(2005)

– Так куда ты всё-таки вляпался?

Сэм нахмурился, перебирая между пальцами воротник сложенной на коленях куртки. Сейчас она казалась ему невероятно интересной, и, наверное, таковой и будет продолжать казаться, если они продолжат этот разговор.

Габриэль выглядел невозмутимо, расправив за своей спиной все три пары крыльев. Каждое из них было свободно, и Сэм не мог оторвать от них глаз некоторое время. И чего уж таить? Он был в восторге от них, хотя Габриэль и говорил, мол, они далеки от тех, что были раньше у него.

Единственное, что его напрягало – это спавшие с чужих крыльев цепи.

– Когда ты существуешь в апокалиптическом мире, то всегда куда-то вляпываешься, – Сэм неопределённо пожал плечами и продолжил крутить в руках воротник куртки.

Габриэль не был доволен этим ответом.

– Ты же знаешь, что я видел тебя? – когда Сэм поднял неуверенный взгляд, Габриэль выпиливал глазами на его лице геометрические фигуры. – Каждый чёртов раз, когда ты засыпал, я видел тебя тут. В бреду. Не осознающего где ты и что ты. Так что я, думаю, имею право знать, что с тобой происходило.

Сэм тяжело выдохнул и впервые за всю их встречу тут не отвёл взгляд.

– Меня месяц держали в плену.

Брови Габриэля поползли вверх, хотя он довольно быстро оклемался.

– Кто? Люди?

– Демоны. У меня была не та ситуация, что у тебя… Хотя похожая, – Сэм натянуто улыбнулся. – Они заперли меня и пытались добиться, чтобы я им рассказал о своей миссии и отдал книгу. Чёрта с два они получили.

Габриэль не сводил глаз, а Сэм не пытался сбежать от него, всматриваясь в его лицо - подмечая небольшие морщины, немного выпяченный подбородок, чуть вздёрнутый нос. Архангел не мог похвастаться модельной внешностью, но Сэма притягивал его образ. Он разглядывал, пока длинная пауза тянулась, как клей, ожидая слов Габриэля. Или Сэма, раз уж на то пошло.

И действительно. Габриэль довольно скоро оборвал тишину. И оборвал совершенно не тем вопросом, который ожидал услышать Сэм.

– Ты не думал, что твоё освобождение – это тоже иллюзия?

Габриэль выглядел и звучал довольно серьёзно. И Сэм переспросил:

– Что, прости?

– Они могли использовать любую... тактику, если ты понимаешь о чём я, - Габриэль развёл руками, показывая на себя, после чего направляя кончики прижатых друг к другу пальцев в сторону Сэма. - Возможно, я для тебя сейчас реален. Возможно, Сэм. Но реален ли мир, в котором ты уснул? Понимаешь, к чему я клоню?

– Нет! Нет, - Сэм качнул головой, растерянно глядя на архангела. – То есть, да! Но нет. Мой мир реален. Я уверен.

– А ты не думаешь, что я – это твоё подсознание, пытающееся тебе намекнуть о происходящем?

Сэм почувствовал, как напряжение возросло, и сумел выдавить из себя только краткое:

– Что?

– Ну, знаешь, как это иногда бывает? – Габриэль свёл брови к переносице и прищурился. – Сознание в агонии, оно начинает придумывать несусветную чушь...

Сэм обомлел. Ему казалось, что над ним хорошо так подшучивают, но в последнее время шутки для него стали чем-то таким, что всегда стоило перепроверять.

Потому он внимательно всмотрелся в лицо Габриэля, ища мелкие изъяны, которые гарантировала иллюзия, но довольно быстро убедился, что перед ним – самый настоящий Габриэль. А через мгновение он заметил, как уголок чужих губ дёрнулся.

Напряжение быстро переросло в недовольство, и Сэм закусил изнутри губу, до боли, чтобы прийти в себя. После чего поднял тяжёлый взгляд на архангела перед собой.

– Ты – грёбаный мудак, – медленно протянул Винчестер. – Габриэль, какого чёрта?

И Габриэль сдался – громко фыркнул, отворачиваясь. Линия взглядов между ними разорвалась по щелчку пальцев.

– Как ты вообще выжил в этом мире, Сэм Винчестер?

Габриэлю определённо было смешно, тогда как Сэму – ни капли.

– И зачем? – мрачно поинтересовался он.

Архангел повёл плечами.

– Пытался разрядить обстановку.

Сэм скривился и язвительно бросил в ответ:

– Могу заверить: у тебя не получилось.

Кривая улыбка, затронувшая тонкие губы Габриэля, дрогнула и исчезла окончательно. Сэм не смотрел на него, конкретно на его лицо, но видел, как медленно всё веселье стекает вниз и растворяется прямо в воздухе, позволяя архангелу осознать собственную ошибку.

– Ладно. Ты ждёшь от меня извинений?

– Нет, – Сэм устало выдохнул и упёрся затылком в стену позади себя. Руки вновь начали перебирать воротник куртки, лежащей на коленях, а глаза – бродить по лежащим под ногами цепям. – Просто не делай так больше.

– Понял.

Пару минут они помолчали. Но, на удивление, в них не было напряжения, только тяжесть разъедала Сэма изнутри. Они с Мэг, Альфи и Бальтазаром двигались вперёд уже неделю, Кроули же давно их бросил, прикрывшись делами насущными (Сэм до сих пор не мог поверить, что это существо – сын Ровены Маклауд; никакого уважения к нему охотник не испытывал). И останавливаться не планировали, пока кто-то из них об этом не настоял.

Сэм даже не помнил кто.

Наверное, они остановились из-за его вида, или из-за чего-то ещё. Но Сэм, если честно, был им за это благодарен. Он знал, что вышел из логовища демонов призраком, едва ли способным ногами перебирать. Его подлатали, дали возможность чутка прийти в себя, там, у костра, а после – вновь подтолкнули к продолжению пути. И эта остановка была небольшой, они взяли всего лишь час на то, чтобы прийти в себя. Времени оставалось совсем немного. А Сэм не хотел тратить его на пустые обиды.

– Расскажи мне что-то, – мягко попросил они не сводя глаз с куртки. – Что угодно.

Габриэль глупо моргнул и уставился на него.

– Например?

– Я же говорю: что угодно. Я сам рассказывать – не мастак, но слушать умею. Так что, – Сэм бросил взгляд на Габриэля, – если захочешь что-то рассказать, то я к твоим услугам.

Архангел изогнул бровь, а через мгновение задумался. Он сидел неподвижно, разглядывая то лицо Сэма, то далёкие очертания коридора, и неясно было, на чём он решит остановиться окончательно. В один момент он посмотрел на свои руки, закованные в цепи, и отрывисто выдохнул.

– Знаешь, что меня больше всего привлекло в людях?

Вопрос был неожиданным, но Сэм просто пожал плечами.

– Потому что они творения твоего отца. Ты сам говорил.

– Это одно, – Габриэль повёл головой, мол, не всё так просто. – Но меня больше впечатлила душа человека. Ты видел мои крылья. Настоящие. Состоящие из всех материй этого мира, в отличие от этих. Пускай они и стали такими, какими ты их видишь сейчас, из-за появления человека тут, но эти далеки от настоящих, сам понимаешь.

Архангел дёрнул свободным крылом и оно медленно показалось Сэму, как запуганное и неуверенное животное. Да. Оно определённо было не таким масштабным, каким было в воспоминаниях Габриэля. Но от того оно не теряло своей красоты, и Сэм мог доказывать это бесконечно.

– Именно на основе наших крыльев была создана ваша душа, – молвил Габриэль, растерянно глядя куда-то в грудь Сэма. – Она была сложнее. Она пропиталась чувствами, которые создал бог. Она – механизм, который не сравнится с ангелами и их крыльями, но была взята с них. Как… как фундамент. И вышел тяжёлый механизм, которым отец очень гордился. И меня он всегда завораживал.

– То есть, ты видишь души? – осторожно поинтересовался Сэм. – Всегда?

– Типа, – пробормотал архангел в ответ. – И что больше всего меня удивило – это то, что я вижу души даже тут. Как архангел, от посады которого отрёкся.

Сэм замер, широко распахнув глаза. Голову сковало давление, в висках пульсировала кровь, по коже пронеслась короткая дрожь. И, почувствовав странное благоговение и одновременно с тем страх, проговорил:

– Ты видишь мою душу.

– Что-то вроде. Не в полном её варианте, а так – оттенком, –  глаза Габриэля пронеслись по телу Сэма, словно оценивая.

А через мгновение внутри них выросла крошечная искра светлого голубого оттенка.

Дрожь пронеслась вдоль тела Сэма и он, сам не ведая, что, чёрт возьми, творит, потянулся к Габриэлю и оказался рядом, чуть дальше от его крыльев, чтобы не задеть. Сердце громко билось в груди, и Сэм попросту не мог успокоиться.

– Ты хочешь спросить, – буркнул архангел, немного склонив голову к плечу.

– С чего ты взял?

Гейб фыркнул.

– Ты уже спросил.

– Нет, я…

– Да ладно тебе. Спрашивай.

Сэм облизнул пересохшие губы.

– Какая она? То есть, ты же её видишь оттенком? Ну, как зелёная, красная, синяя… или всё сложнее? Я видел очень много книг и теорий по этому поводу, в том числе и от охотников. Но я не знал, что ангелы тоже видят душу. Или только архангелы? Например, Бальтазар не может видеть мою душу? А Альфи? А если говорить о демонах? Они разве не видят? И почему тогда? И…

– Стоп, – Габриэль поднял руку, и Сэм замолк, обрывая поток вопросов, стоило цепи звякнуть. – Пожалуйста.

– Прости.

– Не надо. Но ты просто чересчур…

– Я знаю. Надоедливый.

– Любопытный, болван. Любопытный болван, – Габриэль уже открыто улыбался, и та светлая искра в его глазах будто впиталась в карий цвет радужек и растворилась в них. – Я… в общем, зелёного. Если считать по человеческим меркам, то зелёная.

– О, – Винчестер прочистил горло. – То есть, в смысле зелёная? Плотно зелёная? Прям…

– Тонкие витиеватые линии. Они белые, но с оттенком зелёного. И тёплого земельного оттенка. И они переплетаются с тобой, быстро, неконтролируемо. Каждая душа разная и она может быть едва ощутимой даже для ангела. Может быть тусклой, приглушённой. А может быть такой яркой, как у тебя. Её нельзя описать так, чтобы было понятно. Её нужно увидеть, Сэмшайн. Увидеть и только тогда ты поймёшь, что это такое на самом деле.

Сэм завороженно глазел на него. Габриэль немного наклонился к нему и их плечи соприкоснулись, обжигая электрическим разрядом, что пронёсся между ними. Три крыла компактно скрылись позади и позволили Сэму расположиться поудобнее – расправить плечи, протянуть ноги. Он сидел, вбирая в себя этот мир, и забыл обо всём, что происходило вокруг него. Он забыл, и это был как глоток свежего воздуха.

– И человеческие души видят все ангелы. Но не падшие, – Гейб промедлил, после чего дополнил: – То есть, твои сопровождающие увидеть тебя не могут.

«Увидеть тебя». Это звучало так странно.

– Ух-ты, – только и ответил Сэм.

– Возможно.

Пальцы Сэма отстучали ритм по колену, беспокойный и резкий. Он не мог представить свою душу, не мог увидеть её такой, какой видел её Габриэль, но…

Кстати. Его тревожил ещё один вопрос.

– Так а ты разве не падший? – Сэм повернул голову к Габриэлю.

И когда тот взглянул на него, пространство между ними сократилось. Стало плотнее. Потяжелело. Сэм вобрал в себя тяжёлый воздух, а Габриэль будто ничего и не заметил, только посерьезнел из-за вопроса.

– Я заключённый, а не падший, – бросил он. А видимые глазу Сэма перья, ранее распушившиеся и мягкие, легко разгладились.

Сэм открыл рот, но Габриэль снова перебил его, несильно толкая в плечо.

– Извинишься ещё раз – руку откушу.

Сэм хмыкнул.

– Может, я не планировал извиняться.

– Может. В таком случае, ты хотел задать вопрос.

– Я не хотел задавать вопросов.

– Значит, хотел извиниться.

– Ой, иди к чёрту, – буркнул Сэм и сполз вниз на пол, подкладывая руки под голову и впиваясь глазами в бесконечный белый потолок.

– Или послать. Да. Тоже как вариант.

Гейб улыбался, хотя Сэм этого не видел. Он знал это. Потому и улыбнулся в ответ, прикрывая глаза. Ему не хотелось спать, он нисколько не устал, но всё равно белизна тут давила, не давала покоя. Но когда на Сэма навалилось дополнительное тепло, воспринимать белое стало легче.

Он лениво приоткрыл глаза. После чего приподнял голову и уставился на часть крыла, разлёгшуюся на нём.

Габриэль не двигался, будто ждал реакции. Будто не дышал. Будто планировал быстро убрать, как только Сэм отреагирует.

Но Сэм только опустил назад голову и вновь уставился в потолок. Касаться крыла он не планировал – казалось, что это слишком лично, слишком неправильно трогать что-то настолько мощное и красивое, как ангельское крыло. Как крыло Габриэля, а не только как крыло ангела.

– Я заговорил о душах не просто так, – вдруг сказал Гейб, привлекая внимание Сэма. – Я… хотел бы сознаться в том, что происходит.

– Да? – Сэм сунул руки под голову.

– Да. Я не контролирую это, – пробормотал Габриэль, и всё его веселье выветрилось, как по мановению руки. – И осознал это только в нашу прошлую встречу, потому что именно в прошлую встречу ни одна из цепей не спала.

Сэм, настроенный довольно скептически на странные откровения, нахмурился.

– Я был в плену. Да. Я помню.

– И ты был истощён… – на миг Гейб запнулся. – И не только ты был истощён.

Руки Сэма соскользнули вниз и упёрлись в пол, позволяя охотнику приподняться на локтях. Он взглянул на Габриэля с тенью хмурого беспокойства.

– А что ещё?

– Твоя душа, – как ни в чём не бывало ответил архангел.

Тонкую паузу, затянувшуюся между ними, нельзя было назвать приятной.

– Гейб. К чему ты клонишь?

Крыло Габриэля медленно поползло назад к архангелу, и Сэм, сам того от себя не ожидая, резко протянул руку вперёд и прижал его к своим ногам, не сводя глаз с архангела. Пальцы впились в место, где должна была располагаться лучевая кость. И не позволили ему сдвинуться.

Габриэль, на удивление, не сопротивлялся.

– Я уже сказал, что крылья ангелов были взяты за основу создания человеческих душ, – проговорил он, а каждое его слово срывалось с губ так, будто было выстрелом в пустоту. –  И конструкция и того, и того довольно… похожа?

Сэм мрачно кивнул и его пальцы, сжавшие кость крыла, неторопливо перешли дальше. Подушечки пальцев прошлись по крайним перьям, что, насколько Сэм помнил, у птиц назывались первостепенными маховыми. А уже после перешли на более короткие и мягкие – второстепенные маховые. И стоило руке скользнуть чуть глубже, как Сэм ощутил нежные, почти что воздушные пуховые перья, которые чаще всего защищали птиц от холода.

Услышав отрывистый выдох, Винчестер остановил движение в ожидании ответа.

– Гейб.

– Да, точно, – Габриэль поднес руки к лицу и с силой надавил на глаза. – Чтобы освободиться, я невольно пользуюсь силой твоей души, из-за чего ты раньше чувствовал слабость. И должен, как бы, чувствовать и сейчас.

Тягучая, похожая чем-то на слизь, тишина затопила всё вокруг.

Стены стали ярче.

Белее.

В глазах зарябило.

Куртка, брошенная поодаль, казалась теперь чернильным пятном на белом листе.

И Сэм.

Он сидел неподвижно, уставившись немым взглядом перед собой.

– Раньше… – Габриэль сделал глубокий вдох и продолжил. – Тогда, когда я ещё был в своих воспоминаниях – чтобы оказаться тут, ты использовал свою душу. И использовал её энергию в гораздо больших охватах. Сам того не подозревая. А теперь, когда я, э-э… проснулся? Да. Теперь я не специально использую твою душу, чтобы освободиться. Я, в общем, посчитал нужным сообщить, когда ты будешь в своём уме.

Сэм не двигался, чувствуя тяжесть чужого плеча рядом со своим собственным. Брови в напряжении свелись к переносице. Он попросту не знал, что ответить.

– Я знаю, что это – полное дерьмо и ты имеешь полное право меня тут и сейчас послать. Я просто считал нужным тебя предупредить.

Габриэль повернулся к нему, хотя Сэм так и не двинулся.

– Значит, – тихо вымолвил Винчестер, – освободить тебя можно с помощью… моей души?

– Строго говоря, да.

Сэм сглотнул.

– И когда я тебя освобожу… то от моей души может ничего не остаться?

Габриэль закусил изнутри щеку, что было заметно, и заторможено кивнул. Его пальцы начали ковырять кандалы на кистях рук.

– Да, Габриэль, – пробормотал Сэм, наконец-то выходя из транса. – Это полное дерьмо.

– Послушай, ты можешь просто отказаться от этого, – Габриэль начал тараторить, отстраняясь. – Избавься от книги. Беги от своих сопровождающих. Найди ближайший бункер – я уверен в тебе, ты сможешь его отыскать – и попроси помощь. Убедись, что там люди. И скажи, что ты беженец, ищешь крышу над головой. Так связь, которая невольно образовалась между нами из-за того, что ты несёшь книгу, а не запер её в сундуке или где-то там, без доступа для других людей – оборвётся, – пальцы сильнее надавили на кандалы, будто Габриэль был уверен, что таким образом сумеет избавиться от них.  После чего негромко добавил: – Я знаю, что мои братья сделали с людьми. И уж тем более пойму, почему ты откажешься от этого… «дерьма».

Это был план, и, видимо, по мнению Габриэля, довольно неплохой. А Сэм просто не мог вложить его себе в голову и представить, как он сбегает от Мэг, Альфи и Бальтазара, скрывается в лесу, выбрасывает и сжигает, рвёт, уничтожает книгу, после чего бежит, бежит и ещё раз бежит. От всего мира. От миссии. От самого себя и Габриэля, в том числе.

Сэм сделал глубокий вдох и просто спросил:

– Чисто технически, если всё закончится и я выпущу тебя – чисто технически – то ты сможешь восстановить мою душу?

На лицо Габриэля легла мрачная тень. И молчал он совсем не долго, будто понимал, что молчание ни черта не даст.

– Нет, Сэм. Не думаю.

Сэм плотно поджал губы.

Значит, пока книга у него – их встречи продолжатся. Пока их встречи будут продолжаться – у Сэма будет умирать душа, а вместе с ней и он сам.

И Сэм даже не знал, что хуже: оказаться в незнакомом мире в совершенном одиночестве или же просто сдохнуть, переступив линию портала. Либо даже не дойдя до него.

– Ты должен избавиться от книги, – промолвил Габриэль, как нечто само собой разумеющееся.

Сэм поднял на него взгляд. Он всматривался в карие глаза, будто смог бы найти другой ответ, крывшийся за пределами «правильного» по мнению архангела.

Охотник далеко не сразу нашёл «это» – постепенно потухающую надежду под призмой эгоизма. Но он нашёл и вцепился в неё, удерживаясь от прикосновений и прочего. Сэм просто вонзился в это взглядом и отрывисто выдохнул.

– Я оставлю её себе, – вполголоса заявил он, улавливая изменение в настроении Габриэля.

Архангел вспылил – и та искра исчезла.

– Ты издеваешься, Сэм? – на молчание со стороны Габриэль опустил голову в разочаровании, чтобы через миг, вскинув её, возвести беспомощный взгляд к потолку. – Это как о кирпичную стену горохом! – и вот его взгляд вернулся на лицо Сэма. – Ты понимаешь, что вместе с чёртовой душой погибнешь и ты? Или ещё, чёрт возьми, хуже. Ты можешь остаться просто бездушной оболочкой, которая не будет ничего чувствовать. Как если бы шкура сползла с животного и начала бродить самостоятельно. Это – это самоубийство, Винчестер.

– А чем это лучше того, что я должен буду сделать? – оскалился Сэм, хотя так и не сдвинулся с места. – Я должен буду отправиться в чужой мне мир, где меня никто не будет знать. Я буду один. И все нормально это воспринимают. А я, как видишь, нет.

Тишина длилась недолго.

– И ты вместо этого планируешь умереть.

– В каком-то смысле, да, – повёл плечами Сэм.

– Это отвратительная идея, – Габриэль поморщился.

Сэм окинул долгим взглядом его лицо, почти не думая над ответом.

Ему стало неожиданно всё равно.

– Почему? Ты не переживаешь эту ситуацию. Ты, к сожалению, не понимаешь.

Сэма вновь наградили одним из самых раздражённых взглядов, которые он когда-либо видел.

– Меня бросили в это место, оставили наедине с кошмарами. Я был один столетия. И ты думаешь, что я тебя не понимаю?

Сэм закусил губу, зубы вонзились в неё и содрали тонкую кожицу на ней. А Винчестер этого даже не заметил – он только чувствовал, как тело напрягается, как сжимаются и разжимаются руки на штанах. Как дыхание Габриэля становится тяжелее, словно не только Сэм, но и он сам стоял перед странным и тяжёлым выбором, который мог бы понести за собой слишком много дерьма.

А выбор был жесток. Сэм слишком много сил и времени потратил на саму книгу, чтобы принимать его.

– Я понимаю, – пробормотал Винчестер.

– И меня бросили сюда, даже не спросив, – внезапно продолжил Габриэль. – Я ожидал этого. Но не просил.

– Если бы ты тихо ушёл, то и не попался бы. Но ты хотел утереть нос Михаилу, Гейб.

– Хочешь сказать, что это моя вина то, что я оказался здесь? – ощетинился архангел.

– Хочу сказать, что это всё несправедливо и я не собираюсь бросать книгу только для того, чтобы её после подобрали и отдали ангелам.

Габриэль стиснул зубы и в его глазах вновь проросла тонкая линия того эгоизма, довольная принятым Сэмом решением.

Наверное, именно из-за этого архангел ничего не ответил. Наверное поэтому он и отвернулся, избегая взгляда Сэма.

– В том мире я могу быть с тобой.

Сначала Сэму показалось, что он ослышался – настолько тихо Габриэль произнёс эту фразу. Но глаза уловили движение губ и Сэм приподнял брови в ответ на это.

– Я уже буду без души, ты же сам сказал, – пробормотал он. – Или уже буду мёртв.

– Я не уверен в этом. Возможно, я просто не прав.

– Ну да, – невесело хмыкнул Сэм. – Но мне всё равно придётся донести книгу до портала. И неважно, умру ли я, останусь без души или же просто останусь один. К этой задаче меня готовили с самого детства.

Габриэль провёл рукой по волосам, заправляя их назад. Он усердно над чем-то думал, если верить залёгшей между бровями морщинке. Пальцы застряли в волосах. После чего скользнули к рубашке, лежащей на его плечах (в этот раз Габриэль не был раздет до пояса), и застегнули пару пуговиц.

Нервозность Габриэля постепенно передавалась и Сэму.

– Ты чувствуешь слабость? – вдруг спросил он

Сэм вопросительно дёрнул головой.

– Что?

– Слабость? Сейчас? – как ни в чём не бывало уточнил Гейб.

Сэм медленно, но отрицательно качнул головой.

– Нет.

– Значит, я не прав, – сразу же ответил Гейб, растягивая губы в лёгкой усмешке.

Сэм скептически хмыкнул.

– А если прав?

Архангел облизнул губы и его руки упали на колени, считывая его мысли. А через мгновение он ответил, не подбирая слова:

– То тогда тебе конец.

– Очень обнадёживающее заявление, – саркастически протянул Сэм.

Габриэль переплёл пальцы и стиснул их до побелевших костяшек у своих колен.

– Сэм, – его голос звякнул в ушах охотника. – Послушай. Я не хочу тебя пугать, но, возможно, это реальность. Тебе придётся, – ноздри Гейба раздулись в рваном выдохе, – действительно придётся выбросить книгу и сбежать.

Винчестер тяжело выдохнул и надавил на глаза, позволяя темноте, прерывающейся короткими вспышками под веками, захлестнуть его. Это было гораздо лучше, чем белизна. Или хуже. Сэм уже не был уверен… ни в чём.

– Я не трус, – промолвил он.

– Я не называю тебя трусом, – ответил Габриэль, и Сэм почувствовал, как тонкие пальцы перехватили его руку и отняли от глаз. Звякнули цепи. Тяжёлые, мрачные. Они раздражали слух. Но они не помешали Габриэлю перехватить его руки и замереть прямо перед Сэмом. – Я говорю, что это глупо, жертвовать своей жизнью…

– Меня учили жертвовать ею, Габриэль, – Сэм потянулся назад и выскользнул из чужой хватки. – Я готов к этому.

– Ты хочешь умереть? – резко спросил Габриэль. Сэм не видел его крыльев, но мог почувствовать, как те плотно прижались к спине и замерли над рубашкой.

Но Сэм не сразу ответил. Он молчал долго, будто ответ мог заставить его признаться во всех смертных грехах. В мыслях проскользнули сотни слов и наставлений одновременно, от Ровены, от Гордона, Бальтазара, Альфи и Мэг. Они звенели, переругивались между собой, но придерживались одной и той же истины:

«Ты, Сэм Винчестер, должен быть готов умереть за это дело».

Никто из них не хотел, чтобы Сэм погиб. Но все они хотели, чтобы он принял эту возможность, принял, как самого себя.

Возможно, только Бобби был несколько иначе настроен ко всему этому. Он никогда не говорил об этом. Он обучал его выживать даже когда это будет невозможно и не принимать судьбу. Наверное, он был единственным, кто решил, что это – так же важно, как и книга.

Выживание.

И Сэм распахнул глаза, находя бледное лицо перед собой. Пальцы начали терзать ногти на правой руке.

– Нет, – негромко, будто кто-то мог его тут услышать, кроме Габриэля, признался охотник. – Не хочу.

Архангел медленно кивнул – видимо, этого ответа он и ждал. Он приблизился, полностью опускаясь на колени, и только сильнее вцепился в руку Сэма.

– Тогда выброси книгу и беги. Мальчик, я пойму. Это, – Габриэль окинул взглядом стены, после чего его глаза перетекли на самого себя, – того не стоит.

– Ты стоишь спасения, – как нечто само собой разумеющееся буркнул Сэм.

– Нет, – резко ответил Габриэль. – Поверь мне на слово, Винчестер. Я уже мёртв. Но я хочу, чтобы ты выжил, – спустя мгновение архангел приблизился и его лицо замерло в пяти сантиметрах от лица Сэма. – Ты этого заслужил.

Сэм вжался в стену, мотнув головой.

– Ты тоже.

Гейб лишь печально усмехнулся, покачав головой. Пальцы, до сих пор не отпустившие руку Сэма, плавно разжались и за миг перенеслись на лицо охотника.

Тёплой кожи коснулась прохладная ладонь. Большой палец скользнул по скуле Сэма, замер у кончика губы. Он не двинулся дальше – словно Габриэль лишь пытался запомнить черты чужого лица, а не запечатлеть собственное прикосновение. И это прикосновение не значило ничего – оно не давало тепла, не несло в себе поддержки. Оно просто было и оно давило, вынуждая Сэма сказать «да» на каждое из решений Габриэля.

Архангел медленно моргнул, улыбка заиграла на его губах снова, и та искра эгоизма, за которую цеплялся Сэм, исчезла.

«Чёрт», – метнулась мысль в голове Сэма, когда Гейб вновь приоткрыл рот, чтобы продолжить.

– Я облажался, – его голос потяжелел. – Я заслужил то, что получил. Заслужил.