Виновен? Пока нет
Машина с задержанным ехала в полной тишине.
Сзади кто-то бурлил:
— Надо немедленно сообщить наверх. Пусть подключают прессу, подтверждение личности — дело времени.
— Нам нужен ордер на обыск. Если это он, каждая минута на вес золота!
— Кто будет звонить ФБР?
Кевин молчал.
Он сидел в углу, руки сцеплены, взгляд неотрывно устремлён в окно. Но он ничего не видел.
Не улицы. Не лица. Только голоса в голове, наложенные на холодный факт:
Он не должен был попасться.
— Кевин, ты вообще понял, кого мы поймали?! — возбуждённо повернулся Роуз.
Кевин медленно перевёл взгляд.
— Вы видели, чтобы он хоть раз попытался скрыться по-настоящему? — спокойно спросил он.
— Ну... он бежал.
— Он позволил себя догнать. Позволил упасть. Даже не сопротивлялся.
— Может, знал, что бесполезно, — пожал плечами один из младших.
— Нет, — глухо сказал Кевин. — Этот тип шесть месяцев вёл нас за нос. Он оставлял картины, исчезал в никуда. Сотни камер — и ничего. Ни одного отпечатка. Ни одного лица. Он всегда контролировал ситуацию.
Машина сделала поворот. Кто-то тихо кивнул, кто-то откинулся на спинку сиденья, будто работа сделана.
Кевин не расслаблялся.
— Он не такой, — прошептал он почти себе. — Не пришёл бы на станцию днём. Не стал бы рисковать. Он бы...
Он оборвался.
— Он бы смотрел.
Он бы наблюдал, как мы мчимся, как нервничаем, как ошибаемся.
Все переглянулись. Рядом с ними сидел задержанный.
Молча.
Не дёргался. Не шептал. Не огрызался.
Просто сидел.
— Пока ни слова прессе, — приказал Кевин. — Никому.
— Но...
— Это приказ. Пока не удостоверимся — он никто. Не Призрак.
В салоне наступила тишина.
Кевин снова посмотрел на задержанного.
Словно пытался разглядеть трещину в маске.
Но ничего. Только пустота.
И это пугало больше всего.
Кабинет Форда.
Тяжёлая деревянная дверь плотно закрыта. Ни смеха, ни разговоров. Даже дыхание за ней не слышно. В участке — гробовая тишина. Разве что кто-то в коридоре вздрагивает от глухого удара о стену.
Внутри — ад.
Кевин шагал по кабинету, будто тигр по клетке, с каждым шагом злее. Он смотрел на фигуру в маске, и всё внутри него кипело. Так легко... это не может быть он. И всё же — он здесь, перед ним.
Без предупреждения, одним резким движением, Кевин срывает маску с его лица.
Как пощёчина.
Вместо безжалостного хищника, за которым они гонялись полгода, — вонючий, ободранный, наполовину лысый старик. Перхоть слежалась у висков, под глазами — жёлтые мешки, вместо зубов — тёмная пустота, лицо — серое, как асфальт, глаза — пустые.
Запах мочи, гниющих ногтей и дешёвого спирта ударил в нос, и Кевин взбесился.
Он буквально давится воздухом — Кевин прижал его горлом к бетону, сжав кулак в вороте грязной куртки.
— Ты, блдь, издеваешься надо мной?! — рычит он сквозь зубы. Голос хриплый, низкий, звучит так, что любой нормальный человек бы обосрался на месте.
Бездомный захрипел, лицо покраснело, глаза полезли из орбит.
— Отвечай! Кто тебя послал?! Кто дал тебе маску?! Почему ты был там?!
— Я... я... — сипит тот, сдавленно, пальцами слабо пытается отодвинуть Кевина. — Мне... мне бумажку...
— БУМАЖКУ?! — крик разрывает комнату. Форд отпускает хватку, но не отходит — резко швыряет его в кресло. Стул с грохотом отлетает назад, бездомный падает, но не успевает даже ойкнуть, как Кевин снова оказывается над ним.
— Кто?! — хрипит он, кулаки дрожат. — Кто дал?! Кто с тобой играл?! Думаешь, ты можешь разгуливать в маске маньяка, пугать пол-города, и тебя просто отпустят?! Ты с ума сошёл?!
— Я... меня подослали!
— Кто?!
Бездомный судорожно лезет в карман. Трясущимися руками достаёт мятый, грязный, засаленный обрывок бумаги.
— Вот... он... он просто сказал... прилепи картину, не снимай маску... и если что, отдай это.
Форд вырывает бумажку. Только номер. Ни имени, ни подписи. Он смотрит. Молчит. Лицо каменное.
Потом медленно поднимает глаза. Гнев снова поднимается. Он подходит к двери, закрывает замок. Оборачивается.
— Ты хоть понимаешь, во что тебя втянули?
Бездомный молчит, почти плачет.
Он наклоняется к нему ближе. — Если ты хоть на грамм врёшь, я тебя закопаю так глубоко, что даже черви отвернутся.
Бездомный кивает. Он весь трясётся, взгляд пустой.
— Сидишь здесь. Ждёшь. Без движений. Без слов. И молись, чтобы я не вернулся злым.
Кевин выпрямляется. Смотрит на бумажку в руке. И выходит из кабинета, хлопнув дверью так, что стены задрожали.