16
Чонгук
БАНГКОК. ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД
Я человек с рациональным подходом к жизни и с высоким уровнем самодисциплины. Способен оставаться спокойным в самых напряжённых и сложных ситуациях. Это качество помогает мне сохранять ясность ума и позволяет подходить к любым вопросам с осознанностью и объективностью, исключая ненужные эмоциональные всплески. Я предпочитаю сначала думать и всё взвешивать и только потом действовать.
Точнее, предпочитал до сегодняшнего дня...
- Отпусти меня! - цедит Манобан, оторвавшись от моих губ.
- Отпущу, когда ты этого по-настоящему захочешь, - разворачиваю её спиной к машине и прижимаю к кузову.
Во мне до сих пор сверкают вспышки молний, разрывая органы. Злость не покидает меня. Наоборот, она подпитывает и заставляет сильнее сжать в своих руках хрупкое тело Лисы и целовать её с такой неистовой силой, будто это последние секунды жизни.
Это и есть ревность, когда при виде женщины с другим ты перестаёшь давать отчёт своим поступкам? Я не ожидал, что рука бестии, вложенная в чужую мужскую ладонь, заставит меня так полыхать от злости. Это гадкое чувство овладевает рассудком и не отпускает.
Даже сейчас, когда Лиса стоит в моих объятиях, а её воинственный настрой с каждой секундой угасает. Напряжение медленно покидает её тело: мышцы расслабляются, а руки, недавно сжатые в кулаки, теперь лежат на моих плечах. Она больше не пытается бороться или сопротивляться. Вместо этого, отвечает на мой поцелуй, сплетая наши языки, и заставляет весь мир вокруг превратиться в нечто бессмысленное.
Я целую её с необузданной жаждой. Очерчиваю рукой изящные изгибы. Исследую так, будто знакомлюсь с ними впервые. Грубо сминаю упругие ягодицы и шлёпаю по ним, выпуская из себя весь накал. С губ Лалисы вырывается сладостный, опьяняющий стон. Она обвивает мою шею руками, будто желает найти опору. Поднимается всё выше и зарывается в мои волосы.
- Я скучала, Чонгук, - признаётся сквозь поцелуй, прижимая меня к себе, будто так же, как и я, ждала нашей встречи все эти дни.
- Видел я, как ты скучала, - зло впиваюсь пальцами в её кожу и кусаю за нижнюю губу.
Стараюсь не думать о том, с какой актрисой связался, но получается очень плохо.
Оторвав ведьму от себя, я открываю дверь автомобиля и укладываю её спиной на заднее сиденье. Мой взгляд скользит по её фигуре, оценивая каждую деталь. Длинная шея и ярко-выраженные ключицы выглядят изящно и элегантно. Грудь, вздымающаяся в такт её быстрому дыханию, призывает меня разорвать топ и освободить от лишней ткани. А бёдра, что еле заметно извиваются от вожделения, отключают остатки разума.
Уловив мой одержимый взгляд, Лиса игриво сгибает одну ногу в колене и с лукавой улыбкой начинает проводить кончиком своей туфли по моему затвердевшему члену. Каждый нерв в теле напрягается и требует незамедлительных действий. Съедаю глазами её бесконечно длинные ноги и, больше не сдерживая импульсов, накрываю желанное женское тело своим.
- Чувствуешь, как влияешь на меня? - шиплю на ухо и следом кусаю за шею.
Мои руки задирают её юбку, скользят выше и глубже, пока пальцы не касаются её влажного белья.
- Да-а-а... - протяжно стонет, вытягивая шею для моих поцелуев. - А ты чувствуешь, как я скучала по тебе?
Ещё как чувствую...
И я уже готов содрать с неё трусы и трахнуть прям здесь и сейчас, чтобы хоть немного сбросить жар, но демонстративный кашель со стороны водительского сиденья заставляет меня вмиг отрезветь. Я вспоминаю, что мы не одни в салоне, и с трудом совладаю с собой, чтобы не выругаться вслух.
- Ты с водителем? - спрашивает Лиса, округлив глаза, и сжимает губы, чтобы сдержать смех.
Я киваю и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и расслабиться. Эмоции настолько поглотили меня, что я напрочь забыл о существовании третьего лица. Хочу разозлиться за такую беспечность, но вместо этого испытываю такое приятное и новое чувство, что не нахожу повода для злости.
Лиса широко улыбается и упирается руками в мою грудь, создавая между нами дистанцию.
- Приятно осознавать, что ты тоже сильно соскучился по мне, - заключает самодовольно.
Я привстаю, давая ей возможность отползти и сесть, и принимаю сидячее положение.
- Поехали в Рэдиссон, - даю указание водителю и закрываю за нами дверь, делая вид, что не было никакого минутного помешательства.
- Мы уезжаем? - интересуется Лиса с искренним удивлением.
Я поворачиваю голову влево и разглядываю лицо светлого безумия, которое освещено светом уличных фонарей. Стараюсь понять, от чего же меня так влечёт к ней. Настолько, что я нахожусь здесь, а не на конференции в Лондоне. Но единственное, что я понимаю - она вся словно магнит. Я вглядываюсь в её бездонные глаза и считываю в них целый неизведанный мир. И по неизвестным мне причинам, я хочу изучить его.
- Да, - даю ёмкий ответ и сталкиваюсь с её непонимающим взглядом.
- Разве ты не должен был с кем-то увидеться в ресторане? - хмурит брови и заставляет меня улыбнуться.
Теперь ясно. Лиса так и не поняла, ради кого я прилетел в Бангкок и почему оказался в этом заведении, отложив все свои дела в сторону. Без лишних слов я включаю подсветку в автомобиле и киваю в сторону переднего пассажирского сиденья, где лежит букет красных французских роз, которые она так любит.
Она следует за моим взглядом, замечает цветы и застывает, осмысливая происходящее.
- Только не говори, что прилетел ко мне после моего сообщения, - она смотрит на меня резко и настороженно.
Никакой ожидаемой радости в её глазах не вижу.
- Нет. Я увидел твоё сообщение, когда уже приземлился в Бангкок.
- У тебя здесь дела?
- У меня тут только одно светловолосое дело, - заявляю предельно честно, наблюдая за реакцией её тела на мои слова.
Она отводит взгляд в сторону роз, разглядывает их, и мне кажется, я впервые вижу её такой растерянной.
- Я не люблю, когда мне врут, - старается говорить уверенно. - Даже когда так красиво.
- А я и не вру. Прилетел, потому что понял, что недели с тобой было мало.
И это правда. С каждым днём я всё чаще думал о ней и ловил себя на мысли, что хочу оказаться с ней рядом. Но я был уверен, что после отпуска в Испании меня отпустит. Однако, когда вернулся в Лондон и погрузился в работу, понял, что ошибся.
Ничто не помогало мне вытеснить Лису из головы. Ни бесконечные дела, которые поглощали всё моё свободное время, ни тренировки, ни секс с другими. В первый раз я переспал с брюнеткой, а, может, и с блондинкой (даже вспомнить не могу), но ничего, кроме оргазма не испытал. Потом познакомился с блондинкой и решил, что цвет волос сможет подарить мне те эмоции, в которых я нуждался. Но и тут меня ждал фееричный провал.
Девушки были красивыми, шикарными и сексуальными, но никто не вызывал во мне нужных чувств. Мне не хватало той искры, которую я испытывал с Лисой.
Я до последнего сопротивлялся себе, стараясь сохранять благоразумие. Но сегодня утром, сидя на одном из совещаний, я понял, что не могу больше игнорировать разрастающуюся во мне тягу к бестии. Отменил дневную встречу, пропустил конференцию, назначенную на вечер, и поехал в аэропорт. Не помню, когда совершал столь безрассудные поступки. Безрассудные для моего образа жизни.
Пока я летел в Тайланд, знакомые айтишники пробили местонахождение Лисы и прислали локацию мне. Я воображал, как она улыбнётся при виде меня, как посмотрит хищным взглядом и разбудит во мне всё то, в чём я нуждался все три недели. Воображал до тех пор, пока не увидел её за руку с другим и не понял: девочка играет мной ровно так же, как и играет другими. И будь я в здравом уме, я бы тут же развернулся и уехал. Но, судя по всему, голову я оставил в Англии.
- Ты серьёзно прилетел ко мне? - уже мягче спрашивает Лалиса, и я отгоняю от себя все лишние мысли.
Она тянется к букету и берёт его в руки. Утыкается носом в бутоны, вдыхает их аромат и расплывается в уже знакомой мне искренней улыбке, которой мне не хватало.
- Я отправила это сообщение только тебе, - неожиданно произносит она и смотрит на меня проникновенно. - Это был неконтролируемый порыв. Не думала, что ты вообще прочтёшь его.
«Неконтролируемый порыв» - приятное для моего слуха словосочетание, которым я могу описать собственный прилёт.
- Как прошло свидание? - интересуюсь, игнорируя её признание и напоминая себе, что оно не имеет особого значения.
- Это было не свидание, - отрезает она.
Её взгляд меняется, и я улавливаю в нём такой спектр эмоций, что без лишних слов становится понятно - это был не очередной мимо проходящий мальчишка в её жизни.
- Я понял, - говорю и отвожу взгляд к дверце машины, где в кармашке лежит бутылка воды.
Достаю её, открываю крышку и делаю два глотка, чтобы остудить неприятное и покалывающее все органы чувство.
- Бывший решил объявиться спустя семь лет тишины и попросить прощения, - бросает она небрежно и, как только наши взгляды встречаются, улыбается мне.
Но невооружённым глазом видно, что за этой улыбкой она пытается скрыть свои настоящие чувства. Не только от меня, но и от себя самой.
Как же я люблю спотыкаться и застревать на женщинах, чьи сердца принадлежат другим. Это, видимо, моё наказание свыше за отсутствие собственного органа, разгоняющего кровь.
- Ну и как? Ему удалось его получить?
- Я давно его простила для собственного душевного спокойствия, - не выдержав зрительного контакта, она опускает взгляд на букет цветов и начинает поглаживать бархатные лепестки.
Как же её слова разнятся с языком тела. Она вся напряжена и скованна, что совсем не свойственно для неё.
- Но я скорее кактус проглочу или с открытой раной в океане с акулами поплаваю, чем дам ему об этом знать, - произносит она с кривой улыбкой на губах, насквозь пропитанной неискренностью, и вновь смотрит на меня.
Передо мной сейчас раскрывается другая девушка. Видимо, та, которую Лалиса усердно прячет за своим вздорным характером и заразительным смехом.
- Прости, не нужно было вообще об этом говорить. Просто не хотела, чтобы ты думал, будто эта встреча имеет для меня значение, а моё сообщение тебе - нет.
- Звучит так, будто ты и в самом деле веришь в это.
- Я ведь тебе уже говорила, - тяжело вздыхает. - Я слишком люблю себя, чтобы любить подонков.
Да, отлично помню тот диалог. Однако мне всё ещё кажется, что она занимается самообманом. Судя по моим наблюдениям, люди по-настоящему любят лишь раз, а после хранят память об этом человеке всю жизнь, даже если создают семью или строят отношения с другими.
- Я его не люблю. В тайне не грежу о нашем совместном будущем, - опровергает мои мысли, словно прочитав их. - Просто сегодня я поняла, что не всё внутри меня зажило.
Её сумочка вибрирует, оповестив о новом сообщении, и прерывает наш диалог. Лиса отводит взгляд, достаёт телефон и заглядывает в экран. Я замечаю, как её пальцы начинают еле заметно трястись, выражение лица меняется, а с губ слетает отчаянная усмешка. Воздух в салоне тяжелеет, и я тут же тянусь к кнопке на ручке двери, нажимаю на неё и открываю окно, чтобы запустить в пространство кислород.
- Что и требовалось доказать, - вероятнее всего, случайно произносит свою мысль вслух.
Она откладывает букет, берёт айфон в две руки и начинает печатать что-то в ответ. А потом резко замирает и задумывается.
- Хочешь вернуться в ресторан? - уточняю сдержанным тоном.
Если ответит да, то я наплюю на все свои желания, верну её к бывшему, а сам улечу в Лондон. Мне по горло хватило в жизни треугольников.
- Если хотела бы, сидела сейчас напротив него, а не рядом с тобой, - бросив на меня свой взгляд, даёт твёрдый и более чем логичный ответ.
- Тогда, что бы ты сейчас ему ни ответила, для него это будет означать, что ты готова вести диалог.
Мне интересно, как она поведёт себя дальше. Хотя на девяносто девять процентов уверен, что сейчас найдёт объяснение, почему должна ему ответить. И продолжит заниматься самообманом.
Но Лиса не спешит подтверждать мои убеждения. Выглядит так, будто и в самом деле задумывается над моими словами. А спустя полминуты искренне удивляет меня, когда отключает телефон и убирает его обратно в сумку.
- Ты прав, - улыбается и, подвинувшись ближе, устраивается у меня на коленях.
Моё тело тут же откликается на этот тесный контакт. Хотя нет. Оно среагировало чуть раньше. Тогда, когда она, прислушавшись к моим словам, отключила смартфон. Я даже не думал, что такая, казалось бы, мелочь способна вызвать во мне целый шквал приятных эмоций. И это не возбуждение. Нет, совсем другое. Что-то настолько глубокое и необъяснимое, что я даже не успеваю понять и осознать это чувство.
- Спасибо, что оказался рядом, - благодарит, коснувшись ворота рубашки.
Вглядывается в мои глаза, а после старается улыбнуться шире в очередной попытке показаться сильнее, чем есть на самом деле.
Однако это не та улыбка, которую я знаю - она неестественная и даже пугающая. Я вижу перед собой совсем другую девушку. Хрупкую, раненую и нуждающуюся в поддержке. И в её глазах сейчас столько грусти, что кажется вот-вот, и она расплачется.
И если ещё в самолете я желал скорее оказаться с ней, содрать с неё одежду и трахнуть. То сейчас единственное, чего я хочу, - это обнять и утешить её. Я прилетел как никогда вовремя.
- Не планировал быть жилеткой для слёз, но... - я не успеваю договорить, как она резко отрывается от меня и смотрит оскорблённо.
- Я никогда не утешалась в чужих объятиях. И сейчас тем более не делаю этого. Я здесь, с тобой, потому что не хочу никого другого. Ни телом, ни душой.
Кажется, я выразился неправильно, ведь она не поняла смысла моих слов. Я имел ввиду совсем другое и хотел сказать...
Хотя какая разница, что я хотел сказать, если услышал нечто более важное?
Я здесь, с тобой, потому что не хочу никого другого. Ни телом, ни душой.
И это, чёрт возьми, взаимно.
Безотрывно смотря в бездонные глаза Лисы, в которых плещется так много вопросов и эмоций, отражающих моё внутреннее состояние, я запускаю руку в её густые волосы и, притянув обратно к себе, сливаю нас в желанном поцелуе.