Чип в моей голове. Решимость.
Глава 3.
Времени, казалось, совсем не было, и доктор Брэйсон это прекрасно понимала. В любой момент мог пожаловать капитан Уилстон или Агата Бэсс, да и остальные врачи и медсёстры могли застукать её, особенно днём, и тогда хлопот не оберёшься. Её, как минимум, уволят. А о том, что будет как максимум, не хотелось даже думать.
Нужен был хоть какой-то план, хотя бы самый допотопный и ущербный. Доктор Брэйсон уже не брала во внимание то, что, возможно, ей не стоило бы вестись на поводу у только что очнувшегося от забытия, импульсивного чипа, который сидел теперь на кушетке и сжимал в руках плюшевого ослика так, словно в нем был сокрыт ключ к спасению человечества.
- Я не знаю, как это сделать, - наконец произнесла женщина, с нотками нервозности в голосе, - легко тебе было сказать "спаси Соню", как я это сделаю, умник?
Честер медленно поднял голову, откладывая ослика в сторону.
- Это и правда трудная задача, - ответил парень, почесывая не повреждённый висок. Он задумался, стараясь придумать план.
Честер всегда составлял хорошие планы ещё тогда, когда жил в Городке. Парнишка грезил о свободной жизни, и в своих грезах сулил благополучие всем своим близким. Он и мальчишки помладше, зачастую, попросту не спали по ночам. Каждый раз Чес и Астари под покровом ночи покидали комнату и, следуя хитроумным планам, расписанным чуть ли не по часам, осторожно изучали местность, запоминали, а после формировали данные в карту на склеенных между собой салфетках. Каждая такая вылазка была частью одного большого плана, конечной целью которого, был побег. Чес верил в то, что они успеют до того, как ему исполнится шестнадцать лет, а если даже и нет, он возлагал все надежды на Астари Корнелиуса, в котором видел огромный потенциал и такое же стремление к свободе, как у него самого.
Чес больше всего на свете мечтал обрести свободу и теперь, когда разум его был заперт в стальную клетку вечного контроля, найдя лазейку в лице доктора Брэйсон, он надеялся подарить несколько глотков воздуха хотя бы своей сестре, которую ждала такая же участь. Мысли о Соне вернули ясность ума.
- Используйте меня для прикрытия, - начал парень, - рядом с криокамерами расположена ещё одна операционная для удобства установления пластин, я прав?
Доктор Брэйсон утвердительно кивнула.
В конце коридора находилась дверь, а за дверью - большое просторное помещение - основная смотровая. В смотровой, вдоль стен, напротив друг друга - по три двери: комната мониторов, как называла её доктор Брэйсон, где распологались несколько врачей, следящих по экранам за состоянием замороженных, далее - две операционных для удобства, и, по принципу огромных холодильников, три комнаты с криокамерами, в каждой из которых, находилось по четыре кабины с ребёнком. Итого: около двадцатка врачей, камеры наблюдения и двенадцать замороженных детей, среди которых надо найти одну единственную девочку.
Доктор Брэйсон сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
- Вам здесь практически все доверяют, доктор, - продолжал Чес, - именно поэтому я почти на сто процентов уверен, что всё получится.
- Там есть газовая система? - Честер встал с кушетки и теперь расхаживал по кабинету взад и вперёд.
Доктор Брэйсон удивлённо смотрела на парня. Такой смышлёный чип. Он действительно знал многое.
- Да, во всём помещении есть газовая система с этилоксидом на случай, если взбунтуются чипы, - задумчиво ответила она.
На этих словах скулы Чеса заметно напряглись.
- О, так вы просто заново усыпляете нас? Как собак?
Клэр стыдливо поджала губу. В прочем, лицо парня тут же расслабилось, и он вернулся к обсуждению плана.
- Значит так, доктор Би, - Чес тут же чему-то усмехнулся. Наверное, новое прозвище, которое он дал Брэйсон, показалось ему смешным.
- Вы проведёте меня в операционную и оставите там, затем повернёте вентиль для подачи этого вашего газа в помещения. Когда все уснут, вы отключите камеры, заберёте меня из операционной, и мы вместе пойдём спасать Соню.
Клэр вскочила со стула, - это совсем не надёжный план, - возразила она. Женщина тактично умолчала о том, что она всё ещё не обязана помогать парню с этим саботажем.
- Нам придётся следовать ему. Доктор Брэйсон, другого плана у меня нет.
Сам Чес в глубине души понимал, что план до безобразия отвратителен и далёк от надёжности. Однако, будучи одержимому навязчивой идеей спасти Соню, Честеру было плевать.
Плевать на то, что, возможно, если их поймают, доктора Брэйсон уволят или даже убьют, а самого Чеса утилизируют, как поломаного, неисправного робота. Хлам.
Он не думал об этом и тогда, когда они шли по знакомому коридору.
Парень шёл за женщиной следом, то и дело осматриваясь. Он окидывал внимательным взглядом помещение, отслеживая вереницу стальных белых дверей и номера на них.
- Сорок пятый, сорок восьмой, пятидесятый, - бормотал Чес себе под нос.
- Нужная нам дверь в конце коридора, - строго ответила женщина, - и я до сих пор не понимаю, почему помогаю тебе.
- Потому что вы, доктор Би, добрый человек, - Брэйв вздохнул.
Было ли ему жалко доктора Клэр Брэйсон? Возможно, совсем немного. Знал ли Чес, что делать с Соней? Тоже не совсем.
Конечно, парень предполагал, что где-то не далеко расположен лагерь повстанцев, но как до него доберётся четырнадцатилетняя девочка, представить было сложно.
Как и несколько лет назад, они остановились напротив большой железной двери, доктор Брейсон рвано выдохнула от волнения, просканировала сетчатку глаза и ввела нужный пароль.
Чес наклонил голову в бок, сделал пустое и отстраненное лицо.
Оба переступили через порог.
Как только Клэр оказалась внутри, в глаза тут же ударил яркий белый свет, заставляя веки напрячься и заболеть. Она не вольно покосилась на Чеса, выражение лица которого оставалось непоколебимым и безразличным, не живым. Женщину передёрнуло.
- Доброе утро, доктор Брейсон, - бодрый и звонкий голос выдернул Клэр из мыслей. Навстречу ей вышел молодой парень, стажёр, лет двадцати.
- Доброе утро, Рэй, - отозвалась она, попытавшись выдавить из себя улыбку, - привела дефектного на операцию. Дело десяти минут, справлюсь сама.
Рэй вскинул брови, перевёл взгляд на Чеса и охнул.
- Ну ничего себе! Зам командира Уилстона собственной персоной! Неужели, и правда сломался?
Парень подошёл к Чесу и, зачем-то, потыкал пальцем пластину.
Доктор Брэйсон была почти уверена, что в этот момент Брэйв испытал невыносимую боль.
- Не трогай, это опасно, - тут же отчеканила она, и, взяв, казалось бы, беззащитного чипа за руку, прошла мимо Рэя. Последний, в свою очередь, зарылся пальцами в собственные чёрные волосы и хмыкнул.
- Доктор Би, я смеюсь в лицо опасности! - Молодой человек назойливо шёл следом за Клэр.
- И вообще, - вдруг добавил он, - это вам опасно находиться наедине с дефектным. Они все какие-то бешеные.
Назойливость Рэя раздражала даже спокойную с виду Клэр, а что уж говорить об импульсивном Чесе. Доктор Брэйсон почувствовала, как Брэйв сильнее сжал её ладонь.
- Знаешь, я всё-таки сама разберусь, - мягко, но твёрдо сказала женщина стажёру, и, более не говоря ни слова, скрылась в операционной вместе с Чесом.
Последнее, что увидел назойливый Рэй, это табличка "не беспокоить, идёт операция" над дверью.
Клэр облегчённо выдохнула, а Честер, выпустив её руку, отошёл в сторону.
- Ну и мерзкий же тип, - вынес он вердикт, осматриваясь.
От операционной было лишь одно название. Пустое помещение вмещало в себя лишь кресло, больше похожее на стоматологическое, расчитанное на одного чипа, максимум и передвижную полочку с инструментами.
- Как щедро, - присвистнул Брэйв.
- Это экстренная, - пояснила доктор Брэйсон, - для ремонта чипов есть отдельный операционный блок на верхнем этаже, здесь же расположено всё необходимое на особые случаи.
- А что по поводу чипирования замороженных? - Поинтересовался Чес.
- Наши доктора и механики сейчас разрабатывают новый способ чипирования, - Клэр стала осматриваться. Где-то здесь была кнопка, запускающая распыление снаружи, - что бы не вынимать детей из камер и не перевозить в операционный блок, как мы делали до этого.
Честер закусил губу и зло посмотрел на неё.
- До этого вы не замораживали нас, а чипировали сразу же, - любезно напомнил он.
Чес прекрасно помнил те ужасные годы, которые болезненным отпечатком прошлого легли на сердце. Когда он с другими шестнадцатилетними ребятами покинул городок, его жизнь в один момент стала подобна жизни безвольной амёбы.
Технологии не были так совершенны, как казалось, и Чес понял это, испытав всё на собственной шкуре.
Всех чипированых детей его поколения держали несколькими этажами выше Городка. Они целыми днями сидели в большой тёмной комнате перед мониторами, как губка впитывали и усваивали программные коды, которые то и дело мелькали перед глазами. Чес помнил это жуткое ощущение, когда глубоко в душе ты всё понимаешь, но не можешь сопротивляться. Когда объёмные потоки различной информации попадают в мозг, а он горит так, словно в черепную коробку бросили зажжённую спичку.
В конце концов, Чес помнил момент перегорания. Ту самую стадию, которую он прошёл, прежде чем окончательно потерял себя.
И на этой стадии, выходя на прогулки, он каждый раз видел Соню.
Она подбежала к нему всего раз. Всего-лишь однажды закричала ему что-то, а он, повинуясь неведомой силе и импульсам в голове, грубо оттолкнул её. Соня упала, разбила коленку и заплакала, а Чес ушёл на ту сторону площадки, где сидели чипы. Безвольные, со стеклянным, не мигающим взглядом и сухими губами. Пустые, но в тоже время переполненые, как мешки с цементом. Тяжёлые и не подъёмные. Мёртвые.
Чесу тоже казалось, что он умер.
С тех пор, как его забрали на линию фронта, жизнь и вовсе потеряла смысл. Он двигался сам, и, в тоже время, кто-то управлял им, подавлял его собственное я. Чес был безвольным куском мяса, внутри которого билась в агонии душа, желая одного - смерти.
И он умирал. Умирал каждый раз, когда убивал кого-либо, когда слышал бесконечную дробь автомата и залпы сигнальных огней. Он умирал, когда видел на своих ладонях чью-то кровь и ни разу - собственную.
Чес был хорошим бойцом, и его быстро повысили до заместителя капитана отряда. Капитан Уилстон часто трепал его по голове, баловал вкусной едой и хвалил, когда Чес в очередной раз отличался в бою. И Брэйв принимал его подачки, как послушная собака на коротком поводке и умирал, когда на автомате грыз галеты с хозяйского стола.
- Нашла, - выдохнула Клэр, подобравшись к обычной с виду белой кнопке в дальнем нижнем углу комнаты.
Взгляд Чеса упал на одиноко лежащие на кушетке респираторы, и парень, не долго думая, взял по одному себе и доктору Брэйсон.
- Пора, - привычным командным голосом отозвался Чес, надевая защитную маску.
Клэр уставилась на кнопку. От волнения её дыхание участилось, а ладони вспотели. Она понимала, что если сейчас запустит газовую систему, пути назад уже не будет. Её карьера накроется медным тазом и всё то, что она успела сделать для достижения собственных целей, окажется напрасным. И пока ещё не поздно повернуть назад, пока есть возможность позвать на помощь коллег, которые буквально находятся за стенкой, стоило бы взять себя в руки и вернуться.
Пульс стучал где-то в висках, эхом прошлого отзываясь в сердце. Несколько лет усердной работы в организации "Семья" не представляли из себя ничего радужного и яркого. Брэйсон претило каждый раз видеть измождённые лица совсем ещё юных чипов. Более того, не об этом мечтала юная Клэр, когда шла сюда, полная решимости и юношеского энтузиазма. Она желала стать светилом медицины и спасать жизни, однако, с годами поняла, что работа в этой организации сулит ей лишь роль палача.
Глубоко в душе Доктор Клэр Брэйсон давно всё осознала: больше всего на свете она желала свободы. Она жила в ожидании, когда кто-нибудь возьмёт её за руку и уведёт отсюда.
Клэр не хватало храбрости сделать это самой.
Доктор Брэйсон оглянулась через плечо. Позади по-прежнему стоял Честер Брэйв. В его взгляде было полно решимости и, казалось, что этот бракованный чип способен повести за собой около сотни таких, как она.
В один момент, короткий щелчок в стене решил судьбу Клэр раз и навсегда.
Доктор, зажмурившись, надавила на кнопку.