18
Лалиса
БАНГКОК. ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
После встречи с Марком я поняла, что мне необходимо побыть один на один со своими мыслями и чувствами. Переосмыслить всё и понять, где же ещё не зажило и почему там так сильно болит.
Наедине. Это слово звучит странно, учитывая, что я провела эту ночь не одна, а с Чонгуком. Но с ним оказалось настолько хорошо и комфортно, что я действительно почувствовала себя наедине с собой, как будто он стал продолжением моего внутреннего состояния. И всё благодаря его чуткости. Она проявлялась во всём: в том, как он внимательно слушал мои слова, даже если они не были произнесены вслух, в том, как его рука невзначай касалась моей, передавая всё своё тепло и поддержку.
Он настолько тонко прочувствовал моё состояние, что мне впервые захотелось уткнуться человеку в грудь и расплакаться. Конечно, я не позволила себе такой роскоши, но была невероятно благодарна Чонгуку за то, что он оказался рядом в нужный момент. Я так привыкла быть для всех поддержкой и опорой, что совершенно забыла каково это - когда кто-то поддерживает тебя.
Слегка приподняв голову, заглядываю на соседнюю подушку в надежде увидеть спящего рядом с собой мужчину и обнять. Но как только понимаю, что его нет на месте, роняю голову обратно и расплываюсь в сонной улыбке.
На полпути из ресторана, он спросил у меня, где бы мне хотелось оказаться, и я сказала, что с удовольствием прогулялась бы по лесу. Я и не думала, что Чонгук так буквально воспримет мои слова. Рассчитывала лишь на то, что водитель остановится у какого-нибудь парка, и мы немного подышим свежим воздухом. Но этот мужчина не привык делать что-то наполовину.
Примерно через десять минут он уже нашёл новый загородный отель и забронировал нам домик в лесу. И, вместо «Рэдисона», мы приехали сюда.
Я поворачиваюсь на другой бок и вижу сквозь панорамные окна густой лес. Слабые солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев. Небо затянуто облаками, и, кажется, что вот-вот начнётся дождь. Пасмурная погода лишь сильнее меня умиротворяет.
На террасе появляется Чонгук и, держа в руках шпажки для гриля, неспешно подходит к мангалу. Его движения уверенные и спокойные, он сосредоточен на процессе, но при этом выглядит совершенно расслабленным и слегка задумчивым.
Какой же он красивый.
Настолько, что я не могу оторвать глаз от него и трезво мыслить. Это вообще нормально?
Он поворачивает голову в мою сторону и, встретившись с ним взглядами, мы улыбаемся друг другу. Повысив голос, чтобы быть услышанным, Чонгук велит мне оставаться в постели. И я даже не думаю сопротивляться. Я приподнимаюсь, опершись на спинку кровати. Устраиваюсь поудобнее, заворачиваюсь в одеяло и продолжаю ещё минут пять внимательно наблюдать за тем, как мужчина что-то готовит.
Вскоре он входит в комнату с подносом в руках и приближается к кровати. Я с любопытством разглядываю еду и начинаю широко улыбаться. Поджаренные золотистые тосты, рядом сочные обжаренные колбаски, посыпанные ароматными специями, омлет с овощами, который выглядит просто восхитительно. Чонгук даже про сладкое с кофе не забыл. На маленькой тарелочке лежат шпажки с кусочками ананаса и персика, карамелизованных на мангале. У меня аж живот начинает урчать от предвкушения.
Боже, благослови этого человека.
- Говорят, завтрак в постель помогает от хандры. Сам не пробовал, но давай проверим, - улыбается мне, и я рефлекторно тянусь к нему и целую в губы.
- У меня прошла хандра ещё вчера ночью, - сообщаю ему. - Спасибо за такую красоту. Когда ты всё успел?
- Уже час дня. Я многое успел, - бросает с ухмылкой и обходит кровать.
- Сколько сейчас времени? - я округляю глаза от шока и начинаю искать часы, чтобы убедиться в правдивости его слов.
Нахожу их на стене и с удивлением отмечаю, что они действительно показывают обеденное время. В последний раз я спала так долго лет десять назад. Видимо, встреча с Марком забрала у меня не только моральные силы, но и физические.
Чонгук ставит поднос на кровать, садится рядом со мной, и мы устраиваем настоящее застолье прямо в постели. Я пробую всё, что он приготовил, и, как всегда, не могу сдержать восторженных звуков. Настолько всё вкусно и аппетитно.
И когда чувствую, что полностью пришла в себя, я решаю прояснить некоторые вопросы, которые крутятся в моей голове.
- Чонгук, - я откладываю чашку с кофе и сосредотачиваю свой взгляд на его лице. - Можно я задам вопрос?
Он кивает в ответ и смотрит на меня с вниманием.
- Ради чего ты прилетел? То есть, я поняла, что ко мне. Но ради чего? Трёхдневной интрижки или...?
«Как же ты убого звучишь, Лалиса», - просыпается внутренний голос. И если бы смог, то посмотрел бы сейчас на меня, закатив глаза.
- Сомневаюсь, что нам хватит трёх дней, - справедливо отмечает он. - Прилетел, чтобы продлить нашу связь настолько, насколько мы захотим. Без каких-либо условностей.
- Предлагаешь отношения на расстоянии? - хмурюсь, выказывая своё недоверие к такому формату. - Нам не по пятнадцать лет. Тебе так вообще давно, - не удерживаюсь от весёлого укола.
Его это забавляет. Он смеётся, тянется к кружке и отпивает немного эспрессо.
- У меня есть возможность обеспечивать нам частые встречи. Будем летать друг к другу на выходных. Ты сказала, что у тебя много работы впереди, и у меня тоже. Думаю, даже если мы жили бы в одном городе, у нас не получалось бы проводить вместе время каждый день.
- А поддерживать связь по телефону и видеосвязи мы будем? Или ты планируешь общаться только при личных встречах?
Мой вопрос может казаться по-детски глупым, но он более чем логичный. Я догадываюсь, в каких обычно Чонгук состоит отношениях с женщинами. И, откровенно говоря, не хочу иметь такую сомнительную связь. Как бы он мне ни нравился, как бы меня к нему ни тянуло, я не готова быть девушкой выходного дня. Поэтому мне хочется договориться обо всём на берегу прежде, чем отплыть в открытый океан, где непонятно что меня будет ждать.
Чонгук понимающе улыбается и тянется ко мне.
- Не обещаю круглосуточной вовлеченности, - понижает голос до бархатного и покрывает мою кожу мурашками. - Но я не намерен отказывать себе в удовольствии слышать и видеть тебя каждый день хотя бы через экран.
Удовлетворённо улыбаюсь и разглядываю с упоением его лицо. Я влипла. Очень-очень сильно. Потому что уже чувствую, как неадекватно реагирует всё внутри меня на присутствие этого мужчины. Его глубокий и проникновенный взгляд, его дыхание, его аромат, его движения - всё отдаётся мгновенной реакцией в моём теле.
Мы продолжает сидеть, пить кофе и обсуждать последние новости. Думаем, как провести пару дней вместе и просто неторопливо наслаждаемся завтраком-обедом. Чонгук рассказывает о своём недавнем путешествии, и я смеюсь в голос над его историями с сыновьями. Как оказалось, очень много пикантных моментов осталось за кадром и не вошло во влог. Жаль, очень жаль.
- У Мингю, кстати, здорово получается, - произношу прежде, чем успеваю подумать, и тут же мысленно бью себя по лбу.
- Видела видео? - спрашивает с лёгкой усмешкой.
Ещё бы тут не усмехаться. Видео вышло только вчера, а я как самая ярая фанатка уже успела его просмотреть. Но раз уж проболталась, лучше буду делать вид, что в этом нет ничего такого.
- Да. Было очень любопытно взглянуть на твоих детей, - улыбаюсь ему. - Знаю, что это ненормально, но не переживай, сталкерить тебя не стану.
«Ты уже занимаешься этим, дура.» - снова просыпается мой внутренний голос и истерично ржёт надо мной.
- Поразительно, Лиса, - Чонгук касается моей щеки и поглаживает её подушечкой большого пальца. - Ты настолько честная и открытая, но при этом остаёшься для меня загадкой, - говорит и продолжает с упоением разглядывать моё лицо.
Боже, Чонгук, замолчи.
- Надеюсь, никто и никогда не сможет тебя разбить, - заключает он.
- После вчерашнего ты правда веришь в то, что меня не разбивали?
- Твою старую версию - возможно. Но я имел в виду ту девушку, которой ты являешься сейчас.
От его слов я всё глубже закапываю себя в своих чувствах. И это ужасно. Поэтому я стараюсь быстро сменить тему разговора:
- Раз мы живём посреди леса, согласишься ещё на один мой каприз? - спрашиваю, вглядываясь в его радужки, которые напоминают туманный лес за окном.
Такой же манящий к себе.
- На какой?
- Хочу покататься на велосипедах.
- Сейчас? - удивляется Чонгук и бросает настороженный взгляд на улицу, где начинает моросить дождь.
- Да. Уверена, тебе понравится, - слегка касаюсь губами уголка его губ. - Пожалуйста.
Я давно не садилась на велосипед. И ещё дольше не каталась на нём в лесу. И, смотря сейчас на Чонгука, я чувствую острую необходимость в этом.
- Как я могу отказать, когда ты так просишь?
Бедный. Уверена, он летел сюда с мыслью, что единственное, чем мы будем заниматься, - это сексом. А в итоге возится со мной, как с головной болью. Поразительная выдержка и терпение.
- Спасибо, - откусив с его шпажки фрукт, я оживлённая и довольная спрыгиваю с кровати и мчу в ванную собираться.
***
Я крепко держу руль и кручу педали, чувствуя, как прохладный ветер обдувает лицо. Колёса велосипеда шуршат по влажной тропинке, ведущей вглубь леса. По обе стороны нас окружают высокие деревья. Капли от дождя оседают на их листьях, отчего всё вокруг мерцает. В воздухе эхом звучат пение птиц и тихий шелест листвы. А дождь продолжает моросить. И всё это создаёт особую атмосферу.
Вокруг ни души. Только я, Чонгук и природа. И это такой кайф - остаться наедине с природой и мужчиной, который заставляет всё внутри содрогаться от необъяснимо приятных импульсов. Я украдкой наблюдаю за его руками, уверенно сжимающими руль велосипеда. Его взгляд сосредоточен на дороге, но в то же время он излучает удивительное спокойствие и расслабленность, которые передаются и мне.
Я улыбаюсь самой себе, чувствую себя сейчас защищённой и наполненной. А ещё - живой и настоящей.
Почувствовав на себе мой взгляд, Чонгук поворачивает голову в мою сторону и улыбается мне.
- Тебе нравится? - уточняю, волнуясь, что заставляю его делать то, что ему не по душе.
- Очень, - его улыбка становится шире.
Я отворачиваюсь обратно к тропинке и начинаю крутить педали быстрее. Делаю глубокий вдох. Влажный воздух наполняет лёгкие свежестью и ароматом мокрой земли и хвои. Я ускоряюсь и, опустив руль, раскидываю руки в стороны и откидываю голову назад.
- Глупая, верни руки на руль, - слышу голос Чонгука позади себя. - Не хватало ещё в травмопункте оказаться.
Я лишь смеюсь и продолжаю ехать без рук, чувствуя, как потоки ветра окончательно рассеивают из головы болезненные воспоминания прошлого.
Заметив небольшую поляну, вдоль которой течёт ручей, я возвращаю руки на руль и останавливаюсь. Слезаю с велосипеда, прохожу вперёд и рефлекторно тянусь за телефоном. Хочу сфотографировать, как лучи солнца пробираются через серые облака и красиво освещают луг.
Сегодня и в самом деле прекрасный день. Тихий и спокойный. Я чувствую себя сейчас в безопасности вдали от привычной суеты, которая после вчерашнего обязательно давила бы на меня.
Чонгук останавливается следом и подходит ко мне сзади. Пока я стою и делаю кадры, он обнимает меня за талию и прижимает к себе.
- Надеюсь, тебе стало легче? - интересуется и заглядывает в экран, следя за тем, какие фотографии у меня получаются.
- Стало лучше, - говорю искренне и, убрав телефон в карман, поворачиваюсь к нему лицом. - Спасибо тебе, что привёз сюда и согласился на эту велопрогулку. Это было очень важно для меня, - обвиваю его шею руками. - Когда в детстве мне было плохо, даже в непогоду дедушка доставал с чердака велосипеды, и мы ездили с ним в лес. Это всегда положительно действовало на меня.
Это воспоминание всплыло так внезапно, что я даже не сразу осознала, что делюсь им вслух. Теперь понятно, почему мне так резко захотелось в лес. Я всегда там пряталась от дурных мыслей с самым родным для сердца человеком.
Только причём тут Чонгук?
- Какой у тебя прекрасный дедушка, - улыбается мужчина.
Я грустно улыбаюсь ему в ответ, вспоминая любимого прародителя, который заменил мне папу. Они с бабушкой стали для меня примером настоящей любви и вместе с мамой привили мне семейные ценности, окружив безусловной любовью.
- Лучший, - соглашаюсь с ним.
Чонгук встревоженно вглядывается в мои глаза и стирает скатившуюся слезу с щеки.
Боже, пора брать себя в руки и перестать драматизировать каждую минуту. Никому нет дела до моей боли. Тем более мужчине, который просто хочет провести со мной классно время.
- Давно его не стало? - чуткий голос мужчины заставляет ещё нескольким слезам предательски вырваться из глаз.
- Их с бабушкой не стало два года назад, - стараюсь сдержать дрожь в голове.
Их резкий и скоропостижный уход из жизни сильно ударил по мне. Я долго приходила в себя и многое в жизни переосмыслила
- Прости, не хотела тебя нагружать этим, я просто...
- Не смей просить прощения за это, - перебивает меня Чонгук. - Я знаю, как это тяжело. И благодарен за твоё доверие. И ещё сильнее благодарен, что позволила мне побыть рядом.
И почему теперь я хочу разрыдаться ещё сильнее?
- А ты? - стираю слёзы и перевожу фокус внимания на него, иначе точно разревусь. - Расскажешь, как научился кататься на велосипеде?
Он задумывается ненадолго. Взгляд меняется, будто тускнеет. Но Чонгук, в отличие от меня, способен быстро взять себя в руки и обуздать эмоции.
- На велосипеде меня научила кататься одна из нянь, а, возможно, и водитель, - поджимает губы и усмехается, стараясь скрыть досаду. - В основном я один катался по двору нашего большого особняка. У меня нет таких воспоминаний, как у тебя.
- Родителям было некогда? - я поглаживаю пальцами его шею.
- Много работы и ответственности. А дедушка не любил такие активности, так как был тяжело болен.
- И ты вырос и стал отражением своих родителей. Тоже вечно весь в работе, - какого-то хрена вылетает из моего рта, и я тут же вздрагиваю и испытываю чувство вины.
Уверена, для него это неприятная тема.
- Прости. Я не хотела тебя этим оскорбить.
Но я не вижу злости в его глазах, наоборот, его взгляд смягчается.
- Ты сказала правду. Но в отличие от наших родителей, мы с Эмилией старались, несмотря ни на что, уделять детям достаточно времени. На велосипедах их научил кататься я. Она научила их рисовать и читать. До сих пор один день в неделе, если мы все находимся в одном городе, встречаемся вместе. И я надеюсь, что мы смогли дать своим детям чуть больше, чем дали нам.
Такое откровение с его стороны трогает до глубины души.
- Тебе тоже спасибо за доверие, - мягко улыбаюсь и разглядываю его.
Его губы изгибаются в улыбке, и он слегка прищуривается из-за лучей солнца, которые выглядывают из-за облаков и падают прямо на него. Я всматриваюсь в морщинки, появившиеся в уголках его глаз, и ловлю себя на мысли, что каждая черточка на лице Чонгука кажется мне совершенной.
- Получается, сыновья не пойдут по твоим стопам и выберут свой путь? - я хотела промолчать, но не смогла.
Мне так нравится говорить с ним обо всём, тем более о нём. И если он позволил мне прикоснуться к себе, то как я могу упустить такую возможность?
- По нашим, - исправляет меня Чонгук. - Мы с Эмилией бизнес-партнёры, так как наши семьи поколениями владели гостиничным бизнесом.
- Женились вы по этой причине? - делаю очевидный вывод после услышанного.
- Именно. Я уже в тринадцать лет знал, кто будет моей будущей женой. И это никогда не поддавалось обсуждению.
Удивительно, что они развелись. Обычно развод в таких семьях невозможен, но я вижу, что это то, о чём ему неприятно думать и говорить.
- А ты? Расскажешь, что у тебя случилось с этим парнем и что тебя однажды разбило?
Я избегаю разговоров об Марке. Предпочитаю молчать о своих ранах и шрамах, пряча их глубоко внутри.
Но сейчас, глядя в глаза Чонгуку, я впервые хочу поговорить о сокровенном. Казалось бы, он - посторонний человек, но, несмотря на это, я чувствую, что могу доверять ему. Открыть часть своей души, не боясь, что меня ранят. Потому что верю: он меня поймёт. И, что ещё важнее, - услышит.