Когда зародилась любовь

Кажется, было бы преступлением так долго смотреть на Киару. Но я не мог оторвать взгляд от её фигуры в новом платье, которое я ещё не видел на ней. Мои глаза, казалось, вот-вот лопнут, но я не мог заставить себя прекратить смотреть. Чертёнок вертелась перед зеркалом, наслаждаясь каждым движением, и поправляла ткань синего платья, которое идеально обтягивало её бедра. Это зрелище было таким аппетитным, что я не мог представить ничего более завораживающего.

И ей пришлось перестать забивать свою голову всякими ненужными мыслями только тогда, когда я появился сзади неё и сжал руками бёдра. Вены на руках вздулись, и мне пришлось очень сильно держать себя в руках, чтобы не стать в её глазах озабоченным мудаком. Поэтому мои ладони покинули её бёдра так же быстро, как и легли.

Плечи в этом платье были открытыми, и я наклонил голову, чтобы поцеловать их. Киара с наслаждающимся вздохом откинула голову, а после встретила мои губы, и первая поцеловала.

Наверное, если бы не внезапно вошедший в комнату Маттео, мы бы позволили себе чуть больше — по крайней мере я. Мне очень хотелось запустить руки к ней в трусики и проверить, насколько она возбуждена от моих поцелуев.

— Мы выедем раньше вас, — зачем-то решил сообщить её отец. Уверен, что он обошёлся бы и без этого, но просто ему уж очень сильно хотелось зайти в комнату дочери, чтобы проверить, не трахается ли она со мной.

— Хорошо, пап. Как тебе платье?

Отцовский взгляд проходится по платью, после чего мужчина слабо улыбается.

— Мне нравится, кудряшка. Ты, как обычно, бесподобна…

— Спасибо, папа, — Киара расцветает каждый раз, когда разговаривает о чём-то с отцом, и это, должно быть, говорит о том, как сильно она им дорожит.

Маттео бросает мне немое предупреждение одним взглядом, и я, заметив его, киваю, после чего он уходит. Киара вернулась ко мне сразу же, как только отец вышел за дверь. Она снова впилась в мои губы трепетным поцелуем, который мне не терпелось углубить. До восьми вечера у нас оставалось ещё достаточно времени — как минимум час, а добираться нам от силы минут пятнадцать.

Усадив меня на край кровати, девушка, придерживаясь за мои плечи, усаживается верхом. В этот раз напористость исходит от неё, чему я не могу не радоваться. Я понимаю, что сдерживать себя мне требуется слабее, ведь сейчас этого захотела она.

Пока Киара терзает свои губы об мои, я не смог отказать себе в удовольствии — моя рука нырнула под её синее платье и добралась до тонкой прозрачной ткани белья. Пальцы касаются мокрого пятна на её трусиках, свидетельствующего о том, что чертёнок был возбуждён.

Как только я нахожу её клитор и надавливаю раз, а следом обвожу круг, Киара тихо постанывает мне на ухо, и это вмиг действует на меня. Необузданность и дикость накрывают меня почти полностью. Я задираю её платье полностью, и если кто-то войдёт в комнату, то увидит её голую задницу и спину.

— Любимый… — её голова обессиленно падает на мои плечи, а таз двигается кругами и рывками, принимая мои пальцы уже в себе.

Я ощущаю, как стенки влагалища сжимают пальцы. Чувствую, как Киара дрожит от этих ощущений. Пока мои пальцы вторгаются в неё, большой палец терроризирует набухший и сильно пульсирующий клитор.

— Асмодей! — звон в ушах из-за богоподобных стонов не позволяет мне с первого раза услышать голос Тристана. Всё очень глухо, потому что моя концентрация исключительно на звуках, слетающих с губ моей сладкой девочки.

Киара тоже замечает его голос, но не останавливается, потому что слишком близка к пику. Во время приближающегося оргазма тебе плевать на всё — пусть за окном будет смерч, наводнение, землетрясение и прочие стихийные бедствия. Твоё внимание зациклено только на том, чтобы как можно скорее оргазм сокрушил твоё тело.

— Нам пора выходить! Маттео говорил, что в городе могут быть пробки. Вы, блядь, где?!

Мы слышим, как Тристан открывает каждую дверь, проверяя, где мы. И когда его шаги приближаются, я кричу:

— Только попробуй сюда войти — живым не выйдешь.  

Я врезаю свои пальцы в неё сильнее — так, что слышу хлюпанье и её усиленное дыхание. Целуя чертёнка в шею, я будто нажимаю на нужную кнопку, и Киара мощно кончает на моих коленях, извиваясь и хныча.

Кончики моих пальцев проходятся по её позвоночнику, забирая всю дрожь себе, пытаясь успокоить её изнеможённое тело.

— Если ты всё, детка, то нам пора выходить. Нас уже заждались.

♆♆♆

Тристан с Логаном ехали на отдельной машине позади нас. Каин был сегодня молчаливым, ровно таким же, какими были и капо с консильери. Он лишь обмолвился с Киарой парой фраз, сказал, что ей очень идёт это платье и что она в нём принцесса. И мне не нравилась эта гробовая тишина в салоне, которую Киара пыталась как-то разбавить, но у неё не выходило.

Только спустя время, когда мы уже приехали и взгляды моих ребят рыскали по всей территории, я понял, почему сегодня все молчаливые — они пытались понять, есть ли где-то Кемаль с его тупой шавкой. Пока что на горизонте были все, кого я знал, кроме них. Это, конечно, не могло не радовать.

Я буду рад, если Кемаль всё-таки отказался от приглашения, потому что это значит, что Киаре не угрожает опасность. Маттео с Ханной и Ривеном уже вошли в особняк Джованни. Младший брат Киары постоянно оглядывался назад, где шли Роза с родителями. Не трудно понять, почему парень так часто выворачивает шею.

Положив руку на талию любимой девушки, я подталкиваю её ко входу, где она, встретив родителей и друзей, сразу же отошла от меня, чтобы поболтать.

Ривен одарил комплиментами двух дам, а Киара с Розой восхищались друг другом. Несмотря на юный возраст Розы у неё было взрослое лицо и чёткая речь.

— Ты просил узнать… — справа появляется Логан. — У него остались сестра лет пятнадцати и мать. Но ты ведь не…

— Я ведь не? Да, Логан, раньше я бы и не стал. Но не тогда, когда он угрожает моей женщине и вредит моему клану.

— У твоего отца был закон: не убивать женщин и детей.

— Только вот моего отца уже нет. И да, я придерживался этого правила, но всё это уже не имеет смысла. Ксавьеру не нужно было переходить мне дорогу. Или ты предлагаешь снова подождать, Логан? Сколько ждать? До тех пор, пока я не увижу пулю во лбу любимой женщины?

— Я тебя понял. Я ничего не имею против, ты же Босс. Просто скажи кого, и я это сделаю.

— Мать. Девочку заберут в детский дом, если не перекупит какой-то педофил. Ксавьеру пора понять, что со мной шутить нельзя и угрожать моей семье — тоже.

— Понял. Я отправлю ему в подарок её голову.

Разговор был завершён, потому что внутри стало слишком шумно, да и ко мне вернулась Киара. Её лицо сияло от радости. Чертёнку определённо нравилось здесь находиться, и мне хочется сделать всё, чтобы этот вечер никто не испортил. Её улыбка не должна погаснуть.

Джованни в белом костюме встречал всех гостей с морщинистой улыбкой, пожимал каждому руку и был рад видеть всех, кто пришёл. Этот мужчина всегда ценил людей, которые приходили на его мероприятия, потому что считал, что так они показывают своё уважение к нему.

Киара проявила своё обаяние и очарование, и Джованни даже захохотал от её пожеланий, а я стоял рядом и удивлялся тому, как легко Киара находит подход к любому человеку. Она болтала без умолку с остальными гостями, пока я обменивался рукопожатиями с каждым присутствующим Боссом.

Когда в моём поле зрения появились Кемаль с Ксавьером, вальяжно разгуливающие по залу, все мои мышцы сразу напряглись. Кровь в венах закипела, и я почувствовал, как меня охватывает жар.

Ксавьер нашёл взглядом меня и кивнул в знак приветствия. Как же сильно мне хотелось оторвать ему эту голову. А потом нахальные зелёные глаза, спрятавшиеся под светлыми волосами, нашли мою жену. И улыбка Ксавьера стала шире.

Если он что-то задумал…

Скорее всего, Ксавьер не станет предпринимать что-то на мероприятии другого Босса, и Кемаль — тоже. Поэтому Киара в более-менее безопасности.

… я его убью.

Мои ноги направляют меня к Киаре и с каждым шагом ускоряются. Чертёнок ни о чём не беспокоится и просто наслаждается этим вечером, пока я весь на иголках. У меня не получится даже отлучиться на пару минут, чтобы поговорить с Джованни или другим Боссом о наших сделках, потому что на душе слишком неспокойно.

Я пытаюсь себя успокоить, что вокруг Киары полно своих людей, но спокойствия от этого всё также нет. Оно будет лишь тогда, когда рядом с ней буду стоять я.

— Твоя женщина? — спрашивает Джованни, указывая кивком в её сторону.

— Жена. Киара Де Сантис.

— И даже на свадьбу не позвал? — хмурится мужчина. — Обижаешь.

— Свадьбы не было. Просто обменялись клятвами. Тогда я… не был в этом заинтересован. Да и она, по правде говоря, тоже.

— То есть?

— Это должен был быть фиктивный брак, с которого мы оба просто будем иметь выгоду. А потом… я влюбился. Стал добиваться её внимания и, — губы расплываются в улыбке, пока моё внимание приковалось к её счастью на лице, — как видишь, получилось.

— Тогда я за вас рад. Надеюсь, что брак будет сильным, тем более если в нём искренняя любовь.

— Спасибо, — я поднимаю держащий в руке бокал с игристым и, не чокаясь, а просто поднесся в воздух, делаю глоток.

— Тебе не нужно переживать, пока ты находишься здесь, Асмодей, — внезапно говорит Джованни, чем вызывает удивление.

— С чего ты взял?

— На лице у тебя написано. И мне всё известно о вас с Кемалем. Уже все в курсе про вашу войну. Кемаль ничего не сделает ни тебе, ни твоей жене, пока вы находитесь в моём доме. Это считалось бы нарушением моих правил, которое карается смертью.

И я снова киваю. Но спокойствия как не было, так и нет. Я не могу понять, чем конкретно вызвано беспокойство. Мой мозг точно понимает, что здесь безопасно, пока мы внутри и пока мы вместе. Но у меня плохое предчувствие, поселившееся прямо в сердце, которое нагоняет страх, панику и тревогу.

Мне хочется уйти. И мне кажется, что действительно нужно уйти, но не могу объяснить, почему я так думаю.

Попросив прощения, покидаю Джованни, и он сразу же находит нового собеседника. Спешу к Киаре, которая мило щебечет со своей подругой.

— Потрясающий лук, Роза, — сдержанно говорю я, чтобы как-то встрять в разговор между ними и увести Киару поодаль, чтобы поговорить наедине.

Может, мне просто нужно её недолгое присутствие, чтобы весь негатив отстал от меня?

— Что такое? — касаясь моего локтя, спрашивает Киара, когда мы уже оказались в уголке, рядом с которым мало людей.

— Мне тревожно, Киара. Будь аккуратна, хорошо? Держись семьи и не отходи с незнакомыми людьми куда-либо…

Резкое касание её ладони на моей щеке вынудило меня заткнуться. Бледно-розовые губы, с которых стёрлась помада, ласково растягиваются.

— Ты чего? Всё ведь хорошо. Ты себя накрутил, потому что тут Ксавьер, я понимаю. Мне тоже некомфортно находиться в доме, зная, что за спиной может быть он. Но… тут безопасно. Нам нужно продержаться пару часов ради приличия, а потом можем уйти. Просто… выдохни, любимый, хорошо? — её рука гладит меня, как уличное животное. Также ласково, с такой же любовью и сочувствием, желанием помочь.

— Не отходи от семьи, хорошо? И не пей много.

— Я хожу с этим бокалом час, — взгляд падает на содержимое внутри, уровень которого не изменился — Киара даже не притронулась к алкоголю. — Так что я не опьянею, не переживай.

— Хорошо. Будь у меня на виду, иначе я сойду с ума.

— Мне нравится, когда ты сходишь с ума. Но так уж и быть, побуду хорошей девочкой в этой ситуации.

Киара подмигивает с тонким намёком и медленно отдаляется, направляясь снова к Розе. Рядом стоит Маттео, который кивает мне. Кажется, он даёт понять, что всё нормально и мне не стоит переживать.

Время тянулось так медленно, как это часто бывает на скучных светских мероприятиях. Два часа разговоров с людьми уже начали утомлять, и каменное выражение лица не могло смениться на дружеское. Не получалось. Моя социальная батарейка была на нуле. Да и, если честно, я сам чувствовал себя на пределе.

Сутки без сна начали давать о себе знать. Я поспал только в самолёте — и то, наверное, час. А дома, пока Киара сладко спала, я сидел рядом, сторожил её сон, но сам не мог уснуть. Теперь, видимо, пришло время расплачиваться за это.

Когда я заметил, как люди начинают расходиться, понял, что пришло время и нам. Теперь уже не будет выглядеть некрасиво, если мы свалим.

Вечер, в конечном счёте, завершился нормально. Ничего не произошло. Кемаль остался с Джованни — я точно заметил это, когда мы с семьёй покидали дом именинника. Ксавьера же не было видно, но я предполагал, что он где-то внутри, ведь вряд ли ему позволили бы покинуть Босса на долгое время.

— Я так хочу ссать, — танцуя на месте, признаётся Тристан, вызывая у младших смех. И только Киара закатила глаза на его бестактность.  

— В доме Джованни наверняка были туалеты, Тристан, ты там не мог поссать? — спрашивает Логан.

— Я всё время с кем-то чесал язык! У меня не было отбоя от фанаток!

Посмотрев на Киару, я заметил в её взгляде растерянность, а потом то, как она посмотрела на плечо и цокнула языком.

— Чёрт! — взмывая в воздухе рукой, говорит она. — Я забыла сумочку на стуле…

— Вот и славно, ты заберёшь сумочку, а я поссу!

Пожав плечом, я уже наблюдал за тем, как Тристан с Киарой заходят внутрь. Снаружи было так же шумно, как и внутри. Следом за Киарой убежала и Роза, решив составить ей компанию. Я чувствую на себе долгий взгляд Маттео. И, обернувшись, оказываюсь прав.

— Вы хотите мне что-то сказать?

— Возможно, я ошибался на твой счёт.

Брови подскакивают.

— И почему же сейчас подумали об этом?

— Мужчину выдаёт ни что иное, как его взгляд. Твой взгляд на мою дочку… точно такой же, каким был мой на мою женщину. Только вот ты это ещё и поведением показываешь, а я долгое время грубил Ханне, тем самым пытаясь её уберечь от себя же.

— Я уже говорил вам, что моя любовь к ней настоящая. Этот брак был... скажем так, частью плана...

— Теперь-то мне это понятно.

Резкий взрыв нарушил тишину, привлекая внимание всех, кто находился снаружи. В голове зазвучал долгий звон, сквозь который пробивались крики и паника людей. В отражении их глаз можно было увидеть пылающее здание, где отчаянно звучали новые вопли…

В первые секунды моё тело как будто окаменело, а мысли исчезли, оставив только пустоту. Я стоял, не в силах отвести взгляд от дома Джованни, который уже весь охвачен пламенем. Несколько тел лежали у входа — скорее всего, они уже были мертвы.

И лишь спустя десять секунд, очнувшись от оцепенения, я сорвался с места и бросился в пылающее здание. Там Киара. Там Тристан. Там Роза.

Я клялся защищать её.

Я клялся быть рядом всегда.

Я клялся, что ей ничто не угрожает.

И сейчас я нарушил все эти, блядь, клятвы.

Внутри всё утонуло в огне, густом дыму и отчаянных криках людей. Пелена гари застилала глаза, не давая ясно видеть, а лёгкие с каждым вдохом наполнялись жгучей болью. Расфокусированным, почти потерянным взглядом, я лихорадочно выискивал Киару.

Я не могу потерять её вот так.

Я не хочу потерять её.

Если это случится, я последую за ней. Без неё моя жизнь потеряет всякий смысл. Она стала моим спасением, подарила мне любовь и новую надежду. Без неё всё это рухнет, как карточный домик.

Стиснув зубы, я проталкиваюсь сквозь толпу бегущих к выходу людей, не замечая их криков и толчков. Краем глаза я увидел её. Киара лежала на кафеле возле объятого пламенем стола. Огонь был совсем близко, готовый забрать её.

— Асмодей! — отдалённо слышу крик Тристана. Голова начинает кружиться, но я не обращаю на это внимание и подхватываю Киару на руки, после чего пытаюсь вынести её из этого ада.

— Возьми её и вынеси отсюда, — подойдя к консильери, я отдаю приказ и передаю свою женщину ему.

— Куда ты?

— Там осталась Роза. Мне нужно помочь Карлосу найти её.

— Асмодей, не строй из себя героя, возвращайся! Тут скоро всё рухнет!

Мы кричим друг на друга, но оба знаем — это лишь выплеск переживаний и страха. Голубые глаза сверкают гневом, но в них читается мольба уйти вместе с ним. Однако я, стиснув зубы, отворачиваюсь и направляюсь туда, где должен быть консильери Маттео.

Карлос молча принимает мою помощь одним благодарным кивком и продолжает кричать имя дочки, на которое никто так и не отозвался…

Всю ночь мы провели в больнице, как и большая часть гостей. Киара отделалась ожогами первой степени, что стало настоящим чудом. Её лишь слегка задело, и в этот момент я впервые искренне поверил в Бога, бесконечно благодаря его за её спасение.

Каждый раз смотря на Карлоса, я сжимал руки в кулаки. То, что он сейчас переживал, я бы, наверное, не смог. Что он чувствует — я тоже не мог представить. Роза была в критическом состоянии. Мы нашли её в таком ужасном виде, что даже у меня по коже пробежали мурашки.

Врачи вышли в коридор, глядя на нас спокойными лицами, и сообщили родителям Киары, что с ней всё будет хорошо. Ей нужно будет немного полежать под наблюдением, и вскоре она сможет вернуться домой. Услышав это, я почувствовал, как груз сдавливающего меня страха наконец упал. Всё обошлось. Она в порядке.

Но потом эти же врачи обратились к другой семье. Их слова прозвучали как приговор:

— Примите наши соболезнования. Девочка слишком поздно попала в больницу. У неё ожоги четвёртой степени — самые сильные и опасные. Вследствие этого произошёл болевой шок и... остановка сердца.

Наступила гробовая тишина. Каждое слово будто эхом отдавалось в ушах, оставляя за собой только боль.

Остановка сердца…

Остановка сердца…

Остановка сердца…

Стелла упала на колени, но её сразу же подхватил муж, пытаясь заглушить в себе громкие болезненные крики.

Роза мучилась, умирая.

Она кричала о помощи, но никто не помог ей вовремя.

И теперь её больше нет.