34. Выбор.
Иногда словами описать состояние организма, мозга и сознания почти невозможно. Ступор — да, безусловно. Сказанное Джонатаном проникло так далеко, что задело все возможные органы и заставило кашлянуть, словно я вот-вот собиралась распрощаться со всем, что посетило желудок в течение дня.
Мне стало так гадко, что оставаться наедине в одной комнате с Джоном я просто не могла. Впервые за долгие годы моего проживания с ним, за продолжительные несколько лет отношений, мне захотелось кинуться на него и хорошенько врезать, но тело не поддавалось ни на какие провокации; даже до душа и спальни я дошла с трудом.
— Мы обещали быть друг с другом и в горе и в радости, помнишь? — спросил пьяный Джонатан, прикрыв спиной льющийся в комнату свет из кухни, когда я уже отвернулась и пыталась уснуть.
Не хватало сил даже для слёз: я просто смотрела вперёд, в окно, где сквозь тонкую щёлочку плотных штор виднелся город и блестящие огни соседних высоток. Хотелось, чтобы Джон просто ушёл, оставил меня в покое. Ещё хотелось позвонить Аманде, Рэю или Гордонсу, этому сукиному сыну, который с каких-то пор решает все мои проблемы с мужем, а не со мной лично.
Всё происходящее казалось цирковым представлением, выстроенным и бережно расставленным, как домино на стеклянном столе. Толкнёшь одну — повалятся все остальные, методично, штука за штукой.
Сначала было безразличие мужа, потом Марта и интрижки. Затем появился Николас, выстроились отношения с Амандой, вернулся из отпуска Рэй. Снова Марта, корпоратив, недосказанности, а теперь...
Я так и не ответила Джону, сделав вид, что уснула, но на самом деле продолжила выглядывать в окне что-то, что смогло бы отвлечь. Сначала ступор казался естественным, и я не могла дождаться, чтобы вот-вот разреветься: необходимо было выпустить пар, проплакаться как следует, а дальше стало бы легче.
Но легче не становилось, и следующее утро встретило меня пустой квартирой и большим сообщением от Джонатана, отправленном в пять сорок.
«Сегодня можешь съездить на работу и подписать документы на отпуск. Я занят оформлением. Собирай вещи, самое важное, что хочешь забрать в Джерси, но обсуждать с тобой переезд я больше не буду»
Хорошее решение — выбрать всё за меня, поставить перед фактом продажи квартиры, почти выгнать из приевшегося положения дел. Из того, что я отстраивала, стараясь не разрушить уже существующее.
И даже утром я не смогла проплакаться. Складывалось нешуточное ощущение того, будто в голове набралось столько всего, что оно прямо сейчас выльется через слёзы, но в ответ от организма я получала только режущую боль в глазах и ноющую — в затылке, когда эмоций копилось слишком много за одну секунду.
Умывшись и одевшись наспех, я первым делом выскочила из квартиры, пустой и тихой, чтобы съездить на работу: время перевалило за полдень, когда я смогла добраться до офиса на автобусе, где совершенно не помнила, как вообще оказалась.
Последнее, чего мне хотелось — просить Николаса, ведь я знала, что в таком случае произойдёт что-нибудь непоправимое. Я была на грани — так близко, что один шаг — и можно будет прощаться со всем, оставшимся во мне для поддержания.
В холле я попыталась рассмотреть за стойкой Аманду, но там была другая девушка: я совсем забыла, что вчера она говорила про отгул. Значит, после офиса лучше будет съездить к ней самостоятельно, потому что по телефону говорить я не хочу. Если ещё хватит сил.
В брюках и неглаженной рубашке, в которой я работала ещё пару дней назад, я влетела на этаж в самом разъяренном из возможных состояний. Во мне горело последнее оставшееся терпение, но порождало оно отнюдь не самые позитивные желания.
— Где Гордонс? — спросила я у одной из девушек из отдела, чье имя даже не могла припомнить. Она, испуганно озарившись на меня, пролетевшую через весь опен-спейс, растерялась.
— У себя!
— Шикарно.
Я видела Рэя выходящего из комнаты отдыха с кружкой кофе, но не смогла остановиться и поприветствовать: сначала мне хотелось разобраться с тем, что мне без согласия выдали отпуск. А может, чёрт, даже уволили!
— Оливия! — воскликнул начальник, заметив меня в проходе, пока пара ребят из технического отдела покидали кабинет, — Можно было и не приезжать, ты...
Захлопнув дверь, я подошла ближе и остановилась перед огромным столом, не в силах больше ничего сделать.
— Какого чёрта я узнаю, что ухожу в отпуск, от Рэя Лафферти? Почему вы решили обсуждать мои законные две недели отпуска с кем-то, кроме меня?
Растерянность отразилась в мужчине заиканием, а взгляд сразу же забегал по кабинету, выискивая, куда бы упереться; он старался не смотреть в глаза, и это меня не устроило.
— Почему, — снова начала я, но уже громче, — Вы согласовали отпуск без моего ведома, только из-за того, что попросил мой муж?
— Оливия, мне сказали, что вы экстренно переезжаете, и что ты не можешь приехать сама. Джонатан сказал, что всё очень серьёзно, и я...
— Отлично! Просто прекрасно! Может, вы меня ещё и уволили задним днём? Почему бы и нет!
Истерика накатывала волнами, разрушая последние оплоты выдержки и стараний, которых я прикладывала слишком много. В голове затянулось темнотой, и я почти упала в обморок.
— Так, тише, тише... — голос Рэя резанул по ушам, и в следующую секунду я ощутила, как чужие ладони подхватили меня за плечи, аккуратно обнимая и уводя, — Сэр, я зайду потом и всё обговорю. Документы забираю.
Моргнув, я увидела только то, как Лафферти хватает со стола папку, боязно и растерянно протянутую Гордонсом; как мелькнула перед глазами очередная тёмная пелена, а потом — как перед глазами уже появилась комната отдыха.
Пустая, замкнутая Рэем и оставленная лишь для нас двоих.
— Олив... — усадив меня на диван, мужчина присел на кофейный столик и показал мне забранную из кабинета папку, — Что случилось?
А я не знала, с чего начать. Всё и сразу, одно за другим, сдавливало мне горло и мешало говорить. Я пожала плечами, глядя на Рэя и даже не стараясь скрывать своё состояние. Он и без этого всё прекрасно понимал: расчесанная и с убранными за уши волосами, я быстро накрасила губы и ресницы, не успев найти в гардеробе что-то посвежее, чем уже два раза ношенную кофточку.
— Я правильно понимаю, что он сделал это за тебя? — аккуратно спросил мужчина, хмурясь и выдыхая, — Переезд? Я верно услышал?
— Да. Он переводится в Нью-Джерси, и я узнаю об этом последняя. Может, он быстро решил, но...
— Не настолько быстро. — прервал Лафферти, — Он скачет, как горный козёл, сам не понимая, что ему надо. Вот и всё. Вот же скотина...
Теперь разозлился и он; потерев подбородок, поднялся с места и прошёлся к окну, чтобы открыть на проветривание. Папка всё ещё была в его руке, безвольно свисая в пальцах.
— Я не знаю, что мне делать. — сказала я едва слышно.
— Две недели на что? На переезд? Чтобы ты обвыклась или что?
— Сказал, что квартира уже почти продана. Что я не могу ничего с этим сделать. Я даже не знаю, куда мы уезжаем, Рэй. Он всё решил сам, как ужаленный. Раз — и всё решено.
Лафферти помолчал, вертя в руках папку. Она всё не давала покоя ни мне, ни ему — и в ней были заявления, о которых я не хотела даже думать. Ведь не подпиши я их — и всё, нет проблем с работой.
Но есть проблемы с Джонатаном и со мной, и заканчиваться они не планируют. Только сейчас, сидя в звенящей тишине комнаты отдыха, я понимала, что на самом деле не представляю, что происходит. Что устала настолько, что не могу даже определиться, куда бежать дальше.
— Это же в двух часах езды... — Рэй наконец-то заговорил вновь, касаясь пальцами прикрытых век и растирая их, — Вроде и не так далеко, а с другой стороны...
Я накрыла лицо руками и тяжело выдохнула. Почему мой чёртов организм просто не может позволить мне прорыдаться? Оцепенело впившись в кожу ногтями, я пыталась освободить себя от хоть какого-то процента ужаса, который меня накрыл. Получалось плохо.
— Олив, давай так... — успокаивающий голос Рэя оказался совсем рядом, а сам он присел на диван, заставляя скрипящую кожу промяться ещё сильнее, — Пока тебе некуда деваться, соглашайся с ним и переезжай. Поживи на новом месте, а потом, когда тебе полегчает, мы что-нибудь придумаем. В конце концов, мне тоже не хочется тебя терять. И... никому не захочется.
— Я там буду одна. — сказала я единственное, что пришло в голову, — И ему нет до меня никакого дела. Подумать бы не могла, что его карьера так на нас отыграется...
— Карьеру можно строить по-разному, — всё так же мягко продолжал Рэй, глядя с нескрываемой печалью, — А то, что происходит... Мне кажется, он сам не понимает, что делает.
— Каждый выбирает своё, а когда выбрать не получается и хочется всего и сразу... Ну, к хорошему не приведёт. Джонни хочет терпеливую девушку, готовую мельком бросить свою жизнь и свалить к чёрту на рога, а ещё хочет хорошую должность и казаться приличным человеком. Именно казаться, а не быть.
Я кивнула, но хотелось бы удариться головой прямо о стеклянный кофейный столик. Взяв папку из рук Лафферти, я заглянула внутрь и нашла там несколько копий приказов об отпуске — на две недели.
Об увольнении не было ни слова, и это... Хоть немного меня успокоило.
— Всё только начало... Меняться. — сказала я слабо, почти шмыгнув носом из-за накатывающей истерики.
— Ты о Николасе? — наконец-то спросил он, чем заставил окунуться в очередной поток размышлений.
Да, о нём тоже.
Если Джонатан забирает меня с собой, то это значит одно: Аманда, Рэй и Николас остаются здесь, и встречи с ними, и без того редкие, станут совсем недосягаемыми, потому что жизнь — это не только я и мои личные желания.
У всех нас есть вещи, которыми мы готовы были бы пожертвовать ради каких-либо моментов: отпроситься с работы, чтобы отпраздновать день рождения близкого человека, отказаться от чего-либо во имя общего блага или же просто выполнить безвозмездно простую просьбу.
И пусть это всё — мелочи, притянутые кое-где за уши, но я осознавала, что даже такой жизни, как сейчас, уже не бывать.
Когда я уеду в Нью-Джерси, оставив тут зарождающиеся ростки собственной обновленной личной жизни, всё поменяется.
Рэй медленно накрыл ладонью мои пальцы и сжал, целуя в лоб и прижимая к себе.
— Обещаю, мы что-нибудь придумаем...
Другого выбора у меня пока...
Просто не оставалось.
От автора: А ну делитесь впечатлениями! Дальше - больше! Что будет делать Оливия? Как лучше выкрутиться из ситуации? И кто встретит её в холле офиса уже в следующей главе?