ЧОН ЧОНГУК

ЛИСА.
И мне бы хотелось, чтобы у нас была кровать, на которую можно было бы упасть.
Хотелось бы увидеть его полностью голым.
Хотелось бы, чтобы это длилось вечно.
Но мы в самом центре аэропорта. И голая или нет, я сейчас занимаюсь сексом с самым горячим мужчиной, с которым я когда-либо разговаривала. И я потеряла счет времени, но я так близка к тому, что будет оргазм с криками, что я сильнее прижимаюсь ртом к его рубашке.

«Мне нужно, чтобы ты кончила сейчас, Ангел».
Чонгук поворачивает голову к моему уху, достаточно, чтобы я могла его услышать.
«Прошло много времени, и эта сладкая, как конфетка, киска собирается высосать из меня всю сперму. Поэтому мне нужно, чтобы ты кончила, Лалиса. Мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой и кончила первой».

Он сильнее надавливает пальцами и быстрее двигается по моему клитору.
Мои ноги начинают дрожать.
Я была в состоянии возбуждения с тех пор, как впервые увидела лицо Чонгука. И я не могу больше сдерживать это.

«Вот и все. Порхай этой киской вокруг моего члена».

Его слова отрывистые. Затаившееся дыхание. И он крепко прижимает пальцы к моему бутону, пока кончик его члена касается этого места внутри меня, и я взрываюсь.
Чонгук не сдается.
Его бедра не останавливаются.
Его пальцы продолжают вращаться.
И я продолжаю кончать.
Все мои мышцы напрягаются, и я впиваюсь зубами в его воротник, чтобы не закричать.
Чонгук кусает меня за плечо, притягивая меня к себе так глубоко, как только может. Его пальцы наконец покидают мой клитор, и эта рука обхватывает мою спину, когда гигантское тело подо мной сгибается от освобождения.
Я все чувствую.
Я чувствую, как семя вытекает из его кончика.
Я чувствую, как его член набухает, когда он делает последние несколько толчков.
Я чувствую, как он меня наполняет.
И это вызывает во мне еще один прилив удовольствия, от которого у меня на глазах наворачиваются слезы.
Его стон настолько тихий, что вибрация передается от моих ключиц до бедер, и все мое тело сжимается вокруг него в последний раз.
Мышцы Чонгука наконец расслабляются одновременно с моими, и создается ощущение, будто мы еще больше растворяемся друг в друге.
Наше тяжелое дыхание разносится эхом по крошечному пространству, и я наконец вспоминаю, где мы находимся.
У меня вырывается смешок, и, все еще обнимая Чонгука, я зажимаю рот рукой.

«Что-то смешное, Коротышка?» Губы Чонгука касаются моей кожи с каждым словом.

«Не могу поверить, что мы это сделали. Здесь».

Я сжимаю губы, сдерживая громкий смех внутри.
Он переносит вес из стороны в сторону.

«Я тоже. Эта скамейка жесткая».

Я улыбаюсь ему в ответ.
«Ну, мое место было идеальным».

Чонгук утыкается носом в мою шею, опуская руки вниз, чтобы схватить меня за задницу.

«Так чертовски идеально».
Он перемещает руки к моим бедрам и стонет.
«Если мы останемся так еще немного, я захочу сделать это снова. И это будет не так быстро».

Быстро? Я почти снова стону, не думая, что это было очень быстро. И гадая, каково это было бы не быстро с Чонгуком.

«Я также не смогу молчать во время второго раунда».
Его руки сжимаются.
«И я почти уверен, что добрые люди в аэропорту в конце концов начнут возражать, когда мы отодвинем этот контейнер от стены».

Я ухмыляюсь, поднимая голову. «Да, мне не очень нравится вся эта затея с поимкой ».

Его ухмылка заставляет меня чувствовать, что он хочет что-то сказать, но решает промолчать.
Затем его лицо становится серьезным.

«Я снова буду похоронен в этой сладкой киске, Ангел . Это не единственный раз».
Его слова разливаются у меня в груди.
«Скажи, что ты мне веришь».

Я облизнула губы, во рту внезапно пересохло.
«Я верю тебе».

«Хорошо».

Чонгук наклоняется и прижимается своими губами к моим в нежном поцелуе, с которого мы не начинали.
И пока его рот двигается напротив моего, я не замечаю, как он сдвигает меня назад на своих бедрах, пока его член не выскальзывает.
Чонгук надевает мое нижнее белье как раз вовремя, потому что, пока мои ноги все еще раздвинуты, я чувствую, как его сперма вытекает.
Он проводит пальцем между моих ног, прижимая влажную ткань к моей распухшей плоти, еще больше пропитывая мои трусики.
И тут я понимаю, что мы никогда не говорили о презервативах или противозачаточных средствах и уж точно ничем не пользовались.
Я внутренне съеживаюсь.
Я принимаю таблетки, и я принимаю их религиозно, но у меня никогда не было секса без презерватива. Никогда. И это было глупо и тупо и... горячо. Так чертовски горячо. Но также и грязно.

«Я знаю, что тебе нужно это убрать».
Чонгук еще раз проводит по моему шву.
«Но я буду возбужден до конца ночи, думая о том, как ты носишь эти грязные трусики всю дорогу домой».

Еще один импульс пробегает по мне от его грязного рта, заставляя мои внутренности сжиматься, и я чувствую, как сперма выткает наружу еще сильнее.
Чонгук со вздохом обнимает меня за талию и поднимает, ставя на ноги в центре капсулы.
Мои глаза хотят охватить взглядом его обнаженную грудь, хотят проследить каждую нарисованную линию, но мне нужно сосредоточиться на том, чтобы привести в порядок свою одежду, чтобы быть готовой, когда он будет готов.

Я застегиваю бюстгальтер — не поднимая глаз, пока поправляю грудь в чашечках пуш-ап — а затем заново оборачиваю ткань платья, прежде чем завязать его.
Я смотрю в зеркало, затягивая хвост, и вижу румяные щеки, более розовые, чем обычно, губы и что-то похожее на след укуса на верхней части плеча.
Чонгук, застегнутый и выпрямленный, тянется мимо меня за своей курткой, которую он быстро запахивает обратно, шелковой подкладкой наружу, пока она снова не становится похожа на маленький детский сверток.

«Часто проделываешь трюк с фальшивым ребенком?» — не могу не спросить я, рассеянно просовывая руки в лямки рюкзака.

«Это впервые», — ухмыляется Чонгук, протягивая мне сверток.

Я  решаю поверить, что он говорит мне правду.
И прежде чем я успеваю обдумать, как мы собираемся это скоординировать, я выхожу из маленькой комнаты для кормления грудью, держа на руках воображаемого ребенка, а мой воображаемый муж выходит за мной.
Дверь за Чонгуком захлопывается, и он обнимает меня за плечо, заставляя нас двигаться дальше.

Я опускаю взгляд, когда замечаю, что несколько человек смотрят в нашу сторону. Тревожная часть меня предполагает, что они знают, что мы только что сделали. Но потом я вспоминаю свою реакцию, когда впервые увидела Чонгука, и понимаю, что, скорее всего, они просто смотрят на него.

«Да, давай, меняй его», — говорит Чонгук, как будто отвечая на вопрос, который я никогда не задавала.

Затем я поднимаю взгляд и вижу прямо перед нами дамскую комнату.
Продолжая идти, Чонгук прижимает меня к себе и понижает голос.

«Было приятно познакомиться, Лалиса».

Он прижимается губами к моему виску и исчезает.

***
«Извини!»

Я поднимаю руку, машу Бо в знак извинения.
Мой водитель, он же охранник, качает головой и хватает ручку моего багажа рядом с пустой багажной лентой.
Когда я убиралась в ванной , я заметила, что моя сумка вибрирует, и вытащила телефон как раз вовремя, чтобы пропустить звонок Бо. И увидеть пять других звонков, которые я пропустила.
Я тут же написала ему сообщение, извинившись за опоздание, но сказав, что у меня проблемы с желудком, и я выйду через несколько минут.
Я не стала уточнять. Но я знала, что мне это и не понадобится, потому что Бо хорошо справляется со своей работой и умеет не задавать мне больше вопросов, чем это строго необходимо.
Мне немного стыдно, что ему приходится меня ждать, но потом я вспоминаю, что у него почасавая оплата , и мне уже не так стыдно.

Мы молча идем к большому внедорожнику, который незаконно припаркован на полосе для пикапов, но каким-то образом не получил штрафа, и Бо несет мой чемодан к задней части автомобиля, пока я забираюсь на заднее сиденье и ставлю рюкзак рядом с ногами.
Движущийся воздух из-за захлопнувшейся задней двери доносит до меня аромат духов, которые я распылила на себя перед тем, как выйти из ванной, так как я боялась пахнуть сексом.
Мои мысли кружатся, когда Бо отъезжает от обочины, и мы вливаемся в поток машин, покидающих аэропорт.

И я не могу не задаться вопросом, увижу ли я Чонгука снова.
И мне интересно, имел ли он в виду, что я должна оставить себе его куртку, сверток который сейчас засунут в верхнюю часть моей сумки.
И я задаюсь вопросом, как долго я буду переживать по этому поводу, когда мой телефон вибрирует внутри сумки.
Я достаю его, и моя грудь наполняется мягким, легким чувством.

Большой Парень: Дай мне знать, когда благополучно доберешься домой, Лалиса.

Я сжимаю телефон обеими руками и улыбаюсь в окно.
Потому что это чувство — надежда.

* * *
Я распаковала багаж, подготовила стирку, чтобы начать ее завтра — аккуратно заправив грязное белье в середину стопки, хотя его больше никто не увидит, — приняла душ и надела пижаму. И теперь нет ничего, что могло бы помешать мне ответить Чонгуку.

Включив только ночник, я забираюсь на кровать и сажусь, скрестив ноги, на подушки.
Мои руки слегка дрожат, когда я разблокирую телефон, и на экране автоматически появляется сообщение от Большого Парня, потому что я просматривал его уже сотню раз с тех пор, как Бо подвез меня до квартиры.
Я блокирую экран и кладу телефон на ярко-белое одеяло.

Перестань вести себя как ребенок.
Он написал тебе. Если бы он не хотел, чтобы ты отвечала ему, он бы просто сказал:
« Спокойной ночи» или «Было весело» или что-то в этом роде. Он специально сказал тебе написать ему в ответ.
Я снова беру телефон и разблокирую его.
«Просто отправьте обычное сообщение в ответ».
Я смотрю на клавиатуру.
Затем я смотрю на сообщение, которое мне прислал Чонгук.
И тут я начинаю чувствовать себя виноватой, потому что он был настолько добр, что сразу же написал мне, и попросил меня дать ему знать, когда я приду домой. А я уже некоторое время дома.
Но лететь отсюда до Чикаго около часа, так что, возможно, эта задержка — идеальный вариант, чтобы застать его, когда он вернется на землю.

«Я могу быть нормальной». Мои губы сжимаются, когда я выдыхаю. «Думай спокойно».

Не знаю, почему первым человеком, который приходит мне на ум, когда я это говорю, является Аспен, моя сводная сестра, потому что она может быть крутой, собранной и правильной, когда это необходимо, но она не
холодная. Она — полная противоположность холодности.
Мои пальцы стучат по буквам, и я печатаю привет ,затем удаляю его.

Я: "Привет".
Удалить.

Я: "Добрый вечер, Чонгук".

О боже. Удалить.
Я закрываю глаза.
Я вела себя как я, более или менее, все время, пока мы были вместе. Так что я должна продолжать вести себя как я.

Я: "Я дома! Извини, что не написала раньше. Я думала, ты будешь в воздухе, и я хотела распаковать все свое барахло перед сном. А сегодня был один парень, который купил мне новый рюкзак, так что мне пришлось потратить достаточно времени, чтобы оценить его, потому что я была немного взволнована, когда получила его. Надеюсь, твой полет прошел гладко! И я бы хотела, чтобы ты отплатил мне той же монетой".

Отправлено.
Ой, подождите! Нет!

Я: "Извини! Я хотела, чтобы ты отплатил мне той же монетой и дал мне знать, когда благополучно вернёшься домой".

Отправлено.
Я стону.

Я: "Не то чтобы «вернуть услугу», потому что это уже было возвращено в большой степени".

Отправлено.

Я: "Не то чтобы тебе пришлось это делать каждый раз. Это не ожидается или что-то в этом роде".

Отправлено.
Боже мой, что со мной не так!?

Я: "Пожалуйста, удали их и заблокируй мой номер, не показывай его своим друзьям. Это все, о чем я тебя попрошу".

Мое лицо горит.
Оно растаяло.
У меня больше нет лица.
Что облегчит защиту свидетелей. Потому что, очевидно, мне нужно сменить имя и исчезнуть.
Я переворачиваю телефон и кладу его обратно на кровать. Затем кладу руку сверху и вдавливаю его в матрас. Потому что, может быть, если я нажму достаточно сильно, я смогу переместить его в другое измерение, и этого никогда не произойдет.
Телефон завибрировал, заставив меня вздрогнуть.
И он продолжает вибрировать. Не при смс. При входящем звонке.
Он бы этого не сделал.
Я беру трубку, и, конечно же, звонит Большой Парень.
Я почти не отвечаю. Почти нажала «отклонить». Но он знает, что я около своего телефона. Я только что отправила ему пять текстовых сообщений подряд.
Я закрыла глаза, когда нажал «ответить». Может, это поможет, если я не вижу.

«Алло?»

Мой голос звучит высоко.

«Ангел».

Я слышу улыбку в голосе Чонгука. «Просто для ясности: ты должна ожидать, что я отплачу тебе той же монетой, когда мы будем вместе » .

Его голос звучит очень тихо, и его звучание отдается в моей груди.

«О», — едва шепчу я.

«И если бы я был джентльменом, я бы позаботился о том, чтобы на каждое мое одолжение ты получила как минимум две услуги».

Я сглатываю.

«Но если бы я был джентльменом, я бы не трахал тебя в комнате для кормления грудью, не сосал бы твои большие, красивые сиськи, пока ты подпрыгивала у меня на коленях».

Я задыхаюсь от воздуха, выходящего из моих легких.

«Так что, полагаю, я не всегда джентльмен. Но я все равно могу обещать, что ты всегда получишь свои одолжения».

Чонгук замолкает, пока мое сердце колотится, выходя из-под контроля.

«Но прибереги свои одолжения для меня. Хорошо?»

«Я…»

Святые оргазмы, я сейчас кончу только от его слов.

«Хорошо. А теперь поспи, Лалиса».

Чонгук замедляет свою речь, называя мое имя, растягивая его на долю секунды, а затем завершает разговор.

Обессиленая , я падаю боком на кровать.
Надеюсь, мы скоро снова увидимся.