«завтра - начало чего-то большого, чего-то настоящего.»
В клубе музыка всё ещё гремела, огни мигали, а толпа не редела. Но для Марианны весь этот хаос давно уже стал фоном — раздражающим, пугающим фоном. Она металась от стойки к стойке, проверяла туалеты, заглядывала в каждый тёмный угол, где могли спрятаться хоть какие-то признаки Ноэми.
— Чёрт, где она?! — почти задыхалась она от паники. Когда вдруг за её плечом раздался знакомый голос, она едва не подпрыгнула.
— Ты её тоже ищешь? — Йост выглядел встревоженным, будто и сам только что пробежал полклуба.
— Её нет. Просто исчезла — Марианна повернулась к нему, сжимая телефон в руке. — И Томми тоже нет.
Йост провёл рукой по волосам и сразу достал телефон.
— Надо звонить. Он может быть с ней. Или хотя бы знает, куда она делась.
Марианна кивнула, прикусывая губу от напряжения. Йост позвонил Томми. Один гудок. Второй. Третий.
— Да алло.
Голос был тихим, уставшим, но в нём слышалась сосредоточенность.
— Где ты? Где Ноэми?! — выпалила Марианна, перехватив у Йоста телефон.
— Она со мной. Всё нормально. — В голосе Томми было что-то, чего Марианна давно не слышала — мягкость. И ещё... что-то почти виноватое.
— Что значит с тобой?! Что случилось?!
— Я потом расскажу. Она уже спит. Всё под контролем, я с ней, она в безопасности.
На том конце послышался лёгкий шорох, будто кто-то ворочался. Марианна затаила дыхание.
— Ты уверен?
— Да. Уверен.
Он посмотрел на спящую рядом девушку. Ноэми была свернувшись клубком, прижавшись к его боку, её ладонь слабо сжимала край его футболки, как будто искала опору даже во сне. Губы чуть приоткрыты, дыхание выровнялось. На щеке слабый отпечаток от подушки. Её волосы были растрёпаны, но впервые за вечер она выглядела спокойно. Без шума, без боли. Просто... живой. Томми смотрел на неё, словно боялся, что она исчезнет, если он моргнёт.
— Я с ней. Никто её не тронет.
— Ладно... — Марианна выдохнула и отдала трубку Йосту.
Отель. Утро
Утро вползло в номер ленивыми золотыми лучами, пробираясь сквозь плотные шторы. В номере стояла тишина — такая плотная, как после долгого разговора или тяжёлого сна. Где-то на фоне еле слышно гудел кондиционер. Воздух был прохладным, но пропитанным чужим теплом.
Ноэми пошевелилась, чуть нахмурившись. Подушка была мягче обычного. Плед — чужой. Простыни — не её. Что-то не так.
Открыла глаза медленно. Понадобилось время, чтобы осознать: она в незнакомом номере. Сердце забилось чуть быстрее. Она резко приподнялась — и в тот же миг голова дала гулом, как по медному тазу.
— Ау... — застонала она, хватаясь за висок.
Рядом на стуле сидел Томми. Его локти упирались в колени, руки были сцеплены в замок, глаза усталые, красные. Он выглядел так, будто не спал совсем. Услышал её голос — сразу поднял взгляд. Осторожный. Взвешенный. Почти чужой.
— Ты как?.. — негромко спросил он.
Она медленно повернулась к нему.
— Где я? Что... что произошло?
— Ты ничего не помнишь?
Она мотнула головой и тут же пожалела — головокружение накрыло, как волна.
— Последнее, что я помню... клуб... музыка... Марианна куда-то делась. Я... — она нахмурилась. — Мне кто-то принёс коктейль. Потом всё как в тумане.
Томми кивнул, взгляд стал жёстче, губы сжались.
— Ты была не в себе. Кто-то подсыпал тебе что-то в напиток. Ты начала смеяться, шаталась. Один урод хотел тебя утащить, но я вовремя увидел. Я тебя забрал. Привёл сюда. Дал воды. Тебе вроде стало легче. Потом ты уснула.
Она побледнела.
— Я... Господи. Серьёзно? Это правда?
Он чуть опустил глаза.
— Правда. Я не дал ему прикоснуться к тебе.
Она сидела на постели, в его футболке — не помня, как она сюда попала. В голове — пустота и тяжесть.
— Спасибо... — только и прошептала она.
Он не ответил сразу. Только смотрел. Словно что-то искал в её лице. Потом медленно поднялся со стула и отступил к окну.
— Я не ждал благодарности. Просто... не мог иначе.
Молчание. Она смотрела на него. Он стоял, не поворачиваясь. А внутри у неё всё было разорвано: обида, боль, благодарность, смущение, страх. И какая-то невероятная злость на саму себя за то, что сердце всё ещё стучало чуть быстрее, когда он рядом.
— Я... мне нужно подумать. — Она отвернулась, притянув к себе одеяло.
Он кивнул, хоть она этого не видела.
— Конечно.
Томми взял рубашку со спинки кресла и, уже на выходе, добавил почти шёпотом:
— Я рад, что с тобой всё в порядке.
Дверь мягко закрылась. А в комнате снова осталась только тишина. Девушка прижалась лицом к подушке, пытаясь не думать. Ни о нём. Ни о себе. Ни о том, во что всё это превратилось. Комната пахла им. И её собственной слабостью.
Она пролежала ещё полчаса, глядя в потолок, как будто в нём можно было найти ответы. Но там не было ничего. Ни оправданий. Ни тепла. Просто белая пустота — такая же, как внутри.
Она снова оказалась в ловушке. Села на край кровати. Тело было ватным, но душа — жёсткой, словно пережжённой. Слишком много. Слишком быстро. Слишком больно.
— Я не могу здесь оставаться — прошептала она. Словно проверяя, вслух ли это сказала. Встала. Решительно. Механически. Открыла шкаф. Чемодан — хлопнул, как выдох. Собирала вещи молча. Как будто боялась, что кто-то услышит и вернёт её назад. Никто не должен знать.
На кровати осталась лишь примятая простыня. Следы от её тела. Тепло, которое ещё не остыло. Она достала из сумки блокнот. Рука дрожала, когда брала ручку.
"Марианна. Мне жаль. Я просто больше не могу находиться здесь. Не ищи. Мне нужно тишины. Нужно исчезнуть. Хотя бы на время. Прости, что так. Но я иначе не умею."
Свернула лист. Подложила под пепельницу, чтобы не улетел от сквозняка. Ещё раз огляделась. Зеркало. В нём — она. Уставшая. Не такая, какой её привыкли видеть.
— Надо уехать, пока я снова не поверила, что всё может быть нормально.
Вызвала такси. Пальцы на экране дрожали.
Выбрала отель подальше от центра. Маленький. Невзрачный. Без камер. Без глаз.
Накинула пальто. Очки. Наушники.
Всё, что нужно, чтобы быть чужой. Прошла мимо ресепшена с холодной улыбкой. Ни одного слова. Ни одной паузы.
Внутри — тревога. Снаружи — лёд.
Такси уже ждало у входа. Она села в машину, как будто прыгнула в воду с высока.
Захлопнула за собой дверь, закрыв не просто салон — а целую главу. Машина тронулась.
И этот отель, этот воздух, эта кровать, где она снова поверила, что может быть любовь — всё осталось позади. Молча. Без драмы. Но с таким грузом в груди, что дыхание рвалось через слёзы, которые она не давала себе пролить.
*****
Марианна толкнула дверь, ожидая найти подругу в беспорядке, ворчащей с утра, с всклоченными волосами и чашкой кофе в руках. Но вместо этого — тишина. Непривычная, глухая.
— Ноэ?.. — её голос звенел в воздухе, не отзываясь эхом. Она прошла внутрь и остановилась. Комната была пуста. Совсем. Вещи исчезли. Чемодан исчез.
На кровати — только смятая простыня, как след человека, ушедшего в спешке.
На столике — лист бумаги. Сложенный, будто письмо в прошлое.
"Марианна. Мне жаль.
Я просто больше не могу находиться здесь. Не ищи. Мне нужно тишины. Нужно исчезнуть. Хотя бы на время.
Прости, что так. Но я иначе не умею."
Рука Марианны сжалась на записке.
Лицо побледнело. Сначала — замешательство, потом — тревога, и в глазах проступил страх.
— Блядь... — прошептала она и резко выпрямилась. Телефон — в руку. Йост.
— Срочно. Поднимись ко мне. Она уехала.
— Что?!
— Просто поднимись, чёрт возьми, Йост!
Через несколько минут. У двери стоял Йост.
— Она что? — Йост стоял в проёме, в шоке, как от пощёчины.
— Исчезла. Уехала. Взяла все вещи.
— Но куда?
— Не знаю. В записке — "не ищи".
— Мы же только начали всё выравнивать...
Они переглянулись.
— Мы не знаем, что случилось ночью, — тихо сказал Йост. — Надо к нему. Может, он знает больше.
Дверь открыл Томми. Не выспавшийся. В мятой футболке. С глазами, в которых сидел голод — не по еде, по правде.
Увидев их обоих, его лицо резко потемнело.
— Чего вам? — устало, жёстко.
— Она исчезла, Томми, — выдохнула Мари. — Мы ничего не знаем. Мы подумали...
— Конечно вы ничего не знаете! — перебил он. В голосе — кипящий сдержанный гнев. — Вы только умеете пихать нас лбами, запирать в номерах, играть в кукловодов!
— Эй, мы просто хотели помочь, — начал Йост, но Томми шагнул ближе, глаза сверлили:
— Помочь?! Вы хотели цирка. Чтобы мы столкнулись, как в шоу, и вдруг — бац! — всё как раньше? Это так не работает, Йост.
— Мы думали, что если вы просто поговорите... — Марианна попыталась оправдаться.
— Она была под чем-то, чёрт побери! — рявкнул Томми. — Если бы я её не нашёл, она могла бы... Я не знаю, что могло случиться!
Йост побледнел. Марианна отшатнулась.
— Вы понятия не имеете, что она пережила. Как ей было плохо.
И знаете, если бы не ваш долбаный план, может, я бы успел раньше. Может, мы бы поговорили по-настоящему. А теперь? Она ушла. Исчезла. И да, я злюсь. И на себя. Но и на вас тоже.
Комната наполнилась тишиной, от которой звенело в ушах.
— Прости — прошептала Мари, еле слышно.
— Просто... дайте мне побыть в одиночестве — Томми отвернулся, опустившись на край кровати. Он не хотел слёз. Не хотел истерики. Он просто не знал, как теперь жить с этой пустотой.
Новый отель. Позднее утро.
Такси остановилось у входа. Не такой роскошный, не такой «шумный», как прежний — этот отель был скромнее, тише. Именно то, что сейчас нужно.
Ноэми медленно вошла в лобби, будто боясь, что за ней следят. В руке — чемодан, на лице — ни капли макияжа, волосы собраны в небрежный хвост. Портье что-то спросил, она молча протянула паспорт. Несколько минут — и карточка-ключ уже в её ладони.
Номер оказался светлым. Окно выходило на море, ветер пробирался сквозь неплотно закрытую балконную дверь. Она поставила чемодан, прошлась по комнате, присела на кровать. Именно в этот момент — вибрация телефона.Номер продюсера.
«Ноэ, привет. Фотографы из Испанского креативного бюро просят срочную фотосессию с тобой. Местное модное издание хочет тебя на обложку. Тема — "Преображение". Снимем тебя новой. Что скажешь?»
Она зависла. Несколько секунд просто смотрела на экран. Потом... усмехнулась. Глухо, устало. Как символично. "Новая я"— подумала Ноэми. Может, если показать миру новую себя, хоть немного внутри изменится тоже? Она набрала ответ:
«Согласна. Скажите где и когда.» Ответ пришёл быстро: «Сегодня вечером. На побережье. Стилисты всё подготовят. Держись, ты умница.»
Она положила телефон и легла на постель, раскинув руки. Глаза смотрели в потолок, а мысли — куда-то в другую вселенную. Новая фотосессия. Новый отель. Новая тишина.
Но вот только сердце... Оно всё ещё было прежним.
Вечер. Побережье Испании.
Такси остановилось у края прибрежной дороги. За окнами — алое небо, медленно тонувшее в морской глади. Закат был как из фильма: золотые блики на воде, ветер играл с песком, в воздухе пахло солью и свободой.
Ноэми вышла из машины. На ней — лёгкий шёлковый халат. Под ним уже был образ, выбранный стилистами: белое струящееся платье, почти прозрачное, как морская пена, облегающее, но не вульгарное. Волосы — распущенные, немного растрёпанные, с влажным эффектом. Макияж — живой, сияющий, подчеркивающий её глаза.
Она выглядела... иначе. Не как Ноэми, к которой привыкли. А как женщина, которая прошла огонь. Красивая. Дикая. Немного потерянная.
— Ты готова? — спросила фотограф, подавая знак стилисту поправить волосы на ветру. Ноэми не ответила. Просто кивнула и медленно пошла по песку, прямо к кромке воды. Съёмка началась.
Первый образ был на фоне заходящего солнца. Она стояла на скале, ветер развевал платье, словно крылья. Её взгляд — куда-то вдаль, за горизонт, туда, где всё когда-то закончилось. Второй — босиком в воде, платье намокло и облепило тело. Она шла по берегу, как будто искала кого-то. Губы чуть приоткрыты, глаза блестят. Третий — на песке, лёжа, спиной к морю, одна рука прикрывает глаза от света. Камера ловит напряжение в пальцах, дрожь в губах, тень от волос на лице. Последний, оголённая спина, профиль, ветер в волосах. За спиной — оранжевое небо и дрожащая линия горизонта. Фотограф молчал — впервые за долгое время модель давала не просто позу. Она жила в кадре. Проживала что-то. Ломалась и собиралась.
Когда всё закончилось, Ноэми стояла у воды и не двигалась. Пальцы зарывались в мокрый песок. Фотограф подошёл, осторожно коснулся плеча:
— Это было невероятно. Я не знаю, что с тобой, но ты будто другая. Ты сильная, правда.
Ноэми слабо улыбнулась. Внутри у неё всё дрожало. Ветер рассыпал волосы по лицу.
Она посмотрела на закат. «Я не сильная. Я просто устала быть слабой.» — подумала она.
В это же время в отеле. В коридорах было душно. Липкая тишина висела между стенами, как будто сама атмосфера устала от нервов.
Марианна сидела на балконе, накинув футболку на плечи. Снизу доносился слабый шум разговоров у бассейна. Она смотрела на экран телефона. Писала, стирала, снова писала. Ни одно сообщение не казалось уместным.
— Просто напиши, что скучаешь. Или что волнуешься.— пробормотала она себе. Но в итоге просто открыла записку, оставленную Ноэми утром. Глядя на знакомый почерк, сердце заныло.
Йост в это время сидел в баре. Перед ним стоял бокал, но он почти не пил. Пальцы барабанили по столешнице. Рядом — телефон, на котором он в десятый раз пересматривал переписку с Марианной.
Они говорили, что отпустят ситуацию, дадут время... Но внутри Йост уже кипел. Он чувствовал, как всё разваливается, и хотел собрать это, даже если клея больше не осталось. Он посмотрел на часы.
«Она ещё не вернулась?» — написал он Марианне. Ответ пришёл быстро: «Нет. Она на фотосессии. Продюсер написал.» Йост провёл рукой по лицу и выдохнул. «Надеюсь, ей там лучше, чем здесь.»
Томми лежал на кровати, уставившись в потолок. Футболка закатана, волосы растрёпаны, глаза покраснели. Он не спал полноценно с той самой ночи. Ни ссора, ни клуб, ни то, как она смотрела на него — всё стояло перед глазами. Ему было хреново.
На полу валялась пустая бутылка воды, рядом — вырванный лист из блокнота, на котором он пытался что-то написать.
Песню? Извинения? Ничего не клеилось. Потому что всё звучало фальшиво. Он чувствовал себя фальшивкой. «Я сломал всё. Своими руками.» В телефоне — только новостные уведомления и фото с пляжа, где они с Ноэми «вдвоём». Интернет пылал, а он смотрел на заголовки как на надгробия. «Снова вместе?» «Романтический закат или просто совпадение?» «Томми и Ноэми — больше, чем хайп?» Он выключил телефон. Бросил в сторону. Томми встал, прошёлся по комнате, открыл балкон. Сел на холодный пластиковый стул. Ветер касался его кожи так же, как когда-то касался её. Он почти слышал её смех, почти видел, как она снова выходит из воды...
...а потом исчезает. — Где ты сейчас? — выдохнул он в ветер. Ответа, как и раньше, не было.
*****
Томми тяжело вздохнул, вылезая из комнаты. Ноги словно ватные, но он знал — сидеть в четырёх стенах дальше нельзя. Нужно дышать. Двигаться. Разговаривать.
В коридоре его уже ждал Йост — спокойный и уравновешенный, как всегда, но с лёгкой тенью беспокойства в глазах.
— Ты как? — спросил он, быстро оценивая состояние друга.
— Жив — хмыкнул Томми — просто надо отвлечься, иначе с ума сойду.
Йост кивнул и повёл его вниз, к бару отеля.
— Пошли, Марианна уже тут. Будем пить, болтать, как раньше. Просто... забыться на пару часов.
В баре Марианна уже ждала с двумя стаканами безалкогольного — она знала, что сегодня не время для ошибок. Взгляды Томми и Мари на мгновение встретились — в них была и усталость, и непроговоренная напряжённость. Они уселись за столик, разговор зашёл о том, как странно всё сложилось, но никто не пытался разжигать старые раны. Было молчание, сквозь которое звучала надежда — что всё ещё можно как-то исправить. И тут телефон Марианны неожиданно зазвонил.
— О, смотрите — улыбнулась она и развернула экран — только что продюсер выставил новые фото Ноэми с фотосессии. Публикация уже на инстаграме её лейбла.
На экране засияли кадры: Ноэми, окутанная закатным светом, будто совсем другая — загадочная, уверенная, потрясающая. Образы подчёркивали её изящество и силу, что-то новое и неожиданное в ней.
— Вау... — выдохнул Томми, словно впервые по-настоящему увидел её.
— Она так выросла, — добавил Йост, — и это только начало.
Марианна перелистнула несколько снимков, показывая друзьям детали — игру света, цвет, настроение.
— Она не просто отбилась от прошлого, она взяла своё. Это может всё изменить.
Томми молча смотрел, в душе заполнялась смесь восхищения и горечи. Он знал — теперь это уже не та девушка, что жила только их воспоминаниями. Она стала сильнее. И это пугало его ещё больше. Марианна откинулась на спинку стула и улыбнулась — впервые за долгое время почувствовав, что у них есть шанс. Или хотя бы надежда на него.
Ноэми только что закрыла ноутбук после рассмотрения своих фотографий, когда телефон внезапно зазвонил. На экране — имя продюсера. Сердце дрогнуло: таких звонков давно не было. Она с легкой тревогой, но и с надеждой взяла трубку.
— У меня для тебя срочная новость, — услышала она в ответ. — Завтра вечером у тебя концерт. Огромный зал в Барселоне, тысячи фанатов. Это твой шанс вернуться на сцену и показать всем, что ты не потерялась. Ты должна взорвать эту публику! Мы все верим в тебя.
На мгновение она замерла, дыхание перехватило, в груди вспыхнуло нечто теплое и яркое — смесь страха и предвкушения. Сердце колотилось, как будто вспоминало былые времена, когда музыка была её смыслом.
— Завтра... концерт? — прошептала она самой себе, словно проверяя, не снится ли всё. Руки дрожали, когда она быстро ответила:
— Я согласна.
Это решение далось легко — как будто внутри что-то, давно замерзшее, начало таять и пробуждаться.
В ту же секунду новости разлетелись по соцсетям: фанаты начали обсуждать с нетерпением и волнением, их поддержка ощущалась, словно теплый поток, обнимающий Ноэми. В комментариях — восхищение, надежда, ожидание возвращения звезды.
Она села у окна, вглядываясь в закат, чувствуя, как в ней просыпается новая сила. Боль и обиды отступали, уступая место свету и музыке. Это был не просто концерт — это был её шанс, её перезагрузка, её новая глава. И в глубине души она знала: завтра — начало чего-то большого, чего-то настоящего.