Бумажные журавлики

Я еще не разомкнул веки, как почувствовал всем своим существом, насколько это утро особенное. Впервые за много месяцев я проснулся от солнечного луча на моем лице. Не от громкого, пронзительного будильника, не от назойливых сигналов машин, даже не от шумных соседей. Глубоко втянув чистый провинциальный воздух через нос, я почувствовал, насколько легко здесь дышится. Я ощутил себя. Ноги, согнутые в коленях, руки, лежащие на животе, кожа касается чуть грубого хлопкового постельного белья, мне очень тепло и уютно. Я открыл глаза, понимая, что выспался настолько, что больше не усну ни на минуту, и посмотрел на часы. 14:30. Меня буквально подбросило, я вскочил с кровати, неверно держась на ногах, доковылял до ванной. Прохладная вода и терпкий запах геля для душа немного привели меня в чувство, и я начал вспоминать безумные и правильные события вчерашнего дня. Мы провели вечер, разговаривая друг о друге. Я ответил на все его вопросы о себе, чувствуя, что едва ли не впервые в жизни говорю с человеком, которому действительно интересно слушать меня и про меня. Он ловил каждое слово, будто слушает самую увлекательную историю в своей жизни. Он брал в руки печенье, и сидел, забывая, что хотел положить его в рот, пока я не заканчивал историю. Иногда смеялся, смущенно опуская глаза, и ни разу не перебил. Сам он говорил очень мало, будто не хотел тратить время на разговоры о себе. Мы засиделись до двух ночи, и я видел, что он утомлен, но не хочет заканчивать вечер, и пришлось почти пинками загонять его в спальню.

Я взъерошил волосы полотенцем, удаляя влагу. Накинув футболку и натянув домашние штаны, вышел из комнаты, стараясь по звукам понять, где хозяин дома. На кухне шумела вода. Спустившись на первый этаж, я нашел Фрэнка моющим посуду.

- Эй, - окликнул я парня.

Он чуть вздрогнул, но с улыбкой обернулся на голос.

- Доброе утро, соня. Как спалось?
- Боже, - я покачал головой, - это самое замечательное ленивое утро за весь год! Я выспался, проснулся сам, и сейчас мне не надо никуда бежать. А еще, у тебя сегодня праздник. С днем рождения.

Фрэнк поджал губы, сдерживая улыбку. Он засыпал кофе в машину, ставя две чашки.

- Тосты, яичница, каша? - спросил он через плечо.
- Просто кофе, я не завтракаю обычно, спасибо, - я наблюдал за его движениями, думая о том, что у него очень музыкальные пальцы. Вряд ли он играет на пианино, скорее всего, гитара.
- Ты играешь на чем-нибудь? - прервал я молчание. Было неловко сидеть и просто наблюдать.
- На ударных, гитаре, саксофоне... - он поставил на стол две дымящиеся чашки, - молоко?
- Немного. Поёшь?
- Иногда. У меня лучше получается сочинять, чем исполнять, - он потянулся за сахаром.
- Это что? - я указал на пару бурых пятен на его футболке, которых вчера точно не было.
- Это... - он сжал челюсти, - Ничего страшного.
- Это кровь, Фрэнк. Что с тобой было ночью?
- Не начинай, пожалуйста, - взмолился он, - я со всем справляюсь.
- Я не знаю, с чем ты справляешься. И если ты собираешься оставлять меня у себя в заложниках дольше, чем на сутки, тебе придется терпеть мое постоянное присутствие с назойливым желанием знать все, что с тобой происходит. Ты не можешь избежать этого.

Он смотрел в свою чашку, поглаживая ее ручку, видимо, подбирая слова. Тяжелый вздох.

- У меня частые носовые кровотечения. Это нормально в моем состоянии, и этого не надо пугаться. Ничего страшного, как я уже сказал.

Сердце кольнуло. Этот парень никогда не говорил мне о том, как протекает болезнь, а посмотреть в интернете я не додумался. Собираясь сюда, я не был готов ни к чему подобному.

- Ты хорошо справляешься, Фрэнк, - я попытался улыбнуться.
- Без тебя я бы давно уже сдался, - он посмотрел на меня с таким серьезным лицом, что стало не по себе. Я просто на секунду представил, что в тот вечер я не обратил внимания на слова Торо... Кто знает, как бы тогда сложились эти месяцы для Айеро...
- Как ты хочешь провести сегодняшний день? - я перевел тему.
- Как тебе угодно, - он пожал плечами. - Ты же изначально собирался провести сегодня со мной, неужели у тебя не было плана?
- Не было, - признался я. Стало неловко. - Давай купим пиццу и посмотрим мультик. Ты любишь мультики?
- Мультики? - он засмеялся, прикрывая рот ладошкой. - Конечно, люблю! Это обещает быть веселый денек.
- Тогда не будем терять времени? - я сделал последний глоток, поднимаясь со стула.
- О'кей, - парень хлопнул ладонями по крышке стола, - тогда в «Делэйз»?
- Он ближайший, - кивнул я, вспоминая все большие супермаркеты этого района, - и там продаются диски.

Фрэнк ушел наверх, чтобы сменить одежду, а я мыл чашки. Айеро был, безусловно, одним из самых удивительных людей, кого мне посчастливилось встретить. Немного женственный, он напоминал подростка с детским лицом и нескончаемой энергией. Видя его манеру говорить, его мимику, становится понятно, что он старше и мудрее своих лет. Эта видимая хрупкость вкупе с внутренней силой делала Фрэнка Айеро особенным в моих глазах.

В магазине мы разделились. Отправив его выбирать мультфильм, я пошел закупаться продуктами. Я не спросил его, какую пиццу он любит, поэтому мог только предположить, что бы взял любой другой мужчина. В итоге, на ленту легли две коробки - с куриной и мясной пиццей, бутылка виски и две шоколадки. Скромно, но для двоих парней, собирающихся впасть в детство, этого будет достаточно.

- У моего лучшего друга сегодня день рождения, - зачем-то сказал я приветливой кассирше, и удивился, насколько правдиво прозвучало это определение.
- Поздравляю вас обоих, - ее губы растянулись в улыбке, - здорово, когда люди настолько счастливы, что они есть друг у друга, что говорят об этом счастье другим.

Она протянула мне чек и сдачу, а я настолько задумался над этими словами, что забыл поблагодарить ее, а ведь я всегда стараюсь быть вежливым с теми, кто обслуживает меня, и, если есть бейдж, то обращаюсь по имени. Возвращаться было бы совсем глупо, тем более, я увидел Фрэнка, машущего мне рукой и улыбающегося мне во все тридцать два. Из кармана его толстовки торчал угол завернутого в фирменный пакет диска.

- Что там? - я указал на его покупку.
- Не скажу, - Фрэнк прищурился, чуть поджав губы, - а у тебя?
- Ну и я тогда тоже не скажу, - засмеялся я.

С ним было легко, будто мы знакомы с пеленок. Я понимал его образ мыслей, с удивлением обнаруживая, что наши идеи, восприятие, мечты - так схожи. Мы могли одновременно начать говорить одно и то же, или заканчивали предложения друг за друга, с восторгом и удивлением глядя в глаза. Больше всего на свете я боялся расстроить его чем-либо. Плохо помыть чашку, наступить на ногу, купить не ту пиццу... Он только смеялся, глядя на мои старания угодить ему. И он не видел, что я замечаю, как иногда он бледнеет, или незаметно прикладывает пальцы к носу, проверяя, не идет ли кровь. Это меня ранит. Я не знаю, через что он проходит, что чувствует, а он не жалуется. Он не жаловался никогда, даже в интернете, а сейчас, когда мы рядом, он делает все возможное, чтобы не показать, что ему плохо или больно. Это задевало, потому что я здесь, чтобы помочь ему всем, что в моих силах, но он не дает мне и шанса позаботиться о себе, беря на себя обязанности гостеприимного хозяина, собственно, принадлежавшие ему по праву. Но просто дай мне время, Айеро, я освоюсь, и тогда ты не отвертишься от опеки, а пока что я буду максимально внимателен, чтобы изучить твои манеры, замечая малейшие изменения и учась понимать их.

Впереди еще целый месяц.

- Давай на раз-два-три? - предложил Фрэнк, держа наготове все еще завернутый в пакет диск.

Я кивнул, засовывая руку в пакет. Он, восторженно улыбаясь, начал считать.

- Раз, два...
- Три! - сказали мы хором, вынимая покупки.
- Джим?
- «Черепашки ниндзя»?
«Черепашки ниндзя»?! Серьезно?!
- Ты взял самый крутой мультсериал, - выдохнул я, вспоминая, с каким нетерпением я каждый вечер усаживался вместе с Майком перед телевизором, чтобы посмотреть очередную серию.
- Ты взял мой любимый виски, - улыбнулся он, - я боялся, что ты возьмешь Джек Дениелс, я его терпеть не могу.
- Тут еще шоколадки, - я вынул две «Милки», одну с фундуком, вторую с карамелью, - и вот, пицца.

Он пару раз моргнул, приложив руку к щеке, открыл рот, чтобы сказать что-то, но выдохнул, не издав ни звука.

- Не то? - я закусил губу.
- Я забыл сказать... - он поднял на меня свои ореховые глаза, в которых читалась... вина? - Я вегетарианец.

Я развел руками, не зная, что сказать. Мне хотелось извиняться, что не спросил, и как-то исправить вину, но ведь я и правда не знал... Но мог же спросить, да?

- Все в порядке, - он отмахнулся, доставая из кармана телефон, - я закажу. Ты пока свою поставь в духовку.

Занятно было открывать в этом парне все новые и новые вещи, причем каждый раз более неожиданные и не поддающиеся логике. Вот кого-кого, а вегетарианцев я не понимал никогда, они как существа с другой планеты. И Фрэнк - первый травоядный, кого я знаю лично. Обязательно надо будет поговорить с ним об этом, иначе любопытство съест меня быстрее, чем он - свою пиццу. Готов поспорить, что это будет «Маргарита», которую я, кстати, тоже охотно ем.

- Ты справляешься? - он остановился в дверном проеме, наблюдая, как я, нагнувшись к духовке, пытаюсь выстрадать в своей памяти, какая должна быть температура.
- Угу, только температуру не помню, - я обернулся через плечо, ища понимания.
- На упаковке посмотри, чудо, - хохотнул он, - и приходи, я уже мультик включаю. А, бокалы. Я за бокалами пришел. Возьмешь?

Я кивнул, доставая из мусорки упаковку. Как же узко иногда я мыслю! Будто нет других источников информации, кроме собственных худых мозгов. Наверное, я просто слишком обескуражен своим промахом в магазине и знакомством с первым веганом. Всегда легче же свалить на что-то, верно? Я пробежался взглядом по полкам, ища бокалы под виски. Ага, предпоследняя полка. Я встал на носочки, чтобы дотянуться, улыбаясь мысли о том, что миниатюрному Фрэнку пришлось бы брать стул. Когда я-таки дошел до гостиной и плюхнулся рядом с другом, он с детским восторгом на лице нажал на плей, и заиграл такой знакомый и любимый с детства саундтрек. Мы оба подпевали, косясь друг на друга, готовые рассмеяться. Выкрикнув последние «Да-да!», мы чокнулись, сделав по первому глотку.

- С днем рождения, Фрэнк, - я снова приподнял бокал, чтобы глотнуть еще раз.
- С приездом, Джерард, - он сделал ответный жест.

Первая серия первого сезона пролетела настолько быстро, что мы, не отрываясь, перешли ко второй, не забывая подливать Джека в быстро пустеющие емкости. В дверь позвонили.

- Пицца! - одновременно вскрикнули мы.

Только Фрэнк прозвучал радостно, а вот я... Я вспомнил, что в духовке моя еда обугливается уже почти час. Я подорвался с дивана, чуя горелый запах еще в коридоре.

- Чудо ты, - крикнул мне вслед Фрэнк.

Знаю я, знаю. А еще я забыл подарить ему то, что привез для этого дня. Горестно вздохнув, я завернул угольки в пакет и попытался выбросить в ведро, но потерпел поражение. Что поделать. Я слишком пьян. Пока Фрэнк возится с разносчиком, я быстро поднялся в свою комнату, доставая из сумки ватман. Спускаясь, обнаружил, что Айеро на кухне. Вот и хорошо. Я вернулся в гостиную, положил ватман около дивана и сел, как ни в чем не бывало.

- Ну что, мы оба сегодня вегетарианцы? - он вернулся с пиццей, поделенной пополам и разложенной на две тарелки.
- Не, я, пожалуй, откажусь, - я покачал головой, - я как-то не очень.
- Прекрати, - он впихнул мне тарелку, - я не против поделиться.
- Ты потрясающий, - просто сказал я. И, нет, я не имел в виду эту ситуацию. Он потрясающий. Всегда.

Каждый момент своего существования он чертовски великолепен.

- Ты многого не знаешь. Поверь, есть отвратительные вещи, и они не могут вписаться в это определение, которое ты мне пытаешься дать.
- Тебе видней, - я пожал плечами. Не следовало ему говорить этого.

Birdy - Skinny Live

Мы смотрели серию за серией, пока не прикончили бутылку, которую я купил сегодня, и бутылку, припрятанную у Фрэнка «на всякий случай». Обоих изрядно штормило, когда ему позвонили. Он пьяно дотянулся до телефона.

- Мммм?.. Спасибо, да. Спасибо... Нет, я с другом, - он покосился на меня, ободряюще подмигивая, - Нет, с другом, не надо. Да, еще раз. Давай, хорошего вечера.

Он повесил трубку и вздохнул. На лбу появилась задумчивая складочка, в глазах - тревога.

- Фрэнк, - я тихо позвал его, наклонившись за своим подарком, - с днем рождения тебя.

Он, глядя мне в глаза, принял ватман и медленно развернул. Это лицо я запомню на всю жизнь. Смесь удивления, восторга и стеснения на его физиономии, ох, я не думал, что человек может одновременно испытывать столько сильных эмоций.

- Черт подери, Джерард... - еле выдохнул парень, рассматривая свой портрет, на рисование которого у меня ушло двенадцать дней. Я рассмотрел все его фотографии, изучая каждый миллиметр его лица. Карандаши и акварель дали хорошую силу цвета, придавая реалистичность. - Я как настоящий... А ведь тогда ты меня еще не видел...
- Я рад, что тебе нравится, - я скромно улыбнулся, но на самом деле мне хотелось сжать его в объятьях до хруста ребер и прокричать поздравление на ухо во всю мощь легких.
- Это самый лучший день рождения. Удивительно, - он развел руками, - но я просто счастлив.
- Несмотря на провальные пиццы и отсутствие вечеринки?
- Это не главное, - он бережно положил подарок на пол, - важно то, что я в той компании, которая мне подходит.
- Но видишь, тебе звонят... Поздравляют... - мне до жути было интересно, кто мог своим поздравлением так изменить настроение именинника.
- Да это не друзья, - он рассматривал ламинированный пол, - это Джам.
- Я думал, она тебя бросила... А вы сохраняете дружеские отношения ? - я не хотел давить, но мне было интересно.

Комочек ревности коготками котенка скреб в грудике. Я многое сделал, чтобы быть в этот вечер здесь, и мне не хотелось, чтобы кто-то еще завладел вниманием именинника.

- Я должен тебе кое-что сказать, Джерард, - его лицо было настолько серьезным, что по спине пробежали мурашки. - Я никогда не врал никому. Ни тебе, ни другим, но я недоговаривал. И я пойму, если ты в следующую же секунду захочешь покинуть мой дом и никогда не возвращаться. Я даже пойму, если ты ударишь меня. Но я хочу, чтобы ты знал это.
- Хорошо, - я пожал плечами, делая вид, что серьезность такого заявления меня не волнует. На самом деле, это была паника. Что бы он ни собирался сейчас сказать, я не готов это услышать.
- Рэй говорил тебе про Джам... что она стерва, и бросила меня... На самом деле, - он сглотнул, стараясь привести дыхание в порядок. Его пальцы теребили подол футболки, на щеках появился румянец, - каждый слышит то, что хочет слышать. Я ему тогда сказал, что мы расстались, и больше не вместе, потому что я болею. Я не назвал инициатора, но на самом деле это было только мое решение, хотя и с той стороны оно было с радостью поддержано. И ты слышал, что... Я не знаю, как это сказать тебе.
- Просто скажи. Пока что я не услышал ничего страшного, - подбодрил я его.
- Ты слышал имя - Джам. И снова, каждый слышит то, что хочет. Когда я говорил о Джам кому-либо, я строил предложение так, чтобы не называть пола. «Джам захотелось, Джам пришлось поехать...», и все дружно решили, что это имя пришло от «Джамия», и никто никогда не спрашивал... Когда просили познакомить с ней, я говорил, что там скромности не оберешься, или еще что-то такое. Но на самом деле... Черт! - он с силой хлопнул себя кулаком по лбу. - Полное имя Джам - Джамиль. Это парень из франкоговорящей Канады. И я гей.

Я потерялся в его путаных оправданиях и своих эмоциях. Подобное признание - явно не то, что я готовился услышать. Я имею в виду...

- Фрэнки, посмотри на меня сейчас, - я положил руку на его плечо, и он, вздрогнув, поднял на меня взгляд, - мне не важно, какой ты ориентации. Я не сужу людей по их полу, возрасту, социальному статусу. Все это - вторично по сравнению с тем, кем человек является вечером, вот так сидя перед телевизором и смотря «Черепашек ниндзя». Ты понимаешь меня? И, если ты любишь душу, то неважно, в тело какого пола она заключена. Слышишь?

Он хлюпнул носом.

- Единственный, кто знал - мой отец. Я сказал ему, мне пришлось сказать, когда он настоял на встрече. Я рассказал ему, и он... Он сказал, что я ему больше не сын. Но не выгнал из дома, а уехал сам. Когда я сказал ему, что болен, он просто спросил цену лечения и выслал мне ее, не приехав. От меня отвернулся родной отец, когда-то любимый человек ко мне остыл, и я выдержу, если и ты сейчас уйдешь, я пойму.
- Фрэнки, - снова ласково позвал я. Мое сердце переполняла нежность к этому хрупкому, открытому, растерянному мальчику, - я никуда не денусь, даже если ты сам меня прогонишь. Слышишь? Я с тобой.

Я не мог видеть его лица, оно было закрыто длинными волосами, но я готов поспорить - либо он собирался плакать, либо по его лицу уже текут слезы. Я взял его подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть на себя. Мы изучали лица друг друга, пытаясь прочитать то, что в душах.

- Спасибо тебе, - он хлюпнул носом.
- Эй, не надо, иди сюда, - я раскрыл объятья, прижимая его к себе.

Мы так и сидели в обнимку, пока его дыхание не выровнялось.

- Фрэнки, - тихо позвал я, - Фрэнк...

Ответа не последовало, и я понял, что парня просто вырубило от переутомления и нервов. Он спал настолько крепко, что не почувствовал, как я поднял его и перенес в спальню, уложив на кровать. Он сразу же заерзал, устраиваясь удобней и укрываясь одеялом.

Лежа у себя, я думал над тем, что он сказал. На самом деле, я никогда не размышлял над этими вещами. Я не думал об ориентации как об определяющей человека вещи, и поступок его отца вызвал у меня непонимание и гнев. Этот парень перенес за свою короткую жизнь больше дерьма, чем мог бы заслужить и за пятьдесят лет. И он заслуживает быть любимым, или хотя бы иметь друга, который будет принимать его, даря то тепло, которого достоин этот светлый парень. Возможно, я не тот человек, который сможет заменить ему отца, любимого и друга. Но я хотя бы попытаюсь.