По ту сторону нас

Рината

--

Весеннее солнце мягко лилось сквозь большие окна уютного кафе, играя бликами на чашках с капучино и стеклянных вазочках с подснежниками. За окном щебетали птицы, прохожие неторопливо шли по залитым светом улицам. Внутри пахло ванилью и свежеиспечёнными круассанами.

Я сидела, обхватив руками кружку, будто надеялась согреть ей не только пальцы, но и душу. Я раз за разом погружалась в ссору с Авророй, и во взгляде застыла грусть. В кафе я сидела рядом со своим старшим братом Русланом. У него короткие тёмные волосы и светлая кожа. Чёткие черты лица, прямой нос и спортивное телосложение. Руслан являет собой воплощение непоколебимого спокойствия в бушующем мире. Его серьёзный взгляд, проникающий и вдумчивый, выдаёт человека, который не склонен к поверхностным суждениям. Он скорее наблюдатель, нежели участник бурных событий, но его молчаливое присутствие ощущается как надёжная опора для окружающих. Очень редко я видела его злым, хотя работает в МЧС, и работа у него нервная.

И со своим близким другом Мишей.

Его тёмные, слегка взъерошенные волосы обрамляют бледное лицо с тонкими чертами. Пронзительный взгляд светлых глаз кажется задумчивым и немного отстранённым. Высокие скулы и прямой нос добавляют его облику аристократичности.

Он - тот самый друг, рядом с которым никогда не бывает скучно, ведь в его запасе всегда найдётся пара весёлых баек и мудрый совет, поданный с улыбкой и добротой. Его светлые глаза излучают тепло и дружелюбие, делая его душой компании и надёжным товарищем в любых приключениях.

С Мишей мы познакомились тоже благодаря родителям. Наш папа с Русланом работали вместе по молодости в стошке, а сейчас владельцы автомастерских по всему городу. Друг стал тоже членом семьи, как и Аврора. Учится он на айтишника в нашем университете.

- Ну ты чего, сестрёнка? - тихо сказал Руслан, погладив меня по голове, пододвигая к ней тарелку с пирогом. - Возьми, я твоё любимое теремиссу заказал, пока ты руки мыла. Я с благодарностью приняла лакомство и ложкой за ложкой ела это восхитительное пирожное.

- Что-то случилось? - поинтересовался брюнет. - Ты с такой скоростью ешь пирожное, когда у тебя стресс. Смотри, на моё не посигай! - со смехом отодвинул своё лакомство от меня, на что я лишь скривила лицо, передразнивая его.

- С Авой опять поругалась, - раздражённо ударила ногой по ноге и посмотрела на смотрящего на меня брата. Он знал о каждой нашей ссоре, ведь иногда в порыве эмоций я кричала на подругу во все горло.

- Она опять помирилась с Олегом? - спокойно спросил Руслан, попивая горячий шоколад.

- Ну конечно, "мы поговорили и обсудили", - передразнила я подругу, не забыв повторить её мимику. Про то, что она сказала мне возле аудитории, я целенаправленно умалчала. Не нужно моему дорогому братцу знать такие подробности. А то мало ли, что он устроит.

- Что Ава в нём нашла? - задал вопрос Миша, и я пережевывая пирожное, щёлкнула в его сторону, мол, "я не одна такая".

- Этот Олег её такой ручной сделал. Раньше она была реально как валькирия! Что в жизни, что и в гонках, а сейчас как домашняя ласковая кошка.

- Единственное, за что я благодарна Олегу, так это то, что Ава больше в гонках не участвует, - сказала я, прожёвывая пирожное.

--------

Когда-то Аврора была как огонь. Яркая, необузданная, настоящая. Девочка-контраст - кукольная внешность и характер пантеры. Помню, как в начальной школе она вставала за меня, когда меня обижали. Тогда я пряталась за её спиной, а она - хрупкая, но уверенная - умела одним взглядом загнать в угол любого задиру. С ней я училась быть смелее. Именно она когда-то подарила мне веру в себя.

Аврора жила так, будто каждый день - последний шанс. Гонщица. Смелая, дерзкая, с диким блеском в глазах. Мечтала о байке, как другие мечтают о принце. Добилась. И когда выходила на трассу - это была уже не девочка, а вихрь. Даже если соперники играли грязно, она с братом действовали хладнокровно: убирали с трассы тех, кто пытался подставить, и делали это с такой точностью, будто играли в шахматы на скорости 120 км/ч. Потом эти же ребята едва не полезли в драку, но Аврора даже тогда не дрогнула. Стальной хребет. Улыбка с вызовом. Она всегда знала, кто она есть.

А теперь...

Я смотрю на неё - и не узнаю. Улыбка стала вежливой, глаза - пустыми. Одежда? Совсем не её стиль. Раньше она ненавидела всё это глянцево-гламурное, а теперь носит, как будто надела чужую кожу. Она перестала кататься. Сама. По своей воле. Хотя раньше мечтала, вымаливала у отца разрешение. А теперь - ни слова о скорости, ни слова о трассе.

Олег... С тех пор как он появился, что-то внутри неё потухло. Он будто медленно, шаг за шагом, стирал её настоящую. Сначала убеждал, что байки - это "несерьёзно". Потом, что дерзость - это "неженственно". А потом - просто начал лепить из неё ту, которую хотел видеть. А она... позволила.

Мы всё чаще ссоримся. Каждый раз, когда я пытаюсь напомнить ей, какой она была - настоящей, живой, свободной - она закрывается. Словно защищает его, но теряет себя. Я злюсь. Я боюсь. Я скучаю по той Авроре, с которой мы когда-то мечтали убежать от всего мира на двух байках, с ветром в волосах и громким смехом.

А теперь... осталась только тень. Красивая, аккуратная, но не живая. Не она.

Тётя Полина тоже это заметила. Как-то раз после очередной ссоры с Авророй я сидела на кухне в их квартире. Тётя Полина увидела меня и спросила, почему я такая грустная. Когда я ей рассказала, то она тяжело вздохнула и налила чай себе и мне.

- Когда я была вашего возраста, моя мама встретила... Андрея, - я знала отдалённо про него от родителей и так же, что эта тема очень больная для тёти Полины. - Она так же начала терять себя, почти отказалась от меня и подчинялась ему, - говорила Полина, мешая ложкой чай. - Тогда я её очень сильно осуждала, и мы были тоже в вечных ссорах, как вы сейчас, и... - вдруг замолчала Полина, а я вопросительно на неё посмотрела.

- Знаешь, что самое забавное? - усмехнулась она с грустной улыбкой, а я мотала головой. - Что я осуждала свою маму, Рорену, бабушку, а моя собственная дочь поступает так же, как и она. Это, наверное, карма? - спросила меня Полина с улыбкой, но в ней не читалось веселья, а скорее наоборот - затаённая тревога за свою дочь.

- Это называют зависимость передаётся по наследству, - усмехнулась я, и мы вместе улыбнулись.

- Знаешь, ты мне чем-то напоминаешь свою маму в молодости, - сказала Полина, и её голубые глаза блеснули, словно она вспомнила что-то приятное.

- Всё говорят, что я внешне на папу похожа, - говорю я, обняв свою ногу.

- Внешне да, но вот характером и чем-то неуловимым - на маму, - говорила Полина, и в её голосе чувствовался особый трепет. Мне стало теплее от этих слов.

- Тоже вот так с ней сидели и разговаривали обо всём, и не важно, грустно или весело...

Из мыслей меня вывел голос Миши, и я снова вернулась в реальность.

- Но согласись, она стала очень ручной, как будто потеряла себя, - говорил аккуратно Миша, а я не могла с ним не согласиться.

- А ты что думаешь? - спросила я у брата. Он медленно, попивая горячий шоколад, слушал нас внимательно.

- Думаю, она уже взрослая девочка и сама решит, как ей лучше, - сказал он спокойно.

- Ты прям, как мама, слушаешь и не осуждаешь, - сказала я, усмехаясь.

- А ты как папа: дай повод кого-то осудить, - усмехнулся брат.

- Дочери всегда похожи на пап, - подытожил Миша.

Внешне я была очень похожа на папу, как и характером. А вот Руслан - на маму. Ему даже бабушка и дедушка с маминой стороны имя выбирали, не давали папе и шанса предложить варианты. Поэтому он и пообещал, что если будет второй ребёнок, то называть будут его и мама. Так оно и получилось. Имя выбрал мне папа, а маме оно очень понравилось, что она не стала спорить.

- Кстати, насчёт гонок, - резко поставил стакан друг и посмотрел на нас с огоньком в глазах. Озорным таким, что у меня дух перехватило.

- Скоро новый заезд будет, через полторы недели, - заговорчески начал парень, - и там будет какой-то особенный гонщик!

- Неужели Ава? - спросила я у самой себя. Хотя она сказала бы мне о таких вещах, тем более что её байк находится у меня.

Она отдала мне свой байк, так как Олег не любит мотоциклы и считает, что это не женственно. Мои брови уползли бы до Марса, это точно.

Зато я научилась кататься сама, сначала мне помогал мой крестный - дядя Дима  . Если Аврора долго училась, то я смогла оседлать байк в два раза быстрее. Люблю ночью по пустым трассам покататься и дать газу.

За этим делом меня спалил папа, прям на заднем дворе ,когда Дима учил меня . Сказав только: "Ох уж это семейство Барсовых, своих детей научил, так и мою кроху подсадили", мы с ним договорились, что я просто катаюсь, а не участвую в нелегальных гонках, и он оставляет это в секрете от мамы, чтобы она не волновалась. Правда мама все равно об этом узнала, но смерилась и даже родители подарили мне свой байк на восемнадцатилетие.

- Навряд ли, - отмахнулся парень, - через своего друга я могу достать пригласительный, он у них вип-гость всегда. На вас билеты брать?

- Да!

- Нет!

Мы с Русланом переглянулись.

- В смысле, нет? - спросила я с удивлением.

- То и значит, там может быть опасно, - холодно сказал брат, смотря на меня с полной серьёзностью.

- Нас там в лицо знают, каждый, - ответила я ему. Нас действительно почти каждый знал в лицо. Организатор гонок по кличке Вандал хорошо знал нас, ведь был родственником Гремлена, и семью Барсовых и Костровых он всегда старался оберегать, тем более тогда мы были детьми.

- Вы там не появлялись почти два года, сейчас много новых участников и организаторов.

- А ты откуда про участников и организаторов знаешь!? - прищурив глаза, спросила я у старшего брата.

На его лицо вдруг появилась растерянность.

- Ну я просто предполагаю, не всё же стоит на месте... - хотел он и дальше искать оправдание, но я его перебила.

- Ладно, участники, ты мог предположить, что новые, но администраторы откуда? Их не видно, не слышно, словно призраки. Значит, ты был на гонке и хотел с ними о чём-то договориться, так как просто так ты их не встретил бы. Выкладывай!

- Ладно, детектив, раскусила, я действительно был на гонках, и мне надо было кое-что с ними уладить, - говорил парень, усмехаясь.

- И о чём же? - не унималась я и сверлила брата глазами. Он явно что-то скрывал, и я должна была знать, что.

- Потом узнаешь, - только это и ответил мне брат. - Можно будет тебе, если у меня будет выходной, чтобы с тобой сходить.

- Признайся, что просто сам хочешь на гонки и не хочешь пропускать, так ещё и меня не отпускаешь, чтобы обидно не было, - заулыбалась я в ехидной ухмылке.

- Ну мы же брат и сестра, - вдруг начала подражать голосу папы, Руслан крепко прижал меня к себе, чего я, конечно, не ожидала.

- Мы должны быть всегда вместе, ты, Руслан, должен защищать сестру, а Рината...

- А Рината принцесса и должна делать то, что она хочет, - ловко увернувшись от обнимашек с братом, поправила волосы, которые он мне сильно растрепал.- Ты принцесса? Да ты ходячая неприятность, - посмеялся брат, и Миша тоже улыбнулся, словно подтверждая слова Руслана.

- Поаккуратнее с словами, дорогой, а то папа узнает, кто стащил его любимый коньяк из бара, - сказала я с гордо поднятой головой.

- А я тогда расскажу, как кто-то вместо того, чтобы ночевать у Авы, ходил в клуб и так напился, что пришлось приводить его в чувство, - с улыбкой подал ответ Миша.

- Ах так, тогда...

- А я вообще скажу, что вы меня обижаете, и когда я у вас был, вы меня ничем не накормили, а заставили самому готовить, - вмешался в разговор Миша, и мы с Русланом одновременно оглянулись на него. Сколько бы я ни была любимой младшей дочерью, всегда выигрывает Миша. Этот брюнет, кажется, нравится родителям гораздо больше, чем мы с Русланом, и если они узнают о таком безобразном поведении своих детей, нам придётся готовить себе еду до конца жизни.

- Больше не буду заставлять тебя готовить, - сказала я, вспомнив беспорядок на кухне в тот день.

Руслан поехал к друзьям отмечать день рождения, а меня довёз до дома.

Дом, словно вырезанный из сказки. Двухэтажный, с высокой крышей и массивными белыми балками, он был облицован тёмным деревом, что придавало ему строгий, но тёплый вид. Фасад украшали большие окна от пола до потолка, через которые внутрь лился мягкий солнечный свет, отражаясь в чистых стеклах.

Вдоль дорожки, ведущей ко входу, буйно цвели пышные кусты белых и розоватых гортензий, словно охраняли покой обитателей. Аккуратный зелёный газон был ухожен с любовью, а молодые хвойные деревца обрамляли участок, создавая ощущение уединённости и покоя.

На крыльце висела качель, укрытая навесом, а с террасы открывался вид на сад - место, где время, казалось, замирало. Дом будто дышал теплом и гостеприимством, обещая укрытие от суеты внешнего мира.

Я закрыла за собой дверь, и сразу стало тише. Внутри пахло деревом, немного кофе и чем-то домашним - уютным, как плед. Свет в прихожей был мягким, чуть золотистым, и казалось, будто дом выдыхал вместе со мной.

Кухня была справа, и она всегда казалась мне сердцем этого дома. Просторная, с деревянными шкафами цвета топлёного молока, чугунной плитой и столом у окна. Стол старый, с потертостями, но крепкий - за ним когда-то решались важные семейные вопросы и пеклись пироги. Около подоконника стоял заварочный чайник, а рядом - глубокая чаша с яблоками. Всё было на своих местах. Тихо, просто, по-настоящему.Зал тянулся дальше - светлый, тёплый, с широкими окнами, сквозь которые лился мягкий вечерний свет. Потолок с деревянными балками, диван с пледом, который пах слегка дымом и лавандой. У стены стоял книжный шкаф, заполненный до отказа. На подлокотнике кресла лежала раскрытая книга - будто кто-то встал всего на минуту. Камин был не растоплен, но даже так от него веяло теплом.

В дом через дверь в сад вошла мама.

Мама вошла в комнату - лёгкая, как будто ветер принёс с собой солнечный луч. В её походке была юношеская лёгкость, в глазах - живой свет, а в улыбке та мягкость, которую не даёт время, а только душа.

Тонкие черты лица, лёгкий румянец, гладкая кожа, без прикрас - и всё равно красивая, по-своему, по-настоящему. В ней чувствовалась сила - не резкая, а тихая, устойчивая, как корни дерева. Женщина, прошедшая многое, но сохранившая свет внутри.

- Привет, дорогая, - обрадовалась мне мама, и я без замедления обняла её. Она чмокнула меня в лобик. Мама всегда была очень тактильной, и мы любили с ней часами лежать в гостиной и обниматься. Она перебирает мои пряди и плетёт косички, как в детстве, а я рассказываю, как прошёл мой день и что нового у меня было.

- А вот и моя принцесса приехала, - в гостиной появился папа. Черты лица чёткие, будто вырезанные временем - не суровые, но собранные. Глаза внимательные, тёплые, с тем редким взглядом, который умеет слышать даже в молчании. Уголки губ касались улыбки.

В нём была какая-то надёжность, спокойная сила, что не нуждается в словах. Просто рядом с ним становилось тише - и легче.

Я подбежала к нему и крепко обняла его, он сильнее прижал меня к себе и закружил, как маленькую.

- Лёша, ребёнка не убей! - строгая, но с улыбкой сказала мама.

Папа со смехом поставил меня на место, поцеловал маму в щеку и ушёл на кухню.

- А где Руслан? - поинтересовалась мама.

- К другу уехал на день рождения, - ответила я, и мы с мамой направились на кухню.

- Если он снова приползёт в пьяном угаре, я его домой не пущу, - серьёзно сказал папа, обращаясь к маме. Мы с мамой хихикнули.

- Он на машине в этот раз, - сказала я, садясь за стол.

- Значит, в роли трезвого водителя будет работать, ему полезно, - подытожил папа.

Мама с лёгкой улыбкой расставляла тарелки на столе, а папа, сидя рядом, уже начинал рассказывать какую-то забавную историю из работы, чтобы развеселить меня. В воздухе витал уютный аромат домашней еды - курочка с золотистой корочкой, картофельное пюре, свежий салат. Тёплый свет ламп мягко освещал комнату, отражаясь на белоснежной скатерти, создавая атмосферу уюта и покоя.

Я сидела напротив, потягивала чай из любимой чашки и улыбалась, слушая шутки папы. За окном медленно темнело, но внутри дома царила тишина и тепло. Время будто замедлялось, и всё, что было важно, - это быть здесь, в кругу семьи. В каждом взгляде, в каждом слове ощущалась привязанность, забота и тихая радость от того, что они рядом. Семейный ужин - это не просто еда, это момент, когда весь мир исчезает, и остаётся только ощущение дома, полного любви и спокойствия.

- А мы же забыли сказать, - вдруг вспомнила мама со звоном, ставя чашку на стол. - После завтра к нам приходят Барсовы. - Она обрадовалась, ведь тётю Полину она очень давно не видела.

- Это замечательно, - сказала я, но тут же вспомнила ссору с Авророй, и огонёк радости потух.

- А ещё, наконец-то, Денис приезжает из Кипра! - ещё радостнее сказала мама, и я подавилась чаем.

- Ты же рада? - спросил папа, подходя ко мне, чтобы похлопать по спине.

- Да, очень, - хрипло ответила я, стараясь откашляться.

Настроение исчезло совсем. Я ещё немного посидела с родителями, а затем поднялась в свою комнату.

Комната выглядела аккуратно и уютно. Интерьер выдержан в спокойных, тёмных и нейтральных тонах. В углу стояла кровать с чёрным одеялом. Окно закрыто плотными шторами, которые создавали приглушённый полумрак. На потолке - минималистичный светильник с металлическим каркасом. Рядом - стеклянный столик с книгами, свечой и чашкой. Всё было продумано и спокойно.

У стены стоял белый письменный стол с ящиками. На нём - настольная лампа, растения, ноутбук и другие мелочи. Рядом - высокая полка с мангой, книгами и декором. У полки стояла гитара. На полу - несколько комнатных растений в горшках. Возле стены - большое зеркало в полный рост.

Сбоку находилась небольшая гардеробная. Она была отделена занавеской. Внутри - вешалки с одеждой, полки с коробками, зеркало и маленькая табуретка. Всё организовано так, чтобы быстро найти нужное.

Комната всегда была для меня местом, где можно побыть наедине с собой. Мне было важно самой составлять дизайн и расставлять мебель. Конечно, не обошлось без помощи подручной силы по имени "любимый старший брат Руслан".

Я плюхнулась на кровать и смотрела на белый потолок. Дэн учился и занимался практикой на Кипре, был учеником по обмену. В голову снова начали лезть воспоминания, которые сидели в глубине моего подсознания почти полтора года.

В голове снова произнеслись слова Авроры:

- И вообще, влюбись и полюби сначала нормально, взаимно, а то не знаешь, что это такое, вот и сердишься на весь мир!

Она ведь права. Первая любовь у меня зародилась ещё в детстве. Как бы глупо это не звучало, но я влюбилась в старшего брата своей подруги, а заодно - и друга моего старшего брата. Тогда это была моя и последняя любовь. Встав с кровати, я опустилась на пол и выдвинула ящик под кроватью. Достав массивный альбом, я открыла страницу, помеченную розовым стикером.

На фото - мальчик лет восьми и еще один лет двенадцати, первый стоящий задумчиво и глядящий в сторону, второй прямо в камеру показывая рожки. Рядом - девочки, младше их на несколько лет. Они смотрит прямо в камеру и улыбаются

Именно с этого дня, началась моя симпатия, которая переросла в настоящие чувства, которые должны были разрушить меня и собрать по кусочкам.