4.
То, что называлось "экспедицией", по сути, было разведывательной операцией, сопровождающейся огромным риском. В радиусе примерно пятисот миль вокруг "чистого" города все населенные пункты "темных" - а их насчитывалось огромное количество! - были уже изучены, и чудо-прибор Эсперо не выдавал реакции: людей-панацей на этих территориях больше не обнаруживалось.
Необходимо было продвигаться на юго-запад, но чем дальше от "чистого" города, чем больше расстояние от базы - тем опаснее становилось мероприятие. За прошедшие годы "темная" часть человечества сильно деградировала, удовлетворяя только свои воинственные и низменные потребности, и, несмотря на когда-то достигнутый технический прогресс, поддерживать его на нужном уровне без соответствующих знаний и навыков не смогла, поэтому опустилась в своем развитии на уровень примерно середины двадцатого века: выходили из строя высокотехнологичные приборы и оборудование, которое некому было ремонтировать; постепенно теряли актуальность и ломались когда-то мощные компьютерные системы и базы данных; переставали функционировать вышки сотовой связи и спутниковые антенны... их никто не чинил, ничего нового не создавалось; люди были так увлечены переделом мира, властью и обогащением, что не заботились ни об образовании, ни о развитии... теперь же, спустя тридцать лет, выросло поколение людей, умеющих только читать и писать, для которых непонятные слова "вакцина" и "гормон" оказались аналогами отравления. Сидя по вечерам перед телевизором и слушая речи своих лидеров, продолжавших находить все новых и новых врагов, виноватых в ухудшении качества жизни, "темные" переполнялись злобой и всерьез ненавидели и ближних, и дальних соседей: соседи ближние, по одной из теорий, только и мечтали, что захватить территории и овладеть имуществом хозяев, а соседи дальние имели схожие мечты, только с применением более мощного оружия и более хитрых психологических схем. Не дожидаясь нападения, "темные" нападали сами, и мир находился в состоянии каких-то непрекращающихся бессмысленных войн, в которых не было ни правых, ни виноватых, только разрушенные города и захлебывающиеся ненавистью люди, не видящие никакой связи между своими действиями - и собственной нищетой, от которой они становились еще злее... Разумеется, ученые из "чистого" города, обнаруженные на своей территории, воспринимались, как воплощение зла и опасности, именно те враги, которых и не хватало для полной картины абсолютно враждебного мира. "Темным" обязательно нужны были какие-то враги, которые угрожали разрушить такую понятную и привычную им жизнь! Они годами впитывали идеи своих лидеров о всеобщей ненависти и зависти, и если бы им кто-то рассказал, что завидовать нечему и ненавидеть друг друга не за что - они бы просто не поверили. Они могли существовать только в борьбе - реальной или мнимой. Враги, настоящие, живые, которым можно приписать желание всех отравить или уничтожить с помощью непонятных приборов и ампул, изоблилующих в рюкзаке "чистых" ученых - просто подарок для любого "темного" города. На таких ученых набрасывались, как свора собак на лисицу в курятнике, и после безобразного убийства проводили едва ли не ритуальные пляски - смотрите, транслировали они новости по своему единственному телеканалу, смотрите! Мы обезвредили опасного врага, который пробрался к нам под личиной ученого и пытался разрушить наш мир! Ведь что еще может быть нужно пришельцам из соседнего города? Только что-то плохое, разве могут люди иметь другие цели? "Темные", годами выживая в тотально окружившей их агрессии, и предположить не могли, что вражда и убийство - далеко не единственные возможные способы существования и не единственные цели в жизни. Разве могли они поверить, что возникшие из ниоткуда люди, обвешанные непонятными пробирками и умными машинками, не планируют террористических актов? Нет, мозг, захваченный мерзкими сущностями, больше не функционировал в "мирном" режиме.
Именно поэтому ученые старались не появляться в городах и больших населенных пунктах: они становились слишком откровенными мишенями для выплеска ярости "темных".
Опытная группа, на днях завершившая вылазку в один из отдаленных крупных городов, Джексонвилл, потеряла человека - нет, его не заразили, его просто физически уничтожили в тот момент, когда он настраивал свой коммуникатор. Молодому переговорщику не повезло: группка из шляющихся без дела "темных" заметила его в районе заброшенных доков и без лишних слов убила, польстившись на дорогие приборы в его руках. Коллеги, не получившие от переговорщика сигнала, пошли на маячок его GPS, где и обнаружили полностью раздетое и ограбленное тело. Приборы, которые забрали "темные", приняв за что-то ценное, ученые сразу же вывели из общей сети, но планшет и коммуникатор больше не включались: видимо, знаний "темных" не хватило даже для того, чтобы их использовать.
Повезло, что не досчитались только одного. Иногда "темные" замечали самолеты или вертолеты "чистых" и выпускали ракеты-перехватчики - вооружение у них все еще оставалось на приличном уровне за счет поддержки старых ученых, не ушедших на пенсию. Ничего нового уже не создавалось, однако прежние достижения за тридцать лет не утратили смертоносной способности. Сколько экспедиций - особенно в прежние времена! - было потеряно! Конечно, если использовались быстрые небольшие самолеты, не снижающиеся над городами, радары "темных" могли пропустить или просто не воспринять как угрозу подобные объекты; но вот если экспедиция собиралась приземляться...
Это был самый опасный момент: приземление и набор высоты.
Города "темных" располагались кучно, и найти безопасное или отдаленное место для посадки самолета было очень сложно. Если экспедиция и пилоты летели в местность впервые, они серьезно рисковали, даже приблизительно не представляя опасных и безопасных зон: за тридцать лет местность претерпела кардинальные изменения, а данные со спутника были навсегда потеряны вместе с обсерваториями и центрами управления, обслуживающими эти спутники. Еще лет двадцать назад институты космических исследований, центры управления спутниковой связью и прочие бесполезные, по мнению "темных", наукограды были расформированы и растащены на детали: сервера отключили, компьютеры разобрали по домам сотрудники, умеющие ими пользоваться... "чистому" городу на другом материке повезло чуть больше, они располагались рядом с одним из центров управления исследованиями и успели спасти оборудование станций, обеспечивающее теперь всех "чистых" спутниковой связью, но доступа к метеорологическим спутникам и их данным у них тоже не было. Как теперь выглядит планета, разрослись ли города "темных" или что-то, наоборот, уничтожено и заброшено, узнать можно было только примитивным опытным путем. Разумеется, используя макросъемку с бортов самолетов, получали примерное представление о нынешнем расположении городов, но далеко не во все уголки земного шара долетали самолеты "чистых": возможности все же ограничивались мощностью самолетов, ведь приземлиться для дозаправки баков было теперь негде.
Группа Бенджамена Аммера состояла из пяти человек, не считая пилотов. Наиболее опытным из них являлся капитан Донован Рэмс, отправлявшийся за периметр уже десятый раз. Остальные участники экспедиции опыт имели гораздо более скромный: кто-то был "снаружи" всего пять-шесть раз, а кто-то месяц назад и вовсе вернулся со своего первого вылета.
Несмотря на необходимость исследовать запад, решено было закончить с южным направлением: там оставался неизученным небольшой кусочек полуострова. Неожиданностей в этом регионе не предполагалось: предыдущая экспедиция провела макросъемку местности с самолета, и приблизительные маршруты, опирающиеся на созданную карту, разрабатывались в точном соответствии с расположениями небольших, полуразрушенных и явно не военизированных городов. Неопытная группа, в которую входил и Бенджамен Аммер, не должна была столкнуться с серьезными неприятностями: сильно рисковать жизнью ученого, занимающегося Препаратом, Квадрумвират не разрешил, но и возражать против личного участия в экспедиции почему-то не стал. И вот теперь Бенджамен Аммер, сидя в кресле небольшого транспортного самолета, везущего в своем брюшке джип, лабораторию и около десятка людей, смотрел из иллюминатора вниз, на землю, напоминавшую цветные лоскутки одеяла.
Отец говорил, что раньше земля сверху казалась сплошным зеленым ковриком, поделенным на ровные квадратики полей и ниточки дорог: квадратик желтый - пшеница, квадратик темно-зеленый - леса, квадратик светло-зеленый - поля... теперь же Бенджамен Аммер видел сверху тот же самый коврик, только разодранный зубами неизвестного молодого пса: никаких ровных квадратиков полей и лесов, никаких аккуратных границ... вчерашние леса безжалостно вырубаются и выжигаются неконтролируемыми лесными пожарами; поля и угодья, переходящие от хозяина к хозяину, в запустении... иногда под самолетом проплывали и города: дымящие трубами заводов и фабрик, серые, рассыпавшие пшеном по земле домики... иногда картинка менялась: внизу тянулись то ли озера, то ли болота, покрытые темно-зеленым.
- Что там, пустоши? - спрашивал Бенджамен капитана, уже летавшего в эти края. Донован Рэмс склонялся к окну, всматривался...
- Да, заброшенные земли. Долина реки. Раньше это был большой город, с аэропортом и хорошо развитой промышленностью, но лет пятнадцать назад во время передела границ там применили химическое оружие... вода и воздух стали непригодны для жизни, почва загрязнена, и оставшиеся в живых покинули эти места. Теперь там никто не живет, хотя и вода, и почва давно уже восстановились...
- Квадрумвират не рассматривал возможность заселения таких мест?
- Их слишком много, и они слишком разобщены. Маленький кусочек там, маленький кусочек здесь... чтобы обеспечить жителям таких новых городов безопасность, потребуются слишком серьезные усилия. И финансовые вложения в восстановление. Оно того не стоит...
Лететь пришлось всего около полутора часов: снижались над уже хорошо исследованной пустошью, где можно было безопасно оставлять самолет, и дальше отправлялись на машине. Два пилота постоянно дежурили в кабине, и в случае обнаружения "темными" немедленно взлетали, возвращаясь за учеными только через пару дней.
Донован Рэмс осмотрел посерьезневших переговорщиков, сказал каждому какие-то тихие напутственные слова и подошел к Бенджамену.
- Профессор, у Вас имеется с собой запас Препарата? - осведомился он негромко, - Мы все - люди-панацеи, но Вы подвергаетесь большой опасности за периметром...
- Я проходил подготовку, капитан, - коротко кивнул Аммер. Сегодня он был без очков, и в его внешности не просматривалось обычной мягкости, - надеюсь, не доставлю Вам серьезных проблем.
Донован Рэмс, помолчав, кивнул и отошел: он, конечно, не слишком надеялся на то, что этот лабораторный гений окажется гением и в полевых условиях, но чисто внешне мужчина слабым не выглядел.
- Как обычно, разделяемся на группы. Энцо, ты идешь со мной и полковником.
Мужчина лет двадцати пяти, названный Энцо, кивнул.
- Донован, мне не нужна такая мощная охрана, - спокойно мотнул головой Бенджамен, - я не собираюсь лично пробираться в город. Мне нужна только лаборатория джипа.
- Приказ Квадрумвирата, - пожал плечами Рэмс, - обеспечить безопасность. Я просто выполняю приказ, полковник.
Спорить Бенджамен не стал.
Первый час в джипе Бенджамен чувствовал себя не в своей тарелке: постоянно выглядывал из окна, хотя вокруг дороги, по которой они ехали, не было видно ничего, кроме деревьев и кустов. Он представлял себе дорогу к миру "темных" совсем не так... он считал, что везде, на каждом кусочке любой дороги их будет поджидать вооруженный отряд охраняющих свои границы "темных", а сейчас они просто едут по обычной загородной дороге... ничего опасного.
- Дальше уже никогда не заезжали, - прокомментировал вдруг Донован, кивнув на покривившийся дорожный указатель: Сан-Огастин 17 миль, Орландо - 119 миль, - Огастин почти не заселен, если верить съемке с самолета. Попробуем добраться до Орландо.
- ...Но где-нибудь рядом с Огастином все же попробуем выпустить Эсперо, - добавил Бенджамен, и Рэмс неохотно кивнул.
Когда до Огастина оставалось около мили, джип съехал с главной дороги и спрятался в кустах, готовясь к своей исследовательской миссии. Настроили аппаратуру: к компьютеру сел сам профессор, пытаясь унять дрожь нетерпения. Наконец-то он увидит, как работает Эсперо! Он увидит, в каких условиях живут люди-панацеи, как они выживают, как ежедневно справляются с трудностями - кто знает, вдруг это поможет понять, как именно они превращаются в панацею? Что, если получится создать в искусственной среде те же условия? А вдруг воспитывать панацей станет делом таким же легким, как, например, обучать математиков или химиков?
Квадрокоптер негромко зашумел своими маленькими лопастями и поднялся в воздух. Задумчиво покружив над группой, засевшей в кустах, и опознав пятерых как чистокровных, но уже известных ему панацей, Эсперо послушно полетел туда, куда повела его программа, составленная на основе карты.
С высоты чуть выше птичьего полета (привлекать слишком много внимания не хотелось) Эсперо демонстрировал наблюдателям спокойные пустые поля, заброшенные водоемы, похожие на резервуары для хранения дождевой воды, стоянки с горами металлолома, бывшего когда-то, видимо, автомобилями, какие-то ангары, полуразвалившиеся дома...
- Люди, - негромко сказал Донован, смотревший из-за плеча Бенджамена.
- Где? - не понял профессор, видя на мониторе только руины.
- Да вот же, - ткнул пальцем капитан в гору какого-то барахла рядом с одним из сараев, - бродяги или притон каких-нибудь наркоманов...
Бенджамен, прищурившись, пытался рассмотреть в куче тряпья людей, но у него ничего не получалось. Именно в этот момент он и ощутил разницу между собой, пусть и умным, но все же теоретиком - и капитаном Рэмсом, не имевшим научных званий, но зато видевшим "темных" не только в лаборатории...
Эсперо спокойно пролетел над сборищем людей и двинулся дальше: по счастью, в непонятном притоне, как окрестил его Донован, панацей не обнаружилось.
Вообще, найти панацею было делом редкого счастливого случая. Далеко не каждая экспедиция заканчивалась успехом, но Бенджамен верил, что ему повезет, и он все-таки увидит процесс работы переговорщиков и панацею в ее естественных условиях.
Эсперо миновал ряды домов и небольшую площадь, на которой Бенджамен сам уже заметил людей, не понял только, чем они были заняты: собирались группками, размахивали руками... дрались? Спорили?
- Это рынок, - снова помог ему капитан, - сейчас большинство маленьких городов кормится именно фермерскими продуктами с рынков. Поставки продовольствия из крупных городов в магазины нерегулярны.
- А почему они... дерутся? - немного смущенно уточнил Бенджамен.
- Они не дерутся, - спокойно пожал плечами Донован, - они... торгуются. Обычно это действительно приводит к стычкам. Но сейчас все мирно.
- То есть, люди, которые приходят покупать продукты, не хотят за них платить и спорят с продавцами? - не поверил Бенджамен.
Капитан Рэмс покосился на наивного ученого и улыбнулся. Он знал, конечно, что "чистых" не зря называют "чистыми", но не ожидал, что они настолько оторваны от жизни. Сам-то Донован Рэмс был найден и привезен в "чистый" город всего пять лет назад - он прожил сознательную жизнь среди "темных", и его не удивляли ни их привычки, ни их образ жизни... но теперь, глядя на растерянного молодого профессора, капитан сдерживал мальчишеское желание посмеяться над его недоумением.
- Они бедные, - ответил он, наконец, - у них мало денег. Поэтому они пытаются снизить цену, чтобы купить побольше продуктов.
Эсперо тем временем не заметил ни одной панацеи и двинулся дальше, влетая в жилой квартал: когда-то аккуратные домики, построенные ровными рядами, теперь выглядело жалко и облезло: покосившиеся крыши, вырубленные садики, сломанные заборы... группка подростков сидит на бревнах от поваленных деревьев и курит что-то сильно дымящееся. Неподалеку компания мужчин собралась вокруг трактора и о чем-то горячо спорит, наскакивая друг на друга. На небольшой площадке - видимо, местная площадь или что-то вроде того, для себя отметил Бенджамен, - разложили несколько столов с какой-то провизией, рядом стоит большая бочка с ободранной желтой краской и краном на боку. Возле бочки сидит крупная женщина в засаленной кофте.
- Уличное кафе, - не дожидаясь вопроса, пояснил Донован, - на столах можно купить бутерброды и закуски, а в бочке - пиво. Платишь - и набираешь в свою банку... а ешь, разумеется, где захочешь. Столов нет.
Профессор поморгал.
Он не представлял себе, что решился бы съесть бутерброд или кусок мяса, валяющийся под открытым небом на грязном столе, где его обдают пылью проезжающие мимо машины и трогают руками покупатели, и запить все это пивом из огромной железной бочки, даже на первый взгляд не кажущейся чистой... да еще и заплатить за это! В таких условиях, невольно подумал он, любой человек захочет набить морду тому, кто решится ухудшить и без того испорченное настроение. Подобная жизнь не располагает к доброжелательности. Проблема только в том, что до этого жалкого состояния они довели себя сами, а не какие-то мифические враги...
Эсперо пролетел чуть дальше, углубляясь в район плотной застройки, и вдруг завертелся на месте, снижаясь в районе комплекса обшарпанных зданий, изрисованных граффити.
- Панацея, - взволнованно вскрикнули и профессор, и капитан, - мы нашли панацею!
- Что это за место? - схватился за карту Бенджамен, - Что это за здания?
- Судя по всему, какая-то школа, - Рэмс присмотрелся, - да, школа. Видимо, наша панацея - ребенок.
- Или учитель, - вдохновенно предположил Аммер.
- Вряд ли, - разочаровал его капитан, - люди-панацеи не способны подавлять "темных". Учителям же в школах приходится иметь дело с десятками маленьких негодяев, норовящих проверить их на прочность. Нет, учителем у "темных" может быть только такой же "темный". Подождем перемены или окончания занятий. Когда дети начнут расходиться по домам, Эсперо "поведет" нашу панацею уже более конкретно.
- Надеюсь, это хотя бы старшеклассник, - с тоской вздохнул Бенджамен, - совсем маленькие дети для нас почти бесполезны... ждать десять лет, пока они вырастут и станут переговорщиками - слишком долго.
- Зато мы спасем одну маленькую душу из темного ада, - хмыкнул капитан, которого слегка задели слова о "полезности", - разве оно того не стоит? Или Вы оцениваете любого человека исключительно по его полезности?
- Это даже не обсуждается, - отрезал профессор, - Мы в любом случае увезем с собой этого ребенка. Я просто надеялся, что...
И замолчал, напряженно всматриваясь в экран. Эсперо немного снизился, и теперь, притаившись на каком-то выступе у крыши школы, показывал спортивную площадку с проржавевшими баскетбольными кольцами и потрескавшимся резиновым покрытием, на которой группа детей в разномастных трико занималась разминкой или еще чем-то таким же скучным. Рядом с детьми расхаживал огромный пузатый мужчина, покрикивая на своих тощих и вертлявых подопечных.
- Класс восьмой, - прищурился Донован, - подростки. Не повезло Вам, профессор. Никакой пользы.
Бенджамен Аммер бросил недовольный взгляд на прицепившегося к его оплошности капитана, но промолчал: сам виноват, ляпнул, не подумав. Группа детей под руководством пузатого начала пробежку вокруг площадки, и только тогда наблюдатели заметили еще одну группку подростков, постарше: они расположилось на выцветших пластиковых стульчиках трибун, задрав ноги на спинки сидений и явно прогуливая занятия. В руках у них можно было заметить какие-то то ли банки, то ли бутылки, и по кругу от одного к другому ходило что-то дымящееся: видимо, сигарета. Эти другие, старшие, подростки вызывающе смеялись, пинали друг друга, отпускали какие-то комментарии, на которые огрызались бегающие младшие и даже сам пузатый учитель; в целом, атмосфера на спортивной площадке казалась не слишком спокойной, хотя и не опасной.
- Наша панацея среди старших или младших? - нахмурился Бенджамен.
- Среди старших нет никого, кто не принимал бы участие в курении, выпивке или травле младших, - снова остудил его пыл Донован, присматриваясь к группке, - панацея - среди младших, и издеваются, скорее всего, именно над ним.