Когда зародилась любовь

Советуется включить песню «Shape of my heart», чтобы сильнее прочувствовать все эмоции данной главы.

У

меня горит всё, что только можно: и губы, которые только-только невинно поцеловали Асмодея, и щёки, и даже внутренние органы. А сердце, казалось, начало делать мёртвую петлю уже десятый раз. Мне стало невероятно жарко — и ясно, что не от температуры в помещении. Я на самом деле сейчас сгорю. Я даже забываю дышать, отчего начинает понемногу кружиться голова.

И я заметила, как на мой поступок отреагировал Асмодей. У него округлились глаза от неожиданности, и я могла поклясться, что слышала, как колотится его сердце, пока стояла слишком близко к нему.

Это я только что сделала шаг к чему-то большему между нами?

Я не хочу обманывать кого-то — и в первую очередь себя — Асмодей Де Сантис действительно красивый, сексуальный мужчина, при виде которого лямки от лифчика сами сползают вниз. И я буду лгуньей, если скажу, что он мне не нравится. Он меня привлекает, как мужчина. Но любовь — понятие растяжимое. Настоящая любовь возникает не оттого, что мужчина симпатичен, а от другого — его поведения, характера, отношения к тебе. И тут Асмодей тоже подходит! Со мной он ведёт себя по-другому, что может доказать тот факт, что мужчина старается быть со мной хорошим. Ещё иногда кажется, что со мной Асмодей становится собой — например, когда он громко хохочет или делится какими-то моментами из своей жизни.

Но могу ли я дать шанс на то, чтобы из нашего договора получилось что-то большее? Сможем ли мы действительно полюбить друг друга? И готова ли я к такому исходу событий, совсем неожиданному?

И, если я дам нам шанс, не придам ли саму себя? Ту, пятнадцатилетнюю девочку, что искренне пожелала ему смерти, потому что ненавидела его за всё, что он делал.

Этот выбор слишком сложный.

Возвращаясь к церемонии, хочу сказать, что вся эта показуха меня утомляет. Но я знала, на что шла, подписывая контракт. Здесь множество Боссов, которых я видела на разных собраниях отца. И помню, что Асмодей говорил, что здесь будут все, с кем он сотрудничает. И я отчего-то решила, что здесь будет папа, но он не пришёл.

Асмодей, несмотря на то, что опустошил уже четыре бокала шампанского, выглядел так, будто не выпил ни капли. Ни малейшего намёка на опьянение — его движения оставались уверенными, взгляд сосредоточенным, а осанка безупречной. Как такое вообще возможно?!

В один момент музыка заглохла. И разговоры гостей превратились в огромный шар тишины. Шаги в зал привлекли внимание у всех — в том числе и у нас с Асмодеем. В ресторан зашёл какой-то мужчина. Я его ещё не видела…

Вальяжной походкой он проходит вперёд, обойдя охрану, поправляет пятернёй идеально-блондинистые волосы, откидывая их назад. И я встречаюсь со взглядом его зелёных глаз. Они наполнены чем-то, что было сложно разобрать. Каким-то азартом, как мне показалось.

Переведя взгляд на мужа, я пыталась понять, почему приход этого человека вызвал у него столько ярости: Асмодей крепко сжал челюсть, а его кадык безостановочно дёргался. Он даже нервно дёргал головой. А когда я взяла его за руку, поняв, что это его действительно успокаивает, то он отдёрнул её так резко, что я испугалась. А потом рокочущим тоном прошептал мне на ухо:

— Уходи отсюда. Сейчас же.

— Что происходит, объясни? — такой поворот событий меня пугал, и я не могла сориентироваться. Единственное, что получалось, — спрашивать у него: «Что происходит?»

— Живо. Киара, убирайся отсюда, живо.

А я продолжала стоять и хлопать глазами, как полоумная. Я, конечно же, не успела уйти, как просил Асмодей, потому что просто-напросто не была готова к такому. К этому времени незнакомец успел подойти к нам и протянуть руку Асму.

— Рад видеть тебя, Асмодей, — с улыбкой проговорил он.

А вот Асм был совсем не рад видеть его.

— Ты что здесь делаешь? — прошипел мужчина.

Я обернулась на Тристана, пытаясь взглядом спросить его: «Что происходит? Кто это?». Но заметила, как и тот был шокирован появлению незваного, похоже, гостя.

— Как это — что? Пришёл поздравить тебя с днём рождения, коль пока нахожусь на Сицилии. Мы ведь старые приятели.

В тоне и во взгляде блондина была чётко видна насмешка, тайный помысел, который точно видел и знал Асмодей и Тристан.

— Мы не приятели, Ксавьер. Убирайся отсюда, в ином случае — ты не выйдешь живым.

— Угрожаешь мне так сразу? А как же принять мой подарок, побыть вежливым? Успокойся, я пришёл не с плохими намерениями.

Асмодей переглянулся с Тристаном — в этой переглядке было понятно, что они не верят ничему, что говорит Ксавьер.

Ксавьер…

Если у Асма такая реакция, значит, это тот самый Ксавьер. И, поскольку это так, тогда становится ещё непонятнее, зачем он заявился, когда его никто не звал?

— Я надолго не останусь, не переживай. Так, проведаю старого друга — и уйду.

Взгляд Ксавьера перевёлся на меня. И его губы разомкнулись тут же:

— А что же это за дама рядом с тобой? Твоя пассия?

Асмодей смотрел на меня таким взглядом, что я не могла разобрать в нём ничего. Потому что он у него был потерянным. Но я решила, что будет правильно, если отвечу:

— Я Киара. Его жена.

Глаза округлились, а губы растянулись в улыбке, будто услышав подтверждение своих догадок.

— Значит, Киара? — взглянул он на Асма. — Неужто та самая Киара?

Я словно попала в фильм «Алиса в стране чудес», где все спрашивали её о том, та самая ли она Алиса?

Что значит «та самая Киара» мне пока было непонятно. Что он этим пытался сказать?

— Только посмей что-нибудь… — не успел закончить Асмодей, как его перебил «приятель»:

— Я не посмею сделать что-то такой принцессе.

Его лицемерие струилось волнами из его тона и взгляда. Стало противно и жутко. И я как можно ближе прижалась к Асму.

— Как давно вы в браке?

— Больше месяца, — ответила я.

— Значит, молодожёны.

Я ничего не понимала. Наверное, учитывая тишину в зале, все присутствующие тоже ничего не понимали. И даже Асмодей ничего не понимал.

— Уходи, тебе здесь не рады, Ксавьер, — подошёл наконец-таки Тристан.

— Твой муж и его друзья не очень-то дружелюбны, — надув губы, сказал Ксавьер, обращаясь ко мне. И эти глаза… они меня пугают. И… кажется… я их когда-то видела, но не могу вспомнить когда и где.

Я промолчала и крепче сжала руку Асмодея — то же самое и он проделал со мной. Будто этими касаниями мы разговаривали друг с другом.

— Я вызову сейчас охрану, Ксавьер, — повторяет Тристан.

В следующий момент Асмодей подошёл ко мне, заслоняя меня от всех и стал уводить. Наверное, он больше не хотел, чтобы я здесь находилась. Может быть, я много чего лишнего ему наговорила? Может, не стоило говорить этому человеку, что мы женаты? В любом случае, уже ничего нельзя исправить.

Через мгновение раздался громкий звук — звук выстрела. Сердце заколотилось, гулкими ударами отдаваясь в висках. Я почувствовала, как тело мужчины слабеет, и Асмодей медленно начал опускаться на пол. В отчаянной попытке удержать его, я цеплялась за него, но он был слишком тяжёлым для меня. В его глазах не было ни страха, ни боли — казалось, что он был готов к этому моменту всю свою жизнь. Асмодей рухнул на пол, а я упала рядом с ним на колени.

Мои глаза метались по его телу, пытаясь понять, куда попала пуля.

— Асмодей! — воскликнула я, беря его лицо в свои руки и заставляя смотреть на меня. Он старался держать глаза открытыми, но как же тяжело ему это давалось…

Всё происходило, как в тумане: Каин тут же бросился прочёсывать весь ресторан, тогда как Тристан и Логан подбежали ко мне, падая на колени рядом с Асмодеем. Их лица были полны напряжения, отражая мои собственные эмоции. Никто не говорил ни слова, но всё наше внимание было сосредоточено на одном — на Боссе, который сейчас нуждался в нас, как никогда.

Они оба что-то говорили Асмодею, и тот тяжело кивал.

Слёзы без остановки текли из моих глаз. Я была напугана. Напугана не за себя, а за него.

— Чего же ты плачешь? — хрипя спрашивает Асмодей, стараясь изобразить на лице что-то похожее на улыбку, которая должна была меня успокоить.

Я заплакала ещё сильнее. Я так сильно переживала за него сейчас. Что с ним будет? А если его не спасут? Если опоздают? Что я буду делать потом… без него?

Наверное, любая другая девушка на моём месте была бы рада такому исходу. Ведь если он умрёт — я обрету свободу, договор будет расторгнут, и всё закончится. Но эта мысль вызывает у меня лишь отвращение. Даже представлять подобное мне противно. Всё, о чём я думаю сейчас, — чтобы он выжил.

Кажется, что теперь я вряд ли смогу без него. Я привыкла. Привязалась.

Я не хочу его отпускать…

— Ну же, стервочка, — через боль ухмыляется мужчина, — не плачь. Смотри, вся тушь растеклась на твоём красивом личике.

— Молчи… не трать силы зря, — прошу я, сжимая его руку.

— У меня ещё полно сил, мне всего двадцать девять. И у меня, как у кота, девять жизней.

Я рассмеялась сквозь поток слёз, чувствуя, как Асмодей пытается найти в себе силы, чтобы сжать мою руку.

— Только не умирай… — прошептала я.

— Какой парадокс. А три года назад ты желала мне смерти.

Он всё ещё улыбается. Всё ещё шутит, хотя находится на грани смерти.

— Молчи, Босс! — приказывает рядом оказавшийся Тристан. — А ты, — указывает на меня, — возьми эти тряпки.

Его консильери протягивает мне белую ткань и пихает в руку, а потом что-то объясняет… Время тянется так долго. А скорая всё ещё не приехала. Тристан показывает, что мне нужно делать: прижать как можно сильнее эту ткань к его открытой ране, из которой хлещет кровь. У меня дрожит всё тело, но несмотря на страх и брезгливость, я повторяю за ним и пытаюсь помочь своему мужчине. Видя, как Асмодей кряхтит от боли, я хочу ослабить давление на его рану, но голубоглазый мужчина кричит, чтобы я не смела этого делать. Чем сильнее я давлю — тем сильнее помогаю ему выжить, даже если от этого Асму сейчас слишком больно.

Через несколько минут Асмодею становилось всё труднее оставаться в сознании. Я, отчаянно сдерживая слёзы, пыталась с ним разговаривать, как будто мои слова могли удержать его здесь, рядом со мной. Но всё, что я могла сказать, звучало паршиво: «Не умирай, ладно?», «Я не хочу, чтобы ты умирал, пожалуйста», «Побудь со мной, не закрывай глаза».

Мужчина старался удерживать взгляд на мне, будто черпал силы из моего присутствия. Гостей уже успели отправить по домам — в такой ситуации мы не могли рисковать, ведь никто не знал, что ещё может произойти.

Когда Каин вернулся, сообщил, что здесь никого нет. Либо киллер успел скрыться, либо тот, кто стрелял, был среди своих и вышел вместе с толпой.

Логан помог мне подняться, когда приехала скорая и забрала Асмодея. Я истерила и говорила, что хочу поехать с ним, но мне настойчиво говорили, что всем будет лучше, если я отправлюсь домой с Каином, а Логан с Тристаном останутся в больнице и позвонят сразу, как только Боссу станет лучше.

Но когда ему станет лучше?

Станет ли?

С горем пополам им удалось уговорить меня. А сопротивляться больше не было сил. Каин попрощался с капо и консильери, сказав, что присмотрит за мной. Он усадил меня в машину, даже сам пристегнул, видя, что я не в состоянии сделать этого.

И каждую секунду я думала о нём.

Я умоляла Бога помочь ему.

Я проклинала ту себя, что однажды пожелала ему смерти.

Я знала, что буду винить и ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь, если он не выживет…

Это тот самый момент, когда понимаешь важность всего в этом мире. Важность ваших, пусть и не настоящих, отношений. Важность каждого мига, проведённого с ним. Важность всех слов и поступков. И важность тех слов, что не успела сказать. Важность решения, на которое так и не отважилась.

Я поклялась себе, что, если он выживет, постараюсь сделать наш брак лучше, наши отношения лучше. Поклялась, что скажу ему то, что сейчас крутится в моей голове.

♆♆♆

Эти три дня стали для меня настоящим кошмаром. Днём — истерики, панические мысли и бесконечные звонки Тристану в попытках хоть что-то узнать. Ночами — бессонница, а если сон всё же приходил, то лишь на короткое время, и это были кошмары. Во снах я снова и снова видела похороны своего мужа. Понимаю, что это всего лишь игры моего подсознания, ведь всё, о чём я думаю эти дни, — как бы он выжил. Но из-за этих кошмаров я не могу избавиться от гнетущего чувства и перестать бояться самого страшного.

Ана каждый час просит меня поесть, говорит, что я уже стала бледной и вялой. А мне кусок в горло не лез. Не получалось делать вид, что всё хорошо и надеяться на лучшее, когда я знаю, что он… может…

Надо перестать об этом думать, понимаю. Но не получается. Очень хочется уснуть и проспать сутки, чтобы скрыться во снах от бесконечных мыслей о Асмодее, но не могу… просто не могу, хотя очень хочется.

Хочется, чтобы мне позвонил Тристан или сам Асм и сказал, что уже всё хорошо, что я могу приехать и увидеть его. Но этого не происходит. Моё сердце не на месте, оно с беспокойством колотится каждую секунду и кажется, что мне уже пора начать пить успокоительные.

Не знаю, сколько ещё продержусь.

Каждый вечер ко мне заходит Каин и спрашивает, как я. Он единственный человек, с которым я сейчас разговариваю. Хотя была бы моя воля — не стала бы, потому что мне хочется отдалиться от всех. Но он навязчивый, и думаю, что просто хочет помочь мне не сойти с ума.

— Давай я принесу тебе что-нибудь поесть? Ты плохо выглядишь. Когда Босс вернётся, будет сердиться, что ты волновалась о нём до такой степени.

— Каин… я не хочу… — вздыхая, отвечала я.

— Нет такого «не хочу», есть «надо». Я поем с тобой, хочешь?

— Нет… мне ничего не лезет в горло.

Каин вздыхал и вертел головой, недовольный моим ответом. Сидел со мной пару часов и уходил, так ничего и не добившись от меня. А я снова оставалась один на один со своими мыслями, сворачивалась в калачик и беззвучно плакала. Старая я не поняла бы себя в этой ситуации, даже презирала бы… Но да, я плачу из-за Асмодея, потому что переживаю.

Сегодня вечер третьего дня — я всё так же лежу в постели, не выходя из комнаты. На утро после того вечера я позвонила папе и долго-долго плакала ему в трубку, рассказывая, как всё произошло. Он старался успокоить меня — насколько это было возможно сделать по звонку — предлагал приехать, но я понимала, что у него много дел… Отец обещал мне, что всё будет в порядке, обещал, что Асмодей вернётся ко мне. И намёком спрашивал меня, влюбилась ли я в него. А я… сказала «думаю, да». Мама, сидевшая рядом с папой, также успокаивала меня и говорила, что любовь всё преодолеет, и если она сильная — Асмодей обязан узнать о ней, так что у него нет шанса уйти от меня.

Сейчас мой телефон вибрирует на тумбочке, но у меня нет сил поднять трубку. Когда звонок не прекращается, я дотягиваюсь рукой до смартфона, чтобы посмотреть, кто звонит. Это была Роза, которая, вероятно, узнала всё от тёти Стеллы, а Стелле рассказала моя мама.

— Алло? — устало отвечаю я, падая обратно на подушку.

— Дорогая моя! Почему ты не позвонила мне сразу и не сказала?!

— Потому что не хотела грузить этим. Тем более, что ты недолюбливаешь моего мужа.

— Но я люблю тебя, а тебе плохо! Я обязана была приехать и поддержать тебя! Я могу сейчас приехать.

— Нет, Роза, — сразу отвечаю я. — Не нужно. И уже поздно очень. Я хочу побыть одна, ладно?

— Ладно, — смирившись, выдохнула подруга. — Позвони, когда он поправится. И, судя по рассказам мамы, ты очень этого хочешь. Поэтому я буду надеяться на это. Я не спешу расспрашивать тебя о том, как ты умудрилась втюхаться в этого мужчину, потому что это твоя жизнь, а не моя… Если счастлива ты — счастлива и я.

— Спасибо, — мои губы дрогнули в кривой улыбке впервые за эти отвратительные дни.

— Спокойной ночи, Киара.

— Спокойной, Роза.

Поставив телефон на зарядку, я выключила небольшой ночник, стоящий на моей тумбе. Повернувшись к окну, из которого исходил яркий свет луны, я старалась закрыть глаза и выбросить мысли из головы. Но всё было тщетно. Хотелось ударить себя с такой силой, чтобы перестать думать ни о чём другом, кроме боли.

Но в следующий момент все мысли пропадают, когда снова раздаётся отдалённая вибрация телефона. Сомневаюсь, что это снова звонила бы Роза. Я подскакиваю с кровати и ползу к телефону. Беря его в руки, переворачиваю экраном к себе…

Асмодей!

У меня за секунду снова начало биться сердце, которое все эти дни было на паузе. По коже пробежались мурашки и задрожали руки.

Телефон выпал на кровать, но я сразу подняла его и ответила на звонок, затаив дыхание.

— Не спишь, чертёнок?

Я глотаю воздух, задерживаю его в лёгких, чтобы не заплакать, но это не спасает.

— Ты жив!

— Ну конечно, — тихо хохочет мужчина в трубку. — Не дождёшься. Пока у меня ещё есть планы.

И вот теперь я не выдерживаю и всхлипываю.

— Я так переживала…

— Мне приятно, Киара. Правда. Всё, что ты сделала для меня, хотя совсем была не обязана… многое значит для меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я только очнулся. Сразу позвонил тебе. Поэтому, если честно, будто я под чем-то.

— Я могу приехать к тебе?! Прямо сейчас, могу?! — без доли сарказма, я собралась вставать с кровати.

— Нет, стервочка, не нужно. Ложись в кровать, — скомандовал Асмодей, будто почувствовал что-то. — Завтра, как только проснёшься, Каин отвезёт тебя. Да и я сейчас не в самом лучшем состоянии, весь грязный, немытый. Это будет не самый романтичный момент, поверь мне.

Я смеюсь с ним в унисон.

— Приеду с самого утра, Асм.

— Буду ждать тебя, душа моя.

Я вытираю слезу.

— Киара, ты плачешь?

— Нет-нет… просто что-то в глаз…

— Я в порядке. В полном. И я буду жить ещё много лет и доставать тебя, так что не плачь. Не тогда, когда меня нет рядом, чтобы вытереть твои слёзы.

— Хорошо, не буду.

— Обещай, красавица.

— Да-да, обещаю.

— Я бы поболтал с тобой, но уже поздно, и надо мной стоит Логан и строго шепчет, что у меня должен быть отбой. Представляешь, с трудом уговорил позвонить своей жене?

Я усмехаюсь.

— Спасибо, что позвонил. Теперь я смогу спокойно уснуть. Ты точно будешь в порядке?

— Завтра приедешь — и тогда точно в порядке. Ложи голову на подушку, Киара. И закрывай глаза.

Я делаю так, как он просит, представляя его рядом с собой.

— Теперь засыпай, стервочка. Спокойной ночи.

— Асмодей? — позвала его я, открыв глаза, испугавшись, что он отключится, а я не успею сказать то, что должна, что хотела все три дня.

— Что?

Я замолчала. Сглотнула. Набравшись храбрости, произнесла:

— Я люблю тебя, — а потом в эту же секунду сбросила трубку и откинула телефон в сторону.

И как после этого уснуть?