Связанные душой

Гостиная Гриффиндора была практически пуста; в вечер воскресенья многие ученики предпочитали отдыхать. Красные тона, подсвеченные торфяным огнём камина, приятно освещали помещение. Кресла ещё хранили тепло недавно сидевших на них учеников. Звук потрескивающих поленьев создавал уютную атмосферу. Окутанные мягким светом луны, проникающим сквозь приоткрытое окно, Гарри, Рон и Гермиона сидели одни. Гарри рассказывал друзьям о недавнем разговоре с Дамблдором, а те внимательно слушали, не перебивая. Их реакцию можно было прочесть лишь по мимике: вскинутые брови, приоткрытые губы, тихое «ох».

***

По наставлению Дамблдора Гарри направлялся в его кабинет. Коридоры замка уже погружались в сумерки приближающейся ночи. От волнения и любопытства подросток растрепал свои и без того взъерошенные волосы, отчего они встали дыбом, словно его ударило током. Дойдя до портретного прохода, он назвал очередной нелепый пароль, совершенно не подходящий должности директора. Дверь со скрипом отворилась, и Поттер неуверенно шагнул внутрь. Директор сидел в своем большом кресле, руки его были сцеплены в замок, а длинная серебристая борода аккуратно лежала поверх темно-сливовой мантии. Портреты прошлых директоров Хогвартса тихо посапывали, то ли по-настоящему, то ли притворяясь, чтобы отвести от себя подозрения в подслушивании. Волшебник улыбнулся в свои пышные усы, оторвался от спинки кресла и с хрустом выпрямил спину — возраст давал о себе знать. Он осмотрел Гарри сквозь очки в форме полумесяца.

— Проходи, Гарри, — произнес Дамблдор, разомкнув руки и указывая одной из них на стул напротив.

— Добрый вечер, сэр, — ответил Гарри, проходя вглубь кабинета.

Он уже бывал здесь раньше, поэтому обстановка его не удивляла: множество книг, запах которых наполнял воздух, перья, пергамент, магические приборы, издающие тихие звуки, небольшой кожаный диван, натёртый домовыми эльфами до блеска. Гарри сел в кресло, устремив на Дамблдора взгляд, полный любопытства и уважения.

— Причина, по которой я тебя позвал, достаточно интересна, Гарри, — начал Дамблдор, и в его серых глазах хитро блеснули искорки. — После совещания с другими судьями Турнира мы приняли решение, пусть и не единогласное... В связи с тем, что ты младше остальных участников, в последнем туре ты будешь соревноваться вместе с мисс Блэк. Учитывая её поступок на втором испытании, я подумал, что так будет правильно.

Дамблдор пристально смотрел на Гарри, слегка приподняв уголки губ в ожидании его ответа. Поттер удивлённо вскинул брови, приоткрыв рот. Он почувствовал, как его сердце сильно забилось, и ему стало неловко — вдруг директор это услышал? Но Дамблдор выглядел совершенно спокойным, без каких-либо видимых эмоций.

***

— А ты что сказал? — спросила Гермиона, откидывая назад копну густых волос и слегка прищурившись.

Гарри на пару секунд замолчал. Он практически ничего не ответил. Некоторое время он сидел в шоке, слыша лишь стук собственного сердца. Затем просто кивнул и произнес: «Хорошо, сэр». Выйдя из кабинета директора, он долго размышлял об этом, каждую секунду, вплоть до этого момента, вспоминая карие глаза Мелиссы, которые теперь почему-то смущали его. Она будет рисковать вместе с ним, проходя испытание. Знала ли она об этом сама? Гарри не знал. Эта идея смущала его, и он был против. Это был риск, и ему будет сложно сконцентрироваться. Но что-то удержало его от того, чтобы высказать свои мысли директору. И дело было не в стеснении. Причина была странной и необъяснимой: ему хотелось этого так же сильно, как и не хотелось, из-за всех перечисленных причин. А почему хотелось? Он не знал. Гарри сам себя не понимал в последнее время. Блэк вызывала в нём странный, горько-сладкий комок чувств. Её тёмные глаза словно проникали в самую глубину его души, читали все его мысли и странные, новые чувства. Он даже начал улавливать в воздухе коридоров её приятный, сладковатый аромат, смешанный с запахом яблочного шампуня, которым она, видимо, мыла волосы. Блэк была красива, отрицать это было бы глупо. Мягкие, длинные, прямые, белоснежные волосы, напоминавшие пушистый зимний снег, так и манили к себе прикоснуться. Аккуратная фигура, идеально ровная спина – иногда казалось, что её позвоночник вот-вот хрустнет и переломится. Четкие черты лица, словно выточенные из мрамора, – казалось, притронься к ним, и они поцарапают кожу, оставив алую капельку крови на пальце. Аккуратный, чуть вздернутый нос, пухлые губы, из которых всегда лились четкие и умные слова. Как ей удавалось так быстро думать и так метко, с остроумием, отвечать? Шрам в виде молнии, часто скрытый под волосами, но иногда проглядывающий на молочно-белой коже. Мысль о том, что у Гарри такой же шрам на лбу, почему-то согревала. Кузен Дадли часто насмехался над ним, тыкая пальцем в этот шрам, но на Мелиссе даже он выглядел изящно, элегантно, почти незаметно.

— Да так, ничего особенного, — пробормотал Гарри, откидываясь на спинку красного кресла.

Рон громко фыркнул, привлекая к себе внимание.

— Дамблдор совсем из ума выжил! Какая, к чёрту, Блэк?! — Уизли скривил губы, выражая всю свою неприязнь к этой девушке.

Блэк ему совершенно не нравилась. Надменная, самовлюбленная, холодная. В ней не было ни капли дружелюбия, и даже её поступок на втором этапе не смог переубедить Рона. Он считал, что Мелисса очень похожа на Малфоев, несмотря на то, что она яростно это отрицала и сбежала из их дома. Тот факт, что она провела остаток лета в Норе, никак не впечатлил Рона. Он наблюдал за ней в повседневной жизни. Она ела всю мамину домашнюю еду с вилкой и ножом, аккуратно отрезая каждый кусочек и протирая губы салфеткой. От неё так и веяло аристократизмом.

— Ну почему же? Это очень логичный поступок, к тому же Гарри так будет легче, — возразила Гермиона, поглаживая рыжую шерсть кота, лежавшего у неё на коленях.

Рон отбросил с глаз рыжую прядь волос, которая сейчас пылала в свете камина, и бросил на Гермиону раздраженный взгляд.

— Блэк — самовлюбленная дрянь! — прошипел он. — Она выросла в семье Малфоев, она такая же, как они! Как вы этого не понимаете?!

— Хватит! — резко оборвал его Гарри.

Он тяжело вздохнул, отводя взгляд от друга. Ссориться с ним из-за Блэк, которую ещё в прошлом году они вместе обсуждали и осуждали, казалось сейчас чем-то невероятно сложным и неприятным. Неожиданно для себя Гарри встретился взглядом с чёрными бусинками глаз. Мелисса стояла в портретном проёме. Она всё слышала. На её лице читались усталость и холодное спокойствие. Она по-прежнему держала спину прямо, сжимая в руке палочку, которая, казалось, вот-вот треснет от напряжения. Мелиссе хотелось сейчас же наложить на Уизли какое-нибудь заклятие, связать его и кричать о том, что он не имеет права так говорить, не имеет права её судить, ведь он совершенно не знает, как она росла. У неё не было того, что было у него: семейной любви, матери и отца. У Малфоев превыше всего ценились манеры и хладнокровие, даже когда в этом не было необходимости. Но в её горле встал вязкий ком, словно лезвие, режущее изнутри. Нарцисса постоянно твердила ей, что чистокровные волшебники не должны вступать в громкие конфликты и что-то доказывать глупцам. Что всегда нужно держать спину прямо, холодно смотреть и молчать, лишь изредка фыркая, показывая своё презрение. Это было сложно. Ей хотелось доказать всем, что она не такая. Но стоило ли это делать вообще? Она пыталась что-то доказать Рите Скитер, но в ответ грязная журналистка написала ещё одну лживую статью, называя Блэк агрессивной, самовлюбленной копией матери.

Она предполагала, что у Уизли будет такая реакция. Директор только что сообщил ей о её участии в последнем этапе турнира. Она пыталась отказаться, но Дамблдор был настойчив. И она, не желая больше спорить, согласилась. Возможно, так Поттеру действительно будет легче. Мелисса обязательно нашла бы способ спасти свою шкуру на последнем этапе, а заодно и его.

Гермиона, заметив, что зелёные глаза Гарри стали обеспокоенными и он уже около минуты смотрит в одну точку, не сводя глаз, обернулась. Живоглот громко муркнул, впиваясь когтями ей в колени. Увидев Мелиссу, Гермиона прикусила нижнюю губу. Конечно, девушке, вероятно, было обидно услышать о себе такое.

— Благодарю за твои красноречивые высказывания, Уизли. Было весьма познавательно, — голос её слегка охрип, и от этого по коже Гарри пробежали мурашки.

Она едва заметно приподняла уголки губ, проходя вглубь полуосвещённой гостиной. Волосы цвета белого шоколада спадали до пояса, мягко обрамляя её лицо.

Рон густо покраснел, скрестив руки на груди. От своих слов он не отказывался, но не планировал, что она их услышит. Уизли уже предвкушал, как она воткнёт ему в сонную артерию волшебную палочку, которую сжимала в руке, но Мелисса больше не взглянула в его сторону, лишь поднялась по лестнице к женским комнатам. Её фигура, облеченная в темно-синюю форменную мантию, исчезла за поворотом, оставив после себя едва уловимый аромат яблока и чего-то сладкого, неуловимого.

Гарри молчал, чувствуя неловкость и странное волнение. Ему хотелось догнать Мелиссу, что-то сказать, но он не знал что. Слова Рона были несправедливы, хоть отчасти и понятны. Он сам ещё недавно испытывал неприязнь к ней, но теперь... теперь всё было иначе. Он видел в ней не только надменную и холодную сестру Драко Малфоя, но и что-то ещё, неуловимое и притягательное.

— Рон, ты перегнул палку, — тихо произнесла Гермиона, гладя Живоглота.

Рон буркнул что-то невнятное в ответ и, поднявшись с кресла, направился к спальной комнате. Его рыжие волосы вспыхнули в отблесках каминного огня, прежде чем он скрылся на лестнице.

Гермиона вздохнула и посмотрела на Гарри. Он всё ещё сидел, задумчиво глядя на лестницу, по которой несколько минут назад поднялась Мелисса.

— Всё в порядке, Гарри? — спросила она с беспокойством.

Он вздрогнул, словно очнувшись от сна, и повернулся к ней.

— Да, всё хорошо, — ответил он, но в его голосе не было уверенности.

***

Время неумолимо мчалось вперёд. Дни сменялись неделями, словно кадры в ускоренной киноплёнке. Мелисса всецело поглощена подготовкой к третьему этапу Турнира Трёх Волшебников. Каждая свободная минута была посвящена чтению, и на что-либо другое времени катастрофически не хватало. С Гарри они готовились порознь: Поттеру помогали верные друзья, Гермиона и Рон, в то время как Мелисса намеренно избегала их общества. Блэк провела бесчисленные часы в библиотеке Хогвартса, изучая, казалось, половину всех магических книг, оттачивая различные заклинания и собирая по крупицам полезные советы.

Сириус и Римус, узнав об участии Мелиссы в столь опасном испытании, не на шутку встревожились. Сириус, не сдерживая эмоций, в довольно грубой форме высказал в письме Дамблдору всё, что думает о его «гениальном» решении допустить ещё одну юную волшебницу к третьему этапу. Римус, в свою очередь, старался поддержать Мелиссу, засыпая её письмами, полными ценных советов и рекомендаций по необходимой литературе. Будучи чрезвычайно начитанным волшебником, Люпин действительно оказал Мелиссе неоценимую помощь в подготовке. Сириус же, несмотря на свою вспыльчивость, был для неё надёжной опорой и искренне переживал как за крестника, так и за племянницу, что не могло не тронуть Мелиссу.

Однако тяжёлая подготовка была не единственным испытанием, выпавшим на долю юной волшебницы. По ночам её мучили кошмары, оставляя после себя лишь тяжёлую усталость и тёмные круги под глазами. Сны были смутными, фрагментарными, полными тревожных образов, но в них постоянно мелькал одно и тот же видение: Поттер, весь в крови и грязи. Эти кошмары вызывали у Мелиссы глубокое, подавленное чувство, от которого она не могла избавиться.

Благодаря участию в Турнире Трёх Волшебников, Мелисса была освобождена от сдачи экзаменов. Это хоть немного, но облегчало её и без того напряжённый график. О этой привилегии знали немногие: только «золотое трио», остальные участники турнира и, возможно, некоторые особенно наблюдательные студенты, заметившие, что Мелисса стала проводить много времени в компании чемпионов. Флёр, с которой у Блэк сложились довольно тёплые отношения, несмотря на соперничество, искренне беспокоилась о юной волшебнице и даже делилась с ней полезными советами и новыми заклинаниями.

Завтра должен был состояться третий, заключительный этап турнира. Мысль об этом вызывала у Мелиссы волну неконтролируемого волнения, полностью отбивая аппетит и вызывая мучительную головную боль. Приближение решающего испытания наполняло её душу тревогой. Кошмары, словно назойливые мухи, не давали ей покоя, заполняя сознание мрачными образами и не оставляя места для позитивных мыслей. Сейчас, возвращаясь с обеда, Мелисса мечтала только об одном: добраться до своей мягкой кровати, укрыться с головой одеялом и забыться глубоким сном, свободным от кошмаров, чтобы не думать о завтрашнем дне и предстоящем испытании.

— Блэк! — резкий женский голос вырвал Мелиссу из её мрачных раздумий, заставляя остановиться и обернуться.

К ней быстрым, энергичным шагом направлялась Грейнджер. Её густые каштановые волосы были небрежно собраны в пучок, а на лице отчётливо читалась усталость. Судя по всему, подготовка Гарри к турниру отняла у неё немало сил. Мелисса молча смотрела на неё, терпеливо ожидая объяснений. Гермиона, видимо чувствуя некоторую неловкость, нервно сжала руки за спиной.

— Так как вы с Гарри будете проходить третий этап вместе, — начала она, — я подумала, что вам стоит немного потренироваться в дуэли друг с другом. Это поможет вам оценить свои силы и посмотреть, кто как подготовился. Вдруг это пригодится на этапе.

Мелисса скептически вскинула бровь. Предложение сразиться с Поттером в дуэли показалось ей довольно неожиданным, особенно за день до турнира. Однако, признаться, идея была довольно заманчивой. Возможно, Грейнджер права, и такая тренировка действительно не помешает.

— Профессор Дамблдор дал разрешение, — поспешила добавить Гермиона, заметив колебания Мелиссы.

— Хорошо, — согласилась Блэк. — Во сколько и где?

Гермиона, словно не ожидая такого лёгкого согласия, радостно улыбнулась, и её лицо просияло.

— Через полчаса на поле для квиддича, — ответила она.

***

Поле для квиддича, пустовавшее весь этот год, ведь ежегодные соревнования отменили, сейчас было занято тремя учениками. Рон со скучающим видом сидел на трибуне. Алый закат окрашивал небо, подсвечивая улицу. Облака, освещённые розовым цветом, обволакивали солнце, уходящее вдаль. В округе было спокойно. Некоторые ученики гуляли по территории, наслаждаясь красотой заката.

— Гермиона, ты правда сошла с ума! Я не смогу стоять в дуэли с Мелиссой, — буркнул Гарри, откидываясь на спинку сидения и запуская руку в волосы.

— Гарри, это нужно! На третьем этапе может быть всё, что угодно. К тому же, непонятно, готовилась ли она вообще всё это время.

Поттер тяжело вздохнул. Он не мог себе представить, как ему наставлять волшебную палочку, произнося заклинание. Сейчас это казалось невозможным, его рука вряд ли вообще поднимется. Но и пасть лицом в грязь перед Блэк он не хотел.

Мелисса, зайдя на поле, присвистнула, привлекая к себе внимание. Гарри тут же взволнованно вскочил на ноги, спускаясь к ней. Мелисса появилась на поле для квиддича в коричневом свитере и строгих брюках в тон. Светлые волосы были аккуратно собраны в тугой пучок, на ногах, вопреки ожиданиям, красовались удобные кеды вместо привычных туфель. Хитро прищурившись, девушка одарила Гарри лёгкой улыбкой, игравшей лишь на одном уголке губ. За прошедшие полчаса её боевой дух разгорелся с новой силой.

— Готов сражаться, Поттер? – прозвучал её задорный голос, полный уверенности. – Предупреждаю сразу: поддаваться не буду. – С этими словами она обвела его оценивающим, слегка взволнованным взглядом, и хитрая улыбка вновь тронула её губы.

Гарри невольно ответил ей усмешкой. Мелисса излучала такую бодрость и энергию, что казалось, будто эта сила вибрирует в самом воздухе вокруг неё. Блэк, крепко сжимая волшебную палочку в руке, слегка склонила голову к плечу, словно хищная птица перед броском. Гарри принял вызов, зеркально отражая её позу и вставая напротив. Верхушка её головы едва достигала его подбородка.

— Запретные заклинания применять нельзя, — чётко произнесла Гермиона, окидывая их обоих внимательным взглядом.

Блэк, не теряя своей игривой усмешки, обернулась к Грейнджер.

— А ты что, думала, я собираюсь прихлопнуть твоего дружка прямо у вас на виду?

Гермиона предпочла промолчать в ответ на эту язвительную реплику.

— Готовность! — объявила она, стараясь вернуть серьёзность в происходящее.

Гарри, не отрывая взгляда от фарфорово-бледного лица Блэк, церемонно поклонился, наблюдая, как она, не стирая с лица своей дерзкой ухмылки, повторила его движение. Затем оба выставили волшебные палочки, направив их друг на друга. В этот момент Гарри почувствовал, как к его шраму прилила обжигающая волна жара. Его взгляд утонул в омуте её чёрных глаз, словно затягивающих его в свои холодные, манящие объятия, поглощая все мысли и чувства.

— Начали! — хрипло, но достаточно громко, чтобы её услышали, произнесла Гермиона, отступая назад и присоединяясь к Рону, наблюдавшему за происходящим с трибун.

Блэк, совершив отвлекающий манёвр, резко отступила на шаг назад, продолжая гипнотизировать Гарри своим пристальным взглядом. Поттер на мгновение замер, словно заколдованный, потеряв способность двигаться.

— Экспеллиармус! — раздался её звонкий голос, прорезавший тишину поля.

Заклинание вырвалось из её палочки стремительным красным лучом. Гарри, словно очнувшись от сна, мгновенно увернулся от летевшего в него проклятия.   Эта быстрая реакция вызвала у Блэк лёгкую, едва заметную усмешку. Гарри, чувствуя, как бешено колотится его сердце, вновь направил палочку на Мелиссу, встретившись с её хитрым, проницательным взглядом.

— Экспеллиармус! — повторил он её заклинание, но его голос звучал менее уверенно.

Мелисса с лёгкостью увернулась от его ответного заклинания, отпрыгнув на пару шагов назад.

— Аларте Аскендаре! — крикнула она, меняя тактику.

Гарри не успел даже обернуться.   Мощная сила заклинания отбросила его тело на несколько метров назад. Он с глухим стуком приземлился на траву, но тут же, превозмогая боль, вскочил на ноги, теперь уже с большей решимостью в глазах. Мелисса, полностью увлечённая поединком, внутренне обрадовалась, что он так быстро поднялся. Она вновь направила кончик своей палочки на Поттера, словно давая ему возможность ещё раз попробовать атаковать её заклинанием «Экспеллиармус», но в последний момент ловко увернулась от его выпада.

— Ваддивази! — раздался её торжествующий возглас.

Зелёная трава под ногами Гарри мгновенно ожила, поднявшись вихрящимся роем и устремившись ему прямо в лицо. Поттер не успел сконцентрироваться и защититься от неожиданной атаки. Клок травы попал ему прямо в рот, заставив его невольно закашляться и выплюнуть зелень, жмурясь от щекочущих глаза травинок.

Рон, наблюдавший за происходящим с трибуны рядом с Гермионой, удивлённо вскинул брови, скрестив руки на груди. Он знал, что Гарри силён в магии, но иногда его доброта и нежелание причинять боль противнику играли с ним злую шутку. Похоже, сейчас был как раз такой случай. Блэк же, безошибочно считывая его колебания, умело пользовалась этим, направляя свои силы на победу.  
Гермиона, не отрываясь, следила за дуэлью, поражаясь ловкости, навыкам и хитрости Блэк.

— Вентус! — выкрикнул Гарри, вспоминая все те уроки, которые ему так упорно преподавала Гермиона.

Из его палочки вырвался мощный поток ветра, направленный прямо на Мелиссу.   Она ловко увернулась от атаки, убегая в противоположную сторону поля. Гарри, не желая сдаваться, бросился за ней. Он и так уже явно проигрывал этот поединок.

— Левиосо! — раздался голос Мелиссы.

Тело Гарри неконтролируемо поднялось над полем на несколько метров. Разреженный воздух затруднял дыхание, вызывая в нём приступы головокружения. Но уже через несколько секунд Блэк опустила палочку, и Гарри с глухим ударом приземлился обратно на землю, еле удерживаясь на ногах и покачиваясь из стороны в сторону.

Гарри, тяжело дыша, схватился за колени, пытаясь восстановить равновесие. Мелисса, заметив его слабость, решила воспользоваться подходящим моментом. Она уже была готова произнести парализующее заклинание, как вдруг Гарри поднял руку вверх, сигнализируя о своём поражении.

— Всё, – хрипло произнёс он, признавая свою неспособность продолжать бой.

Мелисса гордо вздернула подбородок, подходя ближе к нему и убирая палочку в карман брюк. Гарри вновь не сводил с неё глаз, уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. Он знал, что мог бы сражаться лучше, сильнее, но его собственное тело отказывалось ему подчиняться. Он жалко и глупо поддался, проявив слабость.

— Ты меня вымотала, — признал он, глядя на неё снизу вверх.

— Я могу, Поттер, — Мелисса улыбнулась, подмигнув ему. — Ну, ты тоже был хорош.

Гарри усмехнулся, понимая, что она прекрасно осознаёт, что он поддавался. Чёрные глаза Мелиссы продолжали манить его, словно магнит.

— Это было очень круто! — воскликнула Гермиона, хлопая в ладоши и вставая с места.

Блэк даже не взглянула в её сторону, занятая тем, что поправляла свой свитер, слегка помявшийся во время поединка.

— Конечно, Грейнджер, – с лёгкой иронией в голосе произнесла Мелисса, — я ведь Блэк. Зря вы так сомневались в моих скромных талантах.

Не дав Гермионе вставить и слова, Мелисса развернулась и направилась к выходу с поля, напоследок игриво отсалютовав двумя пальцами. Гарри невольно проводил её удаляющуюся фигуру взглядом. Лёгкий ветерок подхватил несколько выбившихся из её тугого пучка светлых прядей, заставив их танцевать в воздухе, словно золотые нити.

— Она правда способная, — пробурчал Рон, поднимаясь с трибуны и потягиваясь.

По какой-то непонятной причине это замечание вызвало у Гарри самодовольную улыбку.

«Блэк не просто способная, – подумал он, — она – настоящая идеальная фарфоровая кукла: хитрая, умная, превосходно обученная. Даже если бы я не поддавался, мне было бы невероятно сложно одержать над ней победу. А уж устоять перед магией её тёмных, завораживающих глаз – и подавно».