ЧОН ЧОНГУК

ЛИСА.
Я несу свой рюкзак к открытой двери с этой стороны изголовья и нахожу роскошную ванную комнату, которая тянется во всю длину комнаты. Огромная двойная раковина. Огромная застекленная душевая кабина с мраморными стенами. Отдельная комната с туалетом. И глубокая ванна перед другим большим окном.
Неужели никого не беспокоят люди с биноклями?

Когда я оборачиваюсь, чтобы закрыть дверь ванной, я обнаруживаю за дверью огромную гардеробную.
Конечно, я параноик, но, не желая, чтобы в мою первую ночь здесь меня заметил какой-нибудь подглядывающий, я беру свой рюкзак в маленькую туалетную комнату и переодеваюсь в пижаму.
Умываясь, я не думаю о том, как я сегодня собрала сумку, я блаженно думала о том, что вот-вот начну свою счастливую жизнь с моим новым мужем.

Нанося крем под глаза, я не думаю о том, как Чонгук посоветовал мне собрать сумку с необходимыми вещами на день, потому что , когда мы вернемся домой, может быть сложно разобрать вещи .Пока я завязываю свой «конский хвост» с большим усилием, чем это необходимо, я не думаю о том, как Чонгук так спокойно ехал к дому Кинга, зная, что мой мир вот-вот рухнет.

«Он мудак, — говорю я своему отражению. — Полный мудак».
Жжение за глазами уменьшилось, совсем немного.
«Он скользкий кусок дерьма. Полный гребаный придурок».

Я с силой выдавливаю зубную пасту на кончик своей зубной щетки.

«Я его ненавижу».

Я сдерживаю свой гнев, как могу, и при этом практически счищаю эмаль с зубов.
Я плюю в раковину.

«Он… придурок».

Я швыряю зубную щетку на край раковины и оставляю ее там. Так же, как я оставляю грязную одежду на полу. И свой открытый рюкзак на краю ванны.
Это небольшие акты неповиновения в его первозданном жизненном пространстве, но они заставляют меня чувствовать себя лучше.

Я нашла свой телефон в боковом кармане сумки. Не знаю, когда Чонгук его туда засунул, но я несу его с собой в постель.
Полоса встроенных светильников, встроенных в карниз, окружающий комнату, дает приятное мягкое свечение. Но даже без него достаточно окружающего света из города за окнами, чтобы освещать мне путь. Не то чтобы в этой комнате было от чего уклоняться. Кровать выглядит больше обычного матраса размера «king-size» с большим мягким кожаным изголовьем. Соответствующие — простые, но, я уверен, дорогие — тумбочки по бокам кровати.
Когда я обхожу кровать, кружусь к дальней стороне, я расправляю одеяла. Я не знаю, какой человек спит с зажатыми в таком положении ногами, но это не я.
Так как мне больше нечего делать, я забираюсь в кровать и сажусь, засунув ноги под одеяло.
Еще даже не так поздно, но зима уже почти наступила, на улице уже темно. И эмоциональное истощение реально и на мне.
Но прежде чем я лягу спать, мне
нужно сделать еще одно дело.
Выдохнув, я снова включаю телефон.
Я должна дать Кингу больше объяснений.
Экран просто загорается, когда он переключается, показывая входящий вызов.
Саванна.
Я стону.
Мне хочется снова выключить телефон, но я сомневаюсь, что она впервые пытается мне позвонить.
Воздвигнув стены вокруг своего сердца, я нажала «ответить».

«Привет, Саванна».
Пауза, за которой следует шумный выдох.

«Чёрт возьми, Лиса. Я уже целую вечность пытаюсь до тебя дозвониться».

«Извини».
Я морщусь, снова чувствуя себя виноватой.
«У меня был такой, гм, момент, поэтому я выключила телефон».

«Я знаю», — фыркает она.
«Ты мне объяснишь, что происходит? Кинг не очень ясно выразился по поводу деталей».

Я включаю телефон на громкую связь, кладу его на кровать перед собой, чтобы прижать руки к щекам.

«В защиту Кинга, я его этим как бы ошеломила».

«Он ведет себя так, будто всему миру пришел конец».
Я слышу, как Саванна закатывает глаза.
«И я понимаю, что он не любит сюрпризов, но не вижу в этом ничего особенного. Он доверяет Чонгуку. В какой-то степени, по крайней мере».

Она не видит в этом ничего особенного?

«Я не уверена…» — начинаю я, но она продолжает говорить.

«Я имею в виду, что Чон  может быть немного пугающим, но в тот раз, когда он привел меня к себе, он был со мной очень мил».

У меня отвисает челюсть.

«Не говоря уже о том, что горяч», — Саванна издает мычащий звук.

«Подожди».
Я качаю головой.
«Ты знаешь, кто такой Чонгук?»

« Чонгук », — повторяет она.
«Я встречалась с ним только один раз, так что это, вероятно, не считается знакомством с ним. Но теперь я понимаю, почему у тебя в телефоне было другое имя. Кинг бы сошел с ума от того, что вы встречаетесь».

«Да…»

Я замолкаю.
Она не знает.
Саванна понятия не имеет, что я понятия не имела, кто такой Чонгук. Что меня обманом заставили выйти за него замуж ради того, чтобы Чон получил доступ к Альянсу. Что бы это ни значило.

«Кинг сказал, что ты была очень расстроена», — осторожно говорит Саванна.

Знает ли Кинг всю полноту? Он бы догадался? Я имею в виду, он должен был, да?
Я зажмуриваю глаза и вспоминаю произошедшее.
Кинг был зол, что я вышла за Чона. И он был зол, что Чон требовал вступления в Альянс, и тогда он сказал, что Чон обманом затащил меня в постель .
И Кинг знал, что я плачу. Он видел меня.
Но он все это сложил? Или он думает, что я просто расстроилась из-за того, что они не ладят?
Неужели Кинг действительно думает, что я все это время знала, кто такой Чон, и держала это в секрете, потому что думала, что он разозлится?

«Лиса?» — говорит Саванна, вероятно, обеспокоенная моим молчанием.

Я могла бы ей сказать.
Я могла бы рассказать ей все.
Затем она пошла бы к Кингу и потребовала бы, чтобы он освободил меня . И тогда Кинг, Альянс, Чонгук и чикагская мафия пошли бы на войну.
За что?
Ради меня?
Я этого не стою.

«Сорри, ну да, я так и думала. Когда эти парни орали друг на друга, это было как-то слишком». Я пытаюсь говорить легким тоном.
«Я слишком остро отреагировала на их слишком острую реакцию».

«Ты уверена, что с тобой все в порядке?»
Ее искренность почти ломает меня.

"Я уверена."

Саванна что-то приглушенно говорит, прежде чем ответить в трубку.
«Кинг хочет поговорить с тобой».

Мои глаза расширяются, когда я смотрю на телефон.
«Э-э, можешь передать ему, что я позвоню завтра вечером? Это был долгий день, прилет из Вегаса сегодня утром, а затем поездка сюда».
Трудно поверить, что все это произошло сегодня.

«Конечно. Я ему скажу».
Саванна вздыхает.
«Я уверена, ты будешь занята обустройством, но я определенно хочу вскоре услышать больше о Чонгуке ».
Она издает звук недоверия.
«Я все еще не могу поверить, что ты живешь в Чикаго. Но если ничего другого не случится, то скоро праздники. Так что увидимся».

Ноябрь. Если она говорит о Рождестве, то оно еще так далеко. И много времени, чтобы провести его с незнакомцами.
Я сглатываю.
«Конечно».

«Спокойной ночи, миссис Чон», — дразнит она, а затем кладет трубку.

Миссис Чон.
Новая волна печали наполняет мое сердце.
Почему так должно быть?

«Зачем ты солгала?»
Голос Чонгука едва не доводит меня до сердечного приступа.

«Иисусе!»
Я хлопаю себя по груди и поворачиваю голову, когда Чонгук отталкивается от дверного проема.
«Как долго ты там?»

«Достаточно долго».
Он начинает расстегивать пуговицы рубашки, одновременно снимая туфли.
«Почему ты не сказала ей правду?»

Я кладу телефон на тумбочку и сползаю с кровати, пока не оказываюсь под одеялом.
«С какой целью?»

Чонгук наклоняет голову ко мне. «Чтобы она пошла за тебя воевать с Кингом. Чтобы она потребовала, чтобы я отпустил тебя домой».

«И ты просто позволил этому случиться?»
Чонгук медленно качает головой.
«Как я и сказала».
Я откатываюсь от него, поворачиваясь к нему спиной.
«С какой целью?»

«Лиса...»

Я перебила его.
«Есть ли шанс, что ты позволишь мне спать в другой комнате?»

«Нет», — его ответ был быстрым.

Я киваю в подушку. Это то, чего я и ожидала.
«Тогда, пожалуйста, выключи потолочный свет и заткнись нахрен, чтобы я могла поспать».

Его шаги тихие, но я слышу, как он обходит кровать и направляется ко мне.
Мои глаза все еще открыты, но я не отвожу взгляд от прямой дороги.
Бедра Чонгука прямо передо мной, но затем он поворачивается и тянется к чему-то на тумбочке.

«Здесь есть кнопка. Нажми ее один раз, чтобы включить и выключить их. Удерживай  ее, чтобы отрегулировать яркость. В этом ящике также есть пистолет». Я слышу, как он стучит по дереву. «Но тебе нужна моя ладонь, чтобы разблокировать его. Потому что раньше это была моя сторона кровати».
Раньше была.
«И я заткнусь нахрен через минуту. Но пойми, что ты единственный человек, которому может сойти с рук разговаривать со мной таким образом. И только наедине».
Он приседает передо мной, его грудь полностью обнажена.
«Я не уверен, что я сделаю в качестве наказания, если ты сделаешь это на публике. Но я почти уверен, что тебе это не понравится».
Я закрываю глаза, игнорируя его.
«Поспи немного».
Теплые губы прижимаются к моему лбу.
«Завтра нас ждет важный день».

Я держусь как можно неподвижнее, пока не слышу, как он снова обходит кровать.
Когда я слышу, как закрывается дверь в ванную, я позволяю последней слезе этой ночи выскользнуть из моего глаза и впитаться в подушку.
Как я могла так ошибаться?
Это почти комично. Все лекции моей мамы, когда я росла. Как мужчины будут хотеть только использовать меня. Как я слишком глупа, чтобы понять их. Как я закончу тем, что буду разрушена и одинока. Мне действительно стоило обратить внимание.
Погрязнув в сожалениях, прислушиваясь к шагам Чонгука, который возвращается в постель, я наконец-то проваливаюсь в сон.

ЧОНГУК.
Я не спеша готовлюсь ко сну. Я не позволю Лалисе иметь свою комнату. В конце концов она примет свое место здесь, но отстранение сейчас принесет больше вреда, чем пользы.
Это та же самая причина, по которой я выхожу из шкафа в одних трусах-боксерах. Я не могу позволить ей привыкнуть к тому, что я сплю в одежде, когда мне нравится носить именно ее.
К тому времени, как я открываю дверь ванной и возвращаюсь в спальню, дыхание Лисы уже выровнялось во сне.
Хорошо.

Как раз вовремя на моем телефоне загорается уведомление, давая мне знать, что он здесь.
Я беру горсть денег с ближайшей ко мне тумбочки, а затем, выходя из спальни, стараюсь тихо закрыть за собой дверь.
Я нахожусь наверху лестницы, когда мои люди впускают Дока, но я жду, пока он меня не остановит, чтобы заговорить.

«Оцените быструю доставку».

Я позвонил ему, когда Лалиса впервые поднялась к нам в комнату.
Мужчина лет семидесяти пожимает плечами.

«Это все, что у меня было под рукой».

Не имея карманов и по-прежнему одетый в одни боксеры, я передаю ему стопку сотен, чтобы забрать у него то, что он мне приготовил.

«Они должны выглядеть точно так же, как те, что у нее».

Док кладет мне в руку стопку фольгированных прямоугольников, в каждом из которых аккуратными рядами лежат двадцать восемь маленьких таблеток.

«Просто убедитесь, что вы вытащили нужное количество, прежде чем менять их на текущую».

Я киваю.
Док роется в своей сумке за вторым предметом и достает оттуда запечатанный шприц.

«Это другой запрос».

Я беру его у него, затем поворачиваюсь и иду наверх к жене.