40.
На роль панацеи в этом кафе подходил только обезьянообразный торговец - если, конечно, где-нибудь в глубине похожего на маленький барчик помещения не прятались толпы не замеченных Аммером посетителей или сотрудников. Вокруг кафе высились многоэтажные корпуса то ли больницы, то ли больничных офисов, и будь панацея внутри, Эсперо сидел бы у входа, а вовсе не на дереве у неказистого павильончика с пластиковыми столами.
Профессор еще раз посмотрел на хозяина: тот лучился счастьем и все приплясывал вокруг благодарного гостя.
Взрослая панацея? Удивительное везение... Переговорщиком военного подразделения такой, конечно, не станет, но... его же можно обучить работать в зоне "образцов"! Стоун и Чип говорили, что Биби нюхом чует "чистых" - видимо, и Аммер открыл в себе способность: примагничиваться к панацеям. Весьма полезный дар, если предположить, что из этой экспедиции он вернется домой целым и невредимым и когда-нибудь захочет снова вылезти за пределы своей безопасной квартирки. Пока же он сидел на главной улице "темного" города, смотрел на ничего не подозревающего хозяина закусочной и понятия не имел, что надо дальше делать. Признаться, кто он, и начать уговаривать ехать с ними? Ну да, ну да, при двух возмущенных "сознательных гражданах" за соседним столиком это будет все равно, что перерезать себе горло на центральной площади. Дождаться, пока они уйдут? А что, если придут другие? А что, если этот парень вовсе не панацея, а Эсперо заметил кого-то другого? И ведь никак не проверишь! Ноутбук у Биби, а Биби...
Аммер вздохнул.
Нет, он не боялся, что Биби сбежит. Вовсе не потому, что так поверил в его симпатию к себе, совсем нет. Просто Биби - не подонок и не подлец. Даже если он захочет бросить чистых и их сомнительную экспедицию, он найдет способ появиться и отдать профессору его рюкзак. Ведь сейчас с собой у Аммера, изображавшего для Стоуна крутого босса, нет ничего, кроме коммуникатора в кармане да пары мелких купюр, всунутых парнем... Биби не оставит Бенджамена одного посреди города.
По крайней мере, пока еще можно в это верить.
Машинально пережевывая и в самом деле вкусный бифштекс, профессор осмотрелся по сторонам, примеряя, кого, кроме посетителей кафе, может сторожить Эсперо.
По тротуару идет стайка школьников. Далековато. Не то.
У входа в соседнее здание курят три женщины в униформе. Рядом с ними дерево, но квадрокоптер приземлился в другом месте. Не то.
Из здания напротив вышли двое мужчин - постарше и помладше - и собираются садиться в припаркованную машину. Эсперо никак на них не реагирует. Не то.
Парочка, допив свои бутылки, заозиралась и приметила топчущегося неподалеку хозяина.
- Слышь, закуска была невкусной, - пренебрежительно бросил мужчина, икнув для пущего эффекта, - я за нее платить не собираюсь.
- Да и пиво хреновое, - вызывающе подбоченилась женщина, - за такое деньги не просят! Нá вот тебе, за одну бутылку. И хватит.
Печальная обезьянка снова проступила сквозь черты радушного хозяина: торговец явно не собирался спорить и тоскливо смотрел, как упивающиеся собственной наглостью гости встают и вытирают испачканные едой руки о собственную одежду.
- Однако всю невкусную еду вы все-таки съели, а пиво допили, - неожиданно для самого себя спокойно произнес Аммер, чувствуя, что еще немного - и он набросится на "сознательных граждан" и забьет их голыми руками, - а значит, надо заплатить за все.
Парочка явно не ожидала, что им кто-то возразит, и развернулась к новому собеседнику: на лице мужчины было написано желание немедленно пустить в ход кулаки, а на лице женщины - пронзительно провизжать не слишком пристойный текст - например, о родителях достопочтенного профессора.
Профессор одной частью своего мозга - той, которая заседала в лаборатории и отказывалась верить в утопичность идей старейшин - уже пожалел о своем порыве, но вторая его половина, та самая, что отказалась забирать кровь у панацей и встретила в штыки Чипа, подбросила его вверх.
Хозяин заведения прижал к груди руки и затаился у прилавка, не выказывая желания ни спорить с парочкой, ни помогать профессору.
Аммер неспешно поднялся, оказавшись на голову выше мужичка, и криво ухмыльнулся.
- Я как-то невнятно говорю?
Мужичонка не сдался, выпятив пузцо и набычившись. Женщина встала поустойчивее и приготовилась в любой момент открыть рот для звукового сопровождения драки.
- А ты кто такой, чтобы мне приказывать?
- Сознательный гражданин, - с отвращением процедил Бенджамен, делая шаг навстречу, - который мечтает очистить город от такого дерьма, как ты.
- Очисти его сначала его от лютиков, - огрызнулся мужичок, но все-таки сделал маленький шажок назад: против высокого и крепкого Аммера шансов у него было маловато даже при вокальной поддержке своей подруги, - какой хрен им разрешил трогать еду руками?
- Ты эту еду сожрал, - Аммер все приближался и приближался к пятящемуся мужичку, - и поэтому за нее заплатишь. Прямо сейчас.
- А если нет? - все еще хорохорился оппонент, огибая задним ходом столик и явно собираясь дать деру.
- Тогда тебя поймаю Я и надеру твою жирную жопу, - ласково пропел знакомый голос из-за спины Бенджамена. Ему не понадобилось даже оборачиваться, чтобы ощутить, как Биби непостижимым образом материализовался рядом, - ты же не думаешь, что бегаешь быстрее меня?
Так и не вступившая в схватку подруга поспешно бросила на стол смятую банкноту и ретировалась к своему приятелю, проворчав что-то настолько витиеватое, что Аммер даже не понял основу этой грамматической конструкции.
- Тут достаточно? - Аммер показал хозяину бумажку. Тот торопливо закивал. Парочка, то и дело оборачиваясь и отпуская матерные комментарии, отошла на безопасное расстояние и там разразилась громкой бранью.
Бенджамен снова опустился за свой столик. Ноги слегка подрагивали: это дал о себе знать адреналин, и хотя профессор всего лишь стоял и говорил, напряжение он испытал колоссальное. Он действительно был готов к драке, и теперь не пригодившийся гормон азарта потихоньку вылезал наружу, проявляясь предательским дрожанием конечностей.
- Можно мне то же самое? - Биби непринужденно хлопнулся на стул рядом с Аммером и тыкнул пальцем в его тарелку. Хозяин молча смотрел на парня и не шевелился, словно ему вкололи новокаин. Бенджамен присмотрелся повнимательнее: печальная обезьянка теперь трясся от страха, хотя Биби ничего ужасного не делал и даже наоборот, выступил на его стороне. Бедные панацеи... они вынуждены жить в постоянном страхе. Их пинают, оскорбляют, унижают, наверняка бьют все, кому только заблагорассудится... Раньше Бенджамен никогда не задумывался, как же противостоят эти люди "темным" - ему было достаточно знать, что если из экспедиции привезли панацею-мужчину, то его отправляют в подразделение переговорщиков. Но как можно из мягкого, робкого и забитого человека сделать воина? Да никак, черт возьми. Не получится, сколько ни тренируй его, сколько ни учи стрелять. Да, панацея научится стрелять и бегать, но сможет ли она выстрелить? Сможет ли защитить себя так, как учили опытные инструкторы? Как показывал уже собственный опыт Бенджамена, нет. Ни капитан и переговорщик из его первой экспедиции, ни трое парней из этой никак не смогли за себя постоять. Они даже не попытались! Оказавшись в привычных условиях "темного" города, панацеи словно бы забывают все, чему их учили. И если не повезет, и навстречу попадется кто-то опасный - сопротивления не будет. Так же, как не было его сейчас у этого обезьяноподобного торговца: он видел, что Биби поддержал Аммера, но все равно не может сказать ни слова, просто стоит и дрожит от страха...
Профессор неспешно достал и разгладил на столе свою купюру.
- Этого хватит на две порции?
- Д...да, - заикаясь, ответил хозяин, не сводя испуганных глаз с Биби, - я... да... я... сейчас...
- Он меня боится, - проводив глазами щуплую фигурку, скрывшуюся за прилавком, парень вздохнул, - а тебя нет. Понятия не имею, почему так.
- Потому, что я не "темный", - суховато ответил Аммер и снова принялся за свой остывший уже бифштекс, - а он - панацея.
- Он лютик? Как ты его нашел? - Биби старался вести себя, как ни в чем не бывало, но Бенджамен не мог пока его в этом поддержать: перед глазами снова закрутились, как в калейдоскопе, отвратительные картинки, услужливо подсунутые богатым воображением. Молча указав глазами на Эсперо, мужчина опустил голову к тарелке.
- Я знаю, что ты на меня злишься, - вздохнул Биби, - и знаю, из-за чего. Я не собирался тебе это рассказывать... просто соврать не смог.
- Мгм, - не поднимая глаз, кивнул Аммер.
- Ненавидишь меня?
Мужчина отрицательно мотнул головой.
- Я тебе противен?
Снова отрицательный жест.
- Не хочешь меня видеть и слышать?
- Не хочу об этом говорить, - наконец, открыл рот Аммер, - извини.
- А о чем хочешь?
- Пока ни о чем.
- Мм... ладно. Я поговорил со знакомыми... нашел пару адресов.
- Твои знакомые - сознательные граждане? - Бенджамен откинулся на спинку стула и поднял, наконец, взгляд. Биби растерянно моргнул.
- Н...наверное... не смотри на меня так!
- Как?
- Как на дерьмо.
- Не болтай чушь.
- Профессор, ты правда "чистый"? Сейчас? Ты не потемнел? - Биби подался вперед и обеспокоенно всмотрелся в лицо мужчины.
- С чего мне темнеть, - дернул бровью Аммер, - я никого не убил, не избил и даже не обокрал. Желания обмануть этого несчастного у меня нет, скорее, наоборот: хочется заплатить ему за всех тех, кто оказался скоти...
И сам осекся. Замолчал. Выдохнул. С ним и правда происходит что-то непонятное. Нет, он действительно не заразился, но за последние пару часов внутри у него словно какая-то пружина медленно закручивалась, готова распрямиться в любой момент и разнести на куски все вокруг. Может, риск все же есть? Сам он всегда думал, что холодная голова и здравый смысл не дадут ему заразиться, но что, если он сильно преувеличил свои возможности? Холодная голова? Ха, да один только порыв с Чипом чего стоит! А сейчас, с этой парочкой? Можно же было просто промолчать и заплатить потом двойную цену, но нет, захотелось справедливости!... Разве это называется "холодная голова" и "здравый смысл"? Смешно, честное слово. Ни здравого смысла, ни холодной головы у него нет и никогда, видимо, не было, его спасало окружение "чистых" да надежный забор. А теперь, среди "темных", где каждый так и провоцирует пробуждение внутри чего-то мерзкого, он, профессор, оказался на грани падения в ту же яму, что и его отец. Стоило ли тогда его за это осуждать...
Биби так пристально и испуганно смотрел на лицо Аммера, что даже не заметил хозяина, бочком подобравшегося к их столику.
- Ваш заказ, - проблеял печальная обезьянка и торопливо отступил.
- Что-то не так? - Аммер поднял голову и взглянул прямо в лицо хозяину, - Почему Вы его боитесь?
Мужчина молчал, быстро-быстро моргая маленькими глазками. Профессор сменил тактику и заговорил лениво и небрежно.
- Слушайте... я ищу ночлег... не знаете, случайно, приличного местечка?
- Вы? Вы один? - осторожно переспросил хозяин, кидая опасливый взгляд на Биби.
- Нет. С ним.
- Не знаю, простите, - обезьянка ответил так поспешно, что Бенджамен даже нахмурился. Что такого мог натворить Биби в своем прошлом? Причем, судя по удивленному лицу, он и сам искренне этого не помнит...
- С ним что-то не так? - Аммер вскинул брови, - Мне попросить его уйти?
Биби возмущенно фыркнул, но Бенджамен даже не повернулся в его сторону. Торговец замялся.
- Нет... нет, все в порядке...
- Он что-то Вам сделал?
Печальная обезьянка совсем стушевался, молча теребя фартук.
- Теперь он боится и тебя тоже, - хмыкнул Биби, - притормози, профессор, иначе растеряешь ауру спасителя. Я его вспомнил.
Панацея ошарашенно воззрился на слишком дерзкого парня, а Бенджамен заинтересованно развернулся к Биби: не столько из-за заявления про воспоминания, сколько из-за смелых интонаций, которые для образа "босс-подчиненный" не совсем подходили. Но если Биби решил, что опасности нет, сомневаться не стоит.
- Три года назад. Недалеко отсюда. Я тебя видел, - Биби теперь обращался напрямую к хозяину кафе, и тот застыл от ужаса, даже дрожать перестав, - ты бегал вокруг... того клуба. Орал что-то и бросался в огонь. Я тебя стукнул по носу, чтобы ты убрался подальше. Правильно?
Печальная обезьянка сделал шажок назад.
- Вы... наверное, ошибаетесь... я... нет, меня не было... я туда никогда... кто-то похожий, наверное...
- А говоришь, никого не трогал, - разочарованно выдохнул Аммер. Биби тут же подпрыгнул и развернулся к нему.
- Я не трогал! Я не хотел, чтоб и его внутрь кинули! А он все лез и лез! Я и ударил... Там еще пара таких же была, норовили огонь тушить... Ты же понимаешь, что с ними делали?
- Господи, Биби, - Бенджамен потер руками лицо, - просто замолчи...
- Да я-то что, - буркнул парень, - я молчу... Просто объяснил, почему... он жив и здоров, правда? Ну прости, профессор...
Хозяин кафе, вытаращив глаза, смотрел на странных посетителей, и его губы мелко тряслись. Видимо, в его жизни "темные", которые оправдываются за то, что они кого-то ударили, были настоящей редкостью. И еще реже видел он "темных", которые пытаются извиняться, и за что? За то, за что остальных участников возвели в разряд героев? Кто они, эти непонятные люди, ведущие себя, как типичные "темные" негодяи, но говорящие такие странные вещи?
- Перед ним извиняйся, а не передо мной, - дернул плечом Аммер, и Биби тут же насупился.
- Я ему жизнь спас, - огрызнулся он, - мне и извиняться еще?
- Какого хрена ты и другим тогда не спас, - в сердцах отмахнулся профессор и тут же поник, - я знаю, знаю. Ты не мог. Прости.
Вокруг шумел город: время двигалось к шести, на улице становилось чуть более многолюдно, чаще мелькали проезжающие мимо машины, потянулись кучками сотрудники каких-то близлежащих офисов... за столиком уличного кафе было тихо. Хозяин, оцепенев, все так же забыто стоял напротив отвернувшихся друг от друга сидящих, комкая в руках фартук.
- Ешь, - наконец, вздохнул Бенджамен, подвигая тарелку к парню, - ты же с утра не ел. Это правда вкусно.
- А кофе? - Биби повеселел и пытливо заглянул профессору в глаза, - Кофе ты пробовал?
- Мгм. Как дома.
- Капуччино?!
- Нет, просто черный.
- Дома ж капуччино!
- Не капризничай...
За крайний столик присела какая-то компания из трех женщин, а хозяин все никак не мог отойти от препирающихся мужчин, жадно ловя отголоски их разговоров. Он ничего не понимал. Эти двое... они были похожи на провокаторов, которые ходят по улицам и невзначай затевают споры на опасные темы. Утратишь бдительность, начнешь высказываться - попался, голубчик! Но высокий вступился за него, а молодой его поддержал... может, они втирались в доверие? А потом спросили про ночлег... как понять, правда это все или нет?
Три года назад Рене и в самом деле прибежал к клубу. Там, внутри, был его партнер: мужчина, с которым они вместе жили, вместе открывали это кафе двадцать лет назад, вместе планировали встретить старость... Это он, его партнер, помог слабенькому и всеми забитому лютику выжить в школе, потом лично вел дела кафе, оставив на совести Рене только безобидное приготовление блюд. И почему тогда Рене остался дома? Устал за день, сморило сном, не пошел на традиционные посиделки в клубе, где читали в тот вечер скучную классическую книгу. Проснулся от воплей взбудораженной толпы на улице... Да, он действительно бросился к полыхающему зданию: в домашних тапках, в пижамных штанах, просто бессмысленно бегал вокруг и кричал, пытаясь найти и открыть дверь... Молоденький паренек из толпы, почти школьник - Рене никогда бы не забыл это красивое, но перекошенное от ярости лицо! - действительно схватил его за шиворот, отбросил в сторону и сильно ударил в переносицу. Когда Рене очнулся, клуб уже догорал. А теперь это же самое красивое лицо спустя три года возникло перед ним, воскрешая в памяти ту ночь. Даже запах гари снова почудился в воздухе... но эти двое говорили друг с другом так, словно... словно они... вместе? Может ли такое быть? Или это все-таки провокация?
- Эй, дед, ты там уснул? - резко окликнули его из-за крайнего столика, и Рене очнулся. Вскинулся, сбросил с себя воспоминания, натянул на лицо привычную покорную услужливость. Теперь дела в кафе ведет он сам, один. Привык к оскорблениям и шуточкам, лишь бы платили. Не все платят, конечно - как сегодняшние, например - норовят уйти, обругав еду. Но закрывать кафе не хочется... ведь тогда у Рене совсем ничего не останется. А значит, нужно идти и делать вид, что он рад этим неприятным людям.
Жаль. Наверное, эта странная парочка уйдет, пока он будет обслуживать столики...