Даому Биджи: Южные архивы

Когда железная дверь открылась, внутри было совершенно темно.

Он не боялся, что мисс Дун замышляет что-то против него, ведь она могла убить его сотню раз на корабле, но эта темная комната выглядела так, будто находилась под землей. Даже если он иногда был безрассуден, ему все равно следовало быть осторожнее, раз уж он вошел в такое темное место.

"Она позволила мне увидеть труп, так могут ли быть звери в этой комнате? Есть ли еще трупы или останки Архивов?"

Хотя мисс Дун его не убила, было бы нехорошо, если бы она закрыла железную дверь, когда он вошел в комнату. Тогда он был бы заперт, и это было бы совсем не весело.

Чжан Хайянь подумал и решил, что хочет, чтобы мисс Дун вошла первой, чтобы он мог зайти следом за ней. В результате он замедлил шаг.

Мисс Дун вошла без колебаний и сказала ему: «Закрой дверь».

"Все в порядке, - подумал Чжан Хайянь, - все в порядке".

Мисс Дун всегда действовала до того, как он успевал подумать, как будто она знала его очень хорошо. Он все время чувствовал, что его мысли непреднамеренно прочитывались.

В комнате было очень тепло, и он мог слышать приятный звук текущей воды. В пространстве было эхо, которое создавало у него ощущение, будто девушка дышит эфирно.

Чжан Хайянь вошел и закрыл дверь, но не до конца, на случай, если что-то случится и ему придется бежать.

Он заметил, что вниз ведут каменные ступени. Он сделал несколько шагов и обнаружил, что ступеньки на самом деле ведут к теплой воде.

Это был горячий источник.

Мисс Дун все еще шла впереди, но теперь звук был такой, будто она шла по воде. Вскоре она зажгла подсвечник в глубине пространства, и их окружение осветилось.

Это была большая свеча, поэтому свет был очень ярким.

Он увидел, что они находятся в небольшой каменной комнате, где из стены струился горячий источник, образуя бассейн. В середине бассейна стоял каменный стол, углы которого были покрыты серой, которая сошлась и превратилась в нечто вроде сталактитов. Очевидно, стол стоял здесь уже давно.

На столе лежало множество инструментов, завернутых в льняную ткань, но кроме них в комнате больше ничего не было.

«Где доказательства?» - спросил Чжан Хайянь. «Разве это не просто баня?»

Пижама мисс Дун теперь промокла, так как кипяток из горячего источника пропитал абсорбирующий материал. Чжан Хайянь наблюдал, как она подошла к столу и начала возиться с инструментами. Когда жар усилился, на открытых участках ее тела начали проявляться татуированные узоры.

Поскольку жар шел снизу вверх, все татуированные узоры, казалось, росли из рук мисс Дун, как цветы. Ее татуировка была очень красочной, и Чжан Хайянь был ошеломлен ее видом.

Вскоре он обнаружил, что это был не цветок, а цилинь.

Пижама теперь облегала тело мисс Дун, демонстрируя ее фигуру. Они посмотрели друг на друга.

«Итак, вот доказательство, о котором вы заявили. Вы из семьи Чжан», - сказал Чжан Хайянь. «Я в это не верю. Вы, кажется, не прожили так долго. Плюс, ваша фамилия не Дун?»

«Люди в семье Чжан используют псевдоним, если им больше ста лет. Они также используют Дун в качестве фамилии. Мой псевдоним - Дун Чжохуа», - сказала мисс Дун. «Кажется, вам не очень интересно, почему я дочь Корабельного короля, хотя я также агент Южного архива».

«Я предполагаю, что Корабельный Король не знает, что его дочь больше не его дочь. Это, вероятно, не твое настоящее лицо». В это время Чжан Хайянь уже почувствовал, что что-то не так. Мисс Дун выглядела так, будто ей было всего двадцать с небольшим, но то, как она разговаривала и здесь, и на корабле, заставляло людей чувствовать, что она старше.

Более того, мисс Дун была слишком терпеливой и болтливой, хотя он всю дорогу дискредитировал ее слова. Ей не имело смысла продолжать терпеливо лгать ему после того, как она решила не убивать его на корабле.

К тому же спокойствие в ее глазах было неподдельным.

Было бы проще объяснить все это, если бы она была в маске. К тому же ее фигура напоминала женщину лет тридцати. Возможно, она была так спокойна из-за всего, что ей пришлось пережить.

Она, должно быть, лжет мне, потому что ей что-то от меня нужно. Надеюсь, она расскажет об этом более прямо. Чжан Хайянь теперь был как человек, потерявший семью. Если какая-то девушка готова быть доброй ко мне таким образом, было бы глупо с моей стороны не слушать то, что она говорит. Иначе я могу закончить тем, что буду бродяжничать и действительно превращусь в нищего.

Итак, Чжан Хайянь сказал ей: «Поскольку сестра Чжан не убила меня на корабле, если тебе нужно, чтобы я что-то сделал, ты можешь просто сказать это прямо. Тебе не нужно заставлять меня верить в эту историю. Мне просто нужно знать, что Южные архивы на самом деле что-то значили, чтобы Чжан Хайся не погиб напрасно. Это судьба, что его больше нет, но я боюсь, что все, что мы сделали, - всего лишь несбыточная мечта, и никто даже не помнит о нас».

Мисс Дун развернула льняную обертку, лежавшую на столе, и обнаружила внутри какие-то предметы, похожие на ручки. «Чжан Хайлоу, сколько раз я тебе говорила, что нужно скрывать свои мотивы, когда ты что-то делаешь? Чжан Хайся был намного лучше тебя в скрытии своих мотивов», - сказала она.

Чжан Хайянь замер, а мисс Дун продолжила: «Я думала, что вы с Чжан Хайся сможете жить хорошей жизнью после того, как отправитесь в Малакку. Перед тем, как вы ушли, я сказала вам, что выжить могут только те, кто помнят мои слова. Вы продолжаете говорить, что скучаете по мне, но вы даже не следовали моим правилам. Вы нарушили свое обещание и вернулись до того, как истекли тридцать лет. Все происходит по какой-то причине. В конце концов, ты решил быть трусом».

Она поправила волосы, потянула себя за подбородок и сорвала с лица маску из человеческой кожи.

Когда Чжан Хайянь отступил, он увидел перед собой чрезвычайно молодое лицо. Он долгое время был ошеломлен, прежде чем ему удалось сказать: «Мама?»

Молодая женщина посмотрела на него так спокойно, что он не мог понять, о чем она думает.

«Ты выбрал свой путь. У тебя нет возможности оставить это дело сейчас, поэтому ты должен просто принять свою судьбу», - Чжан Хайци отбросила маску в сторону.

Чжан Хайянь посмотрел на нее с удивлением. Эта женщина - его хозяйка, его крестная мать, его начальница - выглядела точно так же, как и тогда, когда он покинул Сямынь. Даже ее кожа была все еще как у молодой девушки.

Это была его крестная мать, Чжан Хайци.

Его сердце согрелось, а затем он почувствовал панику и ошеломление, когда его разум резко остановился. Он хотел что-то сказать, но внезапно почувствовал головокружение, и образ Чжан Хайци перед ним стал размытым. Он увидел, как Чжан Хайци открыла глиняный кувшин на столе, в котором, казалось, была краска. Чжан Хайянь пошатнулся, немного неустойчивый.

«Мама, как здорово, что ты жива. Что со мной случилось? Я... я не смог спасти Хайся. Что со мной случилось?»

Каким бы крутым ни был мужчина, он немедленно возвращался к тому мальчику, когда видел женщину, которая его воспитала. Все бесчисленные обиды, одиночество, боль и воспоминания о том, что ему пришлось справляться со всем этим в одиночку, всплыли в сердце Чжан Хайяня, прежде чем унестись прочь.

Но он не мог даже сказать ни слова. Он не знал, было ли это из-за волнения или вода здесь была слишком горячей. Может быть, это было потому, что он чувствовал, что Чжан Хайци перед ним была немного странной и отличалась от той, что он помнил из своих детских воспоминаний.

«Горячий источник здесь настоян на лекарственных препаратах. Люди с обычной кровью долго не протянут».

Чжан Хайянь внезапно упал на колени в горячем источнике. Чжан Хайци встала позади него и начала наносить ему татуировку. «С этого момента ты питаешь свое тело кровью, а татуировка появится, когда температура твоего тела поднимется. Начиная с этого момента, ты будешь окружен хаосом, и ты будешь стоять и позволять ему происходить».

Чжан Хайянь почувствовал смятение и потерял сознание.