыре девушки. И даже в полумраке я сразу их узнала.
Подруги Элис .
Сердце ухнуло куда-то вниз. Я быстро отвернулась и прибавила ходу, прикидывая, как быстрее выбраться к оживлённой улице. Но вместо этого ступила на узкую боковую дорожку между корпусами, где фонари лениво мигали, а тени казались слишком густыми.
Я сразу же пожелела о том, что шутила на этот счет и Аврора как не к сати ушла раньше. Я была одна.
Их шаги за спиной стали звучать громче.
Я ещё сильнее ускорилась.
Но стоило мне обогнуть угол здания, как дорогу перерезала ещё одна фигура — тоже знакомая.
Её лицо светилось в экране телефона, и при виде меня она хищно ухмыльнулась.
Попалась.
Я резко развернулась, но сзади уже надвигались остальные. Девчонки сомкнули кольцо, загоняя меня в укромный угол между старым спортзалом и складскими помещениями. Фонарь над дверью моргал, будто нарочно подчёркивая атмосферу ловушки.
Их было пятеро — две девицы с параллельной группы, ещё две из старших курсов и, конечно, сама королева кампуса — Элис . Она стояла позади всей этой стаи, сложив руки на груди и с холодной ухмылкой наблюдая за происходящим. От неё буквально исходила ненависть.
Я упёрлась лопатками в холодную стену старого корпуса и замерла, быстро прикидывая варианты. Сдаваться без боя? Никогда. Но против пятерых... долго я бы не продержалась.
— Ну что, дерзкая малышка, попалась? — ласково потянула одна из девиц, приближаясь ко мне.
— Теперь отхватишь за свои умные речи, — поддержала вторая, со злым блеском в глазах.
— Попросить прощения, или мы тебе тёмную устроим. За поступки нужно отвечать, — ядовито процедила Элис, цепко сжимая мой подбородок.
Я взглянула на неё снизу вверх — спокойно, почти с издёвкой.
Да мне плевать на её угрозы.
— Извиниться? — переспросила я, усмехнувшись уголком губ. — Не вопрос.
Элис самодовольно улыбнулась и, отпустив моё лицо, отступила на шаг.
— Тогда на колени, Кострова. И давай, лижи мои ботинки, если жизнь дорога.
Я несколько секунд молчала. Потом медленно наклонила голову — будто собираясь выполнить приказ. Девицы вокруг уже захихикали, предвкушая зрелище.
Но вдруг я резко выпрямилась, скрестила руки на груди и, посмотрев Элис в глаза, процедила холодно, но с огнём внутри:
— Знаешь что, Элис? Иди ты в жопу. Со всеми своими ботинками, короной и жалким самомнением.
Тишина упала тяжёлая как удар.
Кто-то даже ахнул.
— Хочешь, сама землю лизни, может, просветлеешь. Хотя сомневаюсь — с твоим уровнем мозгов это бесполезно.
Я видела, как лицо Элис искажается от ярости. Как её руки сжимаются в кулаки. Но мне было всё равно.
— Запомни, Элис, — я сделала шаг к ней, в упор глядя в глаза, — я на колени ни перед кем не встану. А перед такой, как ты — тем более.
Элис взвизгнула, словно сорвавшийся с цепи зверёк:
— Ублюдочная тварь! .
Первая из девиц кинулась на меня, пытаясь схватить за волосы.
Я мгновенно увернулась, схватила её за запястье и, используя её собственный импульс, резко дёрнула вниз. Та с воплем шмякнулась на асфальт.
Вторая попыталась ударить меня по щеке — я отбила её руку локтем и отступила в сторону.
Резко, чётко, по всем правилам самообороны.
Они замерли на секунду, удивлённо переглянувшись.
Ясно было одно: они не ожидали, что я умею драться.
Я сделала шаг вперёд, готовая продолжить оборону.
Но именно в этот момент, когда я сосредоточилась на передних противницах, кто-то со спины резко схватил меня за плечи и дёрнул назад.
Я потеряла равновесие.
Мир закружился, холодная стена ударила в спину.
На секунду дыхание перехватило — я не успела сгруппироваться.
— Держите её! — пронеслось в ушах сквозь шум в голове.
Меня пытались завалить толпой, руки царапали, кто-то пытался вывернуть запястья. Я брыкалась, как могла, стараясь не позволить им окончательно прижать меня к земле. Но их было слишком много.
И тогда я услышала. Голос. Такой до боли родной и знакомый ,что сердце сжалось.
— Не трогайте её, — раздался голос из темноты. Спокойный. Властный. Такой тон не оставлял выбора — только повиноваться.
Девицы вокруг меня мгновенно замерли, их хищные улыбки исчезли, и они одновременно подняли головы. Даже Элис, эта неуязвимая королева, которая привыкла быть в центре внимания, вдруг затихла, как будто почувствовала угрозу. Я подняла взгляд, и сердце на мгновение пропустило удар. Он был здесь. Денис. Мои глаза расширились, и внутри всё замерло. Он стоял, как живое воплощение моих забытых чувств и старых воспоминаний.
"Вот это встреча..." — промелькнуло в голове, усмехнулась я про себя, но вдруг почувствовала резкую боль. Твою же мать... Эти стервы мне губу разбили.
Кровь на губах сковала мою осознание, но я не позволила себе паниковать. Вместо этого я гордо подняла подбородок, пытаясь скрыть, как дрожит тело от боли и стыда. Ведь он стоял прямо передо мной, и весь мир будто сузился до этого момента.
Он стоял в паре шагов от нас — высокий, уверенный, с напряжённой челюстью. Его тёмные глаза смотрели прямо на меня, полные ярости и... беспокойства?
— Барсов? —дернулась одна из старшекурсниц. — А ты что тут забыл?
Но он даже не взглянул на неё.
В два шага оказался рядом со мной, одной рукой оттолкнул Элис в сторону — не грубо, но твёрдо. И сразу же опустился ко мне, помогая подняться с земли. Его пальцы крепко обхватили моё запястье, поддерживая так бережно, будто я была сделана из стекла.
Я невольно вздрогнула — от его прикосновения, от той нежности, которую так отчаянно не хотела чувствовать снова.
Денис нахмурился, заметив кровь на моей губе. На мгновение его пальцы замирают, а затем ещё сильнее сжимаются, будто он пытается сдержать ярость.
— Кто это сделал? — спросил он, тихо, почти шёпотом. Но в его голосе звенела угроза.
Элис сделала шаг назад, заметно побледнев.
— Просто... недоразумение, — пробормотала она.
Денис бросил на неё такой взгляд, от которого мороз пробежал бы по коже даже у самого отбитого хулигана.
— Запомните, — сказал он, обводя взглядом всю компанию. — Рината — моя девушка. Кто тронет её ещё хоть раз — пожалеет. И я обещаю: вам мало не покажется.
Я почувствовала, как от его слов внутри что-то сжалось — одновременно от боли и... странной, предательской радости.
Элис и её шайка попятились, переминаясь с ноги на ногу. Бунт был подавлен ещё до того, как начался.
- А и еще, Элис, — грозно сказал он, от этого тона у малышке элис подкосились ноги, - так тронешь мою сестру Аврору мало не покажется.
- Ты..ты ее брат? - дрожа ответила она ,а я в душе танцевала чечётку. Да стерва выкуси, у нас есть это машина мышц ,а у тебя только Олег ,которого поломаем в одно мгновение.
- Да, и ты можешь себе добавить плюсиков к карме, если скажешь ,где он сейчас находится, - сказал он и его рука опять сжалась. А тут и мне стало страшно. Не за себя, конечно, а за Олега. Он же реально его переломает ,как полочку.
- В клубе, голубая лагуна, - прошептала она и услышав заветную команду свободны, мстители галактики равнанули быстрее флеша из переулка.
— Всё хорошо, Ри, — тихо сказал он мне, только для меня одной. — Теперь всё хорошо.
И в этот момент я, наверное, впервые за долгое время позволила себе поверить ему.
Денис крепко держал меня за талию, будто боялся, что я снова упаду. И только когда мы отошли от переулка, он заговорил:
— Ты, конечно, фурия, Ри, — с усмешкой сказал он, проводя пальцами по моей сбитой щеке, будто хотел стереть боль. — Я видел, как ты их раскидывала. Почти жалко этих дур.
Я вскинула подбородок, чуть улыбаясь:
— Ну а что ты хотел? — фыркнула я. — Всем накостыляю, кто полезет. Мне папа и Руслан ещё в детстве объяснили, что мир делится на тех, кто дерётся, и тех, кого дерут.
— Похоже, ты определённо из первой категории, — мягко усмехнулся он и аккуратно убрал с моего лица выбившуюся прядь волос.
На душе стало тепло, но я упрямо вскинула бровь:
— Не переживай, Барсов. Если что, я и за тебя могу вломить, — поддразнила его, чтобы скрыть ту предательскую дрожь, что всё ещё держала меня после драки.
— О, я даже не сомневаюсь, маленькая бестия, — прошептал он и, склонившись ниже, вдруг очень нежно коснулся своим лбом моего.
— Пошли к машине, — добавил он спустя секунду, обнимая меня за плечи. — Ты замёрзла. И давай без споров. Идёшь рядом. Если рухнешь — поймаю, не бойся.
Он шагал медленно, подстраиваясь под мой рваный шаг, не выпуская меня из руки ни на мгновение.
— Кстати, — хмыкнул он, когда мы почти дошли до парковки, — мак хочешь? Или мороженое?
Надо же как-то подбодрить мою огненную девчонку после такой битвы.
Я рассмеялась сквозь боль и качнула головой:
— Сначала мороженое. А потом мак. Фурия должна восстанавливать силы.
— Фурия, — с нежной усмешкой повторил он и открыл передо мной дверцу машины. — Самая красивая фурия в этом чёртовом городе.
— Барсов, их тут нет, — нервно усмехнулась я, идя рядом с ним. — Можешь не делать вид, что ты мой парень.
Он чуть склонил голову на бок, глядя на меня с тем самым озорным прищуром, который всегда сводил меня с ума.
— Ах, да, точно, — лениво протянул он. — Привыкаю к новой роли.
Я отвернулась, пряча взволнованную улыбку, пока внутри меня кто-то истошно вопил от счастья.
"Как же я хочу, чтобы ты сказал, что на самом деле так считаешь... и будешь притворяться моим парнем всю жизнь," — промолвила я у себя в мыслях, чувствуя, как больно стучит сердце в груди.
Но тут же одернула себя. Только утром я обещала себе раз и навсегда вычеркнуть Дениса Барсова из своих глупых, наивных мечтаний.
Судьба, говорят, упрямая. Она упрется лбом в стену, но всё равно сведёт тех, кому суждено быть вместе. Может быть, даже таких упрямцев, как нас двоих — меня и его.
Может, когда-нибудь и наши нити переплетутся.
Может, это уже начало?