46.
Ровно в семь кафе Рене опустило свои металлические решетки, и внутри, в маленьком помещении с прилавком, откуда по такому случаю все лишние столы и стулья перенесли на кухню, стали собираться панацеи.
Они явно бывали у Рене не в первый раз: заходили через центральную дверь без стука, приветственно обнимали печальную обезьянку и друг друга, без вопросов рассаживались, кто-то отправился на кухню помогать варить кофе... Стив, Аммер, Биби и Стоун, которого за примерное поведение спустили с поводка, толклись тут же.
Когда в кафе медленно вошел красивый темнокожий мужчина, Стоун слегка уменьшился в росте и даже попытался спрятаться за стоящего рядом Стива, но стройный переговорщик при всем своем желании не смог бы закрыть собой плечистого и рослого парня. Вошедший нахмурился, остановился, сделал шажок назад.
Рене тут же подбежал к нему и что-то торопливо зашептал на ухо.
- У тебя красивый брат, - Стив решил утешить несчастного великана, но тот только сильнее надулся и помрачнел.
Стоун-старший, не сводя глаз с брата, кивнул хозяину кафе и опустился на свободный стул неподалеку.
- Все здесь? - спросил у Рене Аммер, перебегая глазами с лица на лицо.
- Нет только Джерри, но у него семья, он часто пропускает встречи...
Бенджамен кивнул, тут же вспомнив, что говорил ему Биби: у некоторых ведь есть семьи, любимые люди... зачем им ехать черт знает, куда и черт знает, с кем? И в самом деле... вот и Джерри, видимо, предпочитает проводить время с семьей, а не с собратьями-лютиками.
- Мой фургончик стоит в переулке, куда выходит задняя дверь, - Рене вздохнул, - туда вместится человек семь. Ваш му... друг уже отнес туда рюкзаки. Если Вы не против, я бы предпочел машину повести сам, у нее проблемы с переключением скоростей...
- Будем Вам очень благодарны, - уверил Бенджамен.
- Тогда... начинаем? - Рене снова вздохнул, и Аммеру стало его невыносимо жаль: сейчас они увезут этих панацей, если не всех, то большинство, и бедный маленький Рене останется в этом городе совсем один... даже друзей они у него отберут. Несправедливо как-то...
- Да, - кивнул профессор, и Рене вышел из-за прилавка. Панацеи, увлеченно болтавшие о чем-то друг с другом, обернулись и затихли.
- Что случилось, Рене, зачем ты нас позвал? - недоуменно спросил кто-то из дальнего угла.
- Дело в том, что... - печальная обезьянка набрал воздух в грудь и широко улыбнулся, - ...у вас всех появилась возможность улучшить свою жизнь.
Мужчины запереглядывались, загудели негромко.
- Мы все знаем, как нам трудно жить здесь, - продолжил Рене, - и как часто мы мечтали все бросить и уехать туда, где к нам станут относиться, как к равным, как к нормальным людям, верно?
Панацеи загомонили громче.
- Так вот, сегодня вы можете это сделать.
Рядом с Рене появился Стив, тщательно причесанный и обретший свое обычное обаяние. Стоун встревоженно потянулся было за ним, но был перехвачен за шиворот Биби и водворен на место.
- Меня зовут Стив, - откуда-то в голосе Стива прорезался бархатный оттенок, и Биби встревоженно вытянул шею, пытаясь рассмотреть реакцию Бенджамена, - и я - лютик, как и вы все. Но я живу в городе, где меня считают равным. Я не боюсь ходить по улице, не слышу вслед издевательств и насмешек... и я сержант. Сержант военного ведомства.
Мужчины-панацеи взволнованно зашептались: видимо, быть военным считалось самым статусным и престижным в этом обществе. Биби был прав, когда говорил, что "чистые", не знают, как и чем убеждать панацей. Это могут делать только те, кто жил в том же мире, что и лютики... Аммер поймал на себе взгляд Стива и слегка кивнул ему головой: продолжай.
- Кроме того, в городе, где я живу, никто и никогда не посмеет упрекнуть меня в том, что я люблю мужчин. Потому, что там не существует правильной и неправильной любви.
Повисла мертвая тишина. Панацеи смотрели на Стива так, словно он пообещал каждому выигрыш в миллион - впрочем, нет, даже тогда мужчины бы моргали... сейчас же они, кажется, даже не дышали. Бенджамен изучал их лица и видел горечь. Не надежду, не желание уехать за этим очаровательным оратором, а именно горечь. Возможно, они просто не верили, что такое место где-то существует, и слушали красивые слова, как еще одну сказку?...
- Стив, а... где этот город? - наконец, спросил кто-то негромко.
- Чистый город центральной зоны. Мы специально прилетели оттуда, чтобы предложить вам, всем вам, поехать вместе с нами. К сожалению, по городу поползли слухи о нашем визите, и придется уезжать как можно скорее. Но в нашем самолете места хватит всем. Полетите?
Панацеи ошеломленно молчали. Стоун-младший смотрел на Стива с таким выражением лица, словно наступил на мину и теперь боялся пошевелиться, и Бенджамен усмехнулся про себя. Да, парень, да, ты правильно догадался сначала, и рвался помогать тем, на кого охотится твой босс... все еще хочешь ехать с нами? Или уже передумал?...
Наконец, раздался еще один нерешительный голос:
- Я бы поехал... но... нам можно хотя бы собрать вещи?...
- Увы, у нас совсем не осталось времени, - Стив, извиняясь, развел руками, - еще час и, боюсь, мы не сможем даже выехать из города.
- Что тебе там собирать, Рэй, - вдруг ответил первому голосу второй, - можно подумать, есть что-то ценное...
- В нашем городе вам всем предоставят комнаты в отеле и материальную помощь на первое время, - ввернул Бенджамен из своего темного угла, и головы панацей настороженно повернулись к нему.
- Это полковник Аммер, профессор, - представил его Стив, - поверьте, он держит свое слово.
Профессор краем глаза заметил окончательно выпученные глаза младшего Стоуна и пожалел беднягу: надо же, искренне боялся того, кто оказался всего лишь безобидным "чистым"...
- Черт побери, я согласен.
- Что нам терять?
- Надоела собачья жизнь... я поеду.
- А почему здесь Гилрой и вот тот парень, в бандане? - вдруг перекрыл гомон мягкий голос: Стоун-старший, скрестив на груди руки, скептически смотрел на брата и Биби, - Они же вроде из местной банды...
Гул голосов снова стих.
Аммер обернулся к Биби и приподнял брови в немом вопросе: что-нибудь скажешь? Парень сглотнул, и Бенджамен понял, что тот пока не готов к публичным выступлениям. Ну что ж... не страшно. В конце концов, достаточно просто сказать правду.
- Гилрой действительно местный, но он вызвался помочь нам доехать до самолета, поскольку в один фургон все не поместятся. А Биби Арнальдо теперь живет и работает в Чистом городе. Он капрал военного ведомства.
Волна голосов снова одобрительно вскипела, а Стоун-старший, нахмурившись, перевел глаза на брата: тот изо всех сил пытался слиться со стеной и стать невидимкой. То, что Элапид теперь капрал из Чистого города, он и в страшном сне представить не мог... и все это было написано на его лице.
- Мой брат - лютик, - раздался голос Биби, и панацеи снова затихли, - и месяц назад профессор забрал его в Чистый город. Дуди живет в интернате при школе, в собственной комнате с душем, бесплатно питается в столовой и наконец-то перестал бояться людей.
- Господи, почему же вы не приехали, когда я учился в школе, - с усмешкой покачал головой панацея лет тридцати пяти, - я бы все на свете отдал за еду и комнату!
Мужчины захмыкали, закивали, немного расслабились.
- А еще... - Биби замолчал и прикусил губу. Бенджамен отвел глаза: ему показалось, что парню очень хочется перестать хранить в себе свои секреты, и лучшей аудитории для откровений, чем эти панацеи, не найти. Но "темное" воспитание и мораль так глубоко сидят в нем, что мучительное желание признаться борется с привычкой возмущенно отрицать эту самую страшную тайну. Что победит? На Биби смотрели все: Стив понимающе, Стоун-младший - ошарашенно, Рене - растроганно, панацеи - с интересом.
Только Бенджамен Аммер отвернулся. Ему не хотелось видеть, как Биби-фу-дерьмо возьмет верх над Биби-возьми-меня-с-собой.
- ... а еще я люблю мужчину.
Профессор выдохнул. Биби-возьми-меня-с-собой, кажется, одержал победу... И еще Бенджамен впервые услышал от Биби это слово. Не "нравится", а "люблю". Колоссальный прогресс... и всего-то за пару совместных дней в "темном" городе...
- Счастья тебе.
- Взаимности!
- Поздравляю!
- Держи его покрепче...
- Если он красавчик, то смотри в оба!
Панацеи выкрикивали свои радостные реплики, и Биби, зажмурившийся после своего признания, открыл глаза. На него и в самом деле не смотрели осуждающе? Не было возмущенных выражений на лицах? Не было негодования и гадливости? Даже Стоун и тот не кривился, просто рот раскрыл, и все.
- Так кто присоединится к нам? - снова медово заулыбался Стив, и над сидящими начали вскидываться руки: одна, две... пять...
Cемь человек. Не подняли руки только Стоун-старший и еще один мужчина, сидящий слегка поодаль. Заметив, что на него все смотрят, он смутился и принялся оправдываться.
- Я... я не смогу уехать без Лиззи. А она никуда не поедет, я знаю.
Снова раздались смешки.
- Вот она, любовь...
- Всепобеждающая!
- Удачи, Баг! И детишек!
- А я им не верю, - перекрыл радостный гомон голос Стоуна-старшего, - я не верю тем, с кем мой брат. Мой брат не помогает лютикам. Никогда.
Рене тяжело вздохнул.
- Гил, а мне ты веришь?
- Они и тебя могли одурачить, - непримиримо мотнул головой Гилмор.
- Гил, помнишь, я рассказывал тебе... про тот день? У клуба?
Панацеи насторожились, обернувшись к печальной обезьянке. Стоун-старший пристально смотрел на Рене, ожидая продолжения.
- Я рассказывал, что какой-то мальчишка меня оттащил от клуба, помнишь? Я его узнал, когда он снова появился в городе. Это вот он, Биби. Не толкнул в огонь, а хотел спасти мне жизнь. И я ему верю.
- Ты тоже едешь? - приподнял брови Стоун-старший.
- Нет. Я не смогу бросить кафе Луиса. Я останусь с ним.
- Ну, выходит, все-таки не поверил, раз не едешь? - Стоун-старший развел руками.
- Гил, нет, это...
Договорить Рене не успел: о металлические жалюзи, закрывающие вход, что-то со звоном ударилось и разбилось. Затем еще. И еще. Панацеи вскочили, бросились к дверям - и отшатнулись: оттуда пахнуло бензином и повалил дым.
- Это же наш Джерри, - вдруг заорал кто-то, - Джерри, какого хрена ты дела...
В дверь снова что-то ударилось, и на мужчину, который стоял ближе всех, плеснулся бензин.
- Назад, - скомандовал Биби, продираясь к жалюзи и отпихивая облитого от дверей, - все назад, отойдите! Рене, опускай!
Маленький Рене растерялся и побледнел, не понимая, чего от него хотят, и Стив метнулся на помощь Биби. Вдвоем они с душераздирающим скрипом крутили заржавевший рычаг, медленно опускающий металлический плотный занавес. Аммер, осмотревшись, схватился за огнетушитель: змейки огня уже потянулись по полу, перебегая от капли к капле попавшего внутрь бензина, и белая пена, зашипев, окутала оранжевые ручейки.
- Гил, - заорал Стив, - помоги!
Стоун-младший сорвался с места и черной молнией врезался в толпу. При его росте он легко затоптал бы тщедушных панацей, но по счастью, они все послушались Биби и сгрудились в задней части комнаты, у двери во внутреннюю часть кафе. Великан одним рывком нажал на рычаг - и металлический занавес с грохотом упал вниз.
- Выходим через заднюю дверь, - скомандовал Аммер и обернулся на звон: маленькое окошко рядом с дверью рассыпалось, и внутрь влетела бутылка, которая тут же разлетелась на сотни мелких осколков. Из бутылки выплеснулась все та же вонючая жидкость, к которой, радостно змеясь, устремилось совсем было погасшее пламя. Не прошло и пары секунд, как обрызганные из бутылки столики уже занялись огнем, который разгорался все веселее и веселее.
Бенджамен направлял струи пенной жидкости из огнетушителя то в одну сторону, то в другую, но огонь так быстро расползался по сторонам, что все его усилия пропадали впустую. Дым от плавящегося пластика столиков и стульев начинал есть глаза и душить кашлем, и профессор поспешно прикрыл нос футболкой.
Стоун чуть ли не под мышкой оттащил Стива подальше от огня, а Биби, кашляя, подскочил к Аммеру.
- Надо уходить отсюда, - сказал он, вцепившись в локоть мужчины, - мы ничего уже не спасем. Там не просто бензин, там гремучая смесь. Ее не погасить. Я узнал по запаху, такую кидали три года назад.
Панацеи услышали его и запаниковали.
- Не толпитесь! По одному! К задней двери! - приказал профессор, отступая спиной и поливая огонь из огнетушителя, - Биби... выведи Рене.
Толпа испуганных панацей, толкаясь и задыхаясь от кашля, пропихивалась в заднюю дверь у лестницы на второй этаж.
Аммер, добравшись до прилавка и уже практически ничего не видя от дыма, отбросил пустой огнетушитель и выскочил из потрескивающего лопающимися стеклами помещения, плотно закрыв дверь. Краем глаза он заметил, как Биби метнулся по лестнице вверх, и заорал:
- Биби!
- Там Рене, - глухо ответил кашляющий Биби и исчез в двери комнаты, откуда виднелась кровать.
Дышать нормально было уже невозможно, глаза слезились и почти ничего не видели. У проема открытой двери Бенджамен заметил фигуру Стива и знаком показал ему, чтоб он сажал всех в машины, а сам взлетел на второй этаж.
Наверху еще можно было кое-как дышать, но пол уже потрескивал - внизу все плавилось и горело, и тонкие деревянные перекрытия задымились. Аммер бросился в спальню: в сизой дымке было видно, как Биби пытается тащить к двери упирающуюся фигурку, а она сопротивляется и вырывается.
- Не дури, Рене, - заорал Бенджамен севшим от дыма голосом и с другой стороны подхватил печальную обезьянку, - ты хочешь, чтобы мы сгорели вместе с тобой?
Подействовало. Хозяин кафе, слабо всхлипывая, перестал вырываться, и они, держа мужчину посередине, скатились на первый этаж.
Внизу языки пламени уже лизали стены и вешалки, а открытая задняя дверь только помогала распространяться огню. Задыхаясь и прикрывая лица, Аммер, Рене и Биби выскочили на задний двор - и увидели странную картину: панацеи молча стояли около двух машин - фургончика Рене и колымаги Стоуна, но почему-то в них не садились. Кафе дымилось и потрескивало изнутри, но никто не шевелился, сбившись в плотную кучку.
- Все здесь? - хрипло спросил Бенджамен, щуря слезящиеся глаза и пытаясь рассмотреть, почему эти чертовы панацеи замерли, как статуи. Рядом кто-то прерывисто то ли вздохнул, то ли всхлипнул, и мужчина обернулся.
- Вот и последний тут, - удовлетворенно сказал Чип, поигрывая битой и медленно приближаясь к Аммеру. За его спиной высокий мотоциклист в кожаной куртке прижимал нож к горлу Биби, чуть дальше еще двое с трудом удерживали огромного Стоуна.
На все это завороженно смотрели панацеи, не делающие ни шага в сторону и не произносящие ни звука.
- Вы решили, что Чипа можно обдурить? - осклабился низкорослый босс, - Подсунули фальшивку и собирались сбежать? А, Очкарик?
Биби дернулся, но мотоциклист держал его крепко: лезвие ножа слегка чиркнуло по шее, и парень замер.
- Стив, - не оборачиваясь, распорядился Бенджамен, - сажай всех в машины и уезжайте, куда собирались. Быстро!
За спиной Аммера возникло шевеление, и Чип, бросив взгляд на панацей, вытянул губы трубочкой.
- Смотри-ка, они тебя слушаются. Нахрена тебе эти отбросы, Очкарик?
- А я тебе нахрена? - вопросом на вопрос ответил профессор, - Кому я так понадобился-то, что ты ради меня устроил подобный... фейерверк?
Кафе Рене в этот момент и в самом деле уже напоминало дымящийся факел: лопались стекла окон, из дверей вырывался огонь и облизывал крышу.
- Да хрен его знает, - весело пожал плечами Чип, - сказали - не выпускать живым, я и не выпускаю. Мне-то пофиг. Есть приказ - значит, надо исполнять.
Низкорослый босс почти вплотную подошел к Аммеру и с интересом рассматривал его снизу вверх.
- Надо же, впервые вижу настоящего "чистого"! Говорят, что вы беспомощны, как котята. А ты такого крутого из себя изображал, что я почти поверил! - низкорослый закатился от смеха. Бенджамен уловил, что позади захлопнулась дверца машины и заурчал мотор.
- Босс, они уезжают, - встревоженно доложил один из тех двоих, кто держал вырывающегося Стоуна.
- Да и хрен с ними, - легкомысленно отозвался Чип, - мне они не нужны. Слушай, а как тебя по-настоящему зовут, а, Очкарик?
- Полковник Аммер, - спокойно представился мужчина, - профессор.
- Твою ж маааать, - восхищенно покачал головой Чип, - аж целый полковник! Да еще профессор! Слушай, мне девочки из кондо доложили, что ночью из вашего номера такие странные звуки раздавались... кто у вас женушка, полковник? Ты или Биби?
Биби снова дернулся - и снова на его шее появилась тонкая красная полоса. Бенджамен бросил на него быстрый предупреждающий взгляд и снова спокойно воззрился на коротышку-Чипа.
- Допустим, я. А ты что, завидуешь?
Чип заорал так, что даже слюной брызнул:
- Да мне с тобой даже говорить противно!
- Это взаимно. Мальчики, есть предложения? - Аммер пристально посмотрел в глаза Биби, и тот нахмурился. Перевел глаза на Стоуна: тот тоже насторожился, - Нет? Ну ладно... тогда я пойду.
Бенджамен сделал вид, что собирается разворачиваться, и Чип, возмутившись от такой наглости, шагнул следом, взмахнув своей битой. Но Аммер скользнул в сторону, пригнулся и в долю секунды оказался за спиной ударившего пустоту Чипа. Не давая себе времени на размышления и сомнения, профессор, как его учили на тренировке по дзюдо, резко обхватил голову босса за затылок и подбородок и изо всех сил крутанул в сторону. Раздался тошнотворный щелчок, и Бенджамен едва не упал - так моментально потяжелело в его руках чужое тело. За своей спиной он услышал какой-то хрип и испуганно обернулся: Биби вонзил свой нож в живот державшего его мотоциклиста и змеей выскользнул из сжимающихся удушающих объятий. Стоун, воспользовавшись растерянностью своих наблюдавших за происходящим стражников, тоже рванулся - и двое замешкавшихся охранителей с глухим стуком влетели друг в друга лбами, валясь на траву.
Аммер бросился к Биби, упавшему на колени, Стоун же деловито обыскивал карманы потерявших сознание мужчин.
- Ножи, - доложил он, подбегая к мужчинам и пихая Аммеру свою добычу, - уходим. Сейчас остальные на улице спохватятся...
- Сюда, - раздался негромкий голос, и все трое вскинули головы: фургончика Рене уже не было, но развалюха Стоуна осталась на месте. За рулем сидел Стоун-старший и спокойно смотрел на кровавую драму на фоне пылающего кафе, - быстрее.
Аммер поднял натужно кашляющего Биби на руки и следом за Стоуном-младшим бросился к машине. Они едва успели завести мотор, как в доме Рене что-то оглушительно взорвалось, и на задний двор полетели горящие обломки и остатки какой-то мебели.
Машина Стоуна, надрывно рыча мотором, сорвалась с места и исчезла в переулке.