Когда зародилась любовь

Шум, стоящий вокруг, не вызывал никаких плохих эмоций, каких мог бы вызвать в любой другой день. Наверное, гул в компании этих людей я готова терпеть вечно. Улыбка не исчезает с моего лица ни на секунду — и мои щёки уже ужасно ноют.

Не знаю, сколько прошло времени, казалось, что оно вообще остановилось на месте. Асмодей встал с торжественного празднования и отошёл на пару минут, потому что его телефон начал разрываться от количества сообщений, а позже — смс. И увидев звонившего, выражение лица мужчины изменилось: с радостного и спокойного оно превратилось в настороженное.

И я напряглась вместе с ним. Повернувшись ко мне, Асмодей, конечно же, заметил, что моё лицо также изменилось, как и его, и сказал, чтобы я не переживала: мол, ничего серьёзного. И мне хотелось в это верить. Хотелось верить во всё, что он говорит мне.

Только сейчас мне удалось заметить, что из-за стола как-то резко исчез не только Асмодей, но и младший брат, даже, возможно, он исчез намного раньше — просто этого никто не заметил.

Осмотревшись по сторонам, я увидела Ривена, сидящего на диване, далеко от нас. Извинившись перед родителями и друзьями, я встала и направилась к брату. Чем ближе я к нему подходила, тем яснее становилось его состояние…

Ему точно не нравилось то, куда он пришёл. Ему точно не нравился этот праздник, это глупое, совсем неуместное веселье. У него не было ни малейшего желания идти — я понимала, что родители его заставили. И Ривен держался долго, но больше не смог… Притворяться он никогда не любил.

— Чего ты ушёл, а? — ласковым и подбадривающим тоном попыталась произнести я. Ривен поднял на меня свои тёмные глаза, которые были полностью стеклянными.

Мне пришлось замолчать, чтобы переварить следующую мысль. Медленно опустившись на диван рядом с братом, я ждала пока он что-то скажет, но, так и не дождавшись, заговорила сама снова:

— Ты не хочешь со мной разговаривать?

Ривен тут же ответил тихим глубоким голосом:

— С чего ты решила? Я просто не знаю, что тебе говорить.

— Например, почему ты ушёл?

Парень вздыхает.

— Чтобы не испортить никому настроение.

— Ты и не портишь, Ривен, ты…

— Нет, Киара! Ты не понимаешь меня! Я пытаюсь быть для всех хорошим сыном и братом сейчас, но мне тяжело это даётся! Я не хочу показаться плохим братом, но мне не нравится это веселье, хотя я понимаю, что это твой праздник. Но мне от всего этого тошно. Я не могу, понимаешь? Я не могу, прости…

Сердце заныло. Но не потому, что мне стало обидно. Потому что ему больно до сих пор. И будет больно ещё очень долгое время.

—  Тебе не за что просить прощения. Я не обижаюсь и всё понимаю. Давай скажу родителям, чтобы Марио забрал тебя?

— Они будут сердиться, потому что это твой день рождения, а я вот такой…

— Не будут. Они всё понимают, просто хотели, чтобы ты развеялся. Ничего страшного, если ты уйдёшь, правда. Мне важно, чтобы ты себя чувствовал хорошо. Если ты не хочешь находиться здесь — не нужно делать это через силу. И к тому же, мы скоро всё равно с Асмом будем уходить, — я подмигиваю и пожимаю плечами.

Получив от Ривена кивок, я направилась к родителям, чтобы попросить их о том, чтобы брат уехал домой с Марио.

Я его понимаю.

Оправиться после смерти человека, которого ты очень сильно любил всю жизнь, — самое тяжёлое, что, наверное, есть в этом мире. И мне тоже тяжело. Тяжело праздновать день рождения без её улыбки и привычной песенки, которую она напевала мне каждый год. Терять близких тяжелее всего.

Папа недовольно покачал головой, но даже он понимает, что так будет лучше для всех — в особенности для Ривена.

Вернувшись за стол, я постоянно бросала взгляд на дверную арку, в которой скрылся Асмодей уже больше десяти минут назад, и так не вернулся. Кто ему позвонил и о чём они так долго говорят?

Почему каждый день должно происходить что-то, из-за чего я должна нервничать?

Пока вокруг все разговаривали и о чём-то меня спрашивали, я не могла сосредоточиться на вопросах, потому что мыслями я была далеко не здесь уже, а ещё сердце беспокойно ждало возвращения мужа.

— Вот чёрт… — до меня донеслось ругательство Тристана. — Прошу прощения, я покину вас ненадолго.

Тристан поспешно вышел туда же, куда ранее Асмодей. Мне это не нравится. Что-то определённо произошло. Я чувствую, что веселью медленно, но уверенно приходит конец.

— Что-то случилось? — спросил папа у оставшегося Логана, почувствовав то же, что и я — напряжённость.

Логан лишь пожал плечами — видимо его не просветили пока в курс дела или он просто не захотел говорить об этом моему отцу. И когда папа с мамой тоже встали из-за стола и отошли, чтобы позвонить Ривену и узнать, как тот добрался домой, я придвинулась к Логану.

— Что происходит?! И не ври мне, что ты ничего не знаешь!

— Киара, ничего критичного. Отдыхай, сегодня твой день рождения. Не переживай ни о чём.

Я знала Логана. И когда он говорит что-то успокаивающее таким тоном — это значит, что он просто хочет замылить мне глаза и повесить на уши лапшу, чтобы я во всё поверила. Но такой номер больше не пройдёт.

— Логан, я уже выучила каждую твою речь и каждый твой тон, и точно знаю, что сейчас ты пытаешься что-то от меня скрыть. И что же?

Мужчина тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону, где появляется Асмодей с Тристаном. Мы встречаемся с ним взглядом, и он точно понимает, что я уже зла.

— Поговори лучше со своим мужем, — сказав это, Логан быстро ретировался на выход.

Да что, блин, происходит?!

Я иду навстречу вернувшимся мужчинам и сразу открыла рот, чтобы выразить свои возмущение и вопрос. Но прежде, чем я успела сказать хоть слово, меня тотчас перебил Асмодей:

— Я думаю, мы можем уже идти, ведь тебя ждёт ещё один подарок.

— Сначала вы оба, — я хватаю Тристана за локоть и возвращаю на место, потому что тот хотел сбежать, — всё мне объясните.

— А я тут причём? — со смешком выдал голубоглазый мужчина.

— Я жду!

Асмодей вздыхает. Наверняка он сейчас обдумывает в голове какой-то план или очередную сказку, которую мне се йчас расскажет. Я испепеляла его взглядом, пока он пытался найти поддержку в своём Консильери, но тот тоже упорно молчал и хлопал глазами.

Я чувствовала, как Асм пытается найти подходящие слова, чтобы увильнуть от ответа, но под напором моего строгого взгляда мужчина понял, что придётся рассказать — иначе просто не отстану.

Мне надоело быть в неведении.

 — У нас был обмен товара с Боссом Испании, но мои люди пропали из виду. С ними нет связи. И никто не понимает, что произошло. Босс Испании думает, что я его кинул на крупную сумму, и теперь… можно сказать, что у меня небольшие проблемы.

— И что теперь делать? — забеспокоившись о репутации Асмодея в глазах всех знакомых, спрашиваю я, пытаясь понять, как могу ему помочь. — Почему твои люди не выходят на связь?

— Судя по наводке… — начинает Тристан. — В этом снова замешан Ксавьер.

— Почему он просто не отстанет?! — с гневом и раздражением спросила я, одновременно выдохнув. Я понимала, что вопрос, вероятно, глупый, но мне просто очень хотелось этого.

— Потому что у него уже давным-давно есть цель, и он от неё просто так не откажется.

— Но сегодня, — снова слышу голос мужа, — всё это неважно. Пожалуйста, не думай ни о чём. Ксавьер и прочие проблемы — это последнее, что меня волнует в этот день. Мне хочется побыть с тобой. Только с тобой.

Я видела взгляд Тристана, и в нём определённо мелькала тень осуждения. Полагаю, это связанно с тем, что раньше — имеется в виду до меня — Босс никогда не забивал на подобные проблемы болт. А сейчас он просто говорит «всё это неважно».

— Я всё улажу, — кивнул Тристан, похлопывая Асмодея по плечу. Мужчина понимал, что сейчас нужно Асму и что нужно мне, поэтому решил уладить всё без помощи Босса, если это, вообще, возможно, конечно…

Ресторанное помещение быстро опустело: родители, поцеловав меня в щеку и поздравив ещё раз с этим днём, уехали домой, давая нам с Асмодеем возможность побыть вдвоём. А Логан отправился следом за Тристаном.

Мне не верилось, что Асмодей вот так просто оставил все свои дела — важные дела, требующие срочного его решения, — чтобы остаться со мной. Мне не верилось, что Босс мафии может такое сделать. Даже мой отец так бы не поступил. А Асмодей просто отодвинул их на второй план, поставив меня на первый.

— Я не хочу, чтобы у тебя потом были проблемы… — полушёпотом произношу я.

— Не переживай об этом, — рука Асмодея взлетела в воздух и коснулась моей щеки, ласково гладя её, стараясь меня успокоить.

— Твоя репутация пострадает.

— Если это позволит мне побыть с тобой весь день, услышать твой смех и подарить тебе эмоции, я готов пойти на любые жертвы, даже если моя репутация падёт к чертям.

Я наклонила голову, сильнее прижимаясь щекой к его руке, напрашиваясь ещё больше на его ласку.

«Если это позволит мне побыть с тобой весь день, услышать твой смех и подарить тебе эмоции, я готов пойти на любые жертвы, даже если моя репутация падёт к чертям».

Казалось, что на глаза вот-вот навернутся слёзы от его слов.

— Не смей, — строго предупреждает Асмодей, и из меня вылетает смешок. — Ты готова отправиться к основному подарку?

Быстро кивнув, я отстраняюсь от мужчины и, взяв его за руку, иду вместе с ним на выход.

 ♆♆♆

Я солгу, если скажу, что совсем не волнуюсь. В голове построились уже сотни теорий о том, что Асмодей может мне подарить. Если бы это был какой-то простой подарок — Асмодей просто бы вручил мне его в ресторане. А значит это не какая-то вещь.

Как и в предыдущий раз, я заглядываю в окно всю дорогу, но никаких подсказок мне это на даёт. Асмодей вечно смотрит на меня, отвлекаясь от дороги на светофорах, и усмехается. Ему явно приносит удовольствие моя заинтересованность и нетерпеливость.

— Потерпи, — подначивает меня Асм, видя, что мне отнюдь не сидится на месте.

Пока я охвачена предвкушением, Асмодей решает задать вопрос, чтобы отвлечь меня от этого чувства:

— Ты готова вернуться домой, Киара? — голос мужчины был тихим и осторожным, будто бы он боялся разрушить своим вопросом то, что нам удалось построить всего за день. Асм боялся, что всё снова вернётся на круги своя — что я останусь в доме Тристана, и мы снова будем делать вид, что не знаем друг друга. Но теперь я тоже этого боюсь. И это последнее, чего мне хочется в этой жизни. Потерять его, пусть и не на долгий срок, было слишком тяжело — тяжело для нас двоих.

— Скучал за моими пинаниями по ночам? — я, как обычно, пытаюсь перевести всё в шутку, но грусть оседает в душе. Я скучала. И знаю, что он тоже.

Кадык Асмодея дёрнулся, а затем на губах показалась широкая улыбка, обнажающая идеальные зубы.

— Я скучал по всему, что ты делаешь, Киара, — он замолкает на пару секунд. — Скучал по каждому твоему дурачеству, по смеху и твоим касаниям. И мне хочется, чтобы дом больше не пустовал, чтобы снова наполнился твоим смехом и громкими перепалками с Тристаном по поводу и без.

— Мне придётся солгать, если я скажу, что тоже не скучала по этому. По тебе. И мне очень хочется вернуться.

Когда я говорила «мне очень хочется вернуться», ощущала себя брошенным домашним животным. Не знаю, насколько жалко я могла выглядеть со стороны. Знаю точно только то, что Асмодей никогда не найдёт это жалким. Это даже не проявление слабости. Это… просто то, отчего болит в груди.

Мы не знали, как продолжить этот разговор, поэтому, когда загорелся свет, Асмодей надавил на газ — и это стало финальной точкой разговора. Только вот его рука легла на моё колено, как было раньше. И теперь казалось, что всё действительно так, как было — будто бы ничего не менялось.

Погрузившись в свои мысли, я совсем не заметила того, как мы приехали на какую-то незнакомую мне улицу и как колено внезапно ощутило прохладу от пропавшей мужской руки.

Накинув на плечи пальто, я открываю дверцу, не дожидаясь Асма, и выхожу из салона машины. Желание увидеть подарок разрывало меня.

— И где мы? — уперев руки в бока, спрашиваю я, осматриваясь.

Вокруг нет никакого намёка на подарок. Лишь одни магазины, кафе и прочее. Я пытаюсь присмотреться к чему-нибудь получше, но не получается — до меня ничего не доходит.

— Не догадалась ещё? — ставя машину на сигнализацию, Асмодей быстро подходит ко мне, не прекращая зловеще тянуть лыбу.

— Нет.

И его забавляло моё «нет».

— Осмотрись немного вокруг, только внимательно, — Асм сделал акцент на двух последних словах.

Я развернулась. Снова прошлась взглядом по оживлённой улице, по витринам кафе и магазинам. В окнах отражались люди, неспешно обедавшие. Но я не замечала ничего странного.

Негодующе топнув ногой по чуть мокроватому асфальту, я сложила руки на груди и с надутыми губами повернулась к Асмодею.

— Я требую подсказку.

— Ну, хорошо. Один из магазинчиков на этой улице выделяется своим внешним видом — он совершенно не похож на остальные.

И я фыркнула от такой тупой подсказки.

— Они же все разные!

— Внимательно осмотрись, Киара, — ликующе повторяет мужчина.

У меня уже начинает ныть шея от того, как часто я верчу головой, оглядываясь на все сто восемьдесят градусов. Ривен всегда подшучивал надо мной, говоря, что до меня всё доходит, как до жирафа, — долго. Теперь я понимаю, что он был прав и, пожалуй, зря получал от меня подзатыльники.

Мои попытки всё равно оказались безуспешными. Похоже, внимательность — это явно не моя сильная сторона.

Тогда Асмодей, встав за моей спиной, мягко коснулся моей макушки и аккуратно повернул мою голову в нужную сторону, будто я была механической куклой.

— Теперь видишь магазин, отличающийся от других? — шёпот раздаётся у самого уха.

Теперь, когда я наконец понимаю, куда именно нужно смотреть, я действительно замечаю магазин, выделяющийся среди остальных на этой улице. На первый взгляд, кажется, что он закрыт, в плане его продали.

Окна грубо заколочены деревянными досками, скрывающими всё внутри. Но снаружи магазин выглядит обновлённым: стены ярко выкрашены, словно ремонт закончился совсем недавно, а пустая вывеска, хоть и без названия, тоже сияет свежим белым цветом.

— И что это значит? — всё ещё не доходило до меня.

— Идём, — взяв меня за руку, как маленького ребёнка, чтобы тот не убежал или не потерялся в толпе, Асм ведёт меня к самим дверям.

Немного покопавшись в кармане брюк, Асмодей достаёт оттуда новый серебряный ключ и протягивает его мне.

— Открывай.

Настороженно смотря на мужа, я беру ключи из его рук и заостряю внимание на брелке в виде стопки книг.

— Что это значит?

— Открывай, — нетерпеливо повторяет.

Повернув ключ в замке, я толкаю дверь, и она плавно распахивается, открывая передо мной внутренний мир магазина. Пространство оказалось значительно больше, чем я ожидала, — несколько отделов и помещений, словно лабиринт. Но моё внимание тут же привлекли высокие стеллажи и стремянка на колёсах, прикреплённая к ним. Я обескураженно моргала, пытаясь осознать, что вообще происходит.

— С днём рождения, Киара Де Сантис.

Я поворачиваюсь и замечаю, как в его руках оказались какие-то бумаги. Мой взгляд снова спрашивает его: «Что это?»

— Это документы, в которых написано, что ты являешься хозяйкой данной площади. Это твой магазин, Киара. Это и есть мой основной подарок.

Я смотрела на документы, которые он вложил в мои руки и медленно моргала. В голове эхом рикошетили слова мужчины: «Это твой магазин, Киара».  

— Что это значит? — как полоумная спрашиваю я.

— Недавно ты говорила, что тебе очень скучно дома, что ты хотела бы заниматься каким-то делом, и к тому же это было прописано в договоре. Я долго пытался придумать что-то для тебя, что будет приносить тебе удовольствие. Потом стал замечать, что ты никогда не выпускаешь книги из рук. Убеждён, что, если бы была такая возможность, ты бы жила в библиотеке. Исходя из всех своих мыслей и советов Тристана и Логана, я подумал, что именно это тебе понравится. Это твой книжный магазин, Киара. Ты можешь обустроить его так, как захочешь. Можешь перекрасить всё в розовый, чёрный или красный, а не этот банальный белый. Ты главная в этом магазине. Мои люди будут работать на тебя какое-то время — пока ты будешь обустраивать здесь всё — они будут тебе в этом помогать. Я дам тебе их контакты, и ты сама сможешь им звонить и отдавать поручения. Командуй, мой маленький чертёнок.  

Асмодей наклонился ко мне и оставил короткий поцелуй на лбу, пока я всё так же неподвижно стояла в магазине. Уже стеклянные глаза снова начали бегать по стеллажам магазина. В памяти всплыл брелок на ключах, пасхалка на торте… И теперь всё встало на свои места.

Это мой магазин.

Мой.

Книжный.

Магазин.

Это моё царство…

Придвинувшись к мужчине, я обхватила его лицо ладонями и впилась губами в его уже приоткрытые губы. У меня не хватает слов благодарности, но поцелуй выражает больше, чем могли бы мои слова.

Лучшего подарка и быть не могло. Без преувеличений.

Мои эмоции выходили за край, и казалось, что я сейчас сломаю ему челюсть.

— Я даже не знаю, что сказать… — охваченная восторгом, я переводила взгляд с его лица на мой магазин.

— Ничего, мне нравится видеть просто радость на твоём лице, Киара, этого достаточно…

Обвивая руками его шею, я прильнула к груди, тихо шепча неловкое «спасибо». Асмодею это вовсе не нужно было. Слова лишние. Ему важны лишь эмоции. Мои живые эмоции.

♆♆♆

Для моего внутреннего спокойствия нужно было мало — всего лишь порция искренней женской улыбки. Блеск в её зелёных глазах дал мне понять, что всё не зря. Эта девушка снова моя. Я не потерял её навсегда. И я больше никогда не позволю этому случиться.

Киара уговорила меня на долгую прогулку по парку и билет на колесо обозрения. Отказать ей было невозможно. Я соглашался на всё, ведь видеть её счастливой — это всё, чего я хотел. Словно каждой такой мелочью я пытался компенсировать годы её жизни, проведённые взаперти.

Я готов сделать всё, что она попросит. И неважно, сколько на это понадобится ресурсов, времени, сил, — я всё равно сделаю всё.

Казалось, что Киара — это подарок кого-то свыше, только за что он достался именно мне — я не понимал.

Под конец этого дня Киара измоталась настолько, что не выдержала и уснула клубочком на моих коленях на заднем сидении автомобиля. Запустив пятерню в её кудрявые волосы, я гладил её голову и замечал, как на нежных губах появлялась улыбка сквозь сон.

И наблюдая за самым прекрасным созданием на своих руках, я вспоминал то, что сегодня случилось. Моих людей убили. Десятки моих людей, которые перевозили товар, было убито. И во всех убийствах красовалась уже всем знакомая нам подпись Ксавьера. У него был фетиш: на теле каждого человека, что убивал, он расписывался своими инициалами. На мёртвом теле он вырезал букву «К». Я скрыл от Киары подробности, посчитав, что ей этого не стоит знать.

Аккуратно достав из кармана брюк телефон, я зашёл в чат с Каином, который отсутствовал на празднике Киары, потому что возился с этим делом. И он всё ещё пытался достать видео с камер наблюдений той ночью, потому что было ясно, что среди своих людей есть крыса, которая по сей день всё сдаёт Ксавьеру. Но вычислить человека нам просто не удаётся — и это меня злит.

Я: Что по новостям?

Каин заходит в сеть сразу.

Каин: Есть новость, которая тебе не понравится.

Я сделал глубокий вдох.

Каин: Ксавьер покинул Чикаго.

Что?

Я: Как это — покинул Чикаго? Кемаль его отпустил или поручил какое-то дело, я не понимаю?

Каин: Наша разведка сообщила, что Ксавьер держит путь на Сицилию, и только одному богу известно, что он задумал, Асмодей…

Я: У него точно есть план. И сегодняшняя ситуация подтверждает это.

Каин: Необходимо поставить Киаре дополнительную охрану, Асм.

Я: Займись этим. Поставь десять людей. А лучше двадцать.

Каин: Как будут новости — я сразу же тебе сообщу.

— Мы уже приехали? — раздавшийся хриплый голосок моей девочки заставил меня выключить телефон и спрятать его обратно в карман. Киара аккуратно приподнялась на локтях, удерживаясь за мои колени, чтобы выглянуть в окно.

— Нет, чертёнок, мы ещё едем, — я провёл ладонью по её волосам, желая уложить голову обратно на свои колени.

— Всё хорошо? — спросила Киара, услышав напряжение в моём голосе, которого я не сумел скрыть.

— Конечно, Киара, что может быть плохо, когда ты такая счастливая лежишь на моих коленях?

И она снова улыбается, заправляя свои кудрявые локоны за ухо.

По коже пробежался табун мурашек, когда Киара защекотала моё ухо своим смехом, стоило мне лишь взять её на руки. Мне нравится видеть её довольной, счастливой. И, несмотря на свою собственную усталость, головную боль, ломоту всего тела, я готов выполнить всё, что она попросит ещё. Наверное, это описание подходит под понятие «любовь»?

Ана встречает нас в коридоре и искренне улыбается возвращению Киары. Она поздравляет её, целует в щеку, как родную дочь, и даже обнимает так, что Киара в шутку начинает задыхаться.

— Если бы я знала, что вы, Киара, вернётесь домой, ещё и в свой праздник, я бы обязательно приготовила вам праздничный торт!

— Спасибо, Ана, — улыбаясь, отвечает девушка. — Не стоит, мне торт Асмодей сам испёк, представляете?!

— Сам? — горничная не на шутку впадает в шоковое состояние. — Как многое вы от нас скрывали, Босс.

Я закатываю глаза и бросаю укоризненный взгляд на Киару, пока та зловеще хихикает, радуясь тому, что раскрыла меня. Перебросившись ещё парой фраз с женщиной, я беру Киару за руку и увожу с кухни к лестнице на наш этаж, в нашу комнату.

Киара, едва войдя в спальню и увидев нашу кровать, тут же падает на неё спиной. Шёпотом она здоровается с ней, признаётся, что скучала. Ещё один зевок срывается с её губ, и я снова убеждаюсь, насколько она устала. Этот день действительно был для неё насыщенным и выматывающим.

— Я надеюсь, что тебе понравился этот день, детка? — садясь рядом, спрашиваю я, нежно положив руку на её ногу.

— Конечно! Спасибо тебе за него. Думаю, если бы ты не явился ночью, я бы праздновала этот день в доме Тристана под просмотр сериала…

— Нет. Если бы не ночью, я бы приехал всё равно утром и забрал тебя.

— А если бы я отказалась? — спрашивает Киара, и я не хочу представлять эту ситуацию, потому что в моей голове всё было распланировано до мелочей, и это «отказалась» отнюдь не входило в мои планы — я даже не допускал мысли, что Киара сможет мне сказать «нет».

— Я был максимально уверен в себе, чертёнок.

— Хватит называть меня чертёнком, я серьёзно. Это странно.

— Нет, я уже привык к «чертёнку». И вовсе не странно. Как вспомню тот твой костюм на Хэллоуин, в голове сразу появляется это прозвище.

— Это было почти четыре года назад, Асм!  

— Хочешь в этом году отметить со мной Хэллоуин, чертёнок? Я надену костюм убийцы, кто там в моде?

— Крик.

— Вот, стану криком.

— Это детское развлечение, и я не думаю, что у тебя будет время на такое…  

— Для тебя всегда будет время, Киара, пора бы тебе это запомнить.

— Тогда, быть может, мне хотелось бы… Поговорим об этом позже? Я так хочу спать… этот день и вправду был очень насыщенным. Благодаря тебе, Асмодей.

Киара приподнимается на руках с кровати и тянется ко мне за поцелуем, и мне приходится немного нагнуть голову, чтобы встретить её губы. Моя рука сразу ложится на её талию, приподнимая девушку сильнее и притягивая к себе.

Я ощущаю с какой усталостью Киара отдаётся в поцелуе, поэтому останавливаюсь первым и отстраняюсь. Когда зелёные глаза встретились с моими, мне показалось, что на мгновение я увидел в них протест на то, что поцелуй закончился.

— Тебе пора спать, — говорю я, оставляя лёгкий поцелуй на её щеке.

И когда я встал и почти ушёл к шкафу, чтобы достать оттуда домашнюю одежду, Киара схватила мою руку и потянула обратно. А потом сказала:

— Поможешь мне раздеться?

Её просьба звучала абсолютно безобидно, без флирта или чего-то подобного. Однако, блядь, какую же реакцию вызвала эта просьба. Мой член болезненно запульсировал, возбуждение медленно пробежалось по всему телу, заставив меня вмиг стать каменным полностью.

— Конечно, — прочистив горло, кивнул. — Поднимай руки.

Сжав челюсть, я втянул воздух в лёгкие, рассчитывая на то, что это поможет мне как-то обуздать переполняющее меня желание. Но стоило мне стянуть с неё одежду и увидеть грудь, пусть и в лифчике, в голове раздался звон.

Краем уха я слышал, что Киара начала мне что-то рассказывать про колесо обозрения и свои радостные впечатления, но всё, о чём я сейчас мог думать, — как бы мне не наброситься на свою уставшую девочку.

Я провёл ладонью по волосам и вздохнул, отворачиваясь к шкафу. Мне нужно было просто поскорее её одеть в пижаму и сходить в душ, где я смогу сбросить это ебучее напряжение.

С пеленой перед глазами я доставал пижаму, едва сумев найти её. И когда почти обернулся, то почувствовал, как Киара подошла ко мне сзади и прижалась щекой к моей спине, вызвав ещё больше мурашек, чем было.

Блядь…

Она что, специально это делает?

Видит же в каком я состоянии, зачем…

— Киара… — предупреждающая хрипотца в моём голосе должна была дать понять чертёнку, что ей лучше отойти от меня, потому что я едва держу себя в руках.

Сдерживаться очень тяжело. Особенно, когда у тебя не было секса столько месяцев. Особенно, когда перед тобой стоит любимая обнажённая девушка и лукаво улыбается. Особенно, когда она выглядит, как Афродита, спустившаяся с небес.

— Что? — невинно спрашивает Киара, но я слышу этот смешок в тоне.

— Перестань так делать.

— Что делать?

— Ты знаешь, что.

— Нет.

— Возбуждать меня, Киара. Это не смешно.

— Я и не смеюсь.

Тонкая рука девушки нашла мою и дёрнула за неё, прося меня повернуться. И я поддаюсь себе на зло. Развернувшись лицом к моей прекрасной деве, я, стараясь сохранить самообладание, посмотрел в её глаза. Не опустить взгляд ниже стоило мне многих усилий.

В зелёных восхитительных глазах мелькал хищный блеск, и сейчас Киара больше не казалась уставшей. У неё определённо был план. Она определённо знала, чего хочет. Просто вывести меня из себя? Поиграть? Подразнить?

Ей весело, а я почти сошёл с ума…

— Что ты делаешь, чертёнок? — прямо спрашиваю я, заправляя кудрявую прядь ей за ухо.

— Ничего… — когда Киара закусила губу, у меня почти снесло крышу.

Я сейчас взорвусь.

— Или ты прекращаешь со мной играть, или…

—  Или что? — смущённая улыбка опадает на нежные губы.

—  Или я брошу тебя на кровать прямо сейчас, закину твои ноги себе на плечи и вылижу каждый сантиметр твоего тела. А потом я трахну тебя, Киара, — на одном дыхании выпалил я, наблюдая за её реакцией.

Для неё всё это было игрой — это я понял по выражению её лица после моих слов. Она засмущалась. Всё её лицо покрылось красной краской.

— Никогда не дразни взрослого, возбуждённого, изголодавшегося мужчину, Киара. Это может закончится плохо для тебя.

Киара не поняла моего предупреждения, потому что в следующую же минуту встала на носочки, чтобы поцеловать меня.

Она целовала игриво, растягивая удовольствие. Сначала её губы коснулись моей щеки, затем скулы и подбородка, и только потом губ. Рука коснулась моего торса, и уверен, она почувствовала, насколько я напряжён даже через костюм. Она согнула пальцы, чтобы пройтись своими ноготками сверху вниз по моему торсу.

И когда её рука остановилась внизу, прямо у пояса брюк, я прервал поцелуй, чтобы втянуть воздух — его было катастрофически мало.

— Киара, прекрати, — тяжело дыша, шептал я, пока девушка уверенно продолжала то, что задумала.

— Нет, — без грамма сомнений отвечает чертёнок.

— Нет?

— Нет. Я хочу тебя. Ты говорил, что выполнишь любое моё желание. И поскольку я всё ещё именинница, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Асмодей.

Сделать вид, что наши желания не совпадают или наброситься и напугать её, ведь таким, каким я буду сейчас, она меня ещё ни разу не видела?

— Скажи это ещё раз. Увереннее. Чтобы я знал, что это всё правда.

Киара облизывает губу.

— Я хочу тебя, Асмодей Де Сантис. И я хочу, чтобы ты показал, насколько ты хочешь меня прямо сейчас.

Больше подтверждений в её серьёзном намерении и уверенности не требовалось.

Просить дважды меня не нужно. Я и с первого был готов сорваться с места.

Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, давая время на передышку, время на то, чтобы настроиться. А потом я резко схватил Киару на руки, сжимая её тело и кинул на кровать, завалившись сверху.

От женского тела исходит жар, когда я целую его. Я прохожусь губами всюду по несколько раз, наслаждаясь её удовлетворёнными вздохами. Член почти проделал зияющую дыру в брюках, ему хочется вырваться наружу как можно быстрее, но я не позволю этому случится так скоро.

Когда у меня, наконец-то, выпала возможность полностью исследовать свою девочку, я хочу насладиться ею сполна.

— Приподнимись, — строго приказываю я, помогая Киаре резко подняться, чтобы я мог стянуть с неё надоедливый белый лифчик.

Я ненавистник белья на её теле.

Быстро разделавшись с коварной застёжкой бюстгальтера, я срываю его с тела и отбрасываю хер пойми куда — лишь бы побыстрее от него избавиться. Её грудь возбуждена, и я готов поспорить, что внизу она очень влажная. Торчащие соски приветствуют меня, и я сразу уделяю им внимание своими губами, пока руки ласкают внутреннюю сторону бедра.

Я касаюсь её тела, сжимаю его в руках, стараясь убедить себя в том, что я, блядь, не сплю. Из губ Киары вырываются лишь учащённые вздохи, но они не переходят на стоны, потому что девушка слишком зажата. Она стесняется. Она боится, что её голос прорежется.

А я молюсь, чтобы сегодня женские стоны коснулись моих ушей.

Опираясь на колени, я медленно начинаю спускаться вниз дорожкой из поцелуев. Ни одна часть её тела не будет обделена.

 — Я хочу тебя слышать, — заявляю прямо.

— Не могу… дома полно людей…

— Они не слышат нас. На этот этаж никто не заходит без моей просьбы или моего разрешения. Киара, я хочу тебя слышать.

Когда горячий воздух коснулся её клитора через тоненькую ткань белых трусиков, Киара всё же не сдержалась, и из неё вырвался короткий стон.

— О да, — я усмехнулся, радуясь тому, что молчание ушло на второй план.

Белая ткань стала темнее и когда я снял их и сжал в руке, почувствовал, насколько они мокрые. Насквозь. Я даже не знаю, с какого момента Киара возбудилась, если её трусики оказались в таком состоянии.

Вся киска блестела. Влага стекала по её складочкам, но я вовремя поймал её пальцем, размазав по всей киске. Ноги чертёнка сжались, и она выставила ладонь вперёд, прося этим жестом меня притормозить.

Взглянув на её лицо, я заметил, насколько оно красное. Ей неловко.

— Я уже виделся с твоей киской, Киара. Тебе не нужно меня стесняться, потому что я возношу тебя на пьедестал. Для меня ты та, на кого нужно молиться. И мне странно видеть твоё смущение.

— Помолчи пару минут, — закрыв лицо рукой, просит Киара.

Боюсь, что у меня нет этих пары минут.

— Извини, чертёнок, но я едва сдерживаюсь. Я больше не могу ждать.

Клитор сильно пульсировал — это я ощутил сразу, как только коснулся его языком. Бёдра Киары невольно взлетели вверх, и мне пришлось приковать их к постели своими руками. От её запаха у меня начинает кружиться голова, а от вкуса я и вовсе её сейчас потеряю.

Я провожу языком сначала по всей киске — начиная с дырочки, заканчивая клитором. Без внимания не обходится ни один кусочек. Посасываю клитор, делая это медленно и мучительно, наслаждаясь её возмущёнными покачиваниями бёдрами.

Киара сжимает сначала простыню в кулак, а после кладёт эту же руку на мою голову и уже сжимает волосы. И чем интенсивнее становились действия моего языка, тем сильнее девушка оттягивала мои волосы и выгибала спину.

Искушая её, я отстраняюсь от напряжённого клитора, готового вот-вот взорваться, и спускаюсь к её щёлочке. Киара визжит, когда я попадаю внутрь, и даже смеётся, но не перестаёт извиваться.

— Пожалуйста, Асм… — тихо стонет девушка, когда толкается ко мне, насаживаясь на язык.

—  Что, детка? — я посмеиваюсь, и моё дыхание щекочет её киску.

— Я хочу кончить.

— Давай, сделай это.

Убирая лицо с её киски, я меняю его на руку. Большой палец надавливает на клитор и начинает быстро играться с ним. Я смотрю в её глаза, наполненные диким возбуждением, которые начинают слезиться от подступающего оргазма.

Переворачиваю руку так, чтобы скользнуть средним пальцем внутрь, но большой палец всё так же массирует набухший и ужасно изнывающий клитор.

— О боже… — с придыханием простанывает Киара. Пальцы её ног подгибаются, а сами ноги вытягиваются в напряжении. Бёдра отрываются от кровати, чтобы встретить мой палец на клиторе под нужным ей углом для достижения разрядки. И когда оргазм накрыл её тело, бёдра рухнули обратно.

Она тряслась. Улыбалась и тряслась, наслаждаясь этим ощущением.

Тело быстро успокоилось и расслабилось, и тогда Киара подняла голову, чтобы взглянуть на наблюдающего за ней меня.

И теперь улыбаюсь я, замечая её взгляд на моём пахе. О да, он слишком натянут. Киара сглатывает и неуверенно поднимается. Она ползёт ко мне на четвереньках.

Садясь передо мной и смотря на меня сверху вниз, она протягивает руки к ширинке. Киара быстро освобождает меня из оков пояса. Уверенность в её действиях поражает меня, и то, как быстро она расстёгивает молнию и снимает брюки, тоже.

Чертёнок немного задерживается, прежде чем стянуть последнюю мешающую деталь. Немного колеблется.

Киара задерживает дыхание, когда видит меня полностью обнажённого. Но она не произносит ни звука. Рука медленно тянется к основанию члена, чтобы провести ею вверх и вниз. Обхватывая его, Киара совершает правильные движения, от которых мне уже хочется кончить.

Видеть то, как она держится за мой член и готова принять его, — это сразу оргазм в квадрате.

Откинув голову, я прикрыл глаза и почувствовал, как Киара коснулась головки губами. Нежно и неопытно помещает его в свой маленький рот. Касается зубами, но потом втягивает щёки, чтобы избежать этого дважды. Игриво выводит круг языком по головке и пытается взять глубже. Так сразу.

Конечно, у неё не получается, и тошнота подступает к горлу раньше, чем могли бы пройти десять секунд. Но Киара не останавливается — у неё определённо есть своё желание и цель.

Я пытаюсь не мешать ей, пусть пробует сама, не чувствуя от меня давления. Всё, что я делаю, — это лишь глажу по голове, собирая объёмные кудрявые волосы в хвост.

Слюна скапливается в её горле после нескольких попыток пососать, и Киаре отстраняется, чтобы сглотнуть её. Она быстро переводит на меня взгляд, чтобы прочитать в моих глазах что-то, что нужно ей. Но в её глазах я вижу страх и неуверенность, неловкость и боязнь того, что я посмеюсь над её неопытностью.

Но разве я могу?

— Остановись, — ласково прошу я, поглаживая её щеку, когда Киара снова активно взяла меня в рот.

Глаза слезились, и я видел, как ей тяжело. Я не понимал, чего она так усердно хочет добиться.

— Нет, нет… Я хочу…

— Киара.

Девушка останавливается. Отстраняется от меня и садится на пятки.

— За чем ты так гонишься? — я сажусь напротив.

— Я хотела, чтобы ты был удовлетворён. Я чувствую вину перед тобой за то, что я настолько неопытная жена.

— О боже, — я вздыхаю и прораниваю смешок, от которого Киара начинает злиться. — Это вовсе не то, о чём тебе стоит переживать, детка. Ты самая потрясающая молодая жена, Киара.

Эти слова точно успокоили её — это отражается на лице моментально.

Вовлекаю девушку в очередной поцелуй и ощущаю, как Киара дрожит. И точно не знаю отчего. Она отстраняется раньше, чем я ожидал, и заглядывает мне в глаза с улыбкой. А после разворачивается и становится на четвереньки.

Её улыбка теперь спрятана под волосами, но я знаю, что она есть.

Оказавшись сзади, я провожу рукой по её киске, чтобы убедиться, что она всё такая же мокрая. Медленно вводя в неё два пальца, я наблюдаю за её реакцией и реакцией её тела. Оно напрягается. Стенки влагалища сжимают пальцы так сильно, что я едва проталкиваю их.

— Расслабься, детка, я не сделаю тебе больно… — второй рукой я провожу по спине, собирая все её мурашки.

— Я знаю, — убедительно произнесла девушка, кивнув.

И я знаю, что она говорила это искренне.

Протолкнув пальцы ещё раз, чувствую, как всё внутри ослабевает, впуская меня внутрь, позволяя мне войти настолько глубоко, насколько это возможно. Киара сгибает локти и опускает грудную клетку на простыни, сильнее выпячивая мне свою задницу.

И этот вид доводит меня до белого каления.

Проводя по основанию члена рукой, я направляю его прямо ко входу. Задерживаюсь. Собираю влагу Киары несколько раз и, наконец-то, ввожу кончик в неё. Киара охает моментально и вздрагивает. Я даю ей возможность привыкнуть, а затем проталкиваюсь глубже.

Уже оказавшись внутри, у меня нет сил сдерживать себя.

Это конец.

Моя крыша снесена.

Открыв глаза, которые непроизвольно сами прикрылись от удовольствия, смотрю на Киару: кулак сильнее сжал в руках простынь, а зубы вцепились в губу до крови. Сука. Я чувствую себя мудаком.

— Чертёнок?

— Всё нормально. Просто… эти новые ощущения не совсем такие, какими я их представляла…

Я усмехаюсь, совершая медленные толчки.

— И какими же ты их представляла, чертёнок?

— Я ожидала, что это будет так, как описывают в книгах, которые я читала.

— «Пятьдесят оттенков серого» входят в список книг, из-за которых ты ожидала чего-то другого?

— Определённо.

— Тогда я не удивлён.

— Думала, это всё будет легко и радужно. А на самом деле всё болит, и я думаю, что умру.

Я знаю, что она шутит и преувеличивает, потому что сама же смеётся над своими словами.

— Обещаю, что твоя киска останется довольна, и ты выживешь.

Склонившись, я накрыл своим телом её спину и прильнул губами к шее, которую Киара вскоре развернула, чтобы встретиться с моими губами и получить отвлекающий поцелуй. Я не перестаю толкаться в Киару. В ней, бесспорно, туго, но с каждой минутой всё становится проще — её влагалище начинает хорошо меня принимать.

Протягивая руку через наши соединённые тела, я хватаю её грудь и играюсь с соском, и мгновенно чувствую реакцию.

В комнате стало слишком душно и, должно быть, наши тела прилипли к друг другу. Каждый раз, посасывая её шею, я ощущаю солоноватый вкус кожи.

Киара соединяет наши руки в замок и приоткрывает рот, когда я врываюсь в неё уже сильнее и грубее. Стонет громче, когда я так же сильно сдавливаю её грудь свободной рукой.

Я чувствую, что она близка к разрядке. Её идеальная киска начинает медленно, но уверенно сокращаться, сжимая мой член. Киара толкается своей задницей мне навстречу и по комнате проносятся громкие шлепки наших тел.

Целую в плечо и ускоряюсь до такой степени, что из её горла уже вырываются стоны вперемешку с криками.

Совершив последний толчок, я кончаю с хрипом и опускаюсь на её спину лишь немного, и быстро достаю рукой до её клитора, чтобы довести до сильного оргазма. И она кончает. Сильно и продолжительно.

Её руки больше не держат тело — и Киара падает грудью на матрас, а я ложусь рядом. Лицо спрятано в подушку и прикрыто волосами. Мне приходится убрать кудряшки, чтобы убедиться по выражению лица, что всё в порядке.

Чёрт, я молюсь, чтобы всё было в порядке, и она ни о чём не жалела. Потому что я не буду готов простить себя за то, что сделал что-то не так, что сделал что-то, что причинило ей сильную боль.

А больно ей, вероятно, было. Поза, в которой она стояла, позволяла проникать мне в неё намного глубже, чем любая другая. Для первого раза это было неправильно, но я не смог ей об этом сказать, потому что потерял голову.

— Это было… — я поднимаю брови, когда Киара начинает говорить. — Классно.

Я заливаюсь смехом.

— Классно?

— А что говорят люди после секса друг другу? — неловкость приливает к её щекам, и ко мне вернулась снова обычная Киара. Не та, которой она была пару минут назад.

Держу пари, через пять минут девушка и вовсе накроется одеялом с головой, чтобы спрятать свою наготу от меня. И плевать, что я видел её уже голой ни один раз.

— К примеру «я люблю тебя»?

Она улыбается.

— Я очень сильно люблю тебя, Асмодей.

— Мне бы хотелось, чтобы ты это сказала тогда, когда кончала, но и так вполне неплохо.

Киара шлёпает меня по плечу и переворачивается на спину, а затем подползает ко мне с гримасой боли на лице. Ей уже больно двигаться, а утром она будет меня проклинать.

— Я действительно рада, что у нас это случилось. И что моим первым мужчиной стал именно ты.

— Первым и последним, Киара Де Сантис, — строго отвечаю я, делая чёткий акцент на её фамилии.

Киара пожимает плечами и усмехается, чтобы позлить меня.

— Я сейчас ударю тебя по заднице, Киара.

— Я шучу!

— Я знаю, чертёнок, — закончив с препирательствами, я кладу её голову на своё плечо и не перестаю гладить.

— Это определённо самый лучший день рождения.