Глава 13
Джейден кончает мне на живот. Иногда Айзек тоже так делал: когда наш секс случался незапланированно, он закрывал глаза и, громко постанывая, водил по члену кулаком. Его перекошенное лицо помимо воли меня забавляло, а липкость семени на коже вызывала раздражение. С Джейденом же всё происходит по-другому: его глаза смотрят в мои, губы приоткрыты, и пусть он не стонет, но тяжесть его дыхания оглушает. Он не помогает себе рукой: его член прижат к моему животу, тяжёлый и пульсирующий, пока из него обильно вытекает сперма. Глядя на него, я понимаю, почему мне было больно, — Джейден большой.
— Ты очень красивый, — я говорю шёпотом. Не знаю, почему именно эти слова и именно сейчас. Это совсем не то, что принято говорить парням, но мне так хочется.
Джейден ничего не отвечает и ложится рядом. Кладёт руку мне на талию и, перевернув на бок, прижимает к себе. Теперь мы оба перепачканы им, но сейчас мне всё равно. Он смотрит мне в глаза, а я смотрю в его, боясь моргнуть, потому что не хочу, чтобы отрезвляющая реальность вклинивалась между нами. Я уже знаю, что позже совесть меня убьёт, но ключевое слово здесь «позже».
Джейден убирает прядь волос с моего лица, запуская по телу новый ураган мурашек, его ресницы задевают мою щёку.
— Ты тоже, Таша.
Я всё же сдаюсь и на секунду прикрываю веки, чтобы впитать смысл этих слов: в его глазах я красивая, несмотря ни на что.
— Мне пора идти, — я заставляю себя это произнести, потому что знаю, что так нужно. Но уходить я не хочу, совсем не хочу. — Руби будет меня искать, и мой телефон почти разряжен.
— Нет, — ладонь Джейдена сильнее сжимается на моей талии, а брови сходятся на переносице. — Не думай, Таша. Просто останься.
Я даже не понимаю, почему от этих слов в глазах начинает колоть, а сердце вновь разгоняется до барабанящей дроби. Руби всегда говорила, что мне нужно позволить себе быть немного беспечной, и кажется, сейчас я очень хочу воспользоваться её советом и отложить самоубийство до завтра. Поэтому я отпускаю себя и киваю, и в ответ оказываюсь вознаграждена: Джейден обнимает меня крепче.
*******
Я просыпаюсь, потому что мне светло и жарко. Открываю глаза и встречаюсь с пристальным взглядом Джейдена, отчего воспоминания о прошлом вечере вливаются в меня жаркой волной, а кожа загорается. И следом тут же приходит мысль, что я, должно быть, жутко выгляжу и нужно срочно принять душ. И точно нельзя говорить, до тех пор пока я не почищу зубы.
— Привет, — тёплое дыхание Джейдена согревает мой подбородок, и через секунду низ живота простреливает горячий укол, потому что он ложится на меня сверху. Его член, раскалённый и твёрдый, упирается мне между ног, мысль о гигиене вспыхивает в сознании в последний раз и насовсем исчезает, потому что он входит в меня. Я вскрикиваю от боли, и Джейден мгновенно замирает, заглядывая мне в глаза.
— Всё хорошо, — шепчу, пока тело сражается за то, чтобы свыкнуться с его размером. — Не останавливайся.
И он начинает двигаться снова, медленно и осторожно, а я тянусь к нему губами и целую. Даю себе ещё немного времени, чтобы отсрочить самоубийство.
********
— Ты где была? — взлохмаченная Руби садится на кровати, но даже её заспанный вид не мешает ей смотреть на меня удивлённо. — Я вернулась под утро, но тебя в комнате не было.
Я не подготовила правдивую версию для своего отсутствия, просто потому что мне было не до этого. Моё тело, равно как и сознание, всё ещё живут под плотным стеклянным колпаком воспоминаний о том, как Джейден меня целовал и как занимался со мной сексом, поэтому паника и чувство стыда пока не в силах к ним пробиться.
— Мне не спалось, и я вышла прогуляться по берегу. Ты хорошо повеселилась?
Руби смотрит на меня подозрительно, но в конце концов кивает.
— Да, было совсем неплохо. Ты слышала, что Коула избили?
От этих слов у меня холодеют руки. Я и впрямь об этом забыла.
— Да, я в курсе. С ним всё в порядке?
— Теперь его губы напоминают лопнувший томат, но в остальном нормально. Трезвых водителей, чтобы отвезти в больницу, не нашлось, а потому его просто уложили спать. Говорят, он был сильно пьян и наговорил гадостей новенькому. Конечно, все рады, что Джейден ему приложил, но неприятностей теперь ему не избежать.
Волнение за Джейдена разрастается в груди, потому что я знаю: Руби права. Вряд ли этот говнюк забудет о том, что произошло, и спустит ситуацию на тормозах. А вслух говорю:
— Возможно, Мэнсон нас удивит и ничего подобного не случится.
— Тебе сварить кофе? — Руби спрыгивает с кровати и начинает энергично расхаживать по комнате, собирая разбросанную одежду. — И я ужасно голодная.
— Нет, я пойду ещё немного полежу.
Я запираюсь у себя в спальне и, скинув платье, залезаю в душ. Запах Джейдена глубоко впитался в меня, и ни шампунь, ни гель для душа его смыть не в силах. Вопросы, мысли, эмоции закручивают бурлящую воронку у меня в голове. Что теперь делать? Как быть с Айзеком? Что у меня с Джейденом? Мы ведь даже не поговорили. Как жить в гармонии с собой, зная, что я предала близкого мне человека? Я часто бываю резка с Айзеком, но я никогда, никогда не хотела причинить ему боль. Я ведь собиралась выйти за него замуж. Собираюсь выйти замуж. Ложь всегда была мне отвратительна, а невозможность сказать правду сродни признанию себя трусом.
И что гложет меня сильнее всего, это честный ответ на вопрос: «Хотела бы я вернуться на несколько часов назад и всё исправить?» Потому что я бы не хотела. Жжение внизу живота и ноющая боль между ног заставляют презирать себя и одновременно чувствовать счастливой. Понятия не имею, как такое возможно, но лучшей характеристики своему состоянию я не нахожу. Весь мой мир перевернулся. Всё изменилось. Я предала свои принципы, зато в мою жизнь вернулся Джейден. Или не вернулся? Я так запуталась, что уже совершенно ничего не понимаю.
Я выхожу из душа, замотанная в полотенце, и, сев на кровати, беру в руки телефон. На экране горят два пропущенных вызова, а пять букв имени звонившего наотмашь ударяют по совести. Айзек.
Дрожащими пальцами провожу по стеклу и в нерешительности смотрю на зелёную трубку. Я должна перезвонить, но эгоистично не хочу этого делать. Разве я смогу как ни в чём не бывало разговаривать с ним после того, что случилось? Айзек никогда меня не обманывал, и я думала, что всегда буду отвечать ему взаимностью. Честные отношения, честный брак — так я всегда хотела.
Я на секунду зажмуриваю глаза и не глядя тычу в кнопку вызова. Откладывать звонок не имеет смысла: Айзек может начать волноваться, а это будет вдвойне несправедливо.
— Привет, Таша, — слышится его бодрый голос в трубке. — Проснулась?
— Да, — мой звучит надтреснуто, хочется откашляться, но я уверена, что это не поможет.
— Как вечеринка?
— Как и обычно, — закусив губу, я разглядываю пол, моля Бога, чтобы Айзек задавал как можно меньше вопросов и мне не пришлось лгать. — Выпили, потанцевали. Планирую позавтракать с Руби и поеду домой.
— Я прилечу завтра после обеда. Можем сходить в кино или поужинать.
Я крепко стискиваю колени, так что кости начинают гудеть. Конечно, он ведёт себя как обычно. Ведь он ещё не знает, что я ему изменила.
— Обсудим по прилёте. Отцу передавай привет от меня.
— С тобой всё в порядке, Таша? — Айзек звучит встревоженно.
— Всё прекрасно. Просто немного не выспалась.
— Тогда отдохни. Я позвоню тебе вечером.
Я отключаюсь и, закрыв глаза, как если бы темнота могла спрятать меня от реальности, падаю на одеяло. Мне нужно взять себя в руки и подумать, как быть дальше.
***********
В родительский дом я приезжаю ближе к вечеру, после того как отвожу Майли и Кристину по домам. К счастью, они изрядно набрались этой ночью и похмелье не давало им одолевать меня разговорами.
— А где мама, пап? — наклонившись, целую сидящего в кресле отца в щёку.
— Она поехала в гости к Тайре, — он откладывает в сторону газету и смотрит на меня. Привычка читать бумажную прессу у отца давно, и он ей не изменяет. — Как твои дела, Таша?
— Нормально. Если ты не против, я сразу поднимусь в свою комнату. Устала.
— Конечно, иди. Элайя недавно приготовила обед. Если ты голодна...
— Я не голодна, пап, — спешно перебиваю его. Я точно знаю, что не смогу проглотить ни кусочка.
Я захожу в свою комнату и, скинув сумку на пол, с ногами залезаю на кровать. Мысли крутятся в голове одна за другой, по зацикленному кругу возвращаясь к Джейдену. Я краснею, когда вспоминаю его руки на себе, его губы, покрывающие поцелуями моё тело, и, вопреки неправильности этих мыслей, в животе вновь становится тесно и горячо.
Что происходит со мной? Я должна думать об Айзеке. Разве я готова с ним расстаться? Нет, я не готова. Нас связывают настоящее и общее будущее, дружба наших родителей, совместные планы на жизнь. Мне нужно признать своё право на ошибку и постараться её загладить. Возможно, уделять ему больше времени и стать мягче, а на рождественских каникулах организовать совместный тур по Европе. А о Джейдене мне думать нельзя, по крайней мере, не в таком ключе, в котором я сейчас о нём думаю. Мы оба сорвались, но в наших силах вернуть всё в плоскость дружбы. Просто нужно признать, что это была ошибка.
Я закрываю глаза, пытаясь укрепиться в этой мысли, но звук входящего сообщения меня отвлекает.
«Я хочу тебя увидеть. Где ты?»
Каждая предыдущая мысль вылетает из головы, пока я смотрю на мелкие чёрные строчки, отправленные с незнакомого номера. Чувство вины стихает, разум глохнет, совесть замолкает, заменяясь бесстыдным чувством радости. Оно пузырится под кожей, звенит где-то в желудке, зудит в грудной клетке и на губах, раздвигая их в улыбке. И я уже сама не замечаю, как пальцы порхают по экрану, набирая ответное сообщение:
«Я в доме родителей. Помнишь, где он?»
«Я помню, Таша. Буду через час».