Глава 1
...или то, что от него осталось...
Башня дышала.
Она стонала в сильный ветер, скрипела камнем, подвывала щелями, будто живая. Драконье Крыло слышал это каждую ночь — не звуки, а дыхание. Она была старой, намного старше него, пережила тех, кто её построил, и, возможно, сама их убила. Каждый камень хранил чужие шёпоты, отпечатки лап, кровь. Он никогда не пытался считать, сколько шагов от подземелий до его комнаты — их было слишком много. В этой башне можно было прожить луну и ни разу не увидеть света, если не захотеть. А он не хотел. Почти никогда.
На вершине, под обломанным шпилем, была его комната. Не логово, не гнездо — именно комната. Он сам сделал её такой: чистой, замкнутой, подчинённой себе. Из окон открывался бескрайний обрыв — ветер срывал капли с когтей, если высунуть лапу. Иногда он стоял на самом краю, чтобы чувствовать, как башня качается от собственных воспоминаний. Но сегодня он стоял не у окна.
Сегодня он смотрел на пустую цепь.
Она висела в углу — ржавая, с кованым ошейником на конце. Короткая. Достаточно короткая, чтобы тот, кто в ней, не дотянулся до еды, если не получал разрешения. Он видел, как по камню стекала тонкая струйка — кровь, ещё свежая. Запах был слабый, почти исчез. Мёртвый фамильяр. Охранник. Второй. Сломался.
«Слабый...» — Драконье Крыло медленно выдохнул и повернулся к огню. Пламя вспыхнуло само. Он не произнёс ни слова — магия в башне знала его желания.
Он сел на край шкуры, сброшенной рядом с очагом. Изношенной, потертой, местами пропитанной жиром и потом. Когда-то это была спина зверя. Теперь — просто подстилка для мага, который спал среди рабов.
Он не чувствовал грусти. Только раздражение. Потеря — это слабость. Он выбрал того фамильяра из-за силы. Крылатый, глупый, слишком гордый. Попробовал бежать. Попробовал ударить. Получил ток в грудь. Потом — удар клыками. Потом — приказ лечь и не шевелиться. Он лежал три дня. На четвёртый умер.
Драконье Крыло не стал убирать тело. Он спустился в подвал, взглянул на двоих других. Один — тёмно-серый, молчаливый, глаза в пол. Чистильщик. Живёт в пыли и слизи. Второй — рыжеватый, с рваным ухом. Охотник. Вернулся с птицей и сразу склонился. Спят на шкуре, едят из миски. Они знают своё место. Пока что.
А в комнате всё ещё пахло кровью.
Он встал.
Башня, будто ощутив его движение, шевельнулась. Пол задрожал едва заметно. Где-то глубоко внизу что-то хрустнуло — не кость, не дерево, а сама плоть древнего камня.
— Мне нужен новый, — произнёс он наконец. Его голос был хриплым, как у ветра среди обломков.
Он подошёл к столу. На нём лежали тонкие перья, пыльная карта, кости, вытянутые в форме звезды. Он ткнул когтем в западный край карты.
— Работорговец.
Это было место, куда он редко возвращался. Среди камней, у воды, жили коты — те, кто не боялся торговать телами и волей. У них была своя система: цепи, метки, задания. Рабов не продавали просто так. Их надо было заслужить. Показать силу. Они не хотели, чтобы слабые получали власть.
Он не боялся. Он был силой.
Он раскрыл крылья.
Башня вздохнула сквозняком, и всё внутри замерло. Пламя погасло. Даже пыль остановилась. Он прыгнул на край окна — когти скользнули по камню, и он сорвался вниз. Не падал — летел. Широкие, тяжёлые, с черно-бежевыми краями, крылья разрезали воздух. Ни одна птица не осмелилась приблизиться. Он был хищником, который охотится не ради еды.
Он охотился ради подчинения.
Он охотился ради подчинения.
---
Крылья били воздух с глухим грохотом. Тяжёлые, широкие, как у ночного зверя, они несли его сквозь облака, навстречу ветру и дождю. Он не боялся грозы. В молниях не было силы, которую он не мог бы обуздать.
Снизу простирались скалы, пологие холмы, обломки деревьев — мёртвые кроны, чёрные от времени. Земля здесь не жила, она сгнила. Но вдали виднелось нечто иное — движение, дым, свет. Там, среди кривых сосен и поблекших зарослей, ютились коты, называющие себя Племенем. Не воители. Не одиночки. Стая с законами, странным выбором жизни и слишком живыми глазами.
Он презирал их, но нуждался в них.
Ни один раб не появлялся сам по себе. И если появлялся — часто оказывался слишком вольным, слишком дерзким. Эти же… были сломаны правильно. Они торговали чужими судьбами, как ягодами или шерстью. Но за каждую — требовали цену.
Драконье Крыло снизился, сложил крылья, и его силуэт исчез в облаках. Ветер взревел, и он врезался в верхушки деревьев. Несколько хвоинок взвились и с треском опали. Он опустился бесшумно, будто хищник на ночной охоте, лапами коснулся земли, пригнулся — и замер.
— Кто идёт? — раздался голос. Острый, молодой, чуть дрожащий.
Драконье Крыло медленно повернул голову. Из кустов вышел кот — полосатый, высокий, с украшением на ухе. Охранник. Его глаза застыли, когда он увидел приближённого к нему чужака.
— Ты… — прошептал он. — Ты не племенной.
— Нет, — ответил Драконье Крыло. Голос его был низкий, сухой, будто скрежет старой древесины. — Я пришёл к Работорговцу.
Охранник сглотнул.
— Назови себя.
— Меня не называют. Меня боятся.
Кот колебался. Его хвост дрожал — не от страха, но от напряжения. Он чувствовал магию. Слишком густую, слишком живую. Словно вокруг него витали невидимые когти. Острая, проникающая в уши и мозг. У Драконьего Крыла не было шрамов, но всё его тело — от когтей до глаз — говорило: он ломает.
— Проходи, — наконец выдохнул охранник и отступил.
Тропа, по которой он пошёл, была утоптана сотнями лап. Слева шуршали заросли, справа — строения: каменные, низкие, с узкими проходами. Дома рабов и их держателей. За каждым окном кто-то смотрел. Он чувствовал взгляды, слышал запахи. Запах крови. Запах ужаса. И... интереса.
Старшая кошка с клеймом на лбу пригнулась перед ним. Младший кот с рваной лапой отполз в сторону. Пара подростков замерла в кустах. Кто-то шептал: "Он вернулся... Это он... С крыльями..."
Он не смотрел по сторонам. Только вперёд.
Наконец, тропа свернула к округлому строению с вырезанными на стене символами: клыки, цепи, когти, капля крови.
Это был Храм Работорговца.
Он вошёл.
Внутри пахло сыростью, потом и металлом. Вдоль стен висели цепи — не ржавые, отполированные. Подарки. Трофеи. Клейма разных форм: круги, шипы, молнии. Работорговец любил порядок. И унижение. За ширмой горел огонь, в котором плавилось что-то белое — кость, расплавленная для магии подчинения.
На циновке, окружённый бумагами, сидел он.
Работорговец был массивным котом с лысым хвостом и пушистыми ушами. Его глаза светились янтарём, и один из них был стеклянным. Он повернулся, как будто знал, кто вошёл.
— Драконье Крыло, — хрипло усмехнулся он. — Башня снова зовёт?
— Один из охранников сломался, — ответил тот. — Мне нужен новый.
— Ты всегда приходишь с этой фразой. "Один сломался", "один сдох", "один оказался слабым"... — Работорговец встал, потянулся. — А что ты предлагаешь?
— Как всегда. Задание.
Работорговец подошёл ближе. Они были почти одного роста. Но его запах был тухлым — как у тюремной соломы, в которой валяются тела. Зато глаза горели.
— У нас есть хорошие охранники. Но за них надо побороться. Ты хочешь сильного? Или податливого?
— Сильного. А податливым он станет.
— Тогда слушай. — Работорговец щёлкнул когтями, и из тени вышел котёнок с тремя свитками.
Он протянул один из них Драконьему Крылу. Бумага пахла кровью.
— Собери эти целебные травы. Все. Не меньше, чем указано. Если не вернёшься с ними — я даже не подпущу тебя к клеткам.
Драконье Крыло взглянул. В списке были редкие травы: чёрный хвощ, цветок пепла, трилистник костей. Некоторые росли только в болоте, другие — в трещинах скал.
— Я принесу их, — сказал он. — И ты отдашь мне раба.
— Я отдам тебе одного из них. Не выбирай раньше времени. Ты знаешь наши правила.
Драконье Крыло молча убрал свиток под ремешок, обернулся и вышел.
За ним не последовало ни одного звука. Только запах — тягучий, как от падали. Запах рабства.
Огонь за спиной уже угасал, а в воздухе витал терпкий запах выжженной кости. Работорговец не сводил взгляда с Драконьего Крыла. Его стеклянный глаз отражал багровое пламя, другой — внимательно следил.
— Раз уж ты пришёл, — хрипло вымолвил он, — я покажу тебе тех, кого, возможно, заслуживаешь.
Он ударил когтями по полу. Глухой стук прошёлся под лапами, и сзади раздвинулись створки. Драконье Крыло обернулся.
Там начиналась галерея клеток.
---
Пол под лапами был из плоского серого камня, усыпанного песком. Клетки тянулись в два ряда, друг напротив друга. Над каждой — висящая табличка с символом: остриё копья, раскрытая пасть, круг с трещиной. Символы означали назначение: Охрана, Прислуга, Носильщики. В секции охраны — только коты.
Работорговец шагал медленно, давая Драконьему Крылу время смотреть. За прутьями, утопая в полумраке, сидели, лежали или стояли они.
Первый — крупный бурый кот с короткой шерстью и выбитым передним клыком. Глаза его были мутно-жёлтые, полны немой ярости. Вся грудь покрыта старыми ожогами. Под лапой лежал обглоданный кусок дерева — то ли игрушка, то ли тренажёр для укусов.
— Этот был обучен как сторожевой. Никогда не спит по ночам. Спит только днём — и то по команде. Глух на левое ухо. Кидается, если не смотреть в глаза.
Второй — высокий, жилистый, почти чёрный с медными глазами, отливающими металлическим блеском. Шерсть — свалявшаяся в комья, но видно, что под ней мышцы, как у горной кошки. Шрам через всё плечо. Спина — покрыта отметинами от плети.
— Этот раньше был глашатаем у северных, попал в плен во время набега. Отказался называть имя. Мы звали его "Молчаливый". Он не говорит. Но понимает всё. Подчинился быстро, но редко двигается без приказа.
Третий — песочно-серый подросток, ещё не до конца сформированный, но с уже широкими плечами. Один глаз мутный, ухо надорвано. Он дрожал.
— Только что сломлен. Его бывшие держатели пытались натравить его на врагов, но он оказался слишком чувствительным. Бесполезен как шпион. Но в паре — подчиняется старшему.
Четвёртый — кот с длинной белой шерстью, вся левая половина морды — в чёрных пятнах, будто сажа. Глаза — ледяные, пустые. Вся грудь покрыта татуированными узорами, выжженными костью — спирали, когти, глаза.
— Этот пришёл к нам сам. Без имени. Убийца по природе. Бесшумный. Ловкий. Может держаться в тени неделями. Но требует вызова. Слишком легко может потерять интерес.
Пятый — черепаховый кот с ломаным хвостом. Невысокий, крепкий. Один из задних когтей блестел — железо, вживлённое в подушечку.
— Старый. Но опытный. Служил в лесных племенах на юге. Пришёл вместе с группой бродяг. Продали за пару трав. Не ломался — просто смирился.
Драконье Крыло шёл молча. Его глаза скользили по ним, словно по каменным статуям. Он слышал, как один кот хрипло закашлялся. Как другой мотнул головой и вздохнул, вдыхая его запах.
Он остановился.
— Ты ещё не выбрал, — заметил Работорговец. — Но эти… твои варианты.
— Не спеши, — глухо сказал Драконье Крыло. — Мне нужно больше, чем послушание. Я вернусь, когда будет выполнено условие.
Он медленно провёл кончиком крыла по прутьям клетки, за которыми сидел Молчаливый. Тот даже не шевельнулся. Но глаза… на мгновение дрогнули.
— Надеюсь, ты не передумаешь, — прошипел Работорговец, когда Драконье Крыло двинулся к выходу. — Пока ты собираешь свои листики — один из них может сдохнуть.
— Я не собираю — я охочусь, — ответил тот. — За своим оружием.
И исчез в зарослях.