Пламя Ворона

- Она полностью в твоём распоряжении. - Отрезал Жан неизвестной женщине-полузверю, с особой силой впиваясь пальцами в хрупкие плечи Ибис, при этом в очередной раз виртуозно, будто он делал это каждый день, натянув на лицо насмешливую, полную гордости и внутреннего пренебрежения, улыбку.

Блондинка невольно вздрогнула от ледяного натиска рук Жана, внезапно спрессовавшего её кости, как бы говоря: «тебе не убежать», и, набравшись смелости, попыталась небрежно смахнуть с себя одну из его ладоней, но тот не поддался, лишь крепче сжав её плечо.

- Слушаюсь, молодой господин. - Холодным, до дрожи равнодушным голосом ответила женщина, плавно переливая одно слово в другое.

Она выглядела молодой, но глубокие морщины на лице, словно рубцы, говорили об обратном. Её некогда прямая спина сильно сутулилась, искривлялась под весом незримого груза, что навевало гнетущее, безжалостно скребущее нутро ощущение жалости. Одета женщина была в простое, но при том достаточно мрачное чёрное платье до пят, прямое и строгое, обтягивающее её худощавую фигуру, а её редкие каштановые волосы, средь которых едва заметными прядями вилась седина, были невзрачно убраны в аккуратный пучок на макушке. В целом, её образ походил на уже давно увядающий цветок, о бывалой красоте которого отдалённо напоминали некоторые черты внешности, и который, под тяжестью извечно преследующей его работы и неоправданного, бесплодного труда, в изнеможении погибал прямо на глазах.

- Не стоит так дрожать, Ибис, даю своё честное слово джентльмена, что твоя работа не будет грязной или трудной. Искренне надеюсь, что ты позаботишься о ней, Глория. - Произнеся это, Жан молниеносным движением отпустил красноглазую, разжав свои цепкие ломкие пальцы, и неспеша, словно намеренно оттягивая и без того невыносимо медленное время, удалился.

Звучало так, будто целью этих слов являлось успокоение девушки и поднятие её духа с настроем, но от чего-то радостней на душе ни на грамм не становилось. Ибис переполняли разного рода чувства, начиная от ненависти и презрения сего места с каждым его обитателем и заканчивая ни на секунду не отступающим липким страхом перед неизвестностью. Они рвались наружу, кипели изнутри, то сливаясь воедино, в один горький омерзительный ком, подступающий к горлу, то врассыпную кидаясь в разные стороны, быстро, неугомонно метаясь в беспомощном порыве. Как бы блондинка не старалась взять себя под контроль, подавить в себе эту чуждую ей до этого момента бурю, тело то и дело пробирало судорожной дрожью, а на в страхе бегающих глазах наворачивались обличающие её в слабости слёзы.

- Имя? - Выдержав тяжёлую, удушающую паузу поинтересовалась Глория, убедившись, что Жан действительно покинул комнату.

- И-Ибис... - Запоздало откликнулась девушка, растерянно устремляя взгляд куда-то в пол.

- Что умеешь?

- Всего помаленьку...

- Готовить?

- Умею.

- Значит, с завтрашнего дня твоим местом становится кухня?

Это был скорее риторический вопрос, так как ответа на него не предполагалось, но Ибис всё же отозвалась едва уловимым кивком.

- Я - Глория, главная среди прислуги. Не думай, что можешь обращаться ко мне по любому жалкому поводу, у меня нет на тебя времени. Таких, как ты, у меня тут десятки, поняла?

- Д-да, мадам Глория...

- Не смей отнимать у меня время и тем более мешать мне.

Глория окинула свою новоиспечённую подопечную обрывистым, безразличным взглядом и недовольно фыркнула какой-то из своих мыслей. Первое впечатление об Ибис у неё сложилось с первых же секунд её появления в этом доме: молодая, наивная, да и в меру проблемная. Такие, как она, приходили к Глории в помощницы не раз, и все они, по своей глупости и юношескому максимализму, приносили ей одни только беды. Отчаянно бились против системы, барахтались в своих грёзах о свободе, сбегали за лучшей жизнью, одним словом: бессмысленно сражались с неизбежным. Всех их ждала одна участь - смерть. Как эти недоумки не могут осознать, что в этом мире нет места воле зверолюдей? Почему они так безнадёжно пытаются освободиться? Это всегда оставалось для Глории большой загадкой, ответ на которую она уже не надеялась когда либо отыскать. Она предпочитала безропотно подчиняться своим хозяевам, не нагружая свою больную голову мыслями и размышлениями о том, что её жизнь могла бы быть другой. Она привыкла смиряться, привыкла привыкать. Этим она жила и дышала день за днём. И именно этим она и добилась, заслужила милость своих господ, своего хоть и скромного, но всё же главенства, власти над своими же собратьями, пускай и только лишь в этом доме.

- Кухня, так же, как и комната для слуг, находится на первом этаже. Не заблудишься.

Женщина, не желая утруждать себя в экскурсии, в которой не видела смысла, спешно покинула помещение, оставив девушку совершенно одну.

***

Как и ожидалось, рабочий день начинался с невыносимо раннего утра. Здесь, в столице, сумерки казались совершенно иными, нежели с вершин северных гор. Там по утрам хотелось дышать, поглощать ночную темноту, пропитанную влажной прохладой, хотелось наслаждаться каждым вдохом и выдохом! Сейчас Ибис думалось, что именно так и пахла свобода. А тут, в тесных промежутках между домами и различного рода салонами, сумерки были хилыми, доходяжными, лениво сползающими с горизонта, окутывая город своей спёртой духотой.

День начался с оглушительного мерзкого звона, болезненно прорывающегося сквозь уши во все потайные уголки сознания, бесцеремонно переворачивая всё там вверх дном. Открыв помутнённые сном глаза, девушка сразу же обнаружила твёрдо стоящую посреди комнаты Глорию, монотонно звенящую пусть и крохотным, но невообразимо громким колокольчиком. Все остальные зверолюди этого поместья по привычке покорно поднялись с кроватей, как делали это день изо дня, и только у Ибис обнажились заметные проблемы со столь незамедлительным пробуждением.

Успев спросонья несколько раз столкнуться своими рогами с дверным проёмом, красноглазая в спешке направилась прямиком на кухню, где её ещё со вчерашнего вечера ожидала неподъёмная гора разномастной работы, в угоду ненавистного ей человека, господина Жана.

Сама мысль о том, что скорее всего всю оставшуюся жизнь ей придётся прислуживать этому напыщенному мерзавцу, уже могла довести Ибис до далеко нежеланной даже ею самой смеси отчаяния и неконтролируемого гнева, подпитываемой горькими слезами. Поэтому, отчаянно пересиливая себя раз за разом, девушка заставляла свой разум забывать о Жане и представлять, что его попросту не существует. Помогало ли, иль не помогало, она и сама не до конца знала, но, в любом случае, слёзы это на время подавляло. Жана нет, он всего лишь плод её, как всегда выражалась Тётушка Барбара, дурного воображения.

В тот день, когда она, ещё не осквернённая жестокой реальностью, пасла овец, напевая до боли знакомую народную песенку, которой её научила Тётушка, и внезапно увидела странную надвигающуюся на неё фигуру, то подумала: «Вот бы это был мой папа». Ныне она понимала, как это было смехотворно с её стороны, но когда Жан приблизился и нежно поцеловал её руку, так проницательно и красноречиво заглянул ей в глаза, у неё в сердце что-то неожиданно колыхнулось. Она никогда не испытывала подобного прежде, но чувство то было невообразимо головокружительным. А когда он начал говорить своим бархатным, чарующим голосом, то голову и вовсе снесло от смущения и неловкости одновременно. Сложно сказать, что с ней происходило в тот момент, но возможность ощутить это повторно Ибис наверняка бы не отвергла, разве что, ни в коем случае не с Жаном... И ни с одним из других людей. Только теперь она осознала, почему тётушка Барбара, Зак и все остальные так боялись человека и оберегали от него всю деревню.

- Вау! Ты новенькая?! - Неожиданно разразился весёлый голосок позади, пока девушка размеренно нарезала очередную партию овощей, погружённая в свои глубинные размышления.

Испуганно вздрогнув от неожиданности, Ибис обернулась на звук и узрела натуру весьма миловидной внешности. Девочка-полузверь лет четырнадцати предстала перед ней в одной только мятой грязной рубашке и короткой, забавной юбочке. Её округлое смуглое личко украшала лучезарная улыбка, а из под пышных тёмных ресниц на Ибис с нескрываемым интересом глядели два больших карих глаза. На голове незнакомки, средь пушистого одуванчика из чёрных, будто воронье крыло, волос навострились два острых, пламенно рыжих мохнатых уха, а из под юбки, умиротворённо раскачиваясь из стороны в сторону, выглядывал такой же яркий огненный лисий хвост с тёмным кончиком.

- Да... - Негромко ответила Ибис, настороженно разглядывая незнакомку.

- И как тебя зовут? - Девочка внезапно подпрыгнула к блондинке, оказываясь прямо у неё под носом, и, в раздумьях наклонив свою голову набок, комично нахмурила брови.

- Ибис.

- Странное имя, - Незамедлительно отозвалась лисица, оборачиваясь к проделанной собеседницей работе, в виде нарезанных колечками огурцов, - Никогда такого не слышала.

- Ну... Это очень редкое имя, - Начала неловко оправдываться красноглазая, чувствуя необъяснимую вину перед чем-то неизвестным за своё столь абстрактное прозвище.

- А я - Арго! Приятно познакомиться!

Схватив со стола ещё не мытый огурец, Арго протянула Ибис одну из своих ладоней, введя ту в лёгкое замешательство.

- Взаимно... - Не осталась в долгу блондинка и пожала тёплую руку своей новой знакомой.

- У нас обеих странные имена. Как думаешь?

- Да, есть такое, - Ибис уже хотела продолжить свою работу, но Арго ей не позволила:

- А ты откуда?

- С северных гор... А что?

- Просто интересно. - Беззаботно улыбнулась девочка, - Никогда не видела никого с такими же рогами, как у тебя. Они красивые.

- Спасибо, - Смутилась девушка, отводя взгляд, - У тебя тоже... Очень милый хвостик.

- Хм? - Удивилась Арго, и как бы проверяя подлинность сказанных блондинкой слов, кинула на него внимательный взгляд через плечо, - Наверное.

Лисица надкусила украденный огурец и о чём-то задумалась, неспеша жуя, издавая тем самым не самый приятный хруст, и вдруг рванулась куда-то в сторону, произнеся напоследок с набитым ртом:

- Мне пора, до встречи!

- До встречи. - Улыбнулась ей в след Ибис и, поймав на себе недовольный взгляд зашедшей на кухню Глории, спохватилась и продолжила работу.