Когда зародилась любовь

Мои веки, ранее плотно закрытые, на миг открываются и тут же закрываются обратно, не сумев вынести яркий свет, попадающий в комнату прямо через окно. Я морщусь и переворачиваюсь на другую сторону. События вчерашней ночи сразу вспыхнули в моей голове, и теперь я распахнула глаза так резко, как только можно было. Сердце начало подавать знаки — его частые удары отдавались пульсацией в висках и заставляли себя чувствовать потерянно и тревожно.

То ли это сон всё ещё не отпустил меня, то ли я потихоньку сошла с ума, но несколько минут мне пришлось сидеть на кровати и смотреть по сторонам, пытаясь понять, приснилось ли мне всё это или ночью Асмодей действительно приходил ко мне и действительно оставался?

Чуть помятая простынь с другой стороны кровати посылала мне намёки, что всё, что я помню, — не выдумка. Асмодей правда был со мной этой ночью.

Наконец, придя в себя, я встаю на ноги и тут же замираю от громкого грохота на кухне. Направившись туда, я даже не могла предположить, что увижу. Асмодей стоял у плиты, что-то бурча себе под нос, и ещё не заметил моего появления. Казалось, он был очень зол, что что-то пошло не так, как он ожидал — это стало очевидно по противню, который выпал из его рук.

И только когда он нагнулся, чтобы поднять противень, заметил меня, стоящую в проходе, облокотившуюся о дверной косяк.

— Только не говори, что я тебя разбудил… — мужчина скорчил лицо — и оно выражало явное сожаление.

Я растягиваюсь в улыбке и качаю головой, сразу замечая его облегчённый и наигранный вздох со смешной гримасой. Поистине спокойное утро, которого не хватало мне долгое время…

— Что ты делаешь?

— Кажется мне, что сегодня у одного чертёнка особый день… — в груди зарождается трепет от его слов. Я не на шутку забыла о том, что сегодня мой день рождения. — И мне захотелось удивить тебя чем-то особенным, приготовленным своими кривыми руками. Однако я оказался плох в готовке, и всё, что у меня получилось, это…

— Твоё появление в моей жизни уже было удивлением, — перебиваю я. — И мне не нужно от тебя особенных подарков, мне просто нужно… чтобы ты был со мной.

Асмодей наклоняет голову на бок и отставляет противень на стол, направляясь ко мне. Я никогда не думала, что любить так приятно. Ожидание его рук на моём теле очень тягостное и мучительное. Но когда это происходит — я плавлюсь в них...   

Звон в ушах не позволяет мне расслышать в полной мере его поздравление, но самое важное я точно уловила: «Я буду с тобой каждый твой день рождения, обещаю. И я постараюсь сделать так, чтобы мы больше не расставались, ладно? Дни без твоего голоса и смеха были слишком трудными».

Прежде чем пригласить меня за стол отведать то, что он приготовил со всей любовью и страданиями, Асмодей попросил меня подождать пару минут с закрытыми глазами. Сказал, что ему нужно немного времени, чтобы красиво украсить стол.

И после того, как я открыла глаза по его приказу, увидела его старания. Стол был украшен свечами и праздничными украшениями по типу серпантина. Неважно, насколько в душе мне смешно, важно лишь то, насколько сильно он старается сделать так, чтобы мне всё понравилось.

И пусть у меня в голове и на языке крутятся слова о том, что я не ребёнок, и мне не нужны хлопушки и прочее, я искренне улыбаюсь и радуюсь тому огню в своём сердце, который разжёг Асмодей. Я думаю, что если однажды он уйдёт, этот огонь погаснет, и больше никогда не зажжётся.

Утренняя праздничная трапеза не обошлась без праздничного торта. Но его Асм разрешил только после того, как я съела сырники с клубникой, которые, на удивление, получились очень вкусными. И это было действительно странным, ведь мужчина готовил их сам.

В каждый свой день рождения я возвращалась в детство, ощущая ту беззаботность, лёгкость и окрылённость. Сейчас я чувствовала именно это детское предвкушение, когда сидишь за столом, болтаешь ногами и ждёшь, когда родители принесут твой любимый торт, и ты загадаешь желание, задувая свечи.

— Открывай, — бархатный мужской голос вытягивает меня из воспоминаний, и я раскрываю глаза, устремляя удивлённый взгляд на большой, трёхслойный торт.

И нет, я бы не удивлялась трёхслойному торту, если бы он был обычным…
На самой верхушке были свечи с буквами моего имени, а спереди цифра «19». Мой восторг усилился, когда я поняла, что он розового цвета не случайно, а потому что он клубничный!

— Откуда ты узнал, что я люблю клубничный торт?!

— Я спрашивал у твоих родителей. Он не просто клубничный, — оскал его улыбки вызывает в моём взгляде вопрос.

— В смысле — не просто клубничный? Он что, взорвётся сейчас? — нелепо пошутила я.

— Нет, — Асмодей ставит торт наконец-то на стол и отрезает небольшой кусочек с самого низа. Это клубнично-шоколадный торт.

Я зажмуриваю глаза, прогоняя слёзы, которые нахлынули от ностальгии по детству и от того, что Асмодей позвонил моим родителям лишь для того, чтобы узнать, какой торт я люблю. Это кажется такой мелочью, но он позаботился обо всём.

Переполняющие меня эмоции вырываются наружу через слёзы и как же я это ненавижу — плакать при нём, но в этот раз просто не могу сдержаться. Это слёзы радости, и Асм это понимает, поэтому просто молча прижимает мою голову к своей груди и оставляет свой поцелуй в моих волосах.

— Ты не заметила ещё одну деталь, кажется, — отстранившись, добавляет Асмодей, и я вновь перевожу взгляд на торт.

Действительно.

По бокам стояли книжки. Не настоящие, конечно. Съедобные.

Но я не совсем понимала, к чему они здесь.

— Это пасхалка, — будто прочитав мои мысли, отвечает Асм.

— Пасхалка к чему?

— К твоему основному подарку. Его ты увидишь вечером. На день у нас есть другие планы, которые я запланировал давно.

— И что это за планы?

— Ты узнаешь чуть позже. Теперь, — Асмодей подвигает ко мне тот кусочек торта, который он отрезал пару минут назад, — ты можешь отведать торт.

— Только не говори, что ты сам его сделал…

По всей видимости, именно так и есть. Это объясняет сладкий аромат на кухне, беспорядок и муку на полу.

— По крайней мере я старался.

— Это невероятно! — я звонко рассмеялась вслух своим мыслям, которые сразу же озвучила: — Никогда бы не подумала, что Асмодей Де Сантис, тот самый серьёзный мужчина-мафиози, будет готовить мне на день рождения клубнично-шоколадный торт самостоятельно!

— Прекращай, — серьёзным тоном попросил Асмодей. Ему никогда не нравилось, когда я напоминала ему о том, что он серьёзный мужчина. Но я не могу остановиться — смех сам льётся из меня. — Ну всё, правда, хватит, Киара! — мужчина не может удержаться от моего заразительного смеха — и вот мы уже вдвоём стоим ранним утром на кухне, и наш смех разносится по всему дому.

♆♆♆

Меня не покидали чувства радости и предвкушения. Я с замиранием сердца ждала того, что Асмодей для меня приготовил. Наслаждаясь каждым мгновением рядом с ним, я сохраняла их у себя в памяти, чтобы вечерами, когда его не будет рядом, вспоминала эти моменты и улыбалась так же сильно, как и сейчас.

Я не сводила взгляда с его лица, его рук и губ. Постоянно задерживала свои глаза на его губах, особенно когда они что-то говорили — а я даже не слушала что, просто наслаждалась.

— Ты меня слушаешь?

— Конечно, — я покачала головой.

— И что я говорил?

— Что очень сильно меня любишь? — лукаво растягиваю губы в улыбке и поворачиваюсь к нему.

— Это, конечно, тоже, но нет. Я спросил тебя только что о том, как ты думаешь, куда я тебя везу?

— Я понятия не имею!

— Ни малейших предположений?

Я сомкнула губы в трубочку и отвела их в сторону, создавая замысловатый вид. Я и впрямь пыталась сосредоточиться, но разве это возможно, когда в голове только ветер, несущий лёгкость этого дня?

— Нет.  

Асмодей вздыхает и качает головой, а потом говорит:

— До последнего хочу таить интригу, но очень надеюсь, что этот день тебе понравится. То, куда я тебя сейчас везу, не является основным подарком. Это лишь так… небольшой и приятный, я надеюсь, сюрприз.

— Когда ты такой загадочный, я начинаю бояться.

— Не нужно, Киара. Ничего страшного там нет.

Я пыталась подглядывать на дорогу, по которой мы едем. Пыталась найти знакомые мне улочки, чтобы уловить хотя бы какую-то маленькую ниточку к тому, куда Асм меня везёт. Но улицы, пусть и людные, наполненные кучей магазинов и ресторанов, были мне совсем незнакомы.

Машина начала останавливаться, и моё внимание сразу обострилось. Я выглянула в окно и заметила, что мы остановились у высокого... кажется, двадцатиэтажного здания.

— И что это? Похоже на офис.

Асмодей усмехнулся. Выйдя из машины, мужчина открыл дверцу с моей стороны и галантно подал мне руку. А я с лучезарной улыбкой и кивком приняла её.

— Это не офис, — отвечает он. — Это ресторан, но он необычный.

— Необычный? — с нескрываемой заинтересованностью спрашиваю я. — Там что, еду подносят эльфы?

— Нет, — улыбается Асм. — Ты всё поймёшь, как только поднимешься на самый верхний этаж.

Зайдя в высоченное стеклянное здание, Асмодей сразу же поздоровался с персоналом, и девушки улыбнулись ему, провожая к лифту. Я же держалась за его большую ладонь, чтобы не потеряться.

Мужчина молчал все девятнадцать этажей, а потом заговорил:

— Я подумал, что было бы неплохо оказаться в такой день в компании людей, которые любят тебя и которых любишь ты. Это было трудно сделать, так как у всех есть дела и свои обязанности, но поскольку этот день я планировал ещё с конца лета, то попросил всех намного заранее освободить время в этот день. Потому что мне хотелось, чтобы именно этот день рождения стал для тебя особенным. Это первый день рождения, когда я рядом с тобой, и мне бы хотелось сделать его запоминающимся для тебя. Я не мастак в сюрпризах, подарках и прочих любовных штуках, но просто знай, что я очень стараюсь, даже если получается дерьмово, — мы выходим из лифта и Асмодей не разжимает наши пальцы. — Закрой глаза, чертёнок.

Я закрываю глаза и концентрируюсь на его спокойном голосе и собственном гулко колотящемся сердце. Держась за его руку, как за единственный ориентир в этом мире, я ступаю туда, куда он меня ведёт.

Асмодей не замолкает:

— Ты та девушка, которая заслуживает на всё самое прекрасное в этом мире. И я обещаю, что всё это у тебя будет. Я хочу делать тебя счастливой настолько, насколько могу. И если я порой бываю ворчливым, прости за это, ладно? Я стараюсь. Очень сильно стараюсь быть тебе тем мужем, о котором ты могла бы мечтать. Напоследок скажу о том, как сильно я тебя люблю и как много ты для меня значишь. С днём рождения, Киара. Открывай глаза.

Первым делом я заметила толпу любимых людей. Мама, папа, Ривен и даже Тристан с Логаном стояли около стола и закричали поздравляющую речь тогда, когда я открыла глаза по приказу мужа. Я с опустившейся челюстью смотрела на всех собравшихся людей, а потом медленно отвела взгляд на вид в целом.

И тогда стало понятно, почему Асмодей сказал, что это особенный ресторан. Из больших панорамных окон открывался потрясающий вид на парк, который находился за этим зданием. Вид осени был по-настоящему завораживающим. Асмодей знал, как я ценю такие мелочи. Но для меня это были именно те важные мелочи, которые имеют значение.

Оранжево-жёлтые деревья скрывали весь парк, лишь в некоторых местах просматривалась узкая дорожка, по которой шли крошечные люди — отсюда всё казалось таким миниатюрным. В парке работало колесо обозрения, и я сразу поняла, что это будет следующим местом, куда мы пойдём.

— Мне очень нравится! — с восторженным возгласом я висну на шее Асмодея, и он, сориентировавшись, обнял меня за талию, слегка нагнувшись.

— Я рад.

Подарки от семьи и друзей я приняла без особого энтузиазма, поскольку их содержимое меня мало волновало. По большей части мне нужны были лишь эмоции, воспоминания и это мгновение.

Тристан, с которым у нас не всегда всё гладко, удивил меня и даже вынудил замолчать при разговоре с папой, поднял бокал и сказал: «Хочу сказать тост!». Я заметила суровый взгляд Асмодея, который точно предупреждал друга, чтобы тот не выкинул чего-то дурного — тот ведь может.

— Дорогая Киара Де Сантис, — Тристан перевёл взгляд на моего отца и заметил, как тот закатил глаза. Папе всё ещё трудно принять тот факт, что я больше не Риччи. — С самого первого дня ты меня ненавидела, а я тебя, и это была обоюдная неприязнь, которая в последнее время переросла немного в другое русло. Я признаюсь, что поначалу воспринимал тебя как занозу в заднице и пубертатную язву, думал, что ты будешь всё портить и, в целом, мешать в жизни Босса. Но теперь я смотрю на тебя, девятнадцатилетнюю девушку, и понимаю, что немного ошибся, — я закатываю глаза и улыбаюсь от его «немного». — Ты очень хорошая девушка, Киара. И я рад, что ты появилась в жизни нашего Босса. Спасибо вам, Маттео, что вы отдали её нам, иначе я бы ещё долго вывозил в одиночку этого подлеца, — голубые глаза уже встретились с карими, но паясничать Тристан не переставал: — С твоим появлением всё ожило — и я реально не шучу. Дом ожил. Люди в нём ожили. Да что там люди… Асмодей ожил. Никто ранее не видел его таким. И нет, я не о том, что он стал чересчур слабохарактерным и лояльным. О том, что он стал счастливым. Кто бы мог подумать, что Босс изменится до неузнаваемости всего лишь из-за одной занозы в заднице? — Тристан повернул голову к Логану, а тот поддерживающе кивнул другу.

Я наблюдала с улыбкой за тем, как закипает Асм. И найдя под столом его ладонь, я сжала её, и это подействовало на мужчину мгновенно.

— Так вот… к чему я вообще, блин, веду! — махнув рукой, Тристан сглотнул и начал говорить концовку своей речи: — Я тебя, конечно, на дух не переносил, маленькая ведьма, но сейчас… знаешь… эм… — мужчина замолк на долю секунды. — Я считаю тебя своей сестрой. Без преувеличения. И, подходя к сути и банальщине, скажу, что желаю вам счастья, ребята. И тебе, Киара, терпения. С днём рождения!

Подняв бокалы с громким возгласом, мы все дружно чокнулись. Речь Тристана, безусловно, меня растрогала. И я вынуждена признаться, что всё же неприязнь к нему полностью ушла. Это теперь друг. Человек, которому я доверю свою жизнь.

Я знала, что этот день пройдёт отлично, потому что рядом любимые люди. И пока они рядом — все проблемы сущий пустяк…