Глава 22
Глава 22
Фиалка оторвала очередной маленький кусочек от воробья и положила его у края гнезда Снежинки. Белая кошка постепенно шла на поправку. С тех пор, как Лужесвет принёс в лагерь медуницу, болезнь, поразившая племя Теней, начала мало-помалу отступать. Но над лагерем до сих пор витал аромат смерти. Жалохвостка погибла через ночь после Кудряшки. Что ещё хуже, Враноклюв оказался настолько болен, что даже трава не смогла ему помочь. Он умер за считанные дни, оставив племя Теней без глашатая.
Снежинка подалась вперёд и слизнула кусок воробьиной плоти. Фиалка, тем временем, повернулась к Светлоспинке. Её наставница безучастно смотрела вдаль, попутно очищая шкуру Дубравнику. Ей и так непросто далась разлука с Гладкоуской и Можжевельником, сбежавшими к бродягами. Смерть её партнёра, Враноклюва, окончательно подкосила кошку. Тем не менее, Светлоспинка продолжала исполнять свои обязанности и не жаловалась. Фиалка сокрушалась, что другие её соплеменники не могли похвастаться таким же мужеством. Туманница и Воробейник почти не выходили на охоту с тех пор, как погибла Кудряшка. Даже, когда Враноклюв умирал, они не прекращали вполголоса ругать его за то, что тот отпустил Ветвелапку. Они полагали, что получили бы нужную траву раньше и не потеряли бы глашатая, если бы удержали Ветвелапку и заставили Грозовое племя помочь.
«Мышеголовые!» Фиалка оторвала ещё один кусочек воробья и дала его Снежинке. «Лужесвет получил нужную траву, и ему для этого заложник не понадобился!»
Астрокрылая тихо похрапывала в своём гнезде, а Лужесвет корпел над Сосногривкой, слушая её дыхание, прижавшись ухом к груди. Снежинка, Дубравник, Астрокрылая и Сосногривка были последними, кто ещё не оправился от болезни. Уже через несколько дней им должно было полегчать, тогда палатку можно было бы вычистить и свить свежие гнёзда. Эти ежевичные стены должны были снова стать убежищем для воителей. Вдобавок Рябинозвёзд выздоровел и вернулся к руководству племенем. Фиалка надеялась, что теперь-то в племя Теней вернётся порядок. Рябинозвёзд по-прежнему чувствовал слабость, но уже успел назначить Когтегрива новым глашатаем, а Вихрелапу, Змеелапке и Цветолапке дать их новые, ученические, имена. Детская опустела, и Травогрудка вернулась к исполнению воинских обязанностей.
Змеелапка быстрее всех оправилась от болезни, стоило Лужесвету скормить ей медуницу. Фиалка покосилась на медово-полосатую кошку, лежавшую на поляне под лучами солнца, пока Вихрелап и Цветолапка отрабатывали охотничий приём в высокой траве позади неё.
— Как они?
От внезапного вопроса Углехвоста Фиалка аж подпрыгнула. Она обернулась и посмотрела на хмурого тёмно-серого кота, приковылявшего в палатку. Должно быть, он пришёл проведать Снежинку и Астрокрылую.
— Дыхание Снежинки стало гораздо свободнее, — отчитался Лужесвет, повернувшись к коту лицом. — А Астрокрылая уже и вовсе здорова. Как только она соберётся с силами, может покидать гнездо.
— Привет, Углехвост, — вяло поприветствовала Астрокрылая отца, приоткрыв глаза.
— Не похожа она на здоровую, — прорычал Углехвост.
— Она просто утомилась. Хороший сон…
— Она вообще не заболела бы, если бы Рябинозвёзд сразу сделал то, что должен был! — резко перебил целителя Углехвост. — И медуницу она бы получила гораздо быстрее, не сдай Враноклюв нашего заложника!
— Но это не правда, — попытался вразумить кота Лужесвет. — Ежевичная Звезда сказал, что Однозвёзд отказался идти на сотрудничество, даже несмотря на то, что мы удерживали Ветвелапку.
— С чего ты взял, что Ежевичная Звезда не врал нам? — рявкнул Углехвост. — Мы же его ученицу удерживали!
— Отстань ты от него, Углехвост, — подала голос Снежинка, проглотив очередной кусок воробья. — Лужесвет нам жизнь спас. Если бы не он, погибло бы гораздо больше.
— Никто бы не погиб, если бы у нас были нормальные предводители! — прорычал Углехвост.
Фиалка закрыла глаза и задумалась. Разве мог кто-то во всём племени потягаться силой с Рябинозвёздом и Враноклювом? Углехвост всё время был чем-то недоволен. Быть может, он надеялся, что его назначат глашатаем, а не Когтегрива, вот и срывал свою обиду на всех подряд.
Её раздумья прервала Львинолапка. Молодая кошка сунула голову в палатку и, посмотрев в сторону своей матери, тревожно спросила:
— Как Сосногривка?
— Ей сегодня гораздо лучше. — Лужесвет приблизился к сестре.
— Она оправится быстрее, если ты, Львинолапка, прекратишь ей докучать! — Раздался снаружи голос Шипогрива.
— Никому я не докучаю!
— Шипогрив! — позвала своего партнёра Сосногривка, оживившись.
Кот протиснулся мимо Львинолапки и подошёл к её гнезду.
— Лужесвет о тебе хорошо заботится?
— Конечно. — Она перевела глаза на Лужесвета. — Я им так горжусь! Он почти собственнолапно спас всё племя!
— Он мог бы хоть сообщить нам, что собирается набрать медуницу, — фыркнула Львинолапка, продолжавшая стоять в проходе. — Мы с Королапом могли бы помочь!
Неужели Львинолапка завидовала?
— Мне некогда было просить помощи, — объяснил Лужесвет своей сестре. — Если бы я тогда её не собрал, я не собрал бы её никогда.
— И почему это Однозвёзд передумал? — Углехвост внимательно посмотрел на Лужесвета и подозрительно прищурился.
— Быть может, Звёздное племя послало ему знак, — ушёл от ответа Лужесвет. Он никому не рассказал, как именно сумел заполучить медуницу, и делиться этой информацией с Углехвостом тем более не собирался.
Сердитый кот заворчал и покинул палатку. Шипогрив с гордостью коснулся мордочкой макушки Лужесвета и последовал за воителем.
— Ты тоже наверняка голодная, — обратилась к Фиалке Светлоспинка. Они с самого утра помогали целителю ухаживать за больными. — Пойдём-ка, посмотрим, осталось ли что в куче с дичью.
Фиалка оставила воробья Снежинке и кивнула Лужесвету.
— Тебе что-нибудь принести поесть?
— Я сам себе возьму, когда закончу, — покачал головой тот.
Целитель выглядел почти тощим. Светлоспинка наверняка тоже это заметила.
— Тебе нужно бережнее следить за собой, — посоветовала ему кремовая кошка. — Если ты упадёшь в обморок от усталости, некому будет заботиться о племени.
— Мне немного осталось, — заверил её Лужесвет, поклонившись.
Фиалка последовала за Светлоспинкой к куче с дичью. Там со вчерашней охоты оставались полёвка и ящерица.
Светлоспинка окинула взглядом лагерь.
— Разве патрульным уже не пора было отправиться на охоту?
Утреннее солнце стояло выше крон деревьев. Туманница и Воробейник сидели у плоского валуна, полуприкрыв глаза. Углехвост и Шипогрив заговорщицки перешёптывались на противоположном конце поляны. Рыжинка выжидающе смотрела в сторону палатки Рябинозвёзда. Неужели предводитель племени Теней до сих пор не проснулся? И где пропадал Когтегрив?
К Светлоспинке подошёл Хлыстолёт и заурчал, приветствуя мать.
— Надеюсь, Когтегрив скоро организует охотничьи патрули. — Он покосился на полёвку с ящерицей. — Меня всего трясёт и ломит, так хочется чего-нибудь свежего!
Светлоспинка кинула вчерашнюю полёвку Фиалке, а ящерицу придвинула к себе.
— А почему Когтегрив до сих пор их не организовал?
— Рябинозвёзд вызвал его к себе в палатку, — ответил Хлыстолёт. — Быть может, вместе определяют, кого лучше послать на охоту.
— Будем надеяться, что они не собираются обсуждать это слишком долго. Чем голоднее животы, тем сварливее коты. — Она наклонилась и, оторвав ящерице голову, принялась жевать.
Фиалка содрогнулась. Ей никогда не нравились ящерицы, а вот её соплеменники пожирали их с таким аппетитом, словно они были каким-то деликатесом. Она принюхалась к полёвке. Судя по запаху, та чуть-чуть подгнила, но голод — не тётка, белку не подсунет, так что Фиалка нехотя впилась в неё зубами. Раскатывая по языку её мясистый вкус, она заметила, что Хлыстолёт повернулся к палатке Рябинозвёзда. Из неё как раз вышел предводитель в сопровождении Когтегрива. Бок о бок они приблизились к собравшимся соплеменникам.
Рыжинка почтительно повернулась к ним. А вот Волнохвост, презрительно посмотрев на лидеров племени, пересёк поляну и шепнул что-то на ухо Шипогриву. Тёмно-бурый кот скривил губы в усмешке и холодно зыркнул на Рябинозвёзда.
Полёвка словно почерствела во рту Фиалки. О чём воители шептались? Ни о чём хорошем, судя по всему.
Когтегрив взошёл на возвышение посреди поляны. Рябинозвёзд встал рядом с ним.
— Мы обсудили охотничьи патрули, — объявил он, окинув взглядом племя. — Наши соплеменники идут на поправку и набираются аппетита, однако, некоторые всё ещё не в состоянии охотиться. Поэтому всем остальным придётся охотиться усерднее, чем когда-либо. К вечеру я хочу видеть кучу, ломящуюся от дичи.
Углехвост и Шипогрив многозначительно переглянулись. Когтегрив продолжил:
— Шипогрив, возьми Львинолапку, Туманницу, Вихрелапа и Волнохвоста к канавам, поищите добычу там. Углехвост, вы с Королапом, Травогрудкой, Цветолапкой и Воробейником идёте охотиться к озеру. Светлоспинка, ты с Фиалкой, Рыжинкой и Хлыстолётом отправишься к ольховой роще близ границы. В Юные Листья там всегда добрая охота, но берегитесь бродяг.
Светлоспинка выпрямилась, проглотила последний кусок ящерицы и кивнула глашатаю.
— А где вы с Рябинозвёздом собираетесь охотиться? — спросил Когтегрива Шипогрив.
— Рябинозвёзду нужен отдых, — ответил ему Когтегрив. — Он ещё не оправился от болезни.
— Что-то не похоже. — Шипогрив подозрительно осмотрел предводителя с лап до головы.
— Если племени это необходимо, — хрипло промяукал Рябинозвёзд, сверкнув глазами. — Я выйду на охоту.
— Племени это очень необходимо! — прорычал Шипогрив, кивнув в сторону палатки с невыздоровевшими котами.
— Но твоё здоровье по-прежнему под угрозой, — забеспокоился Когтегрив.
— Я должен показать племени, что всё ещё силён, — ответил Рябинозвёзд, посмотрев глашатаю в глаза.
— С этим ты уже опоздал, — фыркнул Шипогрив. Резко вильнув хвостом, он побрёл из лагеря, а его патруль выстроился за ним.
Фиалка смотрела ему вслед. От волнения её шкура встала на дыбы. Теперь даже воители племени Теней перестали уважать своего предводителя. Она оглянулась на Светлоспинку, надеясь, что та убедит её в обратном, но её наставница уже шла вслед за прочими патрулями прочь из лагеря. «Я вернулась в племя, потому что хотела жить по воинскому закону». Однако племя Теней начало забывать то, без чего они не были бы воителями: преданность.
Она поспешила за Светлоспинкой. «Быть может, сегодняшний Совет напомнит им, что значит быть настоящим племенем».
***
Фиалка подтащила последний шмоток сухого мха в свежесвитое ежевичное гнездо и плюхнулась на бёдра, наслаждаясь видом плода своих усилий. Снаружи восходила полная луна, настолько яркая, что её свет заполз во все уголки лагеря, и даже в палатке старейшин стало светло, когда столбы голубого света пронзили плетёную крышу.
Крысоус одобрительно закивал при виде нового гнезда.
— Дубравник будет доволен.
— Лужесвет говорит, ему уже завтра можно будет вернуться в палатку старейшин, — сообщила Фиалка. — Я хотела, чтобы ему было уютно. — Она посмотрела на разбитое гнездо Крысоуса. — А тебе я завтра сделаю новое гнездо, если хочешь.
— Я буду очень рад! — гулко заурчал Крысоус. Его взгляд переметнулся на третье гнездо в палатке, холодное и покинутое. — Без Кудряшки здесь будет тихо, — понуро пробормотал он. — С Дубравником особо не поговоришь.
— Племя Теней! — раздался зов Рябинозвёзда из-за пределов палатки.
Поклонившись Крысоусу, Фиалка поспешила наружу. «Хоть бы Рябинозвёзд выбрал меня на Совет!» Она было задумалась, удастся ли ей увидеться с Ветвелапкой, но поспешно отогнала эту мысль прочь. «Зачем мне с ней снова видеться? — Её шкура полыхнула гневом. — Она меня бросила».
Рыжинка и Когтегрив уже в полной готовности стояли перед Рябинозвёздом. На краю поляны топтался Хлыстолёт и рыхлил лапами землю от нетерпения. Рядом с ним валялись остатки недоеденной дичи. Лагерь по направлению к Рябинозвёзду пересекала Светлоспинка, высоко задрав хвост.
Фиалка побежала к наставнице, подскакивая на перевозбуждённых лапках. Рябинозвёзд был готов огласить имена котов, которые отправятся вместе с ним на остров.
— Рыжинка, Когтегрив, Фиалка.
«Меня выбрали!» Фиалка добралась до Светлоспинки и замурлыкала.
— Лужесвет!
Целитель как раз шёл к предводителю, когда Рябинозвёзд выкрикнул его имя.
— Светлоспинка, Хлыстолёт, Шипогрив, Туманница, Вихрелап, Волнохвост, Цветолапка.
Фиалка обернулась через плечо и разглядела молодых учеников. Их первый Совет! Цветолапка уже неслась к Рябинозвёзду с блестевшими от счастья глазами, а Вихрелап мчался за ней по пятам.
Фиалка перестала урчать, стоило ей заметить Шипогрива. Тот оставался на краю поляны, покачиваясь на напряжённых лапах. Туманница была там же. Взгляды воителей не сулили ничего хорошего. Почему они не спешили к остальным?
— Углехвост, Воробейник, — продолжал Рябинозвёзд, вероятно, не заметив, что некоторые названные коты не сдвинулись с места.
— Мы никуда не идём, — рыкнул Углехвост, ошарашив предводителя. Его вой раскатился по залитому луной лагерю, словно острым когтем пронзив ночную тишину.
Рыжинка и Когтегрив резко обернулись к тёмно-серому коту. Светлоспинка тоже удивлённо посмотрела на него.
Фиалка не могла поверить своим глазам: Шипогрив, Воробейник, Туманница и Волхнохвост подошли к Углехвосту и присоединились к его протесту. Все они смерили Рябинозвёзда недобрыми глазами.
— С какой стати нам встречаться с племенами, которые отказали нам в помощи? — воскликнул Углехвост, взмахнув хвостом.
— Они готовы были дать нам умереть! — прошипел Шипогрив.
Рябинозвёзд протиснулся между Рыжинкой и Когтегривом и встал в хвосте от непокорных воителей.
— Я — предводитель племени Теней. Если я приказываю вам идти на Совет, вы обязаны на него идти.
— Где же были твои приказы, когда Враноклюв без боя сдал нашего заложника Грозовому племени? — рявкнул Углехвост.
— Насильное удержание ученика ничего бы не изменило, — отрезал Рябинозвёзд. Рыжинка уже посвятила его в события, разыгравшиеся, пока предводитель болел. — Болезнь — не повод целому племени вести себя, подобно бродягам.
— А как бродяги ведут себя? — Шипогрив сделал шаг вперёд. — Они тоже зажимают жизненно важные травы и морят невинных котов? Или так ведут себя только коты в племенах?
— Однозвёзд перешёл все границы, а остальные племена ничего не предприняли, — добавила Туманница, поведя ушами. — Мы не имеем с ними ничего общего! И знать их не желаем!
— Если хотите высказать своё недовольство, идите на Совет. — Рябинозвёзд попытался успокоить котов. — Поговорите с племенами. Быть может, нам удастся объяснить им, как нехорошо они повели себя.
— Слова ещё ни разу на них не действовали, — рыкнул Углехвост. — С чего ты взял, что сегодня будет иначе?
— Раз так, я поговорю с ними за вас. — Рябинозвёзд не оставлял попыток решить дело миром. — А вы оставайтесь в лагере. Я вернусь и передам вам, как они ответили.
— Если пойдёшь на Совет, даже не пытайся вернуться! — прошипел Углехвост, угрожающе прищурившись. — Племени Теней не нужен слабак-предводитель, вроде тебя!
Пока он говорил, Шипогрив повернулся ко входу в лагерь.
У Фиалки подскочило сердце, когда она заметила тёмные силуэты, повалившие на поляну. Кошка различила запах бродяг, и, когда силуэты вышли под свет луны, узнала Темнохвоста, Дождя, Ворону и всю остальную их банду. Фиалке стало не по себе. В их рядах была Иглохвостка, а вместе с ней и Гладкоуска с Клеверницей. Там были все коты, сбежавшие к бродягам, кроме Пчелоноски. Неужели она от них ушла? Или её погубила болезнь?
Фиалка прижалась к Светлоспинке. У ученицы, к её огромному стыду, задрожали лапы. «Что они здесь делают? Зачем они пришли?»
Шипогрив шагнул к бродягам и поприветствовал их, поклонившись Темнохвосту, а затем повернулся обратно к Рябинозвёзду.
— Нам нужен новый предводитель! — прорычал он. — Сильный предводитель!
Глаза Рябинозвёзда загорелись от ярости. Сначала он посмотрел на Шипогрива, а затем смерил бешеным взглядом всех восставших воителей прежде, чем остановился на Темнохвосте.
— Предлагаете отдать наше племя бродягам? — холодно процедил он.
Фиалка заметила, как напряглись мышцы на плечах Рябинозвёзда. Торчавшие из-под шкуры предводителя рёбра по-прежнему давали знать о него недавней болезни, но, как только он ощетинил загривок, Фиалка вспомнила, насколько свирепым Рябинозвёзд был в бою. Он обратился к Темнохвосту:
— Это племя ты получишь только через мой труп!
Тот лишь обрадовался.
— Я не возражаю, это будет справедливо!
И вожак бродяг бросился на Рябинозвёзда. Фиалка вскрикнула. Рябинозвёзд поднялся было на задние лапы, но сумасшедший напор Темнохвоста швырнул кота назад. Задние лапы предводителя задрожали, и ему пришлось впиться в землю и передними, чтобы выстоять перед тараном ревущего бандита. Сверкнув глазами, Темнохвост извернул голову и впился в шею Рябинозвёзда.
Тот захрипел и забился под Темнохвостом, силясь стряхнуть его с себя. Однако эти движения только сильнее подорвали равновесие Рябинозвёзда, и, рванув предводителя племени Теней на себя, Темнохвост повалил его на бок, не выпуская шею кота из челюстей.
«Помогите же ему!» — безмолвно взмолилась Фиалка, оглядев своих соплеменников. Они приблизились к сражавшимся, но в бой не спешили, глядя на происходящее расширившимися от ужаса глазами. «Почему никто ему не помогает?» Взгляд ученицы переметнулся от воителей к бродягам. «Иглохвостка, где ты?» Но, лишь заметив подругу, Фиалка поняла, что та этот бой не остановит. Иглохвостка с восхищением наблюдала за происходящим и подбадривала Темнохвоста, как и все остальные бандиты.
Рябинозвёзд зашипел и вырвался в какой-то момент из смертельной хватки Темнохвоста. Он попытался контратаковать вожака бандитов, но Темнохвост был быстрее: он нырнул под брюхо Рябинозвёзда и сбил его с лап. Когда предводитель Теней упал, Темнохвост совершил выпад и разодрал противнику морду. На поляну хлынула кровь, засверкав в свете луны.
Когтегрив взревел и кинулся на вожака бродяг.
«Наконец-то!» Фиалка подалась вперёд. В её ушах стучала кровь. Рыжинка поспешила за Когтегривом, и, общими усилиями, они спихнули Темнохвоста с Рябинозвёзда. Осыпав его мощными ударами, они оттеснили бродягу обратно к его банде.
Когтегрив и Рыжинка, переглянувшись, приняли боевые стойки и, оскалившись, начали красться по направлению к рычавшим бродягами. Но затем, внезапно, Когтегрив оглянулся и обратил внимание, что кроме него с Рыжинкой никто не спешил на защиту предводителя.
— Стой, — шепнул он Рыжинке и повнимательней осмотрел лагерь.
Кошка впилась лапами в землю и не сводила глаз с чужаков. Но остальные коты племени Теней оставались в стороне и с места не двигались. Когтегрив и Рыжинка посмотрели друг на друга. Им всё стало ясно. Нехотя осознав своё положение, они медленно отступили.
Да что с племенем было не так? Фиалка глазам своим не верила. Неужели они все готовы были смириться с предводителем-бродягой, лишь бы не терпеть Рябинозвёзда?
Она посмотрела на предводителя: тот еле-еле поднялся на лапы. По его морде стекала кровь, окрашивая тёмным шерсть на его шее. Он сделал шаг назад и оказался рядом со Светлоспинкой. Фиалка отчётливо видела, как сильно он дрожал. Светлоспинка прижалась к предводителю боком, чтобы помочь ему восстановить равновесие. Когтегрив и Рыжинка заняли позиции перед ними, сбившись в кучку, словно загнанные мыши.
Фиалка посмотрела на прижавшихся друг к другу воителей. У неё закружилась голова.
— Что нам делать? — Выдохнула она, краем глаза наблюдая за активностью бродяг.
Рябинозвёзд повернулся к ней. Его глаза слезились от боли.
— Идти на Совет.
Он поднял голову и зашагал вперёд. Когтегрив и Рыжинка последовали за ним. Фиалка поспешила следом, а в стороне от неё шла Светлоспинка.
Шипогрив скривил губы.
— Если ты уйдёшь, — напомнил он предводителю племени Теней. — Больше не возвращайся.
— Лужесвет! — Рябинозвёзд подозвал целителя мановением хвоста. — Идём с нами.
Лужесвет тут же поспешил к нему.
— Стой. — Шипогрив встал на пути у сына. — Тебе нельзя уходить. Племя нуждается в тебе.
Лужесвет замешкался. Его шкура стояла дыбом. Он обернулся к палатке, где лежали больные коты, а затем прошёлся взглядом по своим соплеменникам и бродягам. Шипогрив тем временем продолжил:
— Племя Теней не может снова остаться без целителя. Что, если Сосногривке станет хуже? Сможешь ли ты простить себя, если твоя мать умрёт, потому что ты бросил её? — Он нагнулся к Лужесвету. — Если хоть кто-нибудь умрёт?
На лице Лужесвета читалась неуверенность.
Рябинозвёзд остановился и посмотрел целителю в глаза.
— Я пойму, если ты решишь остаться, — мрачно промяукал он.
— Я не могу уйти, — пробормотал Лужесвет, понурив голову. — Я поклялся защищать своих соплеменников.
Когда он развернулся и скрылся в палатке целителей, вперёд выступила Гладкоуска и посмотрела прямо на Светлоспинку.
— Разве ты не скучала по мне и Можжевельнику?
Фиалка почувствовала, как напряглась стоявшая с ней рядом Светлоспинка. Её наставница, однако, была не в силах посмотреть в глаза своей дочери.
— Ты предала своё племя, — проговорила она.
— Но теперь мы пришли к нему на помощь. К нему, и к тебе. — Глаза Гладкоуски замерцали в лунном свете. — Враноклюв погиб, и теперь мы — всё, что у тебя осталось.
— У меня по-прежнему есть Хлыстолёт! — Светлоспинка распушила грудку и посмотрела на молодого кота, но тот предпочёл сделать шаг назад. — Ты что, остаёшься? — Она едва могла поверить в это.
— А куда мне идти? — бросил Хлыстолёт. — И тебе куда идти? Наш дом тут.
Светлоспинка замешкалась.
— Ты не можешь остаться! — Фиалка умоляюще посмотрела на наставницу, но в глазах той уже виднелось сожаление.
— Он прав, — прошептала Светлоспинка. — Я не могу бросить всех своих котят. И это — мой дом, другого у меня нет. Как я могу бросить его? — Она по очереди поклонилась своему отцу, Рябинозвёзду, Рыжинке и Когтегриву, и, извинившись, встала рядом со своими детьми.
Предводитель племени Теней отвернулся от воительницы. Предательство дочери окончательно подкосило его. Задрав хвост, с потемневшими глазами он продрался через бродяг и нырнул в туннель. Когтегрив и Рыжинка на негнущихся лапах последовали за ним.
Фиалка обернулась на Иглохвостку, которая довольно смотрела в след Рябинозвёзду. «Она как будто совсем чужая мне кошка, — подумала Фиалка, а затем сглотнула ком, подступивший к горлу. — Вот только совсем она не чужая...» Иглохвостка всегда оспаривала порядки в племени. Фиалку это и возбуждало, и пугало одновременно.
Фиалка оторвала глаза от Иглохвостки и поспешила было за соплеменниками.
— Подожди! — Раздался в её ушах зов Иглохвостки. Запах серебристой кошки накрыл её с головой. — Куда ты уходишь? Я думала, ты останешься. Прошу, не бросай меня снова!
Фиалка посмотрела в жалобные глаза Иглохвостки. Лапы кошки чесались от желания уйти. Но Иглохвостке хотелось, чтобы она осталась, и от этого у ученицы становилось теплее на душе.
— Я тебе не нужна. У тебя полно других друзей. — Она покосилась на Дождя. — Включая него.
— Но они мне не родня, — заверила её Иглохвостка. — Ближе тебя у меня никого нет.
«Родня». Она испытывала к кошке те же чувства. Фиалке тут же стало стыдно. Иглохвостка была единственной в племени Теней, кто с самого начала был добр к ней. И как она ей отплатила? Бросила её, не сказав ни слова. Разве могла она покинуть её снова? Разве это было бы справедливо?
— Прошу, останься, — взмолилась Иглолапка. — Вместе мы сделаем племя Теней племенем, которым оно было до того, как ты пришла. Великим племенем. Отважным племенем. Ты будешь гордиться тем, что ты часть его! — Она оглядела бродяг. — Эти коты понимают, каково это — быть неприкаянными. Они будут тебе верны так же, как всегда была я. Мы станем одной большой семьёй. Разве ты можешь сказать то же самое о ком-то ещё?
Тоска сжала сердце Фиалки, стоило ей вспомнить, как Грозовое племя позволило Рябинозвёзду разлучить её с сестрой, и лапой не пошевелив. А потом и Ветвелапка покинула её, предпочтя вернуться к своим соплеменникам. Иглохвостка была права. Она была ей самой близкой кошкой и единственной, кто хоть как-то походил на настоящую сестру.
— Хорошо, — мяукнула она, кивнув Иглохвостке. — Я останусь.
Иглохвостка заурчала и прижалась мордочкой к щеке Фиалки. Ученица тут же вобрала в себя её запах. Он был таким приятным. Кошка повернулась спиной ко входу, через который мгновения назад проследовали Рябинозвёзд, Когтегрив и Рыжинка, и посмотрела на своё новое племя.