Мечта об игуане

«Всего лишь наш маленький секрет: «Я, королева, — делаю, ты, слуга, — молча следуешь».

Холодный ветер продувал Стасю насквозь. Маленькие и тоненькие, практически невидимые человеческому глазу иголочки протыкали кожу, оставляя на ней безобразные ранки, — их она прятала от мамы в рукавах толстовок. Думала, что и сказка про игуану, и Тоня — сон. Если больнее воткнуть иголку, то морок рассеется и разум станет яснее. Но, к сожалению, это не так.

Стася стояла у здания РУВД¹ и чертила носком ботинка широкие круги, представляя их глазами зелёной твари. Она так и видела эти мерзкие, противные, пугающие щёлки.

«Игуана. И-гу-а-на. Приложила ли ты свои лапки к этому исчезновению?» Вопрос был, скорее, риторический. Но откуда в городке в принципе взялось такое экзотическое животное? Сбежало из школьного террариума или от раздолбая-хозяина?

Стася никогда не видела игуан вживую, только в фильмах. В фильмах ужасов. А ещё в зоологических программах и в учебнике по биологии — на чёрно-белой, плохо пропечатанной картинке. Перелистывая страницы, Стася сначала подумала, что это большой лысый хомяк, а когда пригляделась — что мутировавший медведь.

Воочию, если можно так сказать, она увидела зелёное чудовище на экране. Тогда Стася, её мама и дядя Вадим — она ненавидела слово «отчим»! — пошли в магазин покупать телевизор. По периметру просторного светлого зала стояли десятки экранов, напоминавшие огромные булыжники. И центре каждого такого булыжника по-королевски восседала зелёно-красная игуана — ещё бы корону прицепить, и можно кланяться в лапы. По спине Стаси пробежали мурашки. Она захныкала, начала проситься на ручки — уж больно не нравился ей злобный взгляд зверя. Детскую истерику было не остановить, покупатели и персоны, принадлежавшие к категории «ой-я-только-посмотреть», улыбались и пожимали плечами. Мама извинилась перед продавцом, и всё семейство вернулось домой. Без телевизора, но с бутылкой компота, который так любила Стася.

Ночь была неспокойной — образ раскрытой пасти игуаны не покидал девочку. В уши лились шипение и ругань: плакса, неудачница, маменькин подкидыш. Стася ощущала смертоносный запах из разверстого рта и прикосновения склизких лапок и шершавого языка к коже. Как в самом настоящем хорроре. Стася боялась приоткрыть глаза и посмотреть в темноту — она не шевелилась и, казалось, не дышала. Боялась, что точно закричит и тогда Костлявая её утащит к себе. Наутро Стася готова была поклясться, что видела зелёные разводы на полу и стенах. Она побежала рассказать о ночном кошмаре матери, но, когда привела родителей в спальню, они узрели лишь пустоту. Мать тяжко вздохнула, а дядя Вадим покачал головой и спросил: «И в кого ты такая выдумщица?»

Выдумки выдумками, а время шло. Утекало, как вода. Часики тикали, птицы пели, и только Тоня больше в школу не ходила. Да и никто туда не ходил целых три дня. Велось расследование — с собаками, вертолётом и так далее. Крупнейшая операция, как говорил майор по радио.

«Я же просто войду и выйду, правда? — спросила Стася ветер, который по иронии судьбы не стал отвечать. Может, обиделся, а может, не знал подходящих слов. — Зачем меня в таком случае вызвали в полицию, а не допросили дома? Всё очень серьёзно».

Стася нащупала в кармане пластиковую карту и успокоилась. Это была единственная вещь, которая осталась от Тони. То, что помогло ей не сойти с ума. Доказательство её психического здоровья. Факт того, что новая знакомая ей не приснилась.

Стася поднесла карточку к носу — запах лечебных трав тут же защекотал ноздри. Девочка громко чихнула, потом ещё и ещё. Она думала, что эта мука никогда не прекратится, но внезапный приступ прошёл. В носу горело и нещадно саднило, на новые ботинки даже упало несколько капелек крови. Стася поморщилась, достала мамин платок и быстро начистила обувь до блеска.

В этом здании Стася оказалась в первый раз — новая папина работа, говорила она про себя, — но с принципом внутреннего устройства РУВД была знакома. Уж так получилось, что все бывшие мамины ухажёры были связаны с правоохранительными органами. Когда Стася ещё не ходила в школу, то в основном проводила время в допросной. Работники включали тусклый свет, приносили ей вкусности и уходили. Изредка заглядывал мамин мужчина — габаритный, с засаленным лицом и прыщавыми руками. Он никогда не нравился Стасе, хотя и старался вести себя как джентльмен: говорил приятно, соблюдал правила этикета, да и его одежда всегда была чистой и хорошо выглаженной. Однако Стася не могла его представить рядом со своей молодой и красивой матерью.

«Они из разных миров. Им никогда не быть друг рядом с другом. Но ничего, мне не нужен ещё один человек, который будет лезть в мою жизнь и карикатурно изображать папочку. Хватит с меня», — так посчитала Стася, когда папа номер пять сменился папой номер шесть. Но она и подумать не могла, что настоящая любовь способна сподвигнуть на многое, в том числе и на самосовершенствование. Ненавистный ей толстый работник за несколько месяцев превратился в подтянутого мужчину, более молодого и уверенного. Он расцвёл, как сирень под их окном.

«Такое разве не в сказках бывает? Мама, конечно, похожа на королеву, но у нас реальная жизнь…»

Стася долго не могла смириться со сложившейся ситуацией, но ещё больше она не могла привыкнуть к тому, что её вечно таскали на различные задержания, а два или три раза она даже сидела в обезьяннике с какими-то алкоголиками. Так её наказал «будущий папа» за плохое поведение.

«Подумаешь, нагрубила. Это даже не грубость, а так, сарказм», — заявила Стася, но для мамы это был не аргумент, и она разрешила любовнику научить уму-разуму нерадивое создание. А Стася урок запомнила. Именно поэтому папа номер шесть от них ушёл, и появился дядя Вадим.

Стася обхватила розовыми пальчиками дверную ручку. Металлический стержень был тяжёлым, даже слишком. Стася сама не заметила, как начала прерывисто дышать, а пространство между лёгкими наполнилось колючим воздухом. В следующий миг её скосил жестокий кашель, и она согнулась пополам и принялась бить себя маленькими кулачками в грудь. Вскоре отпустило. Такого раньше не было. Со здоровьем у Стаси всё было в порядке. Максимум — ангина.

«Всё из-за проклятого волнения. Меня впервые вызвали как очевидца событий. Что делать? Я, конечно, знаю о своих правах как гражданки страны, но…» — Стася вновь дотронулась до ручки и нажала на неё изо всех сил. Дверь поддалась не сразу, и Стася промучилась некоторое время, даже раскраснелась, подобно матрёшке. Спустя минуты две она всё же вошла внутрь. Со всех сторон на неё смотрели красные и синие лица преступников. Они скалились и не отводили масленые взгляды. Пялились и думали о совершении нового чёрного дела после выхода на свободу. Одних жизнь ничему не учит, а других и не собирается — это простая истина, которую необходимо запомнить крепко-накрепко.

«Нужно всегда держать ухо востро, — учил дядя Вадим. — Мы, взрослые, знаем жизнь лучше вас. Всего повидали, всякое пережили, а вы? Ничего не видели ещё, пороху не нюхали, как говорится».

— Здравствуй, проходи в двадцать четвёртый кабинет, — голос следователя и по совместительству нового Стасиного папы прозвучал нежно и приглушённо. Она подняла голову и встретилась с ним глазами. — Мама уже ждёт тебя там.

— Хорошо, спасибо, — довольно резко проговорила Стася и двинулась вперёд.

Пока она шагала по коридору в нужный кабинет, ей казалось, что за ней кто-то следит. Пристально-пристально, как маньяк наблюдает за своей жертвой. Именно так на неё смотрела Тоня в их первую встречу. Но, может, дело было лишь в игре воображения? Каждый взрослый мог спихнуть любое проявление мистики и криминал на эту чудесную способность человека. К тому же дети любят придумывать небылицы — так зачем же придавать значение их словам?

Стася несколько минут блуждала в лабиринте коридоров, пока не увидела женщину в чёрном костюме. Её кожа была серой и почти сливалась с цветом стены. Взгляд сквозил усталостью, спина была ссутулена, что сразу бросалось в глаза. «Такая молодая, а уже проблемы с позвоночником. Что у тебя будет в нашем возрасте? Он у тебя в трусы скрошится?» — шутили соседки у подъезда. Они не упускали возможности подколоть серьёзную и в меру успешную женщину, сумевшую воспитать дочь без помощи мужа. Она тащила на своих плечах всё: дом, работу, ребёнка, её учёбу и проблемы, преступников с их тёмным прошлым, ипотеку и кучу мужиков.

— Милая, проходи и садись на стульчик, — нежно пролепетала Вяха-старшая и встала у дверного косяка, дожидаясь супруга.

Стася кивнула и прошла в центр комнаты, где стоял облезший стул болотного цвета. Пока сидела, она руками отщипывала краску и глядела на мать, которая грустно улыбалась ей.

«Всё будет хорошо, всё будет хорошо», — успокаивала себя Стася, чтобы не разрыдаться. В эту минуту она ощущала себя преступницей, а не простым свидетелем или кем-то в этом духе. Соучастницей, не иначе.

— Дядя Вадим задаст тебе несколько вопросов, и мы все пойдём домой. Будем есть твою любимую пиццу.

— Хорошо, мам, — с трудом выдавила Стася, боясь встречаться с матерью взглядом. Она сжала кулаки и мысленно начала считать до ста.

Люминесцентные огоньки на потолке неожиданно замигали. Яркий свет привлёк внимание Стаси, и она подняла голову. Два карих глаза пристально смотрели на неё в безмолвии.

— Стасенька, я хочу с тобой поговорить о твоей однокласснице, Антонине Беловой. Ты же знаешь, что с ней произошло? — начал дядя Вадим, пытаясь вести себя как обычно, будто его работа не предполагала обращение с дубинками и запугивание. Перед ним всё-таки сидел ребёнок.

Стася вздрогнула и вжалась в спинку стула. Одно её плечо поднялось выше второго — явный признак нервозности и страха.

— Не бойся, всё хорошо, — постаралась подбодрить дочку Нина, легонько коснувшись её плеча.

— Вы подозреваете меня? — осмелилась озвучить Стася страшный вопрос.

— Ни в коем случае, — сказал ровным тоном дядя Вадим и зашуршал бумагами. — Ты — главная свидетельница, проходящая по этому делу. Расскажи нам о том дне, когда ты в первый раз пришла в школу.

— Ну-у, — протянула Стася. — Учительница представила меня как новенькую, я рассказала о себе, а потом… потом она ушла.

— И что было дальше?

— Тоня вскочила с места, и мы слушали страшилку про игуану, а потом разошлись по домам. Всё.

— Вас отпустили? — недоверчиво спросил мужчина и чиркнул ручкой. Его ореховые глаза сверкали от предчувствия вранья.

— Если честно, нет. Кира Владимировна должна была заниматься с другим классом. Её долго не было, и…

— Боже, наша дочь с малых лет прогуливает школу! Что же будет дальше? — запричитала Нина, глотая спёртый воздух. Гиперболизировать проблемы — одна из негативных черт людей, но матерям она свойственна, ведь они волнуются, переживают.

— Нина, прекрати истерику! У нас серьёзное дело — исчезновение несовершеннолетней. Неужели не страшно за свою дочь? Ведь на месте Тони могла запросто быть и наша Стася. Вокруг полно извращенцев! — дядя Вадим кашлянул и потёр лицо.

Стася кивала, не смея сомневаться в его компетентности. Узнавать новые слова было их с её «папами» давней игрой. Они упоминали всякие карбюраторы и аббревиатуры вроде РСФСР, но один раз прозвучало и слово «извращенец». Стася не просила тогда, не спросила и сейчас, хотя и постаралась представить, кто это и почему ему нужна Тоня, почему сама Стася могла оказаться на её месте. Может, когда-нибудь она узнает ответы на эти вопросы.

— Итак, когда ты видела Антонину Белову в последний раз?

— Мы шли домой. У остановки, рядом с которой магазин «У дачи», Тоня догнала меня. Она сказала, что хочет дружить, и всё. Больше мы не встречались, — под столом Стася нервически заломила пальцы — несильно, только чтобы занять себя чем-нибудь.

— Ты уверена?

— Да.

Дядя Вадим сделал ещё несколько пометок и уставился на Стасю. Её губы задрожали от холода и страха перед неизвестностью.

— Ты видела каких-нибудь подозрительных мужчин поблизости? Может, Тоню кто-то поджидал на машине?

— Нет, ничего такого.

— Что ж, ты можешь идти, — произнёс дядя Вадим, убирая бумаги в портфель.

— Хорошо, мам, идём?

— Выходи без меня, я догоню в коридоре, — почти шёпотом сказала Нина Ивановна и шмыгнула носом. Как только дверь закрылась, она осмелилась спросить у мужа: — Что скажешь по этому поводу?

— Она врёт, — без тени сомнения заявил тот.

* * *

Стася по-прежнему чертила круги на земле. Они были неровными и всё такими же уродливыми. Затем она нащупала карточку и ловким движением достала её из кармана. Жёлтые глаза гипнотизировали, вводили в транс.

— Я обожаю животных! — воскликнула Тоня. — У меня дома игуана красная живёт. Ей всего несколько годиков, папин знакомый привез её из Рио-Гранде. А у тебя кто-нибудь есть?

— Нет, но я хотела бы кошку, — ответила Стася.

— Родители не разрешают заводить питомцев?

— Да, а всё из-за моей проклятой аллергии.

— Заведите нелиняющего питомца. Например, чем моложе игуана, тем чаще она линяет, поэтому можете купить взрослую особь.

— Я не очень люблю этих… ящериц.

— Игуан, — поправила Тоня и ухмыльнулась.

Откуда этот разговор появился в голове Стаси? Проекция, инопланетная атака или она попросту его забыла?

Внезапно начался сильный ливень. Безобразные пыльные круги растворились, и под подошвой ботинка остались лишь разводы. Стася почувствовала лёгкую боль от ударов увесистых дождевых капель. Её плечи начали содрогаться ещё чаще, и вдруг она с неведомой дикостью разломила карточку пополам и выбросила частички в грязевые потоки.

— Никто не должен узнать о нашей встрече, — слетело с её губ. Ветер подхватил тайну и унёс её в небо. — Никто и ни при каких обстоятельствах.

Этот дождь должен был смыть клеймо с каждого из людей в этом городе. Но очень скоро он затих, оставив груды мусора и заодно чужую тайну на поверхности реки. А около десяти вечера в дом постучали. За дверью стояли двое полицейских с тремя собаками. Из их пастей стекали слюни, и подошедшей Стасе почудилось, что глаза животных светились в темноте.

— Мы нашли тело, — сухо выговорил дядя Вадим. — Тело Антонины Беловой. К сожалению, Нина, Стася должна проехать вместе с нами.

— Почему? Я что-то не так сделала? — жалобно спросила Стася, но на её вопрос никто не стал отвечать. Двое мужчин осторожно подхватили её за локти и вывели за порог.

Стасю посадили в машину и повезли в сторону городской плотины. Когда они проезжали по туннелю, она рисовала пальцами на стекле узоры и вспоминала зелёные глаза Тони.

— Приехали. Выходи, — скомандовал дядя Вадим Стасе.

Она расправила плечи и вышла на улицу. Холодный ветер наполнял лёгкие, превращая их в огромную льдинку. Недалеко колыхалась жёлтая оградительная лента. Её не было, когда Стасю привозили сюда в прошлый раз.

— На том месте, — мужчина указал пальцем в направлении реки, — мы нашли тело Тони. В кармане платья судмедэксперты обнаружили пластиковую карту с твоими отпечатками пальцев. Как ты это объяснишь?

— Она дала её мне, а я выкинула. Сегодня утром, у вашего здания…

— Почему ты не отдала её нам? Это же улика! И как она оказалась на месте преступления?

— Понятия не имею, — бросила Стася и ринулась к чёрному мешку на краю берега. Она хотела посмотреть на одноклассницу, точнее на то, что от неё осталось, но передумала.

Неподалёку раздался странный звук, и Стася пошла в его сторону. На том участке суши, который разделял реку и поле с репутацией гиблого места, она остановилась. Сжала руку в кулак и вдохнула сырость. Звук повторился — противное шипение усилило страх, но вместе с тем и подогрело любопытство.

— Кто здесь?

— Отойди оттуда! — хрипло выкрикнул какой-то мужик в форме. Его массивные руки потащили Стасю прочь, но она вырвалась, подбежала к источнику звука и ахнула, когда увидела огромную красную игуану. Она смачно жевала что-то и периодически издавала приглушённое шипение.

— Что она здесь делает?

— Это Кеша — питомец Тони, — ответил дядя Вадим и закурил. — На ошейнике написана кличка и адрес.

— Как она здесь очутилась?

— Это я хотел у тебя спросить, но раз уж ты не знаешь…

— Тоня… Что с ней? Она утонула?

— С чего ты это взяла? — выгнул одну бровь дядя Вадим и выкинул окурок в реку.

На протяжении нескольких томительных минут Стася не сводила глаз с поблёскивающей чешуи. Потом робкими шажками приблизилась к ящерице. Та встрепенулась и плюнула ей чем-то прямо в глаза, отчего Стася взвизгнула, сделала неловкий шаг назад и упала в воду. Там, на дне, она нащупала какой-то комок и сжала его, после чего вытащила руку на поверхность.

— Э-это волосы? — Стася испуганно посмотрела на дядю Вадима. В уголках её глаз появились слёзы, которые она не могла больше сдерживать.

— Тоню съел её любимец.

Игуана зашипела и уставилась на Стасю. Та протёрла лицо, в уголках глаз защипало. Она продолжила усердно тереть веки, но безрезультатно. Тогда ей пришлось перебороть свой страх и посмотреть на тварь. В отражении жёлтых глаз она увидела крошечных мушек, которые выпадали на камень, где сидела игуана, и исчезали. А потом Стася почувствовала, как что-то тщетно пытается выкарабкаться из её крошечных глазниц.

¹ Районное управление внутренних дел