Когда зародилась любовь

Июль подошёл к концу, а я так и не смогла почувствовать себя в роли жены мафиози. Да, мне удалось привыкнуть к новой реальности, но она всё ещё кажется мне чужой. Я не знаю, чем мне заняться, куда направить себя и что ждёт меня впереди. Какое будущее меня ждёт? Хотя бы ближайшее?

Из хорошего…

… я всё больше привыкаю к Асмодею. Наши отношения медленно, но верно начинают меняться — и, к счастью, в лучшую сторону.

Ничего особенного не происходит: мы всё так же остаёмся дома, но наши разговоры стали другими — теплее, искреннее. Появились шутки, которые умело разряжают любую напряжённую атмосферу. И, кажется, именно это создаёт между нами нечто особенное. Именно "нечто", потому что я не могу найти точных слов, чтобы описать нас. Мы не друзья, не близкие люди, но между нами определённо есть что-то хорошее. Не знаю, сойдёт ли это за объяснение.

Когда я проснулась, Асмодея, как и обычно, не оказалось рядом. В последнее время он всё чаще куда-то уезжает, объясняя это необходимостью решать дела. Он не посвящает меня в подробности, утверждая, что это вовсе не из-за договора, который, кажется, уже потерял для него всякое значение. Асмодей говорит, что не хочет нагружать мой разум лишней информацией или добавлять мне новых переживаний, которых и так хватает.

«Не надо говорить о доверии снова, Киара. Я доверяю тебе полностью, потому что ты моя жена, мой партнёр. Я умалчиваю, чтобы защитить тебя, а не потому, что не доверяю. Не думай обо мне так плохо, пожалуйста», — говорил он.

Спустившись вниз, я направилась на кухню. В доме царила суета — подчинённые, с которыми я редко пересекаюсь, буквально сновали туда-сюда. Я замечаю, что все суетятся, но не могу понять, в чём причина?

Ана сидела за кухонной стойкой, окружённая кипой каких-то бумаг — то ли писем, то ли открыток, или чего-то подобного. Она выглядела погружённой в это занятие, сосредоточенно изучая каждую деталь. Я неспешно подошла ближе, пытаясь разглядеть, чем же она так увлечена.

— А что это?

Горничная вздрогнула и, также суетясь, отодвинула эти письма в сторону, будто скрывая их. И это меня насторожило ещё больше.

— Ничего важного, просто помогаю Боссу, — ответила Ана, но её голос дрогнул, выдавая легкую нервозность, будто я застала её за чем-то, о чём она не должна была говорить. Её взгляд быстро скользнул к бумагам, словно она боялась, что я начну их изучать.

— И что же это за помощь? — не отстаю.

— Да так… приглашения на одно мероприятие.

Мероприятие.

— Что за мероприятие?

Ана стушевалась от моего вопроса. Быстро опустила глаза в пол и отошла в сторону.

— Ана? — я снова не отстаю!

— Босс, если посчитает нужным, расскажет вам, Киара. У меня нет разрешения говорить вам об этом, — виновато и смущённо отвечает мне женщина.

— Ну брось, Ана! — с лёгкой улыбкой произнесла я, чуть наклонив голову, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я никому не расскажу, честное слово!

— Не могу, миссис Киара, извините.

— Я ведь его жена. Почему у меня нет права знать? — уже возмущённо спрашиваю её я.

— У вас, несомненно, есть право знать. Просто дело в том, что Босс не любит это мероприятие, поэтому предпочитает не вспоминать и не говорить о нём, но из-за традиций не может.

— Что ж, значит, не расскажите всё целиком?

— Не могу.

— Ладно, — суживая глаза, вздыхаю. — А когда будет это мероприятие?

— Сегодня. В шесть вечера. Приглашены все, с кем он сотрудничает. И вы, как его жена, конечно, должны присутствовать. Босс вам разве ничего не рассказывал?

Я верчу головой и обиженно складываю руки на груди.

— Странно. Я думала, он вас уведомит.

— Ладно, Ана, спасибо хотя бы за эту информацию.

Женщина снисходительно улыбается и возвращается к своей работе. Несколько минут я пыталась высмотреть, что написано на тех пригласительных, но так и не получилось — Ана умело охраняла их от моих пронырливых глаз.

Вернувшись в комнату и сев под кондиционер, я взяла в руки телефон, чтобы написать Асмодею. Скажу, что узнала о мероприятии и спрошу, когда он собирался мне о нём рассказать.

«Привет, муж. Удели-ка пять минут своей жене».

Провожу языком по зубам, в ожидании ответа. Внутри распирает от желания удовлетворить своё любопытство сиюминутно.

Ответ от мужчины не пришёл ни через пять минут, ни через десять. И даже через полчаса он не зашёл в сеть.

Я набрала ещё несколько сообщений и отправила их ему:

«Ты сильно занят?»

«Я не заняла бы твоего драгоценного времени… всего пять минут!»

«Ладно, ты, видимо, реально очень занят. Надеюсь, что у тебя всё нормально, и ты вернёшься домой раньше шести вечера и дашь ответ на мой вопрос».

Спустя два часа, когда я зашла в сеть, чтобы проверить, прочитал ли он смс, увидела, что Асм заходил в сеть, но не прочитал. Моё сообщение так и осталось просто висеть в чате.

♆♆♆

Под холодным воздухом от кондиционера я незаметно уснула. Проснулась только когда хлопнула дверь. Я сразу подскочила, вспомнила про мероприятие в шесть часов — ужасно испугалась, что проспала. Асмодей сидел рядом и наблюдал за мной, что смутило меня ещё сильнее.

— Почему ты не отвечал на мои сообщения? — спокойно спросила я чуть хрипловатым после сна голосом.

— Я был очень занят, стервочка, — мужчина улыбнулся и пригладил меня по голове — это длилось всего несколько секунд, а я уже успела расслабиться под таким касанием.

— Почему это я стервочка?

— Удели-ка пять минут своей жене, — с улыбкой произносит он.

— И как это сообщение доказывает, что я стерва? — возмущаюсь я, а потом осознаю: — Стоп, так ты прочёл мои сообщения, но просто не ответил?

— Не стерва, а стервочка, звучит же мило, нет? Мне просто нравится так тебя называть, потому что я помню, какой ты была дерзкой пару лет назад. И да, я прочитал твои сообщения сразу. Просто у меня не было времени ответить.

Включаю телефон и смотрю на время — четыре часа. Я поспала недолго.

— Так ты ответишь?

— Отвечу, а на что?

Я прокашливаюсь.

— Утром я заметила, что Ана подписывала пригласительные. Спросила у неё. Она сказала, что сегодня какое-то мероприятие на шесть часов. Не хочешь объяснить, когда ты собирался мне об этом рассказать и что это вообще за мероприятие?

— Я опять слышу в твоём тоне предъяву? — строго спрашивает Асмодей, и у меня появляются мурашки.

— Нет… просто спрашиваю.

— Я собирался тебе сказать об этом сейчас, когда пришёл домой. Раньше не сказал, потому что меня не было дома, и я был занят, чтобы позвонить и сообщить тебе об этом.

— Ладно, — киваю головой. — А что это вообще за мероприятие?

— Не важно, просто мероприятие.

— Опять не важно, Асмодей, ты серьёзно?!

— Киара, не начинай, пожалуйста. У меня и без тебя болит голова.

— Нет, ты послушай!

Когда Асмодей встал с кровати, чтобы выйти из комнаты, я побежала за ним, продолжая говорить ему в спину:

— Почему опять не важно? Мы разве не договорились, что будем рассказывать друг другу всё? И только не говори, что это я сама с собой договорилась, потому что ты чётко сказал: «Да, Киара, договорились».

— Угомонись, — шепчет Асмодей, так и не поворачиваясь.

— Нет, я не угомонюсь! — вскипаю я. — И не затыкай мне рот! Почему ты снова скрываешь что-то? Почему я снова чего-то не знаю? Как я могу идти на мероприятие, не зная, в честь чего оно вообще?

Асмодей ускоряет шаг, чтобы скрыться от меня в ванной комнате, но я иду за ним.

— Ну не молчи, Асмодей! Ну ответь!

Я замечаю, как его мышцы напрягаются, а когда он вздыхает — расслабляются. И мужчина поворачивается ко мне прямо у дверей в ванную.

— Я хочу принять душ, Киара. Или ты хочешь со мной?

Щёки вспыхивают от его предложения, а я в придачу зачем-то начала представлять это.

— Как ты догадался? — не хочу, чтобы он подумал, что я смущена его резким предложением.

— А у тебя на лице написано, детка: «Асмодей, я вся горю».

— Я-то горю от жары, а не от тебя.

— А я о ней и говорил, причём здесь я? — усмехается он, делая из меня дурочку.

Господи…

— Что за мероприятие? — перевожу тему вновь.

— Киара…

— Я хочу знать.

Мужчина томно вздыхает, переводя взгляд на мои глаза.

— В честь моего дня рождения, Киара.

Я замираю. Хмурюсь. Перевариваю информацию.

— Дня рождения?

— Да. Это традиция — устраивать небольшую встречу, на которую должны быть приглашены все близкие и люди, с которыми у меня сотрудничество, Боссы других кланов, с которыми у меня хорошие отношения. Но я ненавижу этот день и всю эту суету. Я не праздновал этот день с одиннадцати.

Когда умерла его мама.

— Но почему?

— Не было ни настроения, ни желания. Этот день я стал ненавидеть ещё больше, когда стал Боссом и был вынужден устраивать эти мероприятия, чтобы не нарушать традиции.

— Почему ты раньше не сказал, что у тебя сегодня день рождения?..

— Потому что я ненавижу этот день, он для меня ничего не значит, ты что, не слышала? — как-то грубо спросил он, будто разозлившись.

— Но как же так…

— Всё, Киара. Я ответил на твой вопрос, давай закроем тему и больше к ней не вернёмся, хорошо?

Асмодей не дождался моего ответа — зашёл в ванную комнату и закрыл дверь перед моим носом.

Он оставил меня одну в расшатанном состоянии с непонятными чувствами и эмоциями. У моего мужа день рождения, а я об этом даже не знала — у меня нет для него даже подарка. И что больше всего меня удивило-расстроило — то, что он ненавидит этот день и не празднует.

Я просто не понимала, как такое возможно, потому что в моей семье все праздники отмечаются и каждый праздник особенный. На наши с Ривеном дни рождения родители заказывали торты с какими-то персонажами из наших любимых мультфильмов, украшали дом, нанимали своих аниматоров. У нас, несмотря на все обстоятельства, были хорошие и весёлые дни рождения — мне всегда всё нравилось, и я ни на что не жаловалась.

А тут я встречаю человека, для которого день рождения — траурный день.

Меня охватила горечь за него. Я словно чувствовала ту боль, что, возможно, скрывалась за его внешним спокойствием. Хотелось сделать хоть что-то, чтобы этот день не превратился в очередной из тех, которые хочется вычеркнуть из памяти. Чтобы его день рождения стал для него хотя бы немного тёплым и радостным, а не напоминанием о том, как всё плохо.

Однако я понятия не имела, что мне делать и как всё организовать.

♆♆♆

Я уже жалел о том, что рассказал Киаре о сегодняшнем дне. Потому что увидел, как у неё загорелись глаза: то ли от желания что-то сделать, то ли от обиды. Но ни то, ни другое мне не нужно — ни подарки, ни уж тем более жалость к себе. Я не люблю жалость. Ни проявлять её к другим, ни получать от кого-то в свой адрес. Но с появлением Киары все вокруг стали говорить, что я стал меняться — первым был Каин, потом Тристан, а следом недавно обмолвился об этом Логан: «Семейная жизнь тебя меняет, Босс». Я отнекивался и орал на всех, говоря, что они спятили. А потом и сам стал понимать, что все оказались правы.

Впервые в жизни я почувствовал беспокойство за кого-то. Сначала пытался оправдать это тем, что пообещал её отцу, что это часть договора, что дал клятву. Но вскоре понял, что это всего лишь самообман. На самом деле я переживал за неё просто так — потому что она стала важной для меня, и я не мог не волноваться.

Я впервые в жизни показал свои чувства к ней на людях — перед теми мужчинами из клуба, когда опустился перед девушкой на колени, чтобы помочь ей с ногой.

Я впервые в жизни стал с кем-то легко и с удовольствием общаться — даже если Киара иногда и бывает чересчур навязчивой, что меня не отталкивает и не раздражает (только если совсем чуть-чуть и иногда).

Я впервые в жизни с кем-то начал искренне шутить и смеяться.

И всё это случилось, чёрт возьми, когда появилась Киара Риччи. И теперь она моя. Киара Де Сантис.

Выйдя из душа, с обмотанным полотенцем на бёдрах, я собирался направиться в комнату, когда вдруг раздался резкий грохот и крик Киары с кухни. Моё сердце сжалось от страха, страха за неё. Без раздумий я ринулся в сторону кухни, едва не споткнувшись на лестнице. В голове вертелись сотни мыслей, каждая из которых уводила меня в худшие сценарии. Но, как только я увидел её одну в кухне, живую и невредимую, тревога наконец-то ослабела, и я выдохнул с облегчением.

На губах появилась даже улыбка от картины. Теперь моё сердце точно успокоилось.

Киара упала со стула, который подставила к столешнице, чтобы достать с верхнего шкафчика муку — содержимое упаковки было рассыпано по полу и часть даже была на её ногах.

— Ты что тут вытворяешь? — я подхожу к ней, пока Киара заворожено рассматривает меня. Я, конечно, делаю вид, будто не вижу, что она пялится на моё обнажённое тело.

— Ничего я не вытворяю, — болезненно простонала девушка, вытягивая губы вперёд и хмуря брови, словно вот-вот заплачет.

— Поднимайся, беда, — я помогаю ей подняться, придерживая за бедро и талию.

— Чего это я беда?

Я осматриваю кухню, которую девушка благополучно запачкала.

— Ты точно думаешь, что мне нужно ответить на вопрос?

Киара качает головой, и я улыбаюсь. Но только через время до меня доходит, что улыбка тут неуместна. Даже если ситуация, может быть, и смешная — она не отменяет того факта, что девушка больно ударилась и готова заплакать, но сдерживается лишь по той причине, что рядом я.

Но я уже видел её слёзы. И не раз. Пусть Киара и не знает об этом.

Видел её слёзы в первый день, когда забирал на своей машине из родительского дома — она опускала мокрые глаза на чемодан, скрывая их, но я прекрасно всё видел и понимал.

Я видел её слёзы несколько ночей подряд, когда мы засыпали рядом, и был готов убить себя за то, что стал основной причиной её слёз.

— Сильно ударилась?

— У меня болит пятая точка и локоть.

Тяжело сдерживать смех, но я стараюсь, чтобы не выглядеть полным козлом.

— У меня есть мазь при ушибах, но вряд ли ты захочешь, чтобы я мазал твою задницу.

Киара расплывается в смущённой улыбке, а потом бьёт по плечу — это её фишка.

— Только локоть, Асм!

— Жаль.

Я усаживаю девушку на диван, и она корчит от боли лицо. Видимо, действительно сильно упала на копчик. Быстро сходя за мазью, я возвращаюсь и сразу выдавливаю небольшой шар геля.

— А ты почему ходишь так?

— Как — так?

— Ну вот так, — она поднимает другую руку и показывает на мой пресс.

— Только не говори, что тебе не нравится, иначе я заплачу.

— Не плачь. Мне нравится.

После своих слов Киара резко отворачивает голову в сторону, смотря куда-то в стену, и поджимает губы.

Я специально провоцирую её:

— Тогда я не буду одеваться, — шепчу на ухо и замечаю, как по её коже пробежался табун мурашек.

— Нет! — восклицает. — Лучше уж оденься! А то… всякие будут глазеть на моего мужа.

— Только поэтому?

— Конечно!

— Не потому, что ты смущаешься?

— Я? Смущаюсь? Вообще нет. Знаешь, сколько я много мужиков голых видела? — фыркает она, вживаясь в роль.

— И сколько же? — я хмурюсь.

— Миллион!

— Боюсь спросить, где? Неужели моя маленькая стервочка любительница порно?

— Я имела в виду фильмы, извращюга! — громко оправдывается Киара, и я всё же не сдерживаюсь — громко заливаюсь смехом.

Когда закончил мазать её локоть, попросил лечь на живот, чтобы мазь не стёрлась, а сам ушёл смыть остатки мази с рук.

— Полежи немного и начни одеваться, ладно? — сказал я, вернувшись.

— И что мне надеть?

— То, что тебе нравится.

— Это же мероприятие… надо быть леди. Вряд ли ты обрадуешься, если я заявлюсь в топе и шортах.

— Мне понравится всё, что ты наденешь. Но если ты хочешь быть леди, то надень платье.

— Какого цвета будет твой лук?

Я моргаю и свожу брови к переносице.

— Лук?

— Боже! — смеётся Киара. — Ты что, не знаешь, что такое «лук»?

— Ну… овощ? Только как это относится к одежде?

— Ты только что доказал, что совсем отстал от трендов, старикашка.

— Я тебя сейчас укушу за то, что ты называешь меня старикашкой.

— Лук — это образ. Для старикашки перевожу своё предложение: какого цвета будет твой образ?

— Господи… образ, — закатываю глаза. — Что только не придумают.

— Ты даже ворчишь, как…

Я прокашливаюсь.

— Молчу…

— Мой лук будет чёрным. Как обычно, Киара.

— Значит, моё платье тоже будет чёрным.

Киара встала с дивана и собралась уже убежать в комнату, но я схватил её за руку, вынуждая остановиться.

— Ответишь на вопрос?

— Какой?

— Что ты хотела сделать всё-таки с этой мукой?

— А… не важно, — Киара небрежно произнесла «не важно», будто специально мстя мне моими же словами.

— Киара.

— Не важно! — улыбаясь, она выдёргивает свою руку и мчится в комнату, когда я ухожу в кабинет, завершить пару важных телефонных звонков.

Решая пару дел из сотни, я думал о том, как бы поскорее закончился этот день. Это странно, возможно, но я на самом деле не перевариваю этот день. Когда все пытаются строить из себя хороших людей и улыбаться мне — от этого тошнит.

Видеть так много людей меня тоже раздражает, но я обязан соблюдать традиции, хотя всрались они мне?

Сейчас я выслушиваю от Тристана информацию по поводу Ксавьера — и снова напрягаюсь. Каждый раз вспоминая и слыша об этом человеке, во мне просыпается несдерживаемое желание убить его.

— Он сейчас околачивается в части города, которой управляет сам догадаешься кто?

— Блядь, только не говори, что Маттео.

— Ты телепат?

Я снова ругаюсь в трубку.

— Но всё равно чаще всего он на нейтральной. На твоей замечен не был.

— То есть, как это не был замечен на моей, если он был у меня возле дома и в клубе?

— Его не было, Асмодей. Как я и говорил, ты ошибся.

Я никогда, блядь, не ошибаюсь.

— Он был, — уверенно повторяю я.

— Он не был замечен ни на одной камере, установленной на твоей территории.

— Значит, он нашёл возможность спетлять, стереть данные. Я знаю, что это был он.

— Да зачем ему это?!

— Он хочет мстить, ты сам прекрасно знаешь этого гандона.

— Не гандона, а презерватива, — отшучивается Тристан. — Знаю. Понимаю тебя. Но, судя по фактам, которые я нашёл, его не было на твоей территории за всё то время, что он появился на Сицилии. Может, у него есть помощник?

— Какая нахуй разница, если суть всё равно та же. За всем этим стоит он.

— Ты не можешь быть так уверен в этом…

— Я Босс! — взрываюсь я. — Я уверен в этом! Или ты, Тристан, сомневаешься во мне?

— Не сомневаюсь. Но у тебя куча других врагов, почему именно Ксавьер?

— Потому что я знаю.

—Это не аргумент. Ты просто так думаешь. Давай мы будем ориентироваться на конкретные факты и доказательства, ладно? А потом уже идти и кого-то убивать. И вообще, ты знаешь, что его отец умер?

Я замираю на пару секунд.

— Умер?

— Да. И сейчас он занимается всеми его незаконченными делами, так что, Асмодей, это ещё один пункт, который доказывает, что это не он. У него сейчас слишком много обязанностей, чтобы лезть к тебе и твоей жене.

— Ты его сейчас выгораживаешь или мне, блядь, кажется?

— Я пытаюсь уберечь тебя от бед, Асмодей. Ты сам прекрасно знаешь, что будет, если ты убьёшь Ксавьера. Он не просто мальчик. Он тоже важный человек в своей Семье. Если ты его убьёшь — у тебя появится новый враг в качестве Босса клана, в котором состоит этот щенок. А если у тебя появится враг-Босс, значит появятся снова неприятности — начнётся между вами война. Пострадают миллионы наших людей, может пострадать твоя жена. Поэтому я пытаюсь разобраться во всём и советую тебе придержать коней! — закричал в трубку Тристан, после чего нагло и дерзко сбросил трубку.

Я бросил телефон в дверь, в которую через три секунды кто-то постучался. И аккуратно открыл, выглядывая. Только зелёные глаза, которые я увидел первым делом, заставили меня крепче сжать свои яйца и перестать показывать эмоции при ней.

— Всё нормально? — осторожно заходит и спрашивает Киара, смотря на меня с округлёнными глазами.

И я с такими же округлёнными глазами смотрю на неё. Девушка надела чёрное короткое платье, от которого у меня зашевелился член. А ещё в ней изменение.

— Где твои кудряшки?

— Я выпрямила их — это было трудно, — усмехается она. — И решила завязать высокий хвост. Мне идёт?

— Тебе, безусловно, всё идёт. Но мне нравились твои кудряшки.

И Киара замирает.

— Нравились?

— Очень.

— Ну… вернуть их уже не получится. Только когда голову вечером помою.

У меня появилось дикое, безудержное желание: подойти к ней и коснуться. Просто коснуться — и я знаю, что это успокоит меня полностью. Киара не была против и не сопротивлялась моей ладони, которая быстро взяла в кулак её хвост. Мне нравится.

— Ты уже одет?

— Да. Мы можем спускаться в машину.

Я подставил Киаре свой локоть, за который она сразу схватилась. Стервочка снова была на каблуках. Поэтому нам пришлось идти весьма медленно. Я аккуратно посадил её в машину, чтобы волосы нигде не прижались и не помялось платье.

Сидя на задних сидениях, я снял с её миниатюрных ножек каблуки, объяснившись:

— Пока мы не на публике — отдохни от них. Потом наденешь и пострадаешь пару часов.

И Киара благодарно улыбнулась.

На своём лице я сохранял каменную маску, делал вид, что всё нормально. Хотя внутри меня разрывало от злости: я не хотел ехать на это мероприятие в честь своего дня рождения, я злился на Тристана за то, что он не верит мне и переубеждает в том, что Ксавьер не имеет ни к чему отношения. Я старался сохранять спокойствие ради Киары, потому что знал, что ей не понравится видеть меня злого и недовольного.

Когда мы приехали, Киара сжала мою руку со словами:

— Постарайся не ненавидеть этот день…

— Не могу, — склонив голову, прошептал я.

Этот день стал траурным в одиннадцать лет. В десять у меня не стало матери. Мы каждый год отмечали его без отца, потому что он также не любил этот праздник. А мама постоянно старалась веселить меня, отвлекать от суровой реальность. И вот уже свои одиннадцать лет я не праздновал. Без матери всё было не то.

Однажды Марсель сказал моему отцу фразу: «Каждого мужчину дополняет женщина, без женщин мы ничто». Сначала я смеялся. Теперь только, став мужчиной, повзрослев, я прекрасно всё понял. Любимая женщина — твоя опора, твой единственный источник сил, вдохновения, желания что-либо делать. Любимая женщина — это тот человек, к которому ты можешь прийти и получить дозу ласки, за которую никто тебя не осудит. Отец погиб без матери… погиб без её любви.

Зато сейчас, я надеюсь, они вместе, и они счастливы.

Киара сильнее сжала мою руку, когда мы вышли из машины. Для меня всё происходило как в тумане. Я хотел лишь побыстрее закончить с этим и вернуться домой. Просто лечь в кровать рядом с Киарой и уснуть, уйдя из этого чёртового дня.

Я обхватил одной рукой её талию и повёл в ресторан, в котором все заждались.

— Переживаешь? — спросил её.

— Немного… Это, получается, сейчас все узнают, что у тебя есть жена?

— Ну, — усмехаюсь я, — до всех далеко, но какая-то часть.

— Я обещаю справиться.

— Я знаю, что ты справишься, Киара, — я не сдержался и коснулся губами её макушки. Девушка лишь вздрогнула, но мне показалось, что на её лице я заметил улыбку.

Вход в ресторан охраняли четверо мужчин. Они поприветствовали меня, первым делом поздравили, конечно же. Было бы с чем. Киара шла чуть позади меня, потому что у неё случилось что-то с застёжкой туфли. Охрана потребовала от неё приглашение.

Я резко обернулся к ним.

— Она моя жена, — стиснув зубы, проговорил я.  

— Извините, Босс.

— В первый и в последний раз, кретины!

Киара тотчас догнала меня и взяла за руку, будто знала, что этим меня успокаивает.

— Не злись. Они просто не знали.

— Сука, я клянусь, что сегодня кто-то уедет отсюда мёртвым. Меня уже все заебали, а я их ещё даже не видел.

— Перестань, — она старалась изо всех сил успокоить меня: гладила большим пальцем по руке, смотрела мне в глаза и улыбалась, просто говорила какие-то банальные, но приятные фразы.

— Я стараюсь держать себя в узде.

— Если у тебя не получается, обратись ко мне за помощью, — подмигнула она, и я хрипло рассмеялся.

Стоило нам зайти внутрь огромного зала, наполненного гостями, как сразу десятки глаз уставились на нас. Мужские взгляды исследовали мою женщину, а женские — меня. И потом началось то, отчего все внутренности готовы вырваться наружу: каждый подходит, пожимает руку, поздравляет с тем, что я постарел на год, и мне теперь двадцать девять — а это ещё ближе к тридцати.

Киара вежливо улыбалась каждому моему партнёру и его супруге или любовнице, кивала головой и всё сильнее сжимала мою ладонь. Кажется, скоро успокаивать придётся её мне.

Тристан, Логан и Каин оккупировали нас, отгоняя всех остальных. Тристана я сейчас видеть по правде не хотел, потому что всё ещё злился на него.

Но он всё равно, конечно же, пришёл.

— Теперь тебе почти тридцать, как ощущения, Босс? — подначивал Логан.

— Твоя женщина совсем кажется ребёнком на фоне такого огромного и старого мужика, — неудачно шутил Тристан.

— Босс, не слушайте их, вы выглядите не так уж и старо, — старался подбодрить Каин.

А я всё это время держал в руке третий бокал шампанского. Киара неодобрительно наблюдала за мной, но говорить не стала, то ли не хотела, потому что сегодня, как никак, мой день рождения, то ли потому, что боялась.

За всё это время она уже успела поболтать со многими, поотвечать на их разные вопросы — от каверзных до самых тупых.

А потом куда-то ушла. Ничего не сказав мне. И меня это сразу напрягло, и я вот-вот сорвался бы, если бы Киара сразу же не вышла из тёмной комнатки, где была кухня.

В руках она держала трёхслойный торт, из которого торчали свечки. Он был очень большим по сравнению с девушкой, и я очень переживал о том, как бы она сейчас не упала. Но Киара благополучно донесла торт до меня.

Она смущённо смотрела на меня. А её зелёные глаза сверкали — и это не из-за отражения в них свечей.

— Я хочу поздравить тебя с днём рождения, даже если ты не хочешь, даже если ты не любишь этот день. Каждый человек должен получать подарки в этот день — это моя традиция, которую мы должны соблюдать тоже! Я не знала, что тебе подарить, потому что узнала тебя совсем недавно, а об этом дне совсем… только утром. Всё, что я смогла сделать своими кривыми руками, — этот торт. Мне совсем немного помогала Ана. Я очень старалась, чтобы он получился красивым и вкусным. В общем… я хочу, чтобы ты улыбнулся немного в этот день. Хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу, чтобы ты всегда держал стержень и добивался всего, а я… буду рядом, чтобы помочь. С днём рождения, Асмодей.

Будет глупо, если я скажу, что сейчас в моём животе запорхали те самые бабочки, как у подростка?

Казалось, что Киара говорила эти слова от чистого сердца, а не потому, что вокруг куча людей, и ей надо сыграть роль любящей жены.

— Спасибо, — с трудом выдавил из себя я.

 Но то, что сделала Киара следующим, я точно не мог ожидать. Совру, если скажу, что не представлял этого — представлял и много раз: перед сном, пока работал, во всякий раз, когда девушка была в моих мыслях. Это даже снилось мне. Но я не ожидал, что это случится так неожиданно, я даже не предполагал, что первый шаг сделает она.

Смущение на её лице зашкаливало, но желание сделать это было сильнее её.

Киара, в силу своего низкого роста, встала на носочки, несмотря на то что была на каблуках, и поцеловала меня. Это был не взрослый поцелуй. Не просто поцелуй в губы. Стервочка поцеловала меня в край моих губ — но так чувственно, что даже прикрыла глаза, а её ресницы трепетали.

А я и не заметил, как поцеловал её в щеку.

Этот поцелуй действительно был похож на поцелуй женатых людей — только тех, кто в браке состоит лет двадцать — поцелуй в край губы и в щеку.

Все собрались разом закричать что-то типа «поздравляем», но Киара подняла вверх руку, попросив жестом помолчать. И сказала мне шёпотом:

— Загадай желание.

— Желание?

— Ну да. Это же традиция. И задуй свечи, когда загадаешь, чтобы сбылось.

Я действительно забыл, какого это — праздновать день рождения. С этой девушкой я, кажется, начинаю заново учиться жить.

Я закрыл глаза под её пристальным взглядом. Не верю, что эти желания сбываются, но расстраивать Киару не хотелось. Поэтому я стал думать. Чего я желаю?

«Я хочу, чтобы эта девушка осталась со мной надолго. И чтобы она была счастлива рядом со мной», — пронеслось в голове, и я задул свечу.

— Надеюсь, твоё желание сбудется.

— Я тоже надеюсь.

Теперь было очевидно, что я влип по уши. Теперь не оставалось сомнений, что я действительно люблю Киару.