Глава 14
Драконье Крыло стоял в центре комнаты, его тело как натянутая струна. В его глазах пылал огонь, и, казалось, весь воздух вокруг сжался от его ярости. Он обрушил свой взгляд на Шороха, который пытался сдержать дрожь, но не мог. Его лапы не слушались, и в глазах была паника — как будто он предчувствовал, что сейчас произойдёт.
— Ты… — его голос прорезал тишину, как лезвие, — как ты мог?!
Шорох хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он осознавал свою ошибку слишком поздно. Каждое его движение было полным отчаяния. Он пытался встать, но ноги не держали. Это было слишком поздно.
Драконье Крыло шагал к нему, его хвост яростно взметнулся, а в его глазах сверкали молнии. Он подошёл ближе, и Шорох почувствовал, как страх сжимает его грудь. Он не знал, что делать, как просить прощения — ведь не было и возможности.
— Ты дал ей силу! — голос Драконьего Крыла был полный ненависти. — Ты позволил ей верить, что у неё есть выбор, что она может сбежать! Ты заставил её думать, что есть шанс, что она может вырваться!
Шорох попытался подняться, но был слишком слаб. Он не мог даже дышать, не ощущая, как холод охватывает его тело.
Драконье Крыло уже стоял рядом. Лапы дрожали от ярости, но он смог сдержаться. Он поднял Шороха за горло, подтянув к себе. Небо и земля слились в единую точку, и Шорох понял, что сейчас ему осталось только одно — ждать.
— Ты ещё думаешь, что я позволю ей сбежать? — прошептал Драконье Крыло, его слова звучали как угроза, как пророчество. — Ты заплатишь за её заблуждения. Ты будешь лежать так долго, пока не поймешь, что ты — никто.
С этим он резко ударил его в живот. Шорох выдохнул, и его тело согнулось от боли. Он лежал, не в силах двигаться, ощущая каждую клеточку своего тела, которая теперь становилась частью страха и боли.
Боль, которую он ощущал, была не столько физической, сколько моральной. Он потерял всё: свою стойкость, свою силу, свою свободу. Он был ничем перед этим котом, который просто взглянул на него, и всё, что он знал, рухнуло.
Сквозь этот мрак, через свист в ушах, Шорох услышал ещё один голос — его собственное дыхание, а также лёгкий, почти беззвучный шёпот, который, казалось, исходил изнутри его разума.
Это был его последний шанс.
Но слишком поздно.
---
Амфи смотрела на происходящее из своего угла. Она сжала лапы, чувствуя, как всё внутри неё сжалось от страха. Это было не просто наказание — это был демонстративный урок. Шорох, этот кот, который всё ещё верил в своё спасение, уже не знал, что его ждёт.
Она понимала, что она — следующая.
Драконье Крыло в ярости выкрикнул, и его голос был настолько сильным, что казалось, стены здрагивают от его гнева. Шорох не мог встать на лапы, его тело дрожало, он спотыкался и с трудом удерживал равновесие, не в силах выдержать этот взгляд, который сжигал его до костей.
Драконье Крыло смотрел на него с таким презрением и ненавистью, что Шорох почувствовал, как его сердце сжалось в груди. Он подошёл к нему, делая шаг за шагом, и каждое его движение было как наказание.
— Как ты посмел? — прошипел Драконье Крыло, его голос был полон ярости. — Как ты посмел дать ей силу, чтобы она сбежала? Кто тебе позволил? Кто просил тебя?!
В одно мгновение он рванул к Шороху и ударил его, его лапа с силой оттолкнула его от пола. Шорох отлетел назад, упав на землю, его тело болело, как будто его разорвало на части. Страх, ужас и боль одновременно захлёстывали его, он едва мог дышать.
Он лежал, не в силах встать, его сердце колотилось в груди, как бешеное. Каждое слово Драконьего Крыла звучало как приговор, и в нем не было ни жалости, ни надежды.
— Ты заплатишь за её заблуждения, — пророкотал Драконье Крыло, его слова были холодными, как лёд, — и за то, что осмелился думать, что можешь помочь ей.
Шорох никогда не видел столько ненависти и злобы в глазах Драконьего Крыла. Даже Амфи, обычно такая спокойная, сжалась в углу клетки, её тело дрожало, а взгляд был затуманен страхом. Стены казались слишком близкими, воздух — тяжёлым, как если бы каждый вдох был мучением.
Шорох не знал, сколько времени прошло, но всё вокруг стало серым, и его сознание поглощал только этот ужасный взгляд, этот жаркий гнев, исходящий от Драконьего Крыла. Вдруг его лапы поднялись, и Шорох почувствовал, как по его телу прошёл яростный удар тока. Он вскрикнул, тело сжалось, каждое волокно его кожи, каждая клетка испытывали нечеловеческую боль. Электрический заряд, казалось, прошёл сквозь всё его тело, сжёг его изнутри. Он пытался встать, но силы покидали его, а ток становился всё сильнее и сильнее.
Каждая волна боли заставляла его корчиться, но он не мог убежать. Он не мог даже моргнуть, его тело было парализовано. От боли он почувствовал, как теряет сознание, и не знал, сколько времени прошло, прежде чем ток исчез.
Драконье Крыло, стоявший рядом, молча наблюдал, как Шорох лежит, истощённый, с ног до головы пропитанный страхом и болью. Потом его голос прорезал тишину, как лезвие ножа.
— С тебя хватит, — его слова звучали низко и угрожающе. — Чтобы ты знал, где твоё место.
Шорох не осмеливался подняться, его тело было лишено сил, но в голове всё ещё стучала мысль: что он теперь будет делать?
Шорох лежал на холодном полу, его тело было сжато в боли и усталости. Каждая клетка казалась словно выжженной, а в груди горела пустота от того, что он не мог ничего изменить. Амфи смотрела на него с ужасом в глазах, её тело всё ещё дрожало, как лист на ветру. Она не могла отвести взгляда от того, как он страдал, и, хоть она и знала, что это наказание было неизбежным, её сердце сжималось от боли за него. Но она не могла помочь, не могла вмешаться.
Снежная стояла чуть поодаль, её лицо было спокойным, даже удовлетворённым. Она смотрела на происходящее, будто сама была частью этого, будто она не испытывала никакого сожаления. В её глазах читалась странная смесь уверенности и даже чего-то вроде гордости, как если бы её слова и действия привели к этому моменту.
— Всё будет так, как он хочет, — прошептала она себе под нос, но достаточно громко, чтобы Амфи могла услышать.
Амфи молча опустила голову. Слова Снежной были как остриё ножа. Она понимала, что Снежная давно приняла свою роль, что она уже обрекла себя на то, чтобы быть частью этого мира, на котором строится власть и наказания. Но как она могла так спокойно смотреть на всё это? Как можно было радоваться чужой боли?
Шорох не мог понять, что он чувствует. Страх и боль переполняли его, но что-то ещё, что-то более глубокое, тянуло его внутрь себя. Он был сломлен, но не побежден. Не в теле, но в душе, в сознании. Он мог стать тем, кого он ненавидел, или же он мог найти способ сбежать.
Но это не было сейчас важно.
Сейчас было важно одно: он был здесь, и его страдания были частью мира, который его окружал.
Драконье Крыло подошёл ближе, снова смотря на Шороха с тем же взглядом, полным презрения.
— Ты ещё жив, но не забывай, кто здесь решает, — проговорил он, его голос был холоден, как лёд. — Ты заплатишь за каждый шаг, за каждое слово.
Шорох почувствовал, как его грудь сжалась, и всё его существо поглотила тишина, звуки которых он больше не мог различить.
Драконье Крыло шагал к клетке, его шаги были уверены, а каждый звук, казалось, проникал в самые глубины сознания. Его взгляд не оставлял сомнений — его гнев не утих, и теперь Амфи была следующей. Она сидела, сжала лапы, её дыхание стало сбивчивым, но она не пыталась отступить. Страх и боль, что он приносил Шороху, казались такими близкими, и теперь она почувствовала, как это будет — снова быть на его прицеле.
Он остановился у клетки, его тень падала на её тело. Амфи посмотрела ему в глаза — больше не с таким непокорным блеском, но с тем, что оставалось от её силы. Он поднёс лапу и, не сказав ни слова, включил ток.
Амфи вскрикнула, её тело отдёрнуло назад, и волна боли ворвалась в неё, как ледяной поток. Но это было не так сильно, как с Шорохом. Ток был коротким, всего лишь несколько мгновений, но хватило, чтобы Амфи почувствовала, как её мир снова рушится. Как будто её опять загнали в угол, из которого нет выхода. Она пошатнулась, но не упала, лишь хватала воздух, восстанавливая дыхание.
Драконье Крыло не сразу снял напряжение. Он наблюдал за ней, словно излучая ту же жестокую тиранию, которая давно стала частью его сущности.
— Ты должна знать, своё место, — сказал он холодно, его голос не был таким яростным, как с Шорохом, но он был ещё более опасным, как ледяной нож. — Ты думаешь, ты что-то решаешь? Ты ещё слишком слаба, чтобы думать, что можешь выйти из этого.
Амфи молча смотрела на него, не произнося ни слова. Боль от тока всё ещё пульсировала в её теле, но она не могла позволить себе больше слабости. В глубине её души возникала жгучая мысль: Когда-нибудь, всё это закончится. Но она не могла сказать это вслух, не могла даже верить в свою собственную силу.
Драконье Крыло повернулся к Снежной, его взгляд холоден и угрожающий, но в нем была скрытая игра. Он поднимал бровь, как бы размышляя над чем-то.
— Ну, что же, — проговорил он, его голос низкий и не лишённый язвы. — Какую награду тебе дать? Хм... давай подумаем.
Он шагнул к ней ближе, словно исследуя её реакцию, его глаза скользнули по её лицу, оценивая, как она будет отвечать.
— Я знаю, — продолжил он, его губы изогнулись в полуулыбке. — Ты выбирай. Или я тебя накормлю, или… этой ночью ты будешь спать со мной на кровати. И будешь моей наложницей только эту ночь. Как тебе такой выбор?
Его слова прозвучали как укус, хотя он был и спокоен. В его тоне не было ни намека на мягкость или сочувствие. Он наблюдал за ней, его глаза жгли её, как огонь, и он ждал, чтобы увидеть, как она отреагирует.
Снежная почувствовала, как её сердце забилось быстрее, но внешне оставалась спокойной. Она пыталась скрыть волнение, зная, что любой ответ может быть ошибкой.
Драконье Крыло хмыкнул, его взгляд стал ещё более пронизывающим, когда он услышал её ответ. Он заметил, как она старается сохранить спокойствие, но не мог не уловить тонкие, нервные ноты в её голосе.
— Ты думаешь, что ты можешь просто так угодить мне? — его голос стал низким и угрожающим, как тень, которая ползёт по стенам. — Но не забывай, что здесь ты всё равно остаёшься только игрушкой. Ты будешь делать то, что я скажу, когда я скажу.
Он посмотрел на неё с выражением, полным силы и контроля, а затем подошёл ближе, так, чтобы её дыхание стало ещё более напряжённым.
— Но помни, — добавил он, — я всегда могу изменить правила. И ты, как всегда, будешь подчиняться.
Драконье Крыло удовлетворённо посмотрел на Снежную, и в его взгляде промелькнуло что-то вроде торжества. Он слегка хмыкнул, как будто всё шло по его плану.
Затем его взгляд переключился на Амфи. Он подошёл к клетке, где она сидела, и в его голосе прозвучала угроза, но в то же время и насмешка.
— Будешь послушной — награда будет другая, — произнёс он, наблюдая, как Амфи сжимает лапы и вздрагивает. — А если ты всё ещё хочешь ломаться, тогда тебе не будет ни покоя, ни милости. Ты будешь здесь, на полу, а я проведу ночь по-своему.
Его слова были как приговор. Он прекрасно знал, как подавить её дух, как заставить её подчиниться. В его голосе не было ни малейшей заботы о том, как она себя чувствует. Он смотрел на неё, как на объект, который должен поддаться.
— А у меня ночь будет весёлой, — сказал он с усмешкой, словно наслаждаясь тем, что его власть была безграничной. — Ты ещё не понимаешь, что я могу сделать с вами. Но время покажет.
Амфи замерла в клетке, её тело сжалось, и, несмотря на страх, она не могла не чувствовать внутреннее сопротивление. Но знала, что сейчас ничего не изменить.