ЧОН ЧОНГУК

ЛИСА.
Словно по расписанию, дверь капсулы распахивается, и оттуда выходит женщина с младенцем, привязанным к груди.
Чонгук протягивает свободную руку, хватает дверь и придерживает ее, чтобы она могла вытащить свой багаж.

«Спасибо», — она сияет, глядя на
Чонгука, даже не удостоив взглядом его ребенка.

И поскольку моя похоть сильнее приличия, я позволяю Чонгуку кивком подтолкнуть меня в сторону кормушки.
Я позволила ему подержать дверь, пока входила внутрь.
Я позволила ему войти за мной — с нашим фальшивым ребенком на руках.
Я позволила ему запереть дверь.
Прямо передо мной на стене висит небольшое зеркало, и тусклый свет над ним позволяет мне видеть выражение лица Чонгука.
Это голод.
Нужда.
Желание.

Чонгук бросает свою куртку на скамейку слева от нас, мой рюкзак следует за ней.
Затем он подходит ближе.
Его голова выше моей, и я наблюдаю за его глазами, когда он смотрит на меня в отражении.

«Что…» — я замолкаю.

Мне не нужно спрашивать, что мы тут делаем. Но он все равно мне отвечает.

«Мне нужно попробовать тебя, Ангел. Попробовать все, что ты мне дашь».

Мой взгляд сразу же устремляется к абстрактному рисунку пары сисек на стене.
Чонгук стонет.

«Бля, Лалиса, я бы убил за один поцелуй. Но я попробую и их, если ты мне позволишь».

Мой взгляд снова встречается с его взглядом в зеркале.
Эти...? Он хочет попробовать мою грудь?
Он нежно — очень нежно — проводит руками по моим бедрам к талии.

«Я бы тебе позволила», — шепчу я.
При моих словах его руки сжимают меня.

Размах его пальцев настолько широк, что его большие пальцы упираются в мою спину по обе стороны позвоночника, а остальные пальцы впиваются в мои мягкие, податливые части.
Часть моего мозга пытается смутиться из-за того, как сильно он надавливает на меня пальцами, но взгляд его глаз пересиливает это смущение.
Ему явно нравится то, что он чувствует.
Он скользит руками по моему животу, крепко прижимая меня к своему телу. Всем своим телом.
Та длина, которая была полутвердой, когда я пронеслась мимо него в самолете, это... Это не полутвердая. Это не половина чего-либо. И сталь этого давит мне на поясницу.

Я наполняю легкие, затем выворачиваюсь в хватке Чонгука. Он ослабляет руки ровно настолько, чтобы я могла повернуться к нему лицом, и я, не теряя времени, обнимаю его за шею.
Он наклоняется.
Я потягиваюсь.
Мои глаза закрываются.
И наши губы встречаются.
Они сходятся в неистовстве. Нет поцелуя с закрытым ртом. Нет сладких поцелуев, чтобы начать. Ничего подобного.
Наши рты открываются в тот момент, когда они соприкасаются.
Язык Чонгука проникает в мой рот, пробуя меня на вкус .
И прошло так много времени. Прошло так чертовски много времени с тех пор, как я кого-то целовала. Но моему телу не нужны никакие напоминания.
Мой язык касается его языка, и я крепче обхватываю его шею, притягивая его ближе.
Из груди Чонгука доносится гулкий звук, который передается мне, и затем он ныряет.
Он хватает меня за задницу, затем опускает руки ниже. Он вдавливает мою струящуюся желтую юбку в расщелину, где моя задница встречается с ногами, а затем поднимает меня.
Стон, который он издает, не имеет ничего общего с тем, что он поднимает меня в воздух, а связан с тем, что я автоматически обхватываю его талию ногами.
Мой рот не отрывается от его рта. И когда он прижимает меня ближе, я царапаю пальцами его затылок. Намного грубее, чем когда я впервые коснулась его в самолете.
Чонгук  делает шаг, затем еще один, прежде чем закружить нас в неполном круге.

«Ноги», — выдыхает он мне в рот.

Я не понимаю, что он имеет в виду, пока он не начинает садиться. Тогда я расцепляю ноги и сгибаю их так, чтобы стоять на коленях по обе стороны от его колен, когда он садится на скамейку напротив рюкзака и куртки.
Мне не приходит в голову попытаться удержаться. Мне слишком нравится ощущение его подо мной, поэтому я позволяю своему весу обосноваться на его бедрах. Но он все еще ласкает мою задницу, и Чонгук должно быть согласен, что я слишком далеко, потому что он притягивает меня ближе.
Напротив него.
Я стону, когда он тянет меня вверх по выпуклости в своих штанах. Большая выпуклость, которая трётся о мой шов. Слои ткани между нами едва ли способны притупить это ощущение.
Одна рука скользит вверх. И вверх. Между лопатками. Вверх по шее. А потом он хватает меня за волосы, хватает основание моего хвоста и тянет.
Я откидываю голову назад, наконец прерывая наш поцелуй, и открываю глаза.

«Тебе придется сидеть очень тихо», — говорит мне Чонгук, прикрыв глаза.

И я не могу сдержаться. Я вращаю бедрами, мое тепло вдавливается в его длину.
Его челюсть двигается, и я наслаждаюсь низким звуком, который он издает.

«Нам обоим придется молчать», — поправляет он.

«Я могу это сделать», — шепчу я, с трудом веря в то, что сейчас произойдет.

«Ты можешь?»

Чонгук отпускает мои волосы, но не убирает руку с моего тела, когда он тянет их вниз к основанию моей шеи, затем вокруг, пока его горячая ладонь не накрывает мое горло.

«Ты сможешь проглотить их?»
Он сжимает пальцы совсем немного.
«Ты можешь проглотить эти прекрасные звуки для меня?»
Я киваю, движения мои неистовые.
«Что ты позволишь мне сделать?» — грохочет его голос.

«Разве стоит спрашивать?»
Я моргаю, когда его рука, все еще крепко прижатая ко мне, скользит ниже.

Ладонь Чонгука теперь закрывает мое декольте.
«Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?»

Я извиваюсь.
Я знаю, чего хочу.
Я уверена, что он тоже этого хочет.
Поэтому я убираю руки с его шеи и тянусь к завязке на боку, которая удерживает мое платье.
Он завязан двойным узлом, но я делала это так много раз, что теперь это занимает у меня всего секунду.
И когда я растягиваю края моего платья-халат, обнажая мой простой, но милый комплект белого нижнего белья, я говорю это так, как я бы сказала это в своих фантазиях.

«Я хочу, чтобы ты меня трахнул».

Чонгук издает задыхающийся звук, а затем отпускает меня, чтобы обеими руками расстегнуть блестящую золотую застежку между моих грудей, расстегивая мой бюстгальтер.

«Боже,  я собираюсь тебя трахнуть, хорошо?»

Он обхватывает мою грудь, а другая его рука ложится на середину моего позвоночника, не давая мне упасть назад, когда он наклоняется и всасывает мой сосок в рот.

«О, боже!»

Внезапное давление посылает электрический разряд по моему телу, распространяясь до пальцев ног, прежде чем снова подняться и скапливаться между ног.
Моя спина выгибается.
Я чувствую, как внутри меня нарастает липкость, и это заставляет меня извиваться.
Я всегда стеснялась того, насколько я возбуждаюсь. Насколько я становлюсь мокрой.
Одного поцелуя было достаточно, чтобы подготовить мое тело к нему. И это...
Чонгук проводит языком по моему затвердевшему соску.
У меня от этого текут слюнки.

«Твои сиськи идеальны».

Чонгук переходит к другой груди, доказывая, что он настроен серьезно, посасывая ее вершинку, словно она дает ему жизнь.
Я начинаю дергать рубашку Чонгука.

«Я хочу тебя увидеть».
Я пытаюсь добраться до пуговиц на его рубашке, но он слишком сильно наклонился.
«Пожалуйста, Чонгук».
Я стараюсь говорить тихо, но продолжаю тянуть рубашку.
«Могу ли я их увидеть?»

Он поднимает голову.
«Увидеть  что?»

Он щиплет мой сосок, и я ахаю.

«Татуировки. Я хочу увидеть твои татуировки».

Но я не дожидаюсь его ответа, потому что, как только он садится, я уже расстегиваю его рубашку.
Каждая пуговица обнажает еще одну полоску кожи, еще одну полоску твердых мышц и черных чернил.
Еще одна пуговица, и из поднимающейся и опускающейся груди Чонгука на меня смотрит череп.
Еще одна пуговица, и обнажается
его подтянутый живот.
Мои пальцы быстро пробегают по последнему, затем я расправляю материал и прижимаю руки к его напряженному туловищу.
Я знала, что у него есть мускулы. Это видно, когда он полностью одет. Но он именно тот тип мужчины, о котором я мечтаю. Сильный. Стройный. Достаточно большой, чтобы заставить меня почувствовать себя маленькой.
Голые руки сжимают мои бока, и я понимаю, что он засунул руки мне под платье.

«Такие мягкие».
Он сжимает пальцы, сгибает, ощущает.
«Такие чертовски мягкие. Такие теплые».

Я тяжело дышу и чувствую себя сексуальнее, чем когда-либо.
Потому что он заставляет меня чувствовать себя сексуальной.

«Мне нужно тебя подготовить, Ангел».
Чонгук удерживает мой взгляд, шепча мне своим глубоким голосом.
«Мне нужно, чтобы ты была мокрой».

Но я качаю головой, прежде чем он заканчивает.

«Я вся мокрая», — выдыхаю я признание.

Пальцы обхватывают мой сосок и сжимают его.
У меня отвисает челюсть.

«Я проверю».

Чонгук убирает руку с моей груди, поворачивая запястье так, чтобы его пальцы были направлены вниз, когда он обхватывает мой холмик.
Этого контакта достаточно, чтобы послать еще один спазм по моему телу. И, Иисусе, я готова.
   Чонгук проводит пальцем по краю моих трусиков, двигаясь вдоль складки бедра.
Когда его пальцы оказываются около моего входа, он цепляет ими резинку и тянет полоску ткани в сторону.
Одного этого движения достаточно, чтобы его костяшки пальцев прошлись по моей щели, накрывая его моей влажлостью.
Он опускает лицо вперед и прижимает свой открытый рот к моему плечу, чтобы заглушить звук. Но я думаю, это было слово блядь .

«Я же-говорила тебе».

Зубы Чонгука царапают мою кожу, когда он отодвигает рот.

«Вытащи мой член, Лалиса. Ты вся промокла и готова к этому».

Волна удовольствия прокатывается по моему телу.
Мне нравится слышать, как он приказывает.
Наверное, мне нравятся грязные разговоры.
Мои руки дрожат, когда я тянусь к его поясу.
Чонгук проводит пальцем по всей длине моей щели, но не продвигается внутрь.

«Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя».

Его палец снова скользит по всей длине.
Я освобождаю его ремень от пряжки.

«Я так хочу ебя …»

Первый дюйм его пальца проникает в меня. Но он вытаскивает его обратно.
Я хнычу, расстегивая пуговицу на его брюках.

«Но если я начну сейчас, ты будешь кончать мне на руку».
Он проводит пальцем вверх по моему клитору.
Я расстегиваю молнию на его брюках.
«А я хочу, чтобы ты кончила на мой член».

Я стягиваю верх его боксеров, и его член выскакивает наружу.
Он такой большой и толстый, что слышно, как он шлепает по его твердому животу.
Чонгук скользит другой рукой по моей спине, вниз по складке моей задницы, и продолжает, пока кончики его пальцев не соприкасаются внизу меня. Одна рука спереди, другая сзади.

«Держи мой член крепко», — требует Чонгук, поднимая меня.

Он поднимает меня и снимает с колен.
Его бедра такие толстые, а я настолько ниже его ростом, что даже стоя на коленях, я не могу подняться на нужную высоту, чтобы ввести его член внутрь себя.
Я держу одну руку на затылке Чонгука, а другой рукой обхватываю пальцами его твёрдый как камень член.
Он такой гладкий. Такой... привлекательный, что хочется положить его в рот.
Чонгук так легко, словно я сделана из перьев, перемещает мое поднятое тело вперед.
Мы оба задерживаем дыхание, когда приближаемся. И мы оба втягиваем воздух, когда его кончик упирается в мой клитор.

«Намочи меня», — требует Чонгук.

Я делаю, как он говорит, и провожу головкой его члена по своей щели, покрывая его своей влагой.

«Я готова», — говорю я ему, умоляя взглядом поторопиться.

«Ты готова», — говорит он мне в ответ, и его голубые глаза кажутся особенно яркими в этой маленькой комнате.

И вот он опускает меня. И я расползаюсь вокруг него, растягиваюсь вокруг него.
И это хорошо.
Ох, черт, это так горячо.
Член Чонгука подпрыгивает во мне, и между нами проносятся волны удовольствия.
Чонгук отпускает меня на последние несколько дюймов, прижимая к своим коленям.
В то же время чья-то рука взлетает и надавливает мне на затылок, заталкивая мое лицо в пространство между его плечом и шеей, позволяя воротнику его рубашки заглушить мой крик.
Чонгук делает то же самое, только его открытый рот снова у моей кожи. Его горячий выдох заставляет меня дрожать.
Затем он двигается. Просто сдвигает бедра. И его член вдавливается немного глубже.
Я стону в его тело и качаю бедрами вместе с его. Мои двигающиеся мышцы бедра сжимают мои внутренности вокруг него.
Пальцы двигаются между нами, и рука, о которой я забыла, когда мое внимание переключилось на горячую длину внутри меня, касается моего клитора.
Я закрываю глаза. Весь фоновый шум исчез, и я сосредоточена только на том, что происходит между нами, что происходит со мной.
Движения Чонгука становятся более размеренными, его движения бедер — более резкими.