41.
"Если они не будут ждать, пока я занимаюсь клиентами, то это точно провокаторы. Я ничего лишнего им не сказал, - успокаивал себя Рене, - доедят - и уйдут. У них работа, времени на посиделки нет. Проверили меня - да и пошли дальше. Все будет в порядке".
Но Бенджамен и Биби не спешили уходить. Биби смаковал бифштекс, Аммер допивал кофе и то и дело пытался отхлебнуть немножко у возмущающегося Биби... суетясь у столика капризных посетительниц, Рене посматривал на странную парочку и запутывался все сильнее.
Они явно принадлежали к так называемым "непростым": то ли мелкие преступники, то ли крупные, но судя по взгляду и манере поведения старшего, он все-таки привык приказывать. Такие повадки ни с чем не спутать, есть в людях подобного рода что-то такое, от чего немножко не по себе. Муж называл это "опасными вибрациями" и советовал держаться подальше. Младший тоже "опасный", но сначала посматривал на старшего снизу вверх, а потом внезапно словно бы забыл про иерархию. Однако старший его за это не наказал, а включился в разговор, как ни в чем не бывало, даже извинился за что-то. Так кто же они? Босс и его помощник? Нет, настоящий босс не потерпел бы от подчиненного такой дерзости, да и бифштексом кормить бы не стал. Что-то они еще про кофе говорили... ах да, "как дома". У них общий дом? Может, они братья? Но как могут быть братьями такие разные, такие непохожие люди? Сложно даже представить, как сильно должны были измениться вкусы у их общего родителя... Старший высокий, холодный, светлый, спокойный, кусок льда, а не человек. Младший пониже, помельче, смуглый, черноволосый и черноглазый, порывистый - огонь, да и только. И красивые оба настолько, что Рене не сразу поверил в их настоящесть. Давно он не встречал подобных черт лица. Красивые. Но очень по-разному. И смотрят они друг на друга совсем не по-братски...
У Рене даже сердце закололо, так напомнили эти двое его собственную маленькую семью. Маленький и щупленький Рене тоже постоянно норовил накормить своего высокого и крепкого мужа, а тот подшучивал и относился к своей второй половине со снисходительной заботой. Но на людях, разумеется, они не вели себя так никогда. Эти же двое спокойно болтали при нем, и будь Рене "сознательным гражданином", обязан был бы сообщить в патруль о своих подозрениях. Так и так, вызывают сомнения, мол, что-то очень уж похоже на табуированные в нашем городе отношения. Что, если они - та зараза, от которой не дочистили город? Но Рене, разумеется, никогда так не поступил бы. И никто из его друзей - а их осталось совсем мало после "зачистки" три года назад - не совершил бы такого. Но что, если провокаторы именно этого и добиваются? Хотят узнать, сознательный он гражданин или нет? Перевоспитался ли? Ведь после гибели его партнера - а все считали их с мужем просто деловыми партнерами - к Рене долго еще захаживал патруль. Проверял, не распространилась ли зараза и на самого Рене? Но Рене - лютик, и от него быстро отстали: кому охота возиться с и без того прокаженным? Стали бы провокаторы тратить время на него сейчас, спустя три года? Вряд ли. Не верится.
А парочка все не уходит. Уже расплатились, уже все доели, но продолжают сидеть, что-то тихонько обсуждая. Старший только в туалет на пару минут отходил - вежливо спросил у Рене, можно ли. Обычно никто не спрашивает... Вернулся, снова сел - младший встретил его хихиканьем и явно какой-то шуткой. Сам Рене тоже всегда подшучивал над мужем, мол, не встретил ли он кого-то посимпатичнее да получше, пока отходил по нужде...
Младший сказал, что спас ему жизнь.
Рене никогда не думал об этом... он помнил лицо красивого мальчишки, который помешал ему добраться до мужа. Но если подумать... конечно, Рене ничего не смог бы сделать, младший прав. Он просто погиб бы сам, да и все. Рене до сих пор думал, что так было бы даже лучше... разве можно назвать его нынешнее существование жизнью? Унизительное переползание ото дня ко дню. Теперь за него некому заступиться. Теперь плюнуть на него может каждый. Ему сорок четыре, но есть ли смысл продолжать жить дальше? Впереди только пустота и беспросветность. И зачем мальчишка его остановил тогда... Нет, нельзя об этом думать. Отвлечься, нужно просто отвлечься на заказы.
Уже и надоедливые громкие посетительницы ушли, и мать с подростком на их место сели, а эти все не уходят. Даже кофе больше не просят. Чего они хотят от Рене? Проверяют? Может, подойти и спросить прямо? Страшно... что, если они и в самом деле патрульные? Нет, спрашивать ничего не стоит. Через час уже можно закрывать кафе - у Рене лицензия только на дневное время, без мужа он не стал рисковать и связываться с вечерним алкоголем. Выручка намного меньше, конечно, но зато не так опасно. Закроет свою забегаловку да и узнает, что будут дальше делать эти двое. Не всю же ночь на улице просидят, правда?
Бенджамен понятия не имел, о чем думает печальная обезьянка, кидая на них с Биби осторожные взгляды. Он просто упрямо продолжал сидеть за пластиковым столиком, ожидая, когда же панацея преодолеет свою природную робость и подойдет для продолжения разговора. Но хозяин явно избегал общения. Винить его за это было сложно: он жил в мире "темных", где хороших намерений у окружающих уже лет тридцать как не водилось. Именно поэтому панацея от них и отбежал, стоило только появиться возможности... что с ним делать дальше? Как уговаривать поехать в "чистый" город? У обезьянки - кафе. Аммер искренне надеялся, что мужчина просто наемный работник, а не владелец, но если все-таки предположить второе, то... хватит ли у майора денег, чтобы компенсировать стоимость этого местечка?
Из убогого, но все же относительно чистого туалета профессор связался с майором Довери. Майор казался совершенно вымотанным, но несгибаемо шел вперед пешком.
- Я уже почти в Орландо, - скупо ответил на вопрос Аммера майор, - ты позаботился о ночлеге?
- Еще нет, - так же кратко отозвался Бенджамен и поспешно добавил, опережая упрек, - зато мы нашли панацею. Мужчина, за сорок, владелец кафе. Мы уже на месте. Пока он занят с посетителями, у нас не было возможности поговорить с ним наедине.
Майор Довери помолчал и бросил:
- Доведи его до конца. Я сам найду, где переночевать.
- А Стив...?
- Стив отстал от меня еще днем, - Довери отключился, не дав Бенджамену даже выразить беспокойство судьбой сослуживца.
- Вот ты свинья, Довери, - в сердцах сказал Аммер темному экрану коммуникатора, - люди тебе доверили свои жизни, а ты просрал их за просто так!
Прислушался сам к себе и усмехнулся. Да, темный город накладывает на него отпечаток. Вот уже и лексикон обогатился. Не зря Биби засомневался, остался ли его профессор чистым...
Аммер долго колебался, но все же решил написать Стиву. Биби, конечно, каждый раз делается похожим на грозовое облако при упоминании этого имени, но не бросать же переговорщика на произвол судьбы! Тем более, что майор Довери его уже бросил, а больше в их команде никого не осталось...
Стив ответил почти сразу: "Отдыхаю возле озера Мейтленд. Куда дальше?"
"Двигайся по Орландо-авеню, потом на Розалинд, 50. Это кафе".
"Понял".
Вот так, сухо и по-деловому. Стив все-таки понял, наконец, что Аммер для него теперь просто коллега, а не близкий друг и бывший возлюбленный. Может, и получатся у них нормальные рабочие отношения?...
Пока профессор использовал туалет для коммуникации, Биби рассматривал посетителей и обстановку кафе.
- Слушай, через час этот лютик нас отсюда вышвырнет, - поделился он своими наблюдениями, - у него дневное кафе, а уже почти шесть. Что будем делать?
- Довери сказал "довести все до конца", - пожал плечами Аммер, - видимо, нужно все-таки поговорить с кафешником начистоту...
- Этот Довери отлично устроился, - фыркнул парень, - все сделают за него, а ему останется только отчет написать о своем талантливом руководстве.
- Черта с два оно талантливое, - хмуро возразил Бенджамен, - из семерых он потерял троих в первый же день. Ему просто повезло, что мы с тобой под его дудку не пляшем, а то бы уже пополнили списки "минусов". Как он ухитрялся руководить экспедициями раньше? Как они выживали все до сегодняшнего дня? Кстати... я написал Стиву адрес этого кафе.
Биби предсказуемо помрачнел, но старательно справился с эмоциями.
- Попросим чудика помочь, - решил парень, кивая на бегающего между столиками и прилавком панацею, - не откажется же он пригреть такого же лютика, как сам? А твой лютик, как переговорщик, его и уломает... потому, что я понятия не имею, чем его соблазнять. Он вообще, кажется, ничего в жизни не хочет.
- Да, не похоже, что он сильно мечтает изменить свою жизнь, - согласно вздохнул Аммер, - не испугается ли, если мы выложим карты на стол?
- А у нас выбора нет, - Биби почесал макушку, - твоему бывшему надо где-то ночевать? Надо. Стоуну его показывать нельзя, к своим знакомым я тоже его не отправлю - лютиков они не жалуют. Только и остается, что рассчитывать на доброту свеженайденного...
Бенджамен покосился на нахмуренного парня и хмыкнул.
- Моему бывшему? Забудь ты уже об этом, а...
- Да нихрена, - мстительно сузил глаза "темный", - я тебе теперь все время буду припоминать твой плохой вкус, профессор.
- Ну, допустим, ты тоже - мой вкус, - Аммер многозначительно приподнял бровь, и Биби польщенно покраснел, - а вот насчет твоего вкуса расспрошу-ка я, пожалуй, Стоуна. Узнаю, что там за Кобры и Крошки Лу...
Так они и перебрасывались ничего не значащими репликами до тех пор, пока над проезжей частью не зажглись фонари, и последние посетители не покинули кафе печальной обезьянки. Мужчины остались одни, наедине с хозяином, который все еще топтался у своего прилавка, складывая в контейнеры нераспроданную еду и собирая посуду.
- Нет, сам он к нам не подойдет, - решительно поднялся Биби, - давай, профессор. Меня он боится, так что лучше тебе брать все в свои руки...
Но они не успели даже дойти до прилавка, как около столиков возникла высокая запыленная фигура с рюкзаком: Стив. Мужчина выглядел таким изможденным и обессиленным, что того и гляди мог упасть в обморок. Первым нового посетителя заметил панацея и моментально угадал в нем "своего": лютики, если верить Биби, действительно легко определяли себе подобных, и хозяин кафе это в полной мере продемонстрировал, бросившись к пошатывающемуся путнику.
- Боже мой, боже мой, что же с Вами случилось, - бормотал он, помогая сесть мужчине и опасливо оглядываясь. Заметив приближающихся Биби и Бенджамена, хозяин кафе испуганно расширил глаза и отступил на шажок, втянув голову в плечи и готовясь оправдываться за помощь лютику.
- Слава богу, - выдохнул Стив, заметив высокую фигуру, - Бенни, наконец-то! Я чуть богу душу не отдал, пока нашел это место...
- Я же сказал тебе адрес! У тебя что, не было карты?
Печальная обезьянка уставился на собеседников округлившимися глазами. Он ничего не понимал... разве эти двое не были "непростыми" парнями? Разве тот, кто пришел, не был лютиком? Разве... да как, как могли они так запросто общаться друг с другом? В их городе с лютиками не дружили и даже особо не разговаривали! Лютики были даже не вторым, а третьим сортом, который нанимали на грязную работу, обманывали, издевались и не воспринимали всерьез. И вдруг странные парни по-свойски болтают с лютиком? Не может быть. Нет. Этого не может быть.
- Картой мне пришлось отбиваться от какой-то мерзкой псины. Она пыталась укусить меня, и я подсунул ей карту. В итоге вместо окрестностей Орландо осталась только потрепанная дыра, - Стив, невзирая на усталость, продолжал быть болтливым и оптимистичным.
Биби хмыкнул.
- Возьмешь потом мою. Мне все равно не нужна.
Хозяин кафе отступил еще на шажок и сглотнул. Аммер повернулся к нему и слегка улыбнулся.
- Послушайте... может быть, Вы закроете свое кафе, и мы сможем поговорить внутри?
- Д...да, - выдавил панацея и как сомнамбула двинулся к уличным столикам.
- Я помогу, - вызвался Биби и за полминуты забросил стулья и столы с улицы внутрь крошечного павильончика.
Заскрежетали опускающиеся железные решетки, и в маленьком кафе, теперь больше напоминавшем склад с парой столов внутри, стало темно. Секунду спустя вспыхнула тусклая лампочка под потолком, и панацея растерянно застыл рядом со своим прилавком напротив мужчин.
- Позвольте представиться, меня зовут Бенджамен, - первым заговорил профессор, - а это Биби и Стив.
- Я тоже лютик, - легко признался Стив и широко улыбнулся печальной обезьянке, - как и ты. А они - нет.
- При... приятно познакомиться, - пришел в себя хозяин кафе, - я - Рене. Чем... чем могу помочь?
- Возможно, Вы знаете, где мог бы остановиться наш друг на ночь? - все так же вежливо спросил Бенджамен, кивая на Стива, - У нас с Биби недостаточно места...
- Они просто молодожены, - подмигнул Стив окончательно онемевшему Рене и тут же взвыл от несильной - больше для приличия - затрещины Биби.
- Простите нашего друга, он слегка болтлив, - невозмутимо извинился Бенджамен, - но нам действительно необходимо подыскать ему место для ночлега.
- Вы... вы... - Рене не мог прийти в себя, хотя и прекрасно понимал, что люди, так откровенно с ним говоря, ничем не рискуют: он лютик, и даже если захочет их сдать патрулю, отсюда просто не выйдет, пока трое стоят у двери. Но он угадал! Угадал! Эта парочка и в самом деле вместе! Да еще и с лютиком дружит, хотя он явно не местный, - Вы... откуда Вы?
Троица переглянулась, и у Рене зашевелились подозрения. Что-то тут нечисто...
- Мы из "чистого" города, - снова заговорил высокий, и Рене не смог сдержаться, охнул и тут же зажал рот рукой, - ищем таких, как Вы. Лютиков. И предлагаем уехать с нами.
- За... зачем? Зачем вам мы?
- Там можно нормально жить, - вступил Стив, - спокойно, ничего не боясь. Никто не плюет в спину. Никто не оскорбляет и не мешает быть собой. Они дают нам эту возможность. Меня нашли в Спрингфилде. Живу у чистых уже четвертый год. Вот, видишь, дослужился до сержанта.
- А еще ты можешь там не прятаться ни от кого, - вдруг добавил Биби, - и любить, кого хочешь.
Лицо Рене перекосило.
- Мне и здесь не надо больше прятаться, - уже без заикания ответил он и медленно опустился на стул, - и любить больше некого. Кстати... Вы - не лютик, потому что были тогда перед клубом. Вы притворялись? И как Вы попали в чистый город?
Брови Стива взметнулись вверх. Он собирался было спросить, о чем вообще идет речь, но промолчал, покосившись на сморщившегося профессора и выпрямившегося Биби.
- Я не притворялся, - парень опустил глаза, - я тогда и в самом деле... кхм... Но мой брат - лютик. Его нашел профессор и забрал с собой. А я потащился следом... за профессором.
Рене слушал с неподдельным интересом.
- И что же? Вы же были там... Вы же ненавидели таких, как мой муж...
Биби вздрогнул.
- Муж?
- Да. Он был в клубе. А Вы меня туда не пустили.
Бенджамен выдохнул. Разумеется, он давно уже понял, зачем так рвался в огонь этот несчастный лютик, но не ожидал, что тот сам им об этом расскажет - запросто, без драматического надрыва, скучновато даже, как незначительную информацию, да еще так спокойно, словно упрекал парня в том, что тот не доел бифштекс. А вот Биби, кажется, такого поворота не ожидал, и лицо его мертвенно побледнело.
- Я... я просто не хотел, чтобы... чтобы ты лез в огонь...
- А если б он, - Рене мотнул головой в сторону Бенджамена и тоже перешел на "ты", - был внутри, ты бы полез? Хотел бы, чтобы тебя остановили?
Биби резко отвернулся. Аммеру был виден только профиль со сжатыми губами и зажмуренными глазами.
- Давайте не будем больше об этом, - мягко сказал он ждущему ответа Рене, - мальчик ведь действительно хотел Вас спасти...
- Слушайте, ребят, какие-то у вас тут тайны, - недовольно вклинился Стив, ощутив, что в воздухе повисло опасное напряжение, - я ничего не понимаю. Но жутко устал, весь день вдоль дороги по солнцепеку тащился. Рене, если у тебя есть на примете местечко, где можно прилечь, поделись, а? Или мне придется стеснять профессора...
- Тут, над кафе, две комнаты, - повернулся к нему панацея с погасшими глазами и уже привычным лицом печальной обезьянки, - в одной живу я, в другой можешь ночевать ты. Только с вами в "чистый город" я не поеду...
- Почему? - удивился Стив.
Бенджамен нахмурился, однако внутри он уже знал ответ, понимал причину и даже отчасти был согласен с ней.
- Моя жизнь прошла здесь. И закончится здесь, - пожал плечиками щуплый Рене, - я не хочу начинать все сначала. Мне это не нужно.
- Но ведь там...
- Стив, - перебил Аммер, - не надо. Мы не будем никого заставлять.
Переговорщик возмущенно уставился на профессора, и поперек его миловидного лица словно бегущая строка пошла: "Нам нужно писать отчет! Нам нужно забрать панацею! Майор нам этого не простит!"
Бенджамен отрицательно качнул головой.
- Спасибо, Рене. Тогда мы оставим Стива с Вами. И, разумеется, мы заплатим за комнату...
- Не надо, - отмахнулся панацея, - это же ерунда.
- Стив, - Аммер шевельнул бровью, и переговорщик его понял, коротко кивнув: заплачу, - тогда до завтра. Мы заглянем позавтракать. У Вас чудесный кофе, Рене.
- Всегда пожалуйста, - развел руки в стороны панацея и снова заулыбался, словно его настроение менялось так же быстро, как погода в марте.
Биби не сказал ни слова. Молча вышел из павильона, молча шагал рядом с Аммером по уже сумеречной и не вызывающей доверия улице, молча прыгнул в машину к Стоуну, который спокойно дремал на водительском сиденьи, скрестив на груди руки.
- Как вы долго, - посетовал соскучившийся верзила, включая зажигание, - куда теперь? Туда, в кондо? Или надо еще куда-то заехать?
- В кондо, - сухо уронил Биби и отвернулся к окну.
Темнокожий принялся многословно рассказывать про то, как долго ему пришлось ждать, но это ничего, ведь работенка непыльная... а Бенджамен смотрел на напряженный изгиб шеи с хвостиками черных волос и думал, что парень сегодня, кажется, впервые столкнулся с тем, что называется "чужая шкура". Тщедушный Рене одним ударом отправил "темного" в нокаут, просто предложив встать на его место. И, кажется, Биби до сих пор с этого места выбраться не может... неужели он никогда об этом не задумывался? Неужели три года назад был настолько глуп, что не понимал своих поступков? Не может быть. Должен был понимать... но все равно оказался среди ненавидящей толпы. Может быть, просто стоял, как он уверяет. А может, участвовал в - как он там назвал? - бойне. Неважно. Важно, что только сейчас он почему-то впервые по-настоящему задумался о том, что творил тогда.
Стоун, заметивший, наконец, что ему никто не отвечает и даже не слушает, обиженно замолк, и остаток дороги прошел в блаженной тишине. В этой же тишине Бенджамен и Биби поднялись по ступенькам к своему номеру и вошли в прохладную комнату, заперев за собой дверь.
- Устал? - негромко спросил Аммер, развернувшись к парню спиной и стягивая футболку. Его талию крепко обхватили, а к плечу прижалась горячая щека.
- Давай вернемся обратно в твой город, - едва слышно пробормотал парень, - быстрее, давай просто вернемся. Плевать на майора, на панацей... давай вернемся.
- Что с тобой? - участливо погладил обнимающие его загорелые руки профессор, - Что за срочность?
- Не хочу лезть в огонь, - глухо ответил Биби и уткнулся носом в шею Бенджамену, - Я всегда думал, что спас кому-то жизнь. А на самом деле, Рене прав. Было бы лучше не выживать. По крайней мере, я бы точно не хотел выжить.
Аммер развернулся в горячих объятиях и бережно прижал к себе гибкое тело.
- Мы не будем об этом думать. Скоро вернемся домой и попросим Макса перевести нас в другое подразделение. Да?
Голова в бандане молча закивала.
- Ты еще не хочешь спать?
Отрицательное мотание.
- Проверим Эсперо?
Утвердительный кивок.
- Тогда тебе придется ненадолго от меня отлепиться. Я не могу пошевелиться, когда ты меня так стискиваешь.
Руки неохотно разжались.
Аммер проверил замок и на всякий случай задвинул еще и щеколду - по крайней мере, снаружи их дверь так просто уже не открыть.
Вытряхнул из рюкзака ноутбук, проверил: Эсперо сидел на той же ветке, что и днем, словно отдыхающая птичка. Отменив задачу объекта, который он назвал "Рене", профессор запустил поиск заново, и Эсперо послушно взмыл в воздух. Конечно, на лекциях им рассказывали, что по вечерам мало шансов найти панацею: люди прячутся по домам, и даже если прибор обнаружит отсутствие норадреналина, он не сможет точно определить, кто именно - панацея. В любом случае придется ждать утра, когда все жители снова разбредутся по своим делам. Но лучше уж так, чем заставлять бедный квадрокоптер томиться всю ночь в бездействии...
Биби, пристроившись сбоку, внимательно наблюдал за действиями Бенджамена. Когда Эсперо покинул главную улицу и углубился в жилые кварталы, парень нарочито зевнул и оперся подбородком о плечо мужчины.
- Слушай, профессор... давай ляжем уже, а?
- Ты же сказал, что не хочешь спать, - щелкнул его по носу Бенджамен, и Биби покраснел.
- Я и не собираюсь спать. Просто... захотелось кое-что проверить.
Аммер хмыкнул и встал.
- Твоя тяга к экспериментам меня начинает радовать... но сначала я бы предпочел принять душ. Здесь ведь есть душ?
- Есть. Но вода, скорее всего, только прохладная. Здесь же на крыше емкость, которая днем нагревается, и вода течет оттуда... И ее мало. И я тоже хочу в душ. Может, возьмешь меня с собой в душ, а, профессор?