«Только дальше - шаг за нами.»
Утро.
Утро в Милане было душным. Окна распахнуты настежь, но ветер будто забыл, как дышать. Лучи солнца падали на постель, на разбросанную одежду, на чемодан в углу, так и не разобранный. Ноэми лежала на боку, глядя в экран телефона. Пальцы скользили по ленте TikTok — ещё ночью фанаты выложили видео с финала, с вечеринки, с аэропорта.
Они с Томми. Его рука на её талии. Её голова у него на плече. Тот самый поцелуй на балконе.Комментарии под каждым видео:
"ШИП! ШИП!" "Томэми — наша терапия." "Он смотрел на неё как на песню, которую сам написал." Но самой Ноэми сейчас казалось, будто кто-то эту песню вырвал из эфира.
Она выключила экран, откинулась на подушки и закрыла глаза. Всё тело ещё помнило ритм сцены, жар прожекторов, фантомные прикосновения. И его голос — хриплый, ленивый, почти смеющийся. «Ты пахнешь как кофе и сигареты.
И будто целуешь даже взглядом.»
Глубокий вдох. Внутри — щемящая пустота.
9:34. Сообщение от продюсера:
"Жду тебя на студии в 11:00. Поговорим про альбом. Надеюсь, вернулась с огнём в голосе." Она села на край кровати, прикрыла лицо руками и выдохнула.
— Ну давай, Беллини. Не развалиться сейчас.
С кухни донёсся гудок кофемашины — по таймеру. Марианна где-то шастала в халате, уже встала. Ноэми накинула футболку, вытащила резинку для волос и подошла к зеркалу. В отражении — тень той самой девушки, что стояла под вспышками на финале. Только глаза уже без блёсток. Только взгляд — немного тусклее. Но она улыбнулась самой себе. Такой, какая есть. Без сцены. Без шума.
— Я успею соскучиться ещё сильнее, если не займусь делом.
Она умылась холодной водой, собрала волосы в небрежный пучок, натянула джинсы и оверсайз-рубашку. На запястье — тот самый браслет, который дала ей фанатка в аэропорту. Бело-синий, с надписью "12 points to you".
Перед выходом она снова взяла телефон и открыла чат с Томми. Пальцы зависли над клавиатурой.
"Как ты?" — хотела написать.
"Я скучаю."
"Почему ты всё ещё в голове, Кэш?"
Но вместо этого она просто закрыла экран.
Пусть продюсер услышит голос, а не слёзы.
Пусть город подождёт, пока сердце снова не научится петь без эха.
*****
Утро в Таллине начиналось серо и прохладно. Томми проснулся с ощущением тяжести в груди, словно ночь забрала часть его дыхания. Он несколько минут лежал, глядя в потолок, пытаясь собрать мысли в кучку. Потом тихо сел на кровать, потянулся и достал телефон с прикроватного стола. В его комнате было тихо, только из открытого окна доносился шум улицы — редкие машины и голоса прохожих. Томми включил плейлист с их общей песней — трек, который он и Йост написали вместе. Мелодия заполняла пространство, заставляя вспоминать все моменты из последних недель — сцены, улыбки, неловкие прикосновения и шепоты.
Телефон вибрировал на столе — сообщение от Йоста:
"Эй, брат, не забудь, сегодня вечером у меня. Нам нужно обсудить нашу новую песню. После шоу у меня куча идей. Ты как? Может, встретимся?"
Томми улыбнулся, ответил быстро:
"Всё отлично. Думаю, можно. Позвоню позже, расскажу, как дела."
Он встал, подошёл к окну, смотрел на серое небо и думал о Ноэми. Внутри всё ещё пылал огонь — не только от воспоминаний, но и от того, что их история только начиналась, пусть и с трудностями и расстоянием. Он знал — сегодня нужно собраться, не просто ради работы и музыки, но чтобы сделать следующий шаг. Чтобы не потерять то, что дорого. Но где-то глубоко — страх, что эта связь может быть слишком хрупкой для большого мира за пределами сцены.
Милан. Студия
День в Милане выдался насыщенным и немного напряжённым. Ноэми приехала на студию с лёгким волнением, но с уверенностью в глазах. Продюсер встретил её тепло — мужчина в возрасте с опытным взглядом, который сразу задал нужный тон разговору.
— Так, Ноэми, расскажи, чего хочешь от нового альбома? Что будет твоей историей? — спросил он, присаживаясь за стол с ноутбуком и блокнотом.
— Хочу, чтобы в альбоме было всё: и силы, и уязвимость, — ответила она, — чтобы каждая песня была как маленький рассказ, настоящие эмоции. Про любовь, про боль, про борьбу — всё, что я пережила за последний год.
Продюсер кивнул и сделал несколько заметок.
— Отлично, мне нравится такой подход. Музыкально хочу предложить тебе смесь электронной поп-музыки с лёгкими джазовыми мотивами — это будет свежо и необычно. А тексты можно делать более открытыми, чувственными.
Они стали слушать несколько демо-записей, обсуждать, как лучше подавать голос Ноэми, какие инструменты будут звучать, как строить альбом по настроению и смыслу.
— У тебя есть какие-то особенные истории, которые хочешь рассказать через песни? — спросил продюсер.
— Да, конечно, — улыбнулась девушка. — Были моменты, когда я чувствовала себя совсем одинокой, когда казалось, что всё рушится, но потом находила силы идти дальше. Это всё — для тех, кто тоже борется и не сдается.
Время пролетело незаметно. За окном уже темнело, а они всё обсуждали новые идеи, находили интересные ходы для аранжировок, и Ноэми чувствовала, как к ней возвращается вдохновение и уверенность. Перед уходом продюсер сказал:
— У тебя получится альбом, который тронет сердца многих. Главное — не бояться быть собой.
Ноэми вышла из студии с лёгкой усталостью, но с ярким ощущением, что этот новый этап её жизни — начало чего-то большого и настоящего.
*****
Днём, после короткой переписки с Йостом, Томми собрал вещи и вышел из дома. Он встретился с другом у того на районе — небольшое кафе с удобными диванами и приглушённым светом. Они заняли столик у окна, заказали кофе и сразу же начали обсуждать новый трек.
— Ну что, пора писать хит, который взорвёт все вечеринки, — сказал он с улыбкой. — Что-то весёлое, задорное, чтобы никто не мог устоять.
Томми рассмеялся:
— Точно. Не хочу никакой грусти и драмы. Пусть будет что-то лёгкое и прикольное, как «Espresso Macchiato». Чтобы люди танцевали и смеялись.
Они обсудили пару смешных идей для текста — про странные приключения на Евровидении, курьёзные моменты, необычные танцевальные движения. Весь разговор сопровождался смехом и подколками.
— Вот это будет настоящий хит! — подытожил Йост. — Никакой драмы, только веселье и бешеный драйв.
Томми почувствовал, как после всей серьёзности и переживаний это именно то, что ему нужно.
После нескольких шуток и идей про песню разговор постепенно стал более личным. Томми и Йост отвлеклись от творчества и перешли на Евровидение.
— Помнишь, как всё начиналось? — улыбнулся Йост. — Как мы впервые попали на сцену и думали, что это просто конкурс, а не целый калейдоскоп эмоций, интриг и неожиданностей.
Томми кивнул:
— Да, это было что-то. Кажется, ещё вчера мы шутил про мемы и вечеринки, а сейчас — столько всего. Эти встречи, поддержка, конфликты, чувства... Это как отдельная жизнь.
Йост вздохнул:
— И после всего этого ты остаёшься собой. Это важно. Не потерять себя в шоу-бизнесе — настоящая борьба.
— Знаешь, — сказал Томми тихо, — иногда кажется, что я слишком много отдаю, а получаю меньше. Но потом вспоминаю, что именно эти люди — друзья, которые поддерживают, и фанаты, которые верят. Это заставляет идти дальше.
Йост улыбнулся:
— Ты не один, брат. Я всегда рядом, когда понадобится. И мы ещё напишем не одну песню, которая взорвет сцены.
Разговор постепенно перешёл в теплую, почти братскую поддержку, которая нужна была обоим после всего пережитого.
*****
Вечер в Милане был особенно тихим. Ноэми сидела у окна своей квартиры, завернувшись в мягкий плед, с чашкой травяного чая в руках. За окном город жил своей жизнью — машины, люди, огни, — а внутри неё всё было странно остановившимся. После всей этой яркой, шумной, полной чувств и драйва недели — сейчас казалось, будто она попала в вакуум.
Телефон долго молчал. Она то брала его в руки, то клала обратно, будто боялась, будто надеялась. Не было звонков. Не было сообщений. Даже лента в ТикТоке была пустой на эмоции — одни эдиты, которые казались слишком яркими на фоне её теперешней тишины. И вдруг — вибрация.
Экран осветился. "TOMMY". Сердце пропустило удар. Она на секунду замерла, не решаясь открыть. А потом — провела пальцем по экрану.
«Ты там не забываешь, как выглядит мой нос?»
Она рассмеялась. Тихо. Чуть устало. Но с теплом. И сразу — ещё одно сообщение:
«Без шуток. Я думал, что будет легче. А в итоге хожу по квартире, как потерянный. Если честно, хочу назад. Или хотя бы просто поговорить.»
Она положила телефон на колени, смотрела на экран, будто боялась дышать. В горле защекотало. Новое сообщение:
«Ты как, спутница? Пережила возвращение на Землю?»
Её пальцы дрогнули. Она начала печатать:
«Вернулась — но не приземлилась. Милан — это не сцена. И не ты.»
Три точки на экране. Он печатает.
«Скажи, мы не оставим это на уровне песен и флэшбеков, да? Мне нужно знать, что это было не только там, не только под светом прожекторов.»
Она смотрела на экран. Потом набрала:
«Это всё ещё здесь. Внутри. Только дальше — шаг за нами.»
Он прислал одно слово:
«Договорились.»
И сердечко. Синее. Как его глаза.