Пролог
Пролог
Башня стояла на утёсе, забытая всеми. Каменные стены обросли чёрной плесенью, щели в кладке заросли сухими корнями, а изломанные окна смотрели в мир пустыми, глухими провалами. Ветер завывал в трещинах, как будто сама Башня стонала от воспоминаний. Внутри неё было холодно даже в самые тёплые дни, и пахло старой пылью, горелым травами и чем-то неведомым, почти живым.
На самой вершине жил он.
Кот с пёстрыми, словно обугленными, крыльями, с глазами, в которых отражался холод звёзд. Его звали Драконье Крыло, и имя это не было случайностью. Он не нуждался в других. Башня стала его крепостью, его книгой, его телом. В её стенах он ходил, как по собственным венам. Здесь ему подчинялась магия — заклинания, шепоты, символы, всё, что можно было впитать из древности. Он знал, как говорить с тенями. Как наказывать — и как ломать.
Но одиночество не означало, что он был один.
Внизу, в темноте и сырости, жили его рабы.
Шёпот Пыли — серый, короткошёрстный, с мёртвыми глазами и ровным, медленным шагом. Его перья когда-то были белыми, как снег, но теперь он был покрыт пеплом и тишиной. Он мыл полы, очищал от пыли письмена, убирал обломки с лестниц. Его крылья… когда-то были. Теперь остались только уродливые рубцы.
Коготь Бури — крепкий, с грубым голосом и поломанным ухом, ходил снаружи. Он охотился. Он следил. Он знал тропы в лесу, знал, где прячутся ядовитые твари, где зреют нужные травы. Его когти были всегда грязны от крови — чужой, звериной, иногда даже собственной. Он не говорил много, только хрипел. И крылья его тоже когда-то были — и тоже исчезли по воле хозяина.
Третий раб… раньше он был. Имя его уже никто не помнил. Он умер. Не от болезни и не от времени. Его убила сама Башня — по приказу. Электричество хлынуло из стены, когда он дерзнул возразить. Его тело сгорело быстро. Пепел развеяли по лестнице.
С тех пор в подвале оставались только двое.
Они работали днём. Ночью спали на старых шкурах, если заслужили. У каждого была миска — не больше. Если не подчинялись — не ели. Если уставали — били током. Башня знала всё. Башня следила. Башня жила.
А Драконье Крыло сидел на вершине, среди книг, чар и тишины. Он говорил с отражением в чёрном стекле. Вдыхал пепел трав. Смотрел в небо, и его глаза не отражали ни жалости, ни боли.
Он был выше.
Башня — это он. И в ней царили его правила.