Связанные душой

Мелисса очнулась все на том же поле от настойчивых похлопываний по щекам. Она тут же вновь ощутила ноющую боль в боку и тихо заскулила. Над ней склонилось бледное лицо Корнелиуса Фаджа. Она заметила, как он облегченно вздохнул, увидев признаки жизни.

— Жива! Дамблдор, Блэк жива! — сбивчивым, дрожащим голосом воскликнул Фадж.

Мелисса снова закрыла глаза, оглушенная суматохой вокруг. Громкие крики и всхлипы с трибун, полные ужаса и отчаяния, давили на перепонки. Где-то рядом был Гарри.

— Гарри, ему уже не поможешь. Все кончено. Отпусти его, — сквозь вакуум в голове донесся до нее голос Дамблдора.

Мелисса застонала, поднимая дрожащую руку к кинжалу, все еще торчащему из ее бока. Но настойчивая рука Фаджа тут же опустила ее руку обратно.

— Нельзя, нельзя, девочка. Умрешь, — тихо прошептал он.

«Да лучше умереть, чем чувствовать такую боль», — подумала Мелисса. Рядом на траве лежал мертвый Седрик, которого Гарри отчаянно обнимал. Алая кровь медленно вытекала из раны на боку Мелиссы.

— Ее нужно срочно в больничное крыло, — сказал Фадж, придерживая голову Мелиссы. — Дамблдор, сюда идет Римус Люпин, а за ним Амос Диггори...

Люпин, сократив расстояние, замер над тремя подростками, сдерживая крик ужаса. Гарри тяжело дышал, все его тело тряслось в конвульсиях. Бледная Мелисса лежала без движения, с кинжалом в боку. Римус, прерывисто дыша, аккуратно обхватил хрупкое тело, поднял Мелиссу на руки и встал. Ноги его подкашивались. Блэк, жмурясь, приоткрыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на лице Люпина, искаженном страхом.

— Римус, мне больно, — тихо прошептала она, хватаясь пальцами за его шею.

— Потерпи, маленькая, сейчас... сейчас мы пойдем в больничное крыло, — пробормотал он, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не напугать ее еще больше.

Римус хотел было остановиться около Гарри, чтобы оказать помощь и ему, но Дамблдор отрицательно покачал головой, приказывая Римусу быстрее уходить. Люпин, не колеблясь ни секунды, поспешил прочь, неся Мелиссу, дочь своей мертвой лучшей подруги, на руках.

Когда Римус, наконец, добежал до больничного крыла, Мелисса стонала от боли, ее всю трясло от страха. Мадам Помфри, которая до этого спокойно смотрела в окно на квиддичное поле, вскочила на ноги и вскрикнула, увидев кинжал, торчащий из бока девочки. Люпин бережно положил Мелиссу на одну из кроватей и упал рядом на колени.

— Помогите! Помогите ей, пожалуйста! Ей больно! — дрожащим, сбитым голосом умолял он, касаясь ладонью бледной, холодной щеки Мелиссы.

Мадам Помфри торопливо кивнула и подбежала к кровати.

— Мистер Люпин, мне нужно, чтобы вы достали кинжал, — сказала она, одновременно накладывая сужающее заклятие.

— Я... я не могу, — прошептал Римус, с ужасом глядя на окровавленный металл.

Но выбора не было. Превозмогая страх и отвращение, он медленно, стараясь не причинить Мелиссе еще большей боли, вытащил кинжал. В тот же миг рана, с сопровождающими ее криками боли из уст Мелиссы, начала затягиваться. Римус держал в руке окровавленный кинжал, чувствуя, как ледяной страх сковывает все его тело. Мадам Помфри осторожно обмотала живот Мелиссы белой марлей, помогла ей сесть и, покопавшись в своих зельях, дала ей бутылек с зелено-желтой жидкостью.

— Выпей, дорогая, — сказала она. — Это снимет боль и поможет ране быстрее зажить.

Мелисса послушно выпила зелье, морщась от неприятного кислого, жгучего вкуса. Постепенно боль начала отступать, дрожь прекратилась, и мысли прояснились. Оглядевшись, она поняла, что Гарри нигде нет.

— Гарри! — вскрикнула она, и Люпин тревожно посмотрел на нее. — Отведи меня к нему! — настойчиво попросила она, пытаясь встать, но тут же поморщилась от боли.

Люпин осторожно уложил ее обратно, поглаживая по голове.

— Тебе нужно отдохнуть, Мелисса. Я думаю, Гарри скоро тоже придет.

Мелисса отрицательно покачала головой. Ей нужен был Гарри прямо сейчас. Увидеть его лицо, убедиться, что он жив. В палату вошел Снейп. Он окинул Мелиссу холодным, сухим взглядом, задержавшись на мгновение на ней и Люпине, и тут же отвел глаза.

— Мадам Помфи, Дамблдор просил вас спуститься, — сказал он.

Мадам Помфи кивнула, взяла с собой пару баночек с зельями и вышла вслед за Снейпом из палаты.

— Где Гарри? — крикнула Мелисса Снейпу, который уже стоял в дверях.

Снейп остановился, но не посмотрел на Мелиссу. Несколько секунд он молчал, словно обдумывая что-то.

— В кабинете директора, — наконец произнес профессор и вышел.

Мелисса снова попыталась встать, вызвав тихий вздох у Люпина. Тот тут же взял ее за плечо, помогая идти, что давалось ей сложнее обычного из-за ноющей боли в боку.

— Упертая, вся в Блэков, — прошептал он, вызвав слабую улыбку на губах Мелиссы.

До кабинета директора они добирались минут десять. Люпин осторожно поддерживал Мелиссу, пока она шла, морщась от неприятных ощущений. Назвав пароль, портрет отодвинулся, открывая вход в винтовую лестницу. Мелисса, не забыв про манеры, постучала в дубовую дверь кабинета, но, не дождавшись ответа, толкнула ее. Гарри сидел на стуле напротив директора, он выглядел ужасно усталым и измученным, совсем как в тех видениях. Зеленые глаза приобрели сероватый, болезненный оттенок. Рядом с ним стоял бледный, взволнованный Сириус, его ладонь лежала на плече крестника. Директор, увидев незваных гостей, мягко улыбнулся, не выражая ни капли недовольства. Сириус обернулся и облегченно вздохнул.

— Бетти! — воскликнул он и бросился к племяннице, забирая ее из рук Люпина.

Мелисса поморщилась от слишком тесных объятий, которые надавили на свежий шрам. Сириус, почувствовав это, отстранился и с виноватым видом посмотрел на белую повязку, туго обмотанную вокруг ее живота.

— Все в порядке, — успокоила его Мелисса, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки.

Гарри вскочил на ноги, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Он посмотрел на Мелиссу, и сердце его забилось чаще. Живая... Она стоит перед ним... Мелисса улыбнулась, быстро подошла к нему и обняла. Гарри, усталый, измученный, прижался к ней, вдыхая сладкий аромат ее волос. Блэк почувствовала, как в ее глазах защипало от слез. Она знала, что так будет, предчувствовала. Но ничего не сделала, не предотвратила, и от этого ей было тошно. Но объятия Гарри, его тепло и дрожь, передававшаяся ей, успокаивали. Гарри тяжело дышал, перед глазами все еще стояла картина: Мелисса лежит на квиддичном поле, а в ее кожу воткнут кинжал, брошенный одним из Пожирателей смерти. Его собственный шок, парализовавшая его беспомощность... Мелисса тихонько шикнула – шрам кольнул от резкого движения, — и Гарри тут же отпустил ее, густо покраснев под тремя пристальными мужскими взглядами. Поттер, как настоящий джентльмен, усадил девушку на стул и встал за ее спиной.

— Мерлин! Объясните, что произошло? — требовательно спросил Сириус, усаживаясь рядом с Римусом на кожаный диван.

Дамблдор рассказал Сириусу все, что они только что услышали от Барти Крауча-младшего, который скрывался под видом Аластора Грюма. Мелисса слушала вполуха. Ей казалось, что от усталости у нее болит каждая косточка, и она хотела только одного – молча сидеть в этом кресле и, наконец, уснуть, чтобы забыться и ни о чем не думать.

Дамблдор замолчал. Он сидел за своим столом напротив Мелиссы и Гарри и смотрел подросткам прямо в глаза. Мелисса старательно отводила взгляд. Она знала, что сейчас Дамблдор начнет их расспрашивать, заставляя снова пережить все, что случилось на кладбище.

— Я должен знать, что произошло после того, как вы прикоснулись к порталу в лабиринте, — сказал Дамблдор.

— Разве нельзя оставить это до утра, Дамблдор? — хрипло спросил Сириус. — Пусть они поспят, отдохнут.

Мелисса почувствовала волну благодарности к Сириусу. Вспоминать все это она не хотела ни сейчас, ни утром, никогда. Хотелось забыть, как страшный сон. Но Дамблдор, похоже, ничего не слышал. Он наклонился вперед, и Гарри, в отличие от Мелиссы, неохотно поднял на него глаза.

— Если бы я думал, что смогу помочь вам, погрузив вас в заколдованный сон и позволив отложить эти воспоминания на потом, я бы сделал это, не колеблясь, — мягко произнес Дамблдор. — Но я знаю, что это не поможет. Если боль ненадолго заглушить, она станет еще невыносимее, когда ты почувствуешь ее вновь. Вы показали чудеса отваги, и теперь я прошу вас проявить свою храбрость еще раз. Я прошу тебя, Гарри, рассказать нам о том, что произошло.

Мелисса благодарно кивнула, откидываясь на спинку кресла. Ей не хотелось вновь возвращаться к этим воспоминаниям.

Гарри сделал глубокий вдох и начал свой рассказ. Он говорил, и картины пережитого вставали перед его глазами: искрящаяся поверхность зелья, оживившего Волан-де-Морта; появление Пожирателей смерти среди могил; безжизненное тело Седрика на земле рядом с Кубком...

Раз или два Сириус собирался что-то сказать, но Дамблдор жестом останавливал его. Гарри был рад этому, потому что продолжать рассказывать было гораздо легче, чем начать. Он чувствовал огромное облегчение, словно из его души один за другим вынимали ядовитые шипы. Ему стоило больших усилий заставить себя говорить дальше, и все же он чувствовал, что, когда закончит, ему станет гораздо легче.

Когда Гарри упомянул о том, что Хвост проткнул ему руку кинжалом, Сириус издал негодующее восклицание, а Дамблдор встал так быстро, что Гарри вздрогнул. Дамблдор обошел стол и попросил Гарри протянуть руку. Гарри показал им разорванный рукав мантии и место пореза на руке.

— Он сказал, что моя кровь сделает его гораздо сильнее, чем чья-либо, — сообщил Гарри Дамблдору. — Он сказал, что защита, которую моя... моя мама оставила на мне... теперь будет и у него. И он был прав... он смог дотронуться до меня, до моего лица, и ему было не больно.

Гарри показалось, что в этот момент глаза Дамблдора торжествующе блеснули. Но через секунду он понял, что ему показалось. Когда Дамблдор вернулся на свое место, он выглядел таким же старым и усталым, как обычно.

Мелисса прикрыла глаза, чувствуя, как ее тело снова начинает бить дрожь, но продолжала слушать рассказ Гарри.

— Очень хорошо, — заметил Дамблдор, усаживаясь. — Волан-де-Морт преодолел этот барьер. Продолжай, пожалуйста, Гарри.

Гарри продолжил. Он объяснил, как Волан-де-Морт появился из котла, и повторил все, что запомнил из речи Темного Лорда перед Пожирателями смерти. Потом он рассказал, как Волан-де-Морт развязал его, вернул палочку и приготовился к дуэли.

Но когда настал момент рассказать о золотом луче, соединившем их волшебные палочки, Гарри почувствовал, что у него перехватило горло. Он не мог выдавить ни слова. Он пытался заставить себя говорить, но сознание затопили воспоминания о том, что возникло из палочки Волан-де-Морта. Он снова видел Седрика, незнакомого старика, Берту Джоркинс... свою мать... отца... Аврору...

Он с облегчением вздохнул, когда Сириус нарушил молчание.

— Палочки соединились? — переспросил он, переводя взгляд с Гарри на Дамблдора. — Почему?

Гарри посмотрел на Дамблдора. Директор сидел в глубокой задумчивости.

— Приори Инкантатем, — пробормотал он едва слышно.

Дамблдор посмотрел на Гарри, и между ними словно пролегла невидимая нить взаимопонимания.

— Эффект обратного вызова заклинаний? — резко спросил Люпин, до того молчавший.

– Именно, — подтвердил Дамблдор. — У палочек Гарри и Волан-де-Морта одно и то же магическое ядро. У каждой внутри перо из хвоста одного и того же феникса. Вот этого, — добавил Дамблдор и указал на ало-золотую птицу позади себя.

— У меня в палочке перо Фоукса? — удивленно спросил Гарри.

– Да, — подтвердил Дамблдор. — Мистер Олливандер сообщил мне, что он продал второе перо сразу после того, как ты вышел из его магазина четыре года назад.

— И что же случается, когда такая палочка встречает свою «сестру»? — спросил Сириус.

— Они не могут по-настоящему сражаться друг с другом, — ответил Дамблдор. — Но если хозяева все же вынуждают их к этому, то... происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном порядке проделанные ею заклинания. Сначала самое последнее... а потом те, которые ему предшествовал...

Он вопросительно посмотрел на Гарри, и Гарри кивнул.

— Это означает, — медленно продолжил Дамблдор, не сводя глаз с Гарри, — что сначала появился Седрик.

Гарри снова кивнул.

– Диггори... ожил? — резко спросил Сириус.

– Никакое заклятие не может оживить покойника, — тяжело вздохнув, произнес Дамблдор. — Это всего лишь... эхо случившихся событий. Из палочки должна была появиться некая тень Седрика... Я прав, Гарри?

— Он говорил со мной, — Гарри снова затрясло. — Пр... призрак Седрика, или что это было, говорил...

— Эхо, — подтвердил Дамблдор, — которое сохранило внешность и характер Седрика. Я думаю, появились и другие тени... прежние жертвы палочки Волан-де-Морта...

— Старик, — Гарри все еще с трудом выдавливал из себя слова. — Берта Джоркинс... И...

– Твои родители и миссис Блэк? — тихо спросил Дамблдор.

– Да, — прошептал Гарри.

Сириус вцепился в подлокотники дивана, тяжело дыша.

— Последние убийства, совершенные палочкой, — кивнул Дамблдор. — В обратном порядке. Конечно, многие еще появились бы, сумей ты удержать связь дольше. Очень хорошо, Гарри. Это эхо, эти тени... Что они делали?

Гарри рассказал, как призраки кружили по краю золотой паутины, как Волан-де-Морт явно их боялся, как тень его отца подсказала ему, что делать, как Седрик высказал свою последнюю просьбу.
В этот момент Гарри понял, что больше не может говорить. Сириус сидел, закрыв лицо руками.

Внезапно Гарри заметил, что Фоукса нет на привычном месте. Феникс слетел на пол, прикоснулся головой к покалеченной ноге Гарри и уронил свои перламутровые слезы на рану, нанесенную пауком. Боль мгновенно исчезла. Кожа заросла. Нога была совершенно здорова.

— Я хочу повторить еще раз, — сказал Дамблдор, когда феникс вернулся на свою жердочку. — Вы проявили сегодня чудеса отваги. Я не ожидал от вас подобного. Вы проявили храбрость, подобную храбрости тех, кто погиб, сражаясь с Волан-де-Мортом, когда тот был в расцвете сил. Благодаря вашей связанной силе, благодаря Приори Инкантатем, вы смогли преодолеть его. Вам досталась ноша взрослого волшебника, и вы оказались достойны ее. А сейчас, Гарри, ты отдал все, чего мы вправе были от тебя ожидать. Вы пойдете со мной в больничное крыло. Я не хочу, чтобы сегодня вы возвращались в свои спальни. Сонное зелье и покой... Сириус, хочешь побыть с ними?

Сириус кивнул и превратился в большого черного пса. Все вместе они вышли из кабинета Дамблдора и направились в больничное крыло.

Мадам Помфри дала им зелье, которое вызвало непреодолимое желание спать и мягко погрузило подростков в царство Морфея, снимая хотя бы часть пережитого ими страха. Мелисса проснулась от громких разговоров в палате. Она проморгалась, оглядываясь. В палате стояли Римус, Снейп, Рон, Билл, миссис Уизли, Гермиона и Сириус, который, к ее огромному удивлению, был в человеческом облике.

— Нет, при всем моем уважении, я больше не позволю подвергать опасности ребенка! — горячо говорил Сириус, его голос переходил на лай. — Я заберу Гарри и Мелиссу отсюда!

— Сириус, ты не можешь им сейчас ничего дать... Вы с Римусом должны отправиться на поиски бывших членов Ордена, собрать всех и объяснить ситуацию, — спокойно, но твердо сказал Дамблдор.

— Бродяга, Гарри и Мелисса действительно пока в безопасности здесь, в Хогвартсе, — положив руку на плечо друга, успокаивающе проговорил Люпин.

Сириус раздраженно фыркнул, скинул руку друга и отошел к окну. Ему было как никогда тяжело. Было душераздирающе больно и страшно представить, что с этими подростками может что-то случиться, что он вновь увидит смерть своих друзей, Джеймса и Авроры, в их детях. Сириусу было дурно. Хотелось не выпускать крестника и племянницу из виду, лишь бы они были рядом, с ним, и он смог бы уберечь их от всего мира. Но Блэк понимал, что думает эгоистично, легкомысленно, понимал, что Римус и Дамблдор правы. Но как справиться с собственными чувствами, как унять страх и тревогу?

— Сириус, ты с Римусом должны сейчас же отправиться в путь. Предупредите Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера... в общем, всю старую компанию. На время спрячьтесь у Люпина, я свяжусь с вами позднее, — распорядился Дамблдор.

– Но... — начал было Гарри.

Мелисса перевела на него взгляд, их глаза встретились. Гарри испытывал то же, что и она. Им не хотелось, чтобы Сириус уходил, хотелось, чтобы он был рядом, всегда.

— Мы увидимся очень скоро, — обернулся к ним Сириус. — Обещаю. Но я должен сделать все, что в моих силах, сами понимаете...

Сириус крепко обнял племянницу, осторожно погладил ее хрупкую спину и вдохнул нежный аромат ее волос. Затем пожал руку крестнику, кивнул Дамблдору, снова превратился в большого черного пса и подбежал к двери. Одним движением лапы он повернул ручку и исчез в коридоре. Римус, сказав подросткам, что все будет хорошо, повторил его действия и тоже скрылся за дверью.

***

Прошел месяц. Каждую ночь Мелиссу преследовали кошмары. Ее бросало в дрожь, ей было холодно, страшно. К счастью, память не смогла сохранить все пережитое во всех ужасающих деталях. Оставшиеся воспоминания были одно тяжелее другого. Самым страшным оказалось постоянно видеть перед глазами мертвое тело Седрика, ни в чем не повинного подростка, гордого и храброго, который просто оказался не в том месте не в тот момент. Лишний... «Лишним» Седрик никогда не был. Он был прекрасным человеком, парнем, другом, сыном, приятелем. Было ужасно мерзко и паршиво от осознания, что его настигла такая участь, которой он вовсе не заслужил.

Было хорошо, что никто не трогал Мелиссу и Гарри с расспросами. Дамблдор за одним из завтраков велел оставить их в покое, не задавать вопросов и не просить рассказывать, что же произошло в лабиринте. Мелисса заметила, что многие начали сторониться их двоих, и это было как нельзя кстати. Не хотелось общаться ни с кем, даже с Гарри, который понимал ее, как никто другой. Поттер ходил такой же поникший, помятый, неразговорчивый.

Прощальный ужин прошел хуже предыдущих дней. Речь Дамблдора о смерти Седрика была очень болезненной, тяжелой, гнетущей. У Мелиссы перед глазами вновь начали всплывать картины произошедшего, и она еле высидела до конца, чувствуя на своих плечах теплые, дрожащие руки Гарри, которые хоть немного успокаивали ее.

После ужина ей хотелось только одного – поскорее скрыться в комнате и начать собирать вещи. Дамблдор сказал Мелиссе, что она едет в Блэк-мэнор, и это было для нее чем-то новым, интригующим. В Блэк-мэноре она провела детство до четырех лет, но воспоминаний с того времени не осталось совершенно.

Взгляд Мелиссы упал на стол Когтеврана. Там сидела Чжоу Чанг, безутешно рыдая, пытаясь спрятать лицо за черными волосами. Мелисса почувствовала, как грудь сдавила режущая боль. Она вдруг вспомнила слова Седрика перед третьим испытанием: «Знаешь Чжоу Чанг с пятого курса Когтеврана? Я ради нее выйду победителем, я ей пообещал». Его голос отчетливо прозвучал в ее голове, заставляя зажмуриться. Победителем Седрик вышел... Он навсегда останется победителем в сердцах учеников Хогвартса.

Мелисса вдруг встала и направилась к столу Когтеврана, присев рядом с Чжоу, вокруг которой суетились подруги, пытаясь ее успокоить, сами еле сдерживая слезы. Чжоу подняла на Мелиссу заплаканные глаза и неожиданно бросилась ей в объятия, смачивая слезами черную мантию. Мелисса аккуратно погладила ее по спине, искренне сочувствуя. Потерять любимого человека в таком возрасте – это слишком тяжелое испытание.

— Он перед третьим испытанием говорил мне, что хочет выйти победителем ради тебя. Он навсегда победитель, — тихо прошептала Мелисса, чтобы слышала только Чжоу.

Чанг заплакала еще сильнее, ее плечи сотрясались от рыданий.

***

Чемодан Мелиссы был упакован, все вещи собраны. Она стояла рядом с Гарри, толкаясь с остальными четверокурсниками в ожидании карет, которые должны были отвезти их на станцию Хогсмид. Погода была ясной, солнечной. Лучи приятно согревали кожу. Блэк предвкушала встречу с Сириусом и Римусом; последний должен был встретить ее с поезда и проводить до Блэк-мэнора.

— Ми!

Она оглянулась. По ступенькам крыльца в быстром темпе спускалась Флёр.

— Я думаю, мы с тобой еще встретимся! — сказала Делакур, протягивая ей руку. — Я надеюсь получить здесь работу, хочу улучшить свой английский. Ты чудесна.

Мелисса улыбнулась, пожала протянутую руку и обняла Флёр за плечи. Белые волосы Флёр пощекотали ей нос, и Мелисса поморщилась. От Флёр приятно пахло цветущими пионами.

— Взаимно! Удачи! — улыбнувшись, ответила Мелисса.

Всю дорогу, сидя в одном купе с веселыми и беззаботными второкурсниками Когтеврана, которые оживленно обсуждали предстоящее лето. Мелисса смотрела в окно. День был поистине ясным, ни единого облачка на небе. Она погрузилась в свои мысли, думая обо всем на свете: о лете, о будущем... Что теперь будет? Волан-де-Морт вернулся. Что будет с Хогвартсом? Со всеми маглорожденными и полукровками? Эти мысли вызывали неприятное, вязкое чувство в груди. О будущем думать совсем не хотелось, было страшно, очень страшно.

По прибытии на платформу девять и три четверти Мелисса увидела толпу взрослых волшебников и магов. Родители встречали своих детей, по которым так соскучились за учебный год. Они предвкушали рассказы о Хогвартсе, об успехах и результатах экзаменов. Впереди детей ждало яркое лето, полное веселья, вкуса мороженого, купания в речке и ласкового солнца.

Ученики выбегали из поезда, бросаясь в объятия родителей. Мелисса, улыбнувшись этой картине, спустила свой чемодан на каменную платформу и оглянулась в поисках Люпина.

Римус скромно стоял в углу, его пшенично-седые волосы развевал легкий летний ветерок. Он выглядел непривычно бодрым. Заметив в толпе знакомую фигуру с длинными белыми волосами, он радостно махнул рукой, привлекая внимание Мелиссы. Она протиснулась сквозь толпу учеников и родителей и подошла к нему.

Люпин нежно улыбнулся и обнял ее. Рядом неожиданно раздался собачий лай, от которого Мелисса вздрогнула. Из-за спины Римуса вышел большой черный пес, виляя хвостом. Он встал на задние лапы, положив передние на плечи Мелиссы. Девушка улыбнулась, поглаживая мягкую черную шерсть. Люпин взял у нее чемодан.

— Пойдем? — спросил он.

Мелисса кивнула, и они вместе с Люпином и псом-Сириусом двинулись вдоль платформы, лавируя между спешащими людьми. Внезапно до Мелиссы донесся знакомый голос:

— Блэк!

Мелисса медленно обернулась. Сквозь толпу к ней пробирался Поттер; его взъерошенные волосы и ярко-зеленые глаза были хорошо видны даже издалека. Мелисса невольно улыбнулась, заметив, как радостно завилял хвостом Сириус, узнавший Гарри.

Добравшись до Мелиссы, Гарри без слов заключил ее в крепкие объятия. Мелисса на мгновение опешила от такой внезапности, но тут же обняла его в ответ. Гарри прижимал ее к себе так крепко, словно боялся, что она растает в воздухее. Ее светлые волосы коснулись его щеки, и Гарри нежно провел по ним рукой, наслаждаясь их шелковистой мягкостью. Тонкий, приятный аромат, исходивший от Мелиссы, окутал его, вызывая теплое, щемящее чувство внизу живота. Гарри закрыл глаза и улыбнулся.

Мелисса обняла его за шею, и ее взгляд случайно упал на Рона и Гермиону, наблюдавших за ними из толпы. Рон закатил глаза, а Гермиона толкнула его локтем в бок. Это зрелище вызвало улыбку у Мелиссы.

— Пиши мне, ладно? — сказал Гарри, наконец отстраняясь и бережно придерживая Мелиссу за плечи. — Я буду очень ждать твоих писем.

Мелисса, все еще улыбаясь, кивнула. В этот момент Гарри был готов остановить время, чтобы бесконечно смотреть в ее прекрасные, лучистые глаза, цвет которых напоминал ему ночное небо, усеянное звездами. Ему не хотелось отпускать ее, не хотелось, чтобы это начало лета разделяло их.