Глава 14
«Я стою за воротами. Выходи».
Я с колотящимся сердцем смотрю на это сообщение, после чего запихиваю телефон в сумку и, в сотый раз оценив своё отражение в зеркале, выскальзываю за дверь.
— Пап, я скоро вернусь, — выкрикиваю из прихожей. Я намеренно не захожу в гостиную, чтобы избежать расспросов и не лгать.
Из коридора доносится звук его шагов, и я судорожно хватаюсь за ручку, мечтая поскорее оказаться снаружи.
— Я думал, ты хотела отдохнуть, — папа смотрит на меня с удивлением. — Скоро мама вернётся, и она рассчитывала, что мы сядем втроём поужинать.
— Передай ей, что я недолго, — до того как отец успевает сказать что-то ещё, я машу ему рукой и выскакиваю за дверь.
Ноги, обутые в сандалии, барабанят по садовым дорожкам, словно за мной гонятся. Отчасти так и есть: я пытаюсь сбежать от совести, потому как знаю, что скорая близость Джейдена её сотрёт. Побыть с ним — моя насущная потребность, которой я не могу противостоять. Мне нужно ещё немного времени наедине с ним, и для себя я решила, что сексом заниматься с ним не буду.
Автомобиль Джейдена стоит в пятидесяти футах от ворот нашего дома — я замечаю его по голубоватому свету фар. Даю себе очередную секунду на сомнение и, поправив сумку, быстро иду к нему. Сердце по-прежнему стучит как сумасшедшее, будоражась адреналином и запретностью. В последний раз я испытывала такое, когда мне было девять, и тоже из-за Джейдена: он ждал меня на заднем дворе поздним вечером, и мы вдвоём сбежали к озеру. Такой же головокружительный коктейль из волнения, страха и покалывающей радости вновь бурлит во мне спустя двенадцать лет.
Джейден выходит из машины, очевидно заметив меня в зеркале заднего вида: быстро оглядывает с ног до головы и, произнеся короткое «Привет», открывает пассажирскую дверь. По пути к нему я боялась, что он меня поцелует, но сейчас, когда этого не произошло, испытываю острый укол разочарования.
— Куда мы едем? — смотрю на Джейдена, когда он возвращается на водительское сиденье. Он одет в серую толстовку и светлые джинсы, волосы немного влажные.
— На пляж Эль-Порто.
— Почему так далеко?
Джейден пожимает плечами и поворачивает ключ в замке зажигания, отчего двигатель начинает раскатисто рычать.
— Там в это время тихо и безлюдно.
Мы трогаемся с места, и на смену моей нервозности приходит чувство растерянности. Если ночью и утром Джейден был со мной нежным и понятным, то сейчас он выдержанный и слегка отстранённый. Это сбивает меня с толку и заставляет думать о совершенно противоположных вещах, не о тех, на которые я себя настраивала. Например, о том, как я хочу, чтобы он ко мне прикоснулся.
— Что это за машина? Я никогда таких не встречала.
— Ещё бы ты такую встречала, Таша, — губы Джейдена кривятся в едва заметной усмешке, но он продолжает смотреть на дорогу. — Это «Мустанг» шестьдесят восьмого года.
— Это что-то вроде раритетной модели? Из тех, которые продают на аукционах?
— Никак не можешь решить, сколько она стоит? — Джейден поворачивает ко мне голову, и я вижу, что он улыбается. Скажи это кто-нибудь другой — я бы вспылила, но с ним не получается. Я ведь и правда хочу знать, сколько она стоит, но лишь для того, чтобы понять, как и чем он живёт. А потому честно признаюсь:
— Гадаю уже месяц.
— Она досталась моему дяде за долги. За небольшие долги, — Джейден выразительно смотрит на меня. — Пылилась в гараже несколько лет, пока я не захотел её выкупить. Я восстанавливал её по мере того, как у меня появлялись деньги: перебрал двигатель, ходовую, заменил обшивку в салоне, купил новые диски и полностью перекрасил. Если тебе интересно, самая крупная сумма, которую мне предлагали за неё, — почти сто тысяч долларов. Это гораздо больше, чем я на неё потратил.
— И ты не стал её продавать?
— Нет. Всегда есть вещи важнее, чем деньги.
Я чувствую, как щёки заливает румянец и, чтобы его скрыть, отворачиваюсь и смотрю в окно. Не знаю, чем Джейден занимался все эти годы, но он по-прежнему намного лучше меня.
Примерно через час мы подъезжаем к парковке Эль-Порто. Джейден помогает мне выйти, после чего открывает багажник и достаёт оттуда два пледа, оба с ценниками.
— У нас будет что-то вроде пикника? — пытаюсь пошутить.
— Я не взял ничего съестного, поэтому вряд ли можно назвать это так. Или за прошедшие годы ты пересмотрела привычку не питаться в условиях антигигиены?
В груди на мгновение становится теснее оттого, что он помнит. Как-то в детстве Джейден принёс бутерброды к озеру, а я их есть отказалась, сказав, что мы обязательно проглотим какую-нибудь заразу из-за грязных рук. С тех пор он ничего съедобного на наши вылазки не приносил.
— Теперь я не столь категорична к приёму пищи. Я сказала это тогда, чтобы впечатлить тебя своими манерами леди.
Джейден захлопывает багажник и несколько секунд пристально смотрит на меня, отчего я начинаю краснеть во второй раз за вечер. Чёрт дёрнул меня это ляпнуть. Обычно мне лучше удаётся контролировать свой язык.
— В любом случае я не голодна.
Джейден кивает и, придерживая пледы, указывает свободной рукой в сторону пляжа.
— Иди за мной.
Возле воды ветрено, но тепло и, как Джейден и говорил, совершенно безлюдно. Этот пляж считается любимым местом серферов, и в такое время им здесь делать нечего. Джейден срывает ценники с пледов, один раскладывает на песке и, когда я на него опускаюсь, кладёт второй рядом.
— Если будет холодно, укройся.
Я киваю, но уже знаю, что плед мне не понадобится. Нервозность меня окончательно отпустила, наверное, потому что я стала привыкать к его близости, в груди тепло.
Джейден садится рядом, так что его локоть и бедро задевают мои, и мы оба молча смотрим на воду. Волны с шумом ударяются о берег, ветер обдувает лицо свежестью и треплет волосы, превращая эти мгновения в нечто идеальное.
— Расскажи, как ты жил всё это время, — я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.
Джейден продолжает смотреть на океан и отрицательно качает головой:
— Расскажу, но не сейчас.
Я испытываю острое желание настоять на своём, как и тогда, в детстве, когда я начинала капризничать, чтобы он в конце концов сделал, как я прошу. Внезапно понимаю, что хочу знать о нём всё, выпить его прошлое до капли, уничтожить этот пробел между нами, снова поверить, что он весь мой. Потому что тот Джейден из прошлого был целиком моим. Он даже своей матери не принадлежал настолько, насколько принадлежал мне.
Я давлю свою эгоистичную потребность и не настаиваю, потому что интуитивно чувствую, что ничего не добьюсь, и потому что хочу уважать его решение.
— Расскажи о себе, Таша, — Джейден поворачивается ко мне, и даже в темноте я различаю цвет его глаз: ярко-зелёный.
— Что ты хочешь узнать? — я пытаюсь улыбнуться, но выходит слабо, потому что он смотрит на меня так. Словно сейчас для него нет ничего важнее.
— Хочу знать всё.
И я снова смущаюсь его прямоты, а потому говорю первое, что приходит на ум:
— Я закончила Веббс с отличием. На выпускном была выбрана королевой школы. Отправила заявки на поступление в три университета, и все три мне одобрили. Я думала, что перееду учиться в Нью-Йорк, но в последний момент предпочла остаться в Лос-Анджелесе. В прошлом году меня выбрали председателем студенческого комитета... танцы пришлось бросить из-за травмы. Наверное, как-то так.
Губы Джейдена трогает ироничная усмешка, и он щурится.
— Значит, королевой ты стала ещё в школе?
— Да, — я машинально задираю подбородок, чтобы не дать ему ни малейшего шанса думать, что я стыжусь или о чём-то сожалею. — Когда встал выбор, быть ей или годами носить чей-то шлейф, я выбрала первое.
— Я бы многое отдал, чтобы посмотреть, как ты носишь чей-то шлейф.
— Ты сейчас издеваешься надо мной? — с подозрением смотрю на него.
— Вовсе нет. Я имею в виду, что такая вероятность стремится к нулю.
— Осуждаешь меня за это?
— Нет, Таша, — Джейден несколько раз отрицательно качает головой, не переставая смотреть мне в глаза. — Уже нет. А как ты начала встречаться с Айзеком?
Мое тело каменеет от упоминания его имени. Кажется неправильным, что Джейден произносит его, после того как мы переспали. Словно хочет поддеть меня этим вопросом. Поэтому я машинально отодвигаюсь от него и меняю тон на сухой и отстранённый.
— Я, как и ты, не хочу об этом говорить.
Между нами снова воцаряется тишина, во время которой я сражаюсь за то, чтобы вернуть себе равновесие. Для чего ему нужно было всё портить? Он ведь прекрасно понимает: то, что мы сделали, — плохо по отношению к Айзеку. Не нужно было соглашаться сюда приезжать. Могли бы встретиться в кафе за чашкой кофе и побеседовать как друзья.
— Ты снова много думаешь, — ровный голос Джейдена вклинивается в моё негодование, рука ложится на моё голое колено, простреливая нервы горячими искрами. — Не надо.
Я перехватываю его ладонь, когда она скользит выше, вверх по ноге, и, нахмурившись, кручу головой.
— Ничего не будет, Джейден.
Но он, словно меня не слыша, придвигается ближе и по-хозяйски сжимает талию. Его губы находят мои, пальцы собирают в кулак подол платья и тянут вверх.
— Не надо, — я задыхаюсь под давлением его рта, тону в его запахе, чувствуя, как возведенная оборона предательски слабеет. Моё тело плавится под ним, как свечной воск, и даже если разум и язык говорят «нет», то оно дрожит, а между ног становится жарко и влажно.
Я не успеваю понять, как оказываюсь лежащей на покрывале, а рука Джейдена проникает ко мне в бельё. Находит клитор и гладит его, и всего пары таких касаний хватает для того, чтобы меня сразило желанием, а ноги раскрылись навстречу ему. Я хочу, чтобы он продолжал, потому что уже близка к оргазму. То, что Айзеку не часто удавалось из меня извлечь, Джейдену удаётся достичь за какие-то секунды.
Его лицо совсем близко к моему, он смотрит мне в глаза, эрекция прижата к бедру, губы шевелятся напротив моих.
— Хочу, чтобы ты кончила, и мы могли продолжить. Мне нравится смотреть на твоё лицо в этот момент.
Он не пытается войти внутрь, продолжая ласкать меня снаружи. Его пальцы влажные и так умело скользят по моей плоти, постепенно ускоряя темп, что у меня не остаётся ни единого шанса. Наш зрительный контакт пропадает, глаза закрываются, бёдра подбрасывает вверх, пока я содрогаюсь в спазмах обрушившегося на меня наслаждения.
Как пациент, не отошедший от наркоза, сквозь туманную пелену я чувствую, как Джейден стаскивает с меня платье. Я пытаюсь возражать, потому что мы на пляже, где нас могут увидеть, но его охрипший голос мои возражения гасит.
— Ты нужна мне голой.
Его губы накрывают мою грудь, сжимая соски, касаясь их языком, руки трогают бёдра, живот, плечи, и я вновь воскресаю, наполняясь желанием принять его в себя.
— Презерватив... — я шепчу ему в подбородок, ощущая, как его член прижимается к моему входу.
— Я не хочу пользоваться им с тобой.
— Я не принимаю таблетки больше месяца. Это небезопасно.
Тело Джейдена замирает на мне на несколько секунд, после чего он, будто сдавшись, отстраняется, чтобы достать презерватив из кармана джинсов.
Мой полувскрик-полустон от вторжения разбивается о берег вместе с шумом волн. Я впервые занимаюсь сексом в общественном месте и до этого дня даже подумать не могла, что это когда-нибудь произойдёт. Должно быть стыдно, но стыда нет. Как и в прошлый раз, он задавлен близостью Джейдена. Рядом с ним всё, что я раньше считала недостойным, обретает новый привлекательный смысл.
Он обхватывает мою талию и переворачивает нас, так что теперь я сижу на нём сверху. Его взгляд обволакивает моё тело, член давит изнутри сильнее, и я физически ощущаю, как внутренности поджимаются. Джейден не ждёт, что я буду двигаться сама: его руки придерживают мои бёдра и, приподняв, опускают вниз. Моя грудь подскакивает в такт движениям, и в животе с каждой секундой полыхает сильнее от того, как он на меня смотрит. Сейчас он целиком растворён во мне, а я— в нём.
От звука мужских голосов, долетевших с порывами ветра, меня парализует. Дыхание стынет в лёгких, пока я вглядываюсь в темноту, из которой через несколько секунд материализуются два силуэта. Это двое парней. И судя по тому, что они замолчали и остановились, нас заметили.
— Джейден... — мой голос начинает дрожать от паники. — Там двое мужчин. Они на нас смотрят.
Тяжело дыша, Джейден вновь перекатывает меня на спину, закрывая собой, но вместо того, чтобы выйти или попытаться прикрыться, глубоко толкается в меня.
— Плевать на них. Пусть смотрят.
Я не успеваю проглотить стон и вцепляюсь пальцами ему в плечи.
— Ты с ума сошёл? Они же могут подойти или...
— Если подойдут, я их убью.
Думать и возражать нужно, но не получается, потому что его тело на мне тяжёлое и потому что с каждой секундой он ускоряет темп. То, что наблюдатели ещё рядом, я знаю по звукам голосов. Меня разрывает от смешанных ощущений: горячего, бьющего за край вожделения, которым объят каждый дюйм моей кожи, и чувства неправильности и стыда. Вместе они формируют горючую смесь, от которой меня разносит на части всего за пару минут. Свидетели, небо в точках от звёзд, шум волн, мысли — всё исчезает. Только Джейден никуда не уходит: он прикусывает мою нижнюю губу и кончает вместе со мной.
Мы восстанавливаем дыхание, кажется, вечность, и по мере того как способность соображать возвращается ко мне, я с ужасом думаю, как нам быть сейчас, если те двое всё ещё тут. И с облегчением слышу голос Джейдена:
— Не волнуйся, они ушли.