29. О всяком.
«Еще вчера ты был моим, теперь же я не имею ни малейшего понятия, кто ты, ты словно маскируешься» — Selena Gomez — Camouflage.
Меня радовало, безусловно, что наши с Николасом настрои на сегодняшний вечер так аккуратно сошлись: в этом и была цель Рэя — расслабиться, посмотреть игру, познакомиться получше и отвлечься от проблем.
Лафферти позвонил мне, когда я собиралась выходить из машины, чтобы отвести Дину к порогу дома, где её должна была встретить сестра — Шерил, запутавшаяся в собственной куртке и в забавном порыве надевающая её на плечи.
Видимо, она тоже бежала с работы.
Николас с Самантой остались в салоне, и только в момент, когда я вдохнула побольше воздуха с улицы, я смогла ответить:
— Уже на месте. С Диной всё в порядке. — сказала я, замечая, как девушка с пепельными завитками в длинном хвосте протягивает руки к дочери, а на меня смотрит с полным извинения лицом.
— Спасибо! Вечером напишу по поводу матча! — облегченно выдохнул Лафферти, а затем резко, неожиданно для меня перешёл на полушёпот, затрещавший в трубке, — Теперь ты знаешь немного больше, да?
— Поговорим потом. — цыкнув, я сбросила вызов.
Теперь я смогу спокойно познакомиться с его сестрой — ростом с меня, в брючном твидовом костюме и худым лицом.
— Шерил, — представилась она, — Оливия, да? Правильно я запомнила?
— Конечно! Мне приятно, я не знала, что у Рэя есть сестра...
Тихий шелест листвы лишь ненадолго прервал мой диалог с девушкой; она потёрла затылок и вдруг всплеснула рукой:
— Я тебе что-нибудь должна?
— Нет! — я выставила руки, следом усмехаясь, — У меня выходной, так что всё в порядке. Если что, то по воскресеньям можете звонить, мне делать нечего.
Возможно, произнося эту фразу, я подписывала себе слепой договор о том, что буду встречать Дину гораздо чаще, но ни капли сожаления не чувствовала: что-то в этой жизни должно меняться, и если оно не будет происходить автоматически — я буду делать это самостоятельно.
— Пока, Оливия! — Дина, подпрыгнув так, что рюкзак раскидал свои жёлтые собачьи лапки, двинулась вместе с мамой к дому, а я, поправив куртку, вернулась в машину.
Очень много знакомств за последние несколько дней, но и это я решаю оставить для будущих рассуждений. Когда Николас смотрит на меня, вопросительно подняв брови, я отвечаю просто:
— Всё в порядке.
— Отлично. — так же спокойно говорит он.
До дома он едет молча, и я решаю проверить сообщение от Аманды. Та пишет, что нашла свой любимый спортивный костюм и может быть спокойна. А ещё — что купила ещё кофе. По поводу дочери Николаса она ответила чересчур эмоционально.
«Твою мать! Это мы обсудим лично!»
Подобные разговоры у Аманды обычно заканчиваются парой бутылок вина и разговорами до утра — обо всём подряд, кроме действительно горьких тем, от которых вся магия посиделок сворачивается в тугой комок в горле. Перегибать палку с драмой я могла только в случаях, когда...
Невольно дрогнув от накативших воспоминаний о недавнем случае с Николасом, я быстро, на секунду посмотрела на него, всё так же безмятежно и спокойно заезжающего на парковку жилого комплекса, отдающего пропуск и ждущего его обратно.
Мне не хотелось строить поспешных выводов, но отчего-то казалось, что моё будущее — туманно и заволочено дымом. Всем вместе, и так, что высмотреть оттуда хоть что-то я не могла бы, даже если бы постаралась.
А в каком из смыслов — плохом или хорошем...
Пока было не так уж и различимо.
— Спасибо за компанию. — уголок губ Николаса дёрнулся, когда я тронула ручку двери и замерла в ответном взгляде на него.
— Всегда рада.
— До вечера. — сказал он чуть тише, и меня снова как-то неправильно, почти вопросительно дёрнуло.
— До вечера. — выдохнув, я вылезла из машины и дёрнула рукой, которую в моменте пронзило острым покалыванием.
Пока я ехала до своего этажа, уткнувшись взглядом в собственное отражение в зеркалах лифта, то мне казалось, что я вижу себя, но младше лет на десять. В безразмерной куртке, джинсах и без модельной укладки. Без макияжа, а с простыми человеческими чертами, которые не вызывали в окружающих отторжения.
Приятно быть чистой, собой и не чесаться от теней на веках, когда глаза не жжёт от туши. А ещё приятнее ощущение того, что в квартире нет человека, который может уколоть по этому поводу.
Мысль о Джонатане впервые ударила меня так сильно, что я, опустившись в одежде на кровать, опустила голову на ладони и прикрыла глаза.
Эта маленькая посиделка в кафе, фисташковое мороженое в стаканчике и краткие, пусть и шуточные переговоры между мной и Николасом, почему они казались такими... настоящими?
Девчонки, показывающие друг другу видео под глупую музыку, уминающие фруктовый лёд, сестра Рэя — простая и приземленная, и я — в какой-то простой и лёгкой манере спешащая, чтобы забрать чужого ребёнка...
Почему это так меня успокаивает?
За всё это время от Джонатана не пришло ни единого сообщения. Нет ни вызовов, нет пропущенных, нет меток в календаре поездок, нет даже каких-либо напоминаний, кроме заполненного гардероба и часах на столике, о том, что я живу не одна.
Каких-то пара часов смогли полностью выдернуть меня из моего личного мира в чужой — и это ощущается просто невероятно. Наверное, всё дело в людях.
Да, всё дело в людях.
И это не плохо, нет — просто из-за того, что ещё недавно моя жизнь строилась на доме и работе, а сейчас позволяет проводить время с другими компаниями, всё это кажется мне диким. Как поездки с родителями к океану или в заповедники, как те самые каникулы, которые полностью отрезают от предыдущей жизни и возвращают в мир обратно другим человеком.
Нас меняет каждый прожитый день, и то, что происходит сейчас, очень мне нравится. Пока я зависла в душе на полчаса, смывая с себя утреннее напряжение, я всё время улыбалась: немного глуповато, не в силах понять, что меня так сильно развеселило.
Мне хотелось, конечно, как можно сильнее притянуть вечер, чтобы он уже наступил, но я осознавала, что, скорее всего, как только наступит завтра, я об этом желании пожалею. Иногда торопить события — не лучший вариант.
Я надела простые леггинсы и длинную толстовку, рукава которой свободно свисали с рук, если расслабить их; без каких-либо надписей или отличительных знаков, она оказалась комфортной и тёплой. Как раз для хоккейного матча.
Волосы в хвост, немного подкрасить ресницы — чисто для вида, и выйти на парковку; Рэй написал, что уже ждёт, и я с облегчением, слишком очевидным, обрадовалась тому, что за мной приехал не Николас.
Почему мне так хочется избегать его сейчас, когда всё начинает более-менее выстраиваться в подобие того, что люди называют «нормальностью»?
— Дева Мария... — протянул Лафферти, заворачивая в курилку, проговаривая сквозь зажатые зубы, — Как у тебя получается выглядеть классно даже в спортивном костюме? Глянь на меня...
Я хмыкнула. Рэй в своём «адидасовском» чёрном комплекте был похож на лондонского проныру, что любит порой обчистить пару магазинчиков; растрёпанные вьющиеся волосы спадали на лоб и добавляли образу ещё несколько пунктов в разделе «хулиганистый, но обаятельный».
Мне понравилось, что мы выглядим, как обычные люди. Мы и есть обычные люди, и эта мысль тоже заставляла неловко улыбаться, пока Лафферти курил, тоже глядя на меня в ответ; с прищуром, двояко ухмыляясь.
— Познакомилась с Самантой?
— Да, милая девочка. И отец её знакомым показался.
Рэй рассмеялся, и, заканчивая сигарету, прижался плечом к кофейному автомату. Он осмотрел курилку, в которой кроме нас никого не было, а затем мгновенно посерьёзнел; почесал затылок, мельком бросил взгляд прямо на меня.
— Я не хотел сталкивать вас лбами, просто подумал, что было бы неплохо выстроить атмосферу заранее.
— Это как-то... Знаешь, пахнет нечестной игрой.
— В таких вещах любые средства хороши, Олив, — протестуя, заметил Лафферти, — Речь идёт о долгосрочных приятельских отношениях, а не просто «сходим на игру и забудем».
— Так и сказал бы, что просто ищешь себе компанию, чтобы ходить по барам...
— О, какие мы проницательные! А что, если и так? Ты не хочешь побольше времени проводить вне дома?
— Хочу. Но это всё ещё немного...
— Давай честно, — Рэй затушил окурок и серьёзно на меня глянул, и в его тоне я услышала усталость, — Ты же не против?
— Не против чего? — тупо спросила я.
— Пообщаться с Николасом. Узнать друг друга получше. Всё-таки он, видимо, ещё и про Джонатана знает. Про его эту другую коллегу или... Чёрт его знает.
— Давай без Джонатана. — попросила я, жмурясь.
— Да. Сегодня без него. Поехали?
— Поехали.
Я была готова ко всему. Так это ощущалось — хоть сейчас всё бросай и бегом сворачивай горы, и мне хотелось это делать — правда хотелось, ведь только-только внутри зародился хоть какой-то огонёчек родного тепла.
Рэй улыбался. Ему всё это нравилось куда больше. Он точно знал что-то ещё.
У меня есть телеграмм-канал: Найти его можно по словам eddie patton | wattpad