19.
Прошло несколько недель. Мы играем в покер у нас дома. Я стала еще более слабой и хрупкой. Мне едва хватает сил, чтобы держать карты, не показывая их остальным игрокам: Тому, Биллу, Ким и папе.
Да, и доктору Дэвис. Или Джессике, как папа зовет ее теперь. Звучит странно, но мне нравится. Когда она стала приходить к нам через каждые два-три дня, меня это сначала напрягало. Было очень неудобно отнимать у нее столько времени. Ведь я далеко не единственная, кто в ней нуждается. У доктора Дэвис много других пациентов.
Но вскоре я заметила, как папа ждет ее прихода. Ведь перед визитом врача обычно не надевают нарядную рубашку и лучшие туфли, не причесываются у зеркала. Я обратила на это внимание раньше, чем он сам, и однажды сказала:
- Ты к ней неравнодушен.
- Что? Не понимаю, о чем ты, - ответил папа, и по его щекам разлился румянец.
- Все ты прекрасно понимаешь. И знаешь что? Я одобряю твой выбор. Действуй.
После того как отец отважился пригласить доктора Дэвис, то есть Джессику, на ужин, она стала бывать у нас в доме постоянно. Папа ужасно рад, что ему не придется встречаться с первой попавшейся женщиной, зарегистрированной на сайте знакомств. А я рада, что передаю его в хорошие руки. Доктор Дэвис прекрасно заботилась обо мне все эти годы. Уверена, она и о папе позаботится, когда я умру.
Мысли о смерти пугают меня гораздо меньше, чем раньше. Получилось как с Катрин: я осознала, что бояться уже бессмысленно, и страх утратил надо мной власть. Теперь я просто намерена прожить каждую оставшуюся мне секунду как можно насыщеннее. Я ни за кого не беспокоюсь: у всех все будет хорошо. Наверняка. Иначе я просто не смогу уйти.
Том видит, как я мучаюсь, и протягивает мне свою руку в качестве картодержателя. Я вкладываю карты в его ладонь.
- Поддерживаю ставку! - объявляю я с улыбкой, зная, что сейчас всех разорю.
Ким сгребает мои чипсы на середину стола. Я выхватываю карты из руки Тома и выкладываю их на стол:
- Фулл-хаус. Три туза, два короля.
Все стонут. Джессика, качая головой, вскрывается:
- У меня всего одна пара. Две двойки. Плакали мои чипсы!
Ким придвигает ко мне весь чипсовый банк:
- Все, Виола, в мое казино тебе путь заказан.
Мы шестеро - папа, доктор Дэвис, Кимберли с Биллом, Том и я - собираемся несколько раз в неделю. Играем в карты, смотрим фильмы, задаем друг другу каверзные вопросы из моей старой книжки «То или это?» - в общем, развлекаемся. Приятно видеть, что папа спокоен и что ему есть с кем провести время, кроме меня. Хотя я не совсем понимаю, какие у них с Джессикой отношения. Однажды, после того как гости разошлись по домам, я собираюсь с духом и прямо спрашиваю:
- Так вы с ней… что-то замутили или она держит тебя во френдзоне?
Папа смотрит на меня озадаченно:
- Я даже не понимаю, Виола, на каком языке ты говоришь.
- Ну… я хотела спросить, что между вами происходит: у вас романтические отношения, вы друзья или как?
- Или как.
- Папа! - Стараюсь говорить сурово, ведь мне очень-очень нужно докопаться до истины. - Твоя умирающая дочь заслуживает, чтобы ей ответили.
- «Или как» - это и есть мой ответ. Другого у меня пока нет, Виола. Джессика недавно развелась. А я двадцать лет не ходил на свидания. Поэтому мы не гоним. Просто присматриваемся друг к другу.
Я открываю рот от удивления и выпаливаю:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что вы ни разу не целовались?! Женщина встречается с тобой три недели и до сих пор не удостоилась того, чтобы ее чмокнули на прощание?
Папины щеки слегка розовеют.
- Я веду себя как джентльмен.
- Просто сделай это! - призываю я, а потом глаза у меня закрываются сами собой. В последнее время я постоянно чувствую усталость. - Пап, она мне нравится. И тебе она нравится. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И мама бы этого хотела.
Уже засыпая, я слышу, как он говорит:
- А знаешь? Она ведь действительно чем-то напоминает мне твою маму. Может, ты и права.
***
Через несколько дней мы с папой и Ким смотрим по телевизору футбол. Я укрыта любимым одеялом, ноги лежат на коленях у подруги. Папа сидит на подлокотнике дивана и гладит меня по голове. Я совсем ослабела, даже глотать тяжело. Теперь отец от меня не отходит. Спит на надувном матрасе возле моей кровати, на случай если мне потребуется помощь. А она требуется мне все чаще и чаще.
Во время четвертого периода в комнату врывается Том.
- Компьютер! Где компьютер? - кричит он.
Папа указывает ему на обеденный стол, за которым недавно работал. Том бежит туда, на секунду притормозив, чтобы поцеловать меня в макушку. Хватает ноутбук, плюхается на пол перед диваном и стучит по клавиатуре.
- Поглядите-ка на это!
Он пристраивает ноут на журнальном столике и размашисто ударяет клавишу ввода. Сейчас мы наконец-то увидим, отчего Том так завелся. На экране появляется видеоролик: я пою «Песню Тома» в студии. Признаю без ложной скромности: мой голос звучит хорошо. Да и выгляжу я очень даже неплохо. Ким ахает:
- О боже! Что это? Виола, ты просто супер!
Том улыбается и пожимает плечами:
- Это материал, который я снял во время записи.
Мой пульс ускоряется, и у меня как будто прибавляется сил.
- Ты поешь великолепно! - восторгается папа. - И ты такая красавица, Виола! Всегда была красива - и внешне, и внутренне.
Я улыбаюсь. Повезло мне с отцом. Надеюсь, он знает, как я ценю его самого и все, что он для меня сделал.
- Поглядите на комментарии! - кричит Кимберли. - «Я подсела на эту песню!», «Классный голос!», «Она секси!» Упс! Пардон.
Я так улыбаюсь, будто вот-вот лопну от счастья.
- Погоди-ка, а это что? - спрашиваю я, заметив среди множества положительных отзывов один-единственный, возле которого нарисована рука, показывающая большим пальцем вниз.
- Это? Да так, ничего, - бормочет Ким, прокручивая страницу дальше.
Я ее останавливаю:
- Если мои песни скоро услышат все, я должна научиться принимать критику. Я справлюсь. У всех моих любимых певцов были не только фанаты, но и ненавистники.
- Ну ладно, - вздыхает Кимберли, - слушай: «Эту песню все хвалят, потому что жалеют бедненькую умирающую девочку». Но ты же понимаешь, Виола, это чушь собачья!
Хоть я и настаивала на том, что хочу видеть отрицательные отзывы, сейчас у меня такое ощущение, будто я получила кулаком в живот. Неужели это правда? Люди слушают и хвалят меня из жалости?
- А ты видела, чей это комментарий? - спрашивает Том.
Я мотаю головой. Кимберли прокручивает страницу обратно и улыбается, показывая мне подпись: «2LIT4U». Где-то я это уже видела… Точно! Это номер машины Катрин!
- Никак не угомонится, сучка! - вспыхивает Ким. - Извините за выражение, но она и правда такая. Уж на нее-то, Виола, ты можешь смело наплевать. Она тебе просто завидует.
- Вы лучше сюда посмотрите, - говорит Том, сияя.
Он щелкает ссылку в боковой части экрана, и появляется новое видео: девочка-подросток сидит в своей комнате и что-то наигрывает на гитаре. Пробренчав вступление, начинает петь. Это же «Песня Тома»! Я изумленно смотрю на папу.
Другая ссылка. Мою песню поет еще одна девочка, подыгрывающая себе на синтезаторе. А вот парень сидит на подоконнике и поет просто так, без сопровождения.
- Посмотри, скольких людей ты зацепила! - произносит Том взволнованно. - Теперь весь мир тебя слышит!
Его волнение мне понятно: он хотел сказать: «Успела зацепить, пока твоя жизнь не оборвалась».
Превозмогая боль, я медленно тянусь к нему. Он берет мою руку, целует и крепко удерживает в своей. Не хочет отпускать.
- Мне нужно сбегать на пристань, Виола, - говорит он. - Но я вернусь примерно через часик.
- Хотела бы я посмотреть на эту звездную яхту, которую ты надраиваешь все лето, - заявляет Ким.
- Боюсь, не получится. Разве что поедешь со мной прямо сейчас. Завтра мистер Джонс уплывает и вернется только осенью, когда ты будешь уже в колледже. Мне нужно в последний раз там все проверить.
- Вот облом! - Кимберли разочарована.
Том склоняется надо мной:
- Я скоро, ладно?
- Конечно, иди, - шепчу я.
Он направляется к двери, и в эту секунду я вдруг чувствую, что должна пойти с ним. Ведь я могу не дождаться его возвращения. Всю неделю, причем не только во сне, я то и дело видела вспышки света и руку, которая ко мне тянулась. Несколько раз я хватала ее, и тогда мне казалось, будто я уплываю от собственного тела. Боль отпускала меня, и мир становился таким прекрасным, таким невесомым. Но, испугавшись, я заставляла себя вернуться.
Нет, я не хочу ждать смерти, лежа на диване. Та прогулка на закате, которую Том мне обещал, должна состояться. Я сама напишу финальную часть своей истории.
- Погоди, - говорю я шепотом. - Я с тобой.
- Куда, милая? - встревоженно спрашивает папа.
- На яхту. Прямо сейчас. - И я с трудом сажусь.
Я больше не позволю болезни мною командовать. Все будет кончено, когда я скажу: «Все кончено». А пока говорю: «Я готова».
Все застывают в испуге. Кимберли смотрит на моего отца, и я не пойму, хочет ли она, чтобы он согласился. Том тоже ждет ответа. Папа думает.
- Может, ты еще немного полежишь? - произносит он наконец.
Но я слабею с каждым часом, с каждой минутой. Этот шанс последний. Никакого «завтра» у меня, вероятно, не будет, даже если я останусь здесь.
- Все нормально, папа. Я так хочу.
Отец смотрит на меня не мигая. Понимаю: он не был готов к этому. К тому, что я напоследок заявлю свое право на свободу и независимость. И все-таки ему придется смириться.
- Я действительно хочу поехать, - повторяю я настойчиво.
Кимберли и папа еле сдерживают слезы. Мы все знаем, чем закончится моя поездка. Но я не боюсь. Правда.
- Пожалуйста, - говорю я.
Папа, с усилием сглотнув, опускает веки и кивает в знак согласия.
тгк:k4ultz