The Black Swan | h.s. [rus]

Я боялась, что этот парень испортит моё выступление. Мне было наплевать, что он был фантастическим танцовщиком с большим послужным списком. Мне нужно было знать, на кого я прыгаю. Просто я всегда так работала. В танце должно быть доверие, это было необходимо. Я понятия не имела, как с этим бороться. И не только с этим, но также что он имел в виду под словами, такими как ты? Какого чёрта я сделала?

Это было не то, к чему я привыкла. Я была очень спокойной девушкой, тихой, я не была большим бойцом. Я была хорошим человеком, воспитанным и преданным своему ремеслу. Люди любили меня по этой причине, они любили меня, потому что я была мягкой. Никто никогда прежде не испытывал ко мне антипатию, по крайней мере, не выражал её открыто. Я пекла всем печенье на день рождения, посылала людям открытки, была заботливой. Так мне хотелось думать. Зачем кому-то ненавидеть меня, даже не проводя со мной столько времени? Как можно быть таким ограниченным и осуждающим человеком? Это было несправедливо по отношению ко мне; это было несправедливо, что он просто возненавидел меня сразу же. Я не осуждала его за все его татуировки или его холодную, жёсткую мимику. Он должен был быть более вежливым со мной.

Мы работали вместе уже неделю, и я вежливо попросила, чтобы мы подождали, чтобы сделать поддержки и прыжки совершенными с точки зрения техники. Мой балетмейстер понимал, что это была большая перемена в партнёрах, поэтому был очень любезен. Я знала, что имею влияние в этой труппе, особенно когда дело касалось моей фамилии. Иногда... Я знала, что ко мне относятся по-особому, но не очень.

Думаю, что Гарри ненавидел меня до глубины души, честно говоря. Я понятия не имела почему, но он был так чертовски холоден ко мне, чего никогда раньше не случалось. Все тренировки были такими напряжёнными и некомфортными; он был словно ледник. Я не понимала, как кто-то может не показывать никаких эмоций, кроме раздражения. В конце концов, я просто огрызнулась.

— Отличная работа, — сказал нам балетмейстер. Мы все прерывисто выдохнули и пошли за водой. Гарри двинулся по коридору, перекинув сумку через плечо. Я поспешила за ним, оставив Лиама в замешательстве.

— Гарри, — я побежала и встала перед ним. Он раздражённо остановился. — Послушай, я понимаю, что не нравлюсь тебе по какой-то причине, но мне действительно нужно, чтобы это было одним из моих лучших выступлений, так как они возможно смогут рассмотреть мою кандидатуру для Лебединого озера. Мне нужна эта роль. Я не могу облажаться в этом балете. Я прошу взаимного уважения, вот и всё. Не думаю, что это требует многого, ты взрослый человек, ты должен понимать это и не вести себя как капризный ребёнок. Если ты не можешь с этим справиться, уходи, а мне дадут нового партнёра, которому я доверяю и знаю. Смирись с этим или выбери себе новую труппу.

Я фыркнула, вне себе от бешенства. Я никогда не была конфликтной, но он, возможно, стоял у меня на пути к моей мечте. Я была очень эмоциональной при разговоре и язвительно выражалась. Надеюсь, это сработает.

Я поехала в мамину студию и забралась к ней на колени, пока она сидела за стойкой регистрации.

— О, дорогая, что случилось?

— Мой партнёр полный отстой.

— Как у тебя может быть такой отстойный партнёр в этой труппе? — она рассмеялась.

— Мы не подружимся. Мама, я понятия не имею, как мы будем выступать, когда я боюсь, что мой партнёр не поймает меня. Он не будет дружелюбным.

Она погладила меня по спине, что меня так успокоило. Даже запах её духов меня успокаивал; она пользовалась всегда одним и тем же сладким ароматом.

— Послушай, милая, именно этим профессионалы отличаются от любителей. Ты не должна позволять ничему, ничему стоять на твоём пути. Заставь этого парня работать на тебя. Ты встаёшь и берёшь контроль над своим телом, и заставляешь его поймать тебя.

— Это просто тяжело. Я так привыкла к рукам Лиама, вот и всё, — я покачала головой и вздохнула. — Я просто собираюсь немного потанцевать?

— Иди, веселись, — она поцеловала меня в щёку, я слезла с неё и направилась в пустую студию, включила музыку и потянулась, а затем натянула чешки.

Я решила просто раствориться в танце, и  танцевать, и танцевать. Я глубоко вздохнула и завязала пуанты, собираясь сделать самый сложный элемент из Лебединого озера, фуэте, на пуантах. Их было тридцать два подряд. Этот шаг вызывал у меня сильную физическую боль. Я много раз ломала ноги, целыми днями лежала в постели из-за спазмов мышц в ногах. Это был изнурительный прогресс, но он того стоил. Это была очень трудная задача; я потратила всю свою жизнь, пытаясь нарастить силу в своём теле для этого. Я встала, сфокусировала взгляд на стене и начала.

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь.

Я покачнулась, падая назад. — Чёрт! — закричала я и ударилась рукой о глянцевый паркет. Это было всё, что я хотела. Я была невысокого роста. У меня было несколько месяцев, чтобы добраться до тридцати двух, я должна была. Я потратила всю свою жизнь, добавляя один или два каждый год за всю свою взрослую карьеру, я не могла взять и бросить сейчас. Я была так близко.

Я встала и снова села с мамой, мы вместе пошли ужинать. Мы ели китайскую еду, сидя друг напротив друга.

— Ты сегодня хорошо выглядишь, мам.

На ней был один из её шарфов, она коллекционировала их. Они висели по всему её дому после её путешествий, она танцевала на сценах по всему миру, снималась во многих журналах, посвящённых балету, фильмах. Был один, к которому она никогда, никогда не позволяла мне прикоснуться. Это был красивый, кристально белый, кружевной, ручной работы шарф. Я так его любила. На ней был прелестный синий, подходящий под её свитер; её волосы были собраны сзади в гладкий низкий пучок. Глаза были подведены лёгкой, коричневой подводкой, а кожа напоминала фарфор.

— Спасибо, милая, — улыбнулась она. — Ну, как вы с Лиамом? Он расстроен из-за всего этого?

— Он действительно хотел танцевать со мной.

— Знаю, это всегда тяжело. У меня был один партнёр, который тоже был таким придурком, все проходят через это. Как там Сара?

— Отлично, отлично, она задействована в другом небольшом проекте. Всё идёт хорошо, кроме моего партнёра.

— О, всё наладится, всего один спектакль.

— Я знаю, всего один, — я выдохнула и сделала глоток воды.

— Затем вы перейдёте к более крупным и лучшим пьесам. Я знаю это, — я заставила себя улыбнуться. — Помню себя в этом возрасте, когда я готовилась стать звездой Лебединого озера, это замечательный опыт. Не могу дождаться, когда ты получишь эту роль.

Я знала, что она имела в виду это почти как комплимент, говоря, что я могу быть частью этого балета. Но это только взвалило десять тонн кирпичей на мою спину. Я гадала, когда же её слова окончательно сокрушат меня.

— Как дела в студии?

— О, команда заняла первое место на национальных соревнованиях.

— Удивительно!

— Да, я очень горжусь ими. Всё идёт очень хорошо.

Мы продолжали болтать за ужином. Мне нравились наши частые посиделки. Наступила ночь, мы вышли, я обняла её, прежде чем она села в машину. Я поймала такси и вернулась домой, погрузившись в постель после душа.

Я хотела быть успешной, моя мама была права, мне нужно было просто пройти через это. Я была профессионалом.