Глава 22.
Элиана
Я очнулась с тупой, давящей болью в голове. Сначала я даже не поняла, где нахожусь — воздух был спертый, пахло сыростью и чем-то затхлым, а в висках неприятно пульсировало.
Я попробовала пошевелиться, но быстро поняла, что руки связаны за спиной. Паника накатила внезапно, но я заставила себя дышать ровно. Нет. Если я впаду в истерику, ничего хорошего из этого не выйдет.
Где я? Что случилось?
В памяти всплыло последнее, что я помню.
Я лежала в кровати у Ламина, его тёплые пальцы лениво скользили по моей коже, мы разговаривали, шутили... А потом пришло сообщение.
Дэн.
"Лаура сказала, ты у Ламина. Выйди, пожалуйста, нужно кое-что обсудить."
Я даже не задумалась. Просто сказала Ламину, что скоро вернусь, и вышла.
На улице было тихо. Я осмотрелась в поисках брата, но никого не увидела.
А потом — резкий рывок назад, чья-то рука зажала мне рот, раздался хлопок дверцы машины.
Дальше темнота.
Моё дыхание сбилось. Я дёрнулась, пробуя ослабить верёвки, но они только сильнее впились в кожу.
— Эли?..
Я замерла.
Глухой, ослабленный голос прозвучал рядом, и я повернула голову. В углу, так же связанный, сидел Дэн. Он выглядел ослабленным, глаза мутные, лицо бледное.
— Чёрт, Дэн! — я попыталась подползти ближе, но верёвки не давали нормально двигаться.
— Ты в порядке?.. — его голос был хриплым, словно он не пил воду целую вечность.
— Каким, к чёрту, образом я могу быть в порядке?! — прошипела я, оглядываясь.
Помещение было тёмным, бетонный пол покрывал слой грязи, а единственное окно находилось слишком высоко.
— Это... отец, да? — прошептала я.
Дэн закрыл глаза и выдохнул.
— Да. Он схватил меня около моей квартиры, связал и забрал мой телефон, а потом... — Дэн, прищурился, стараясь сложить цепочку событий. — Полагаю, он следил за тобой с самого матча, пока я был в отключке.
Всё внутри похолодело.
Следил за мной с самого матча.
Я попыталась осознать это. Мой собственный отец, человек, который должен был защищать меня, ходил по пятам, выжидая момент, чтобы схватить. Он был там, среди тысяч людей, в толпе, возможно, даже видел, как Ламин целовал меня после игры, как я смеялась с Дани, как Кейни сидел у меня на руках...
И всё это время он знал, что скоро снова заберет у меня всё.
Тошнота подкатила к горлу, но я заставила себя сглотнуть. Это не время для слабости.
Я снова осмотрелась. Чёртов подвал или что это вообще? Единственный источник света — узкое окно под самым потолком, которое выходило на траву. Значит, мы были под землей. Ни мебели, ни вещей, только бетонные стены. Я нервно дёрнула руками, но верёвки сидели слишком туго.
Нужно что-то делать.
Я набрала в грудь воздух и, вкладывая в голос всю ярость, которая бурлила внутри, закричала:
— ПОМОГИТЕ!
Голос эхом отразился от стен.
— Эй! Кто-нибудь, помогите!
— Эли, что ты делаешь?! — прошипел Дэн. — Ты думаешь, кто-то услышит?!
Я не ответила. Я не собиралась просто так сидеть и ждать. Я не была той слабой девочкой, которую он пытался сломать.
— ПОМОГИТЕ! СПАСИТЕ НАС!
И тут позади раздался низкий, холодный голос:
— Бессмысленно, девочка. Тебя никто не услышит.
Я резко вздрогнула, сердце пропустило удар.
Шаги. Медленные, размеренные.
Я подняла голову.
В дверном проёме стоял он.
***
Ламин
Я чувствовал, как всё внутри меня кипит, как каждая клетка тела требует хоть какого-то действия. Но я ничего не мог сделать.
Ничего.
Лаура сидела на диване, её глаза были опухшими от слёз, а в руке она сжимала стакан с водой. Выпив таблетку, она устало облокотилась на Дани, который молча гладил её по спине.
Я не мог просто стоять.
Я ходил взад-вперёд по гостиной, сжимая кулаки, пока в груди бушевала ярость. Как я мог это допустить? Как вообще это могло случиться?
— Ламин, сядь, — наконец сказал Дани, его голос звучал спокойно, но твёрдо.
Я резко остановился и бросил на него взгляд:
— Ты серьёзно?! Как, чёрт возьми, я могу просто сидеть?!
— Полиция уже ищет их, — напомнил он.
Я горько усмехнулся:
— Полиция? Какая, к чёрту, надежда на тех, кто упустил её отца?!
В комнате повисла тяжёлая тишина.
И тут дверь распахнулась.
— Эй, мы выехали, как только узнали! — раздался голос Марселлы.
Она вошла в гостиную, сзади нее шел Пау, пытающийся успокоить Марси, гладя ее плечи, а сразу за ними шли Фермин и Бертой. Их лица выражали тревогу.
Я кивнул им, не в силах что-либо сказать.
И в этот момент в дом забежала ещё одна фигура — Изабель. Её дыхание было сбивчивым, а глаза блестели от паники.
— Где она? — выдохнула она, оглядываясь.
Я сжал челюсть.
— Мы не знаем.
Изабель зло выдохнула, сжимая кулаки.
— Это просто ненормально... Как они могли допустить его побег?! Что за бардак?!
— Добро пожаловать в систему правосудия, — мрачно усмехнулся Фермин, качая головой.
Я провёл ладонью по лицу, чувствуя, как злость душит меня изнутри.
— Это не только их вина... — выдавил я. — Я тоже виноват. Не должен был выпускать её одну ночью.
Марселла тут же покачала головой.
— Нет, Ламин, не надо. Это не твоя вина.
Лаура подняла на меня уставший взгляд, её голос был тихим, но твёрдым:
— Она права. Ты не мог знать.
— И что теперь? — бросила Изабель, нервно скрестив руки на груди. — Они просто будут «искать» её, пока не станет слишком поздно?
— Не говори так, — покачал головой Пау.
— И что ты предлагаешь? — Берта нахмурилась, обращаясь к Изабель. — Найти их самим?
В комнате повисла тишина.
Я сжал челюсть, снова начиная ходить из стороны в сторону. Эта беспомощность сводила меня с ума. Если бы я знал, где он держит Элиану, я бы уже давно был там.
Дани тяжело вздохнул:
— Нам остаётся только ждать.
— Не особо-то и остаётся, — буркнул я. — Вы видели, на что он способен. Сколько у нас есть времени, прежде чем он...
Я не закончил фразу, но все и так поняли, что я имею в виду. Лаура зажмурилась, стиснув зубы.
— Мы должны что-то делать, — повторила Изабель.
— И будем, — твёрдо сказал Дани. — Если появится хоть малейшая зацепка, мы узнаем.
Я резко остановился и посмотрел на него.
— «Если»? Меня не устраивает «если».
— Нас всех, блин, не устраивает, Ламин! Твой дорогой человек — наш дорогой человек, — ответил Пау. — Но мы не полицейские, мы не можем просто носиться по городу, как герои боевиков!
— Тогда я пойду один, — процедил я.
— Да ты не идиот ли? — Марселла подошла ближе. — Что ты собираешься делать, обыскивать каждый дом, каждую квартиру?Всю Барселону?
— Да хоть всю грёбаную Испанию!
— Ламин... — тихо сказал Ольмо.
Я стиснул кулаки, чувствуя, как всё внутри кипит. Какого чёрта я тут стою, когда Элиана где-то там?!
***
Элиана
— Чего ты добиваешься? — Я пристально смотрела на него, пытаясь хоть что-то понять в этом безумии.
Отец стоял передо мной, скрестив руки на груди. Его взгляд был... спокойным. Слишком спокойным для человека, который похитил собственных детей.
— Исправить всё, Элиана, — произнёс он, словно это было самым очевидным ответом.
Я скрипнула зубами.
— Исправить?
Он кивнул.
— Да. Мы начнём заново. Мы будем вместе, как настоящая семья.
Я замерла на пару секунд, а потом горько рассмеялась.
— Семьи не связывают друг друга, как заложников, — усмехнулась я, бросая на него злой взгляд. — Не похищают, не угрожают.
Лицо отца дёрнулось.
— Ты всё ещё думаешь, что я твой враг?
Я медленно вдохнула через нос, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Думаю? — я сжала кулаки. — Я знаю.
Он напрягся, но всё ещё старался говорить ровно:
— Ты слишком многого не понимаешь, Элиана. Я делаю это ради нас.
— Ради нас? — я громко фыркнула. — Ты сломал мне жизнь!
Щёлк.
Резкая вспышка боли разорвала моё лицо, шея дёрнулась в сторону от удара.
Он ударил меня.
— Эли! — крикнул Дэн, дёргаясь в сторону. — Прекрати, мерзавец!
Я подняла голову, чувствуя, как кожа на щеке горит.
И рассмеялась еще сильнее.
— Вот оно, твое исправление? — горечь заполнила каждую клеточку. — Хороший ты отец, конечно.
Он сжал челюсть.
— Не вынуждай меня делать это, — его голос снова стал мягким, почти нежным. — Тебе нужно просто потерпеть, девочка.
— Потерпеть? — мой голос задрожал, но не от страха — от злости.
Отец кивнул, даже улыбнулся.
— Немного, совсем чуть-чуть, пока за нами не приедет машина.
— Машина? — спросил Дэн.
Отец посмотрел на него.
— Да. С новыми документами. Мы уедем из Европы. Начнём всё с чистого листа.
В комнате повисла зловещая тишина.
Я почувствовала, как что-то холодное разливается внутри.
Он действительно верил в то, что говорил.
Он считал, что это... нормально. Сумасшедший придурок.
Он собирался увезти нас отсюда. Увезти меня от Лауры и Дани. От Ламина.
Отец бросил на нас последний взгляд, выпрямился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Я тихо выдохнула, чувствуя, как всё внутри дрожит от злости и бессилия.
Но потом, пошевелив запястьями, я почувствовала что-то под рукавом.
Эпл Вотч.
Чёрт.
Они всё ещё были на мне.
Отец не заметил их из-за длинных рукавов.
Я замерла, а потом резко повернула голову к Дэну.
— Дэн, — прошептала я так тихо, что даже сама себя едва слышала.
— Что? — он тоже говорил шёпотом.
— Часы, — я осторожно пошевелила руками, давая ему понять, что имею в виду. — Они связаны с моим телефоном. Если мы их включим, полиция сможет уловить сигнал.
Дэн смотрел на меня пару секунд, а потом медленно кивнул.
— Как? — он пошевелил связанными руками.
Я глубоко вдохнула.
— Развернись.
Он нахмурился, но послушался. Мы повернулись спинами друг к другу, и я чувствовала, как он старается действовать осторожно.
— Ориентируй меня, — пробормотал он.
Я сжала зубы, пытаясь вспомнить, как именно включить часы вручную.
— Чуть выше... нет, левее... да, вот здесь... нажми и удерживай...
Я чувствовала, как он на ощупь пытается надавить на кнопку.
— Давай же, давай же... — прошептала я, сжимая пальцы в кулаки.
И вдруг — слабая вибрация.
Моё сердце пропустило удар.
Часы включились.
***
Ламин
Я сидел в гостиной, стараясь не смотреть на людей вокруг. Взгляды всех были усталые, напряжённые, полные страха и беспокойства. Лаура, переживающая за Элиану, как за родную, Марселла, сжимающая руку Пау, и Фермин, с угрюмым выражением лица. Положивший голову на колени Берты. Ольмо и Изабель молчали, пытаясь держать себя в руках. Понимали, что мы ничего не можем сделать, что мы не можем их найти, пока не получим хоть какую-то информацию.
Каждую минуту я чувствовал, как время уходит. Элиана и Дэн могли быть уже мертвы, и мне даже не оставалось ни сил, ни слов, чтобы бороться с этой мыслью. Мой мозг просто не мог воспринимать, что отец Элиана мог сделать с ними обоими. Сколько он мог уже причинить боли и страха за эти часы.
Время тянулось медленно, и вот, наконец, раздался звонок. Дани поднёс его к уху и сразу поменял выражение лица. Он резко встал и быстро посмотрел на нас.
— Они получили сигнал! — сказал он с надеждой в голосе. — Ловят его от часов Элианы!
Я поднялся с места и сразу почувствовал, как внутри что-то сжалось. Это был шанс. Наш шанс. Мы могли их найти. Они всё ещё живы.
— Едем. — крикнул я, не давая никому сомневаться в том, что нам нужно действовать без промедлений. — Сейчас или никогда.
Все вскочили с мест. Лаура схватила Дани руку, остальные стремительно направились к дверям. Время поджимало, каждый момент был на вес золота.
Выйдя на улицу, мы залезли в машины. Мы должны были добраться туда как можно быстрее.
Дани сидел рядом со мной, напряжённый и сосредоточенный, как и все остальные. Они все понимали, что этот момент может стать решающим. Мы едва ли успеем вовремя. Но ничего другого не оставалось. Мы едем по следу. По их следу. И я готов был сделать всё, чтобы вернуть Элиану.
***
Я сидела, напряжённая, пытаясь понять, что происходит. Мы с Дэном не могли двигаться, но все вокруг становилось всё более мракобесным и опасным. Но вдруг меня передернуло. Снаружи послышался звук, пока что едва слышный, но ясный. Сирены. Полиция нашла нас. Я переглянулась с Дэном.
Внезапно в дверь ворвался отец. Его глаза были наполнены безумным блеском, а губы искривлены в какой-то странной улыбке. Я не могла понять, что с ним происходило, но по его поведению было видно, что он потерял всякую связь с реальностью.
— Ничего, ничего, — бормотал он, улыбаясь как-то слишком широко. — Мы будем семьей, Эли, мы все будем вместе. Ты и я, и Дэн. Мы всё сделаем по-другому. Все будет как должно быть.
Он нажал кнопку на стене, и послышался щелчек. Он заблокировал все входы. Теперь спасти нас займет у полиции больше времени.
— Ты сумасшедший! — крикнула я, не выдержав. — Ты не видишь, что ты творишь?!
— Не говори так, доченька, — его голос стал неожиданно мягким. Он повернулся ко мне с таким странным выражением лица, будто я что-то не понимаю. — Мы будем счастливы вместе. Я воссоединяю нашу семью.
И вдруг я заметила, как он начал разливать бензин по полу. Я почувствовала, как ужас обжигает мне сердце.
— Отец! — закричала я, теряя всякое терпение. — Что ты делаешь?! Ты хочешь нас убить?!
Дэн, которому было не легче, как и мне, с трудом мог поверить в происходящее.
— Ты с ума сошел?! — крикнул он, пытаясь подняться, но его руки были так жестко привязаны, что он не мог двигаться. — Что за хрень ты творишь?!
Отец продолжал бормотать себе под нос, как будто не слышал нас.
— Я воссоединяю семью, — повторял он, словно эта фраза могла всё объяснить.
Тогда до меня дошло. Он собирался убить нас троих. Сжечь нас. Всё это было частью его безумного плана. Чтобы мы "стали семьей". Чтобы не осталось ничего, кроме него и нас. В момент, когда до меня это дошло, я почувствовала, как ужас заполняет меня, и я просто замерла.
Отец, не обращая на нас внимания, разлил бензин до самого центра комнаты, будто собираясь завершить своё безумное дело. Затем он посмотрел на нас, и его глаза стали ещё более напряжёнными.
— Не переживайте, — сказал он с улыбкой, которая мне была почти противна. — Я скоро вернусь, надо только найти зажигалку. Подождите, дети, подождите, мы будем с вами вместе . Всё будет хорошо.
Я подумала о Ламине. О его улыбке, его смехе, как он шутил, как его глаза ярко блестели, когда он меня видел. О том, как он держал меня за руку, как тронул моё лицо, когда говорил, что я не одна. О его волосах, которые казались такими тёплыми и мягкими, как его объятия. Я не могу позволить этому безумию забрать у меня всё. Я не могу дать этому человеку, который разрушил мою жизнь, лишить меня любви, которую я нашла. Не могу позволить ему отнять меня от Ламина.
Затем я подумала о маме. О ее улыбке, о том как она нас любила. О ее красивом голосе. Она хотела, чтобы мы справились. Чтобы мы бвли счастливы. Чтобы я исполнила ее мечту.
Я не дам ему победить.
В этот момент Дэн с тяжелым выдохом освободил свои руки. Он развязал веревку.
— Как ты?... — у меня не было слов.
Это был наш шанс.
Я слышала, как полиция пытается прорваться, но пока они это сделают будет слишком поздно.
— В детстве в лагере учили, долго объяснять, я уже думал, что у меня не выйдет.
Он подбежал ко мне и развязала мои руки тоже, я встала на ноги. Меня шатало, но я стояла на ногах и обнимала своего брата.
— Не время, Эли, нужно выбираться.
Дэн взял меня за руку и потащил к панели с кнопкой, с помощью которой отец заблокировал все входы. Он пытался нажать на нее еще раз, но ничего не выходило.
— Черт! — он с яростью по ней ударил. — Наверное, кнопка открытия в другой комнате.
По моей щеке потекла слеза. Все не может так закончиться, мы слишком близко к спасению.
Но Дэн уже придумал, что делать. Он нашел какую то тяжелую металлическую палку и силой разбил маленькое окно. Мы были невысоко, но окно было очень маленьким, я бы смогла в него пролезть, но...
И вдруг до меня дошло.
— Нет. Даже не думай. Я без тебя никуда не пойду, — сказала я, схватив его за плечо.
Он замер и встретился со мной взглядом, его глаза были полны боли и нежелания отпускать меня. Но его взгляд был и полон сожаления, будто он хотел сказать, что это лучший вариант для меня.
— Эли, ты должна выбраться. Ты должна быть в безопасности, — его голос дрожал, как будто каждое слово дается ему с огромным трудом. — Послушай меня, давай я тебя подсажу.
Я почувствовала, как сердце сжалось, и мои слова стали тише, но я не могла уйти, зная, что будет с ним.
— Я не могу оставить тебя, — шептала я, сжав его руку, как если бы это было единственным способом держать его рядом. — Не поступай так со мной.
Он потер ладонью лицо, как будто пытаясь скрыть от меня свою боль, но я знала, что его сердце сейчас ломается. Он был готов пожертвовать собой ради меня.
— Ты не останешься здесь, — прошептал он, пытаясь снова заставить меня понять, что мне нужно идти. — Ты должна быть с ним, Эли. Ты должна быть с Ламином. Он позаботиться о тебе, все будет в порядке, не думай обо мне. — его голос сорвался, и он посмотрел на меня с таким выражением, что я поняла — он не отступиться.
Я вздохнула, чувствуя, как меня сдавливает этот момент. Я не могла оставить его. Я не могла смотреть в эти глаза, голубые, такие идентичные моим и оставить их здесь.
— Дэн, ты мой брат, я не поступлю так. . Я не могу оставить тебя здесь, — я провела рукой по его руке, снова глядя в его глаза. — Не заставляй меня. Не оставляй одну.
Он, казалось, не знал, как ответить. Слеза, которая еще недавно каталась по его щеке, теперь оставила след на его глазах. Он вдруг крепко обнял меня, сжимая, как если бы прощался.
— Обещай мне, что будешь счастлива, Эли. Что будешь жить. Ты заслуживаешь лучшего. — Он сказал это с такой болью в голосе, что мне стало невыносимо тяжело. — Проживи за нас обоих хорошо?
— Я люблю тебя, Дэн, прошу не говори так, — я плакала.
— Прости меня. Я столько раз мог выступить против него, но был трусом. Теперь я не упущу шанс тебя спасти.
Я снова подтолкнула его в сторону окна, заставив его встретиться со мной взглядом.
— Ты останешься жив. Ты выйдешь. Задержи его хотя бы немного, я придумаю как тебя вытащить, — В моем голосе не было решимости, я просто пыталась убедит себя в этом.
Он кивнул, и это было самым трудным решением, которое мы приняли. Я знала, он мне не поверил.
Сердце билось быстрее, а перед глазами все было мутное от слез.
Я проскользнула через маленькое окно и оказалась на земле. На траве. Мы были в каком то лесу, мое сердце сильно колотилось. Из глаз сочились слезы, но несмотря на боль и усталость во всем теле, я, не оборачиваясь, побежала к машинам полиции, стараясь разглядеть там Ламина.
***
Ламин
Я стоял у двери, уже не зная, что делать. Полицейские продолжали мучиться с замком, но не могли открыть эти новомодные автоматические двери из какого то непонятного материала, моя нервозность только усиливалась. Мое сердце колотилось в груди, и я не мог избавиться от чувства, что мы что-то упускаем. Это все могло закончиться в любую секунду, и я не знал, что будет дальше.
— Почему они не могут открыть их?! — я не мог удержать нервов и вскричал.
В этот момент Пау, который стоял немного в стороне, внезапно вскакивает, указывая на что-то впереди.
— Это не Элиана бежит? — его голос был полон недоумения.
Я моментально обернулся. И вот она — Элиана. Я узнал её, даже если было темно, даже если ей было тяжело бежать. Она бежала, вся в грязи, её лицо было искажено болью и страхом. Я не мог поверить своим глазам.
Моя Элиана. Уставшая, пережившая бог знает какой ужас за эти часы, но живая, бежала мне навстречу.
Мои ноги уже двигались в её сторону, словно я сам не мог контролировать их. Я подбежал к ней, буквально на лету подхватив её в свои объятия.
— Эли, ты жива. Боже мой, ты жива. Спасибо, спасибо, я...я так волновался, прости мен, язва, — слова лились из меня рекой, я крепко прижал её к себе, ощущая её дрожащие руки и запах страха, который витал в воздухе. Она была вся в грязи, её щека была красная от удара, и она в истерике кричала что-то. Я не мог понять, что именно, потому что, судорожно вдыхая, я едва мог контролировать свои чувства.
— Я рядом, я с тобой, не переживай, — сказал я, не зная, как успокоить её. Она вся дрожала в моих руках, и мне хотелось, чтобы мы были вдвоём в безопасном месте, вдали от всего этого ужаса.
Но тут она резко вырвалась от меня, глаза её были полны отчаяния, и она, с ужасом, закричала:
— Дэн! Дэн внутри! Отец хочет все поджечь! — её голос был полон паники, и мне стало так плохо, что я едва мог сдержать свою боль.
Поджечь? Что значит все поджечь?
Лаура и Дани подбежали к нам.
— Эли дорогая, успокойся, что происходит? — нежно спросила Лаура.
Внезапно воздух наполнился запахом горящего дерева и химического дыма. Моя грудь сжалась от страха. Воняло гарью. Элиана задрожала, её глаза сразу наполнились ужасом, и она закашлялась от едкого дыма, что уже начал заполнять пространство.
Поджечь. Он понял, что выхода нет и решил погубить себя и своих детей.
Вот о чем она говорит.
Дэн был внутри.
И она тоже могла быть внутри.
— Нет! — её крик звучал как разорвавшееся сердце. Она вскрикнула так, что у меня перед глазами всё потемнело. Мы все застигнуты этой ужасной картиной, как это небольшое, но крепкое здание в считанные секунды начинает гореть ярким пламенем.
Я успел только увидеть, как всё вокруг охватывает огонь, как стены начинают рушиться, а воздух становится всё более невыносимым. Элиана отшатывается от меня, и, даже не думая, бросается к тому месту, откуда она выбежала. Она кричала, но я слышал лишь её имя в этих криках — Дэн!
— Нет! — я схватил её за руку, пытаясь остановить, но она пыталась вырваться.
— Отпусти меня! Мне нужно вернуться! — её голос срывался, и она дергалась, пытаясь вырваться из моих объятий. Я не мог её отпустить, знал, что возвращаться назад уже невозможно. Там слишком опасно.
— Эли, не надо, — я держал её крепко, чувствуя, как боль на её лице передавалась мне. По моим щекам катились слёзы — за её боль, за то, что я не успел вовремя её найти, за Дэна. Ее мир рушился и от этого рушился мой, и я не знал, что будет дальше.
Лаура подбежала и обняла её, сдерживая. Элиана падала на землю, не в силах больше стоять на ногах. В её глазах было столько боли, что мне становилось ещё страшнее. Я не мог ничего сделать, чтобы вернуть всё назад.
Дани подошёл и присел рядом с нами, охватывая её плечи, пытаясь утешить, но мы все знали, что утешение не придет. Она потеряла брата.
Полицейские вокруг кипятились, вызывали пожарных и все нще пытались вскрыть дверь. Бесполезные идиоты.
— Мы с тобой, — шептал ей Дани.
Элиана вырывалась, её лицо исказилось от боли, а в глазах горели отчаяние и ужас. Она кричала так громко, что казалось, мир содрагается от боли. Я слышал плач Берты и видел, как Марси прячет лицо в груди Пау, но единственный человек здесь, который меня сейчас волновал, это Элиана.
— Он умер! Он умер, потому что я оставила его! — её слова звучали как уколы в сердце, и она начала бить руками об землю, как будто пыталась выгнать эту невыносимую боль. Слёзы катились по её щекам, она не могла остановиться. Я не знал, что делать, но чувствовал, что нужно быть рядом.
Фермин и Берта, стоявшие рядом, вытащили бутылку воды, но Элиана не замечала их. Она была поглощена этим ужасным чувством вины, этой болью потери, которая раздирала её изнутри.
Пау и Марселла подошли с пледом, и, не говоря ни слова, накрыли Элиану, пытаясь хотя бы согреть ее. Элиана не замечала ничего, она всё равно была поглощена своей трагедией.
Я смотрел на неё, но не знал, как сказать, что Дэн не мог бы хотеть, чтобы она страдала так. Я не знал, как успокоить её, как вернуть ей хоть немного покоя в душе. Я не был уверен, что сейчас это вообще возможно.
— Эли... — тихо сказал я, пытаясь хоть как-то добраться до неё. Но её крик разрывал меня.
Ольмо и Лаура, словно единое целое, обнимали её с двух сторон, совсем как родители, пытаясь хоть как-то утешить. Но Элиана продолжала бить руками об землю, словно пытаясь освободиться от этой ужасной тьмы, которая разрывала её изнутри. Ее тело сотрясалось от слёз, она поглощена этим гневом на себя.
Я медленно присел перед ней, беря её за руки, стараясь заставить её хоть как-то успокоиться.
— Эли, посмотри на меня, — сказал я тихо, но с твердостью в голосе. — Ты не виновата. Твой брат хотел, чтобы ты спаслась.
Она подняла взгляд, её глаза были полны отчаяния, но я продолжал:
— Ты не могла спасти его, ты сделала всё, что могла. Он... он не хотел, чтобы ты страдала. Ты не виновата. Я позабочусь о тебе, хорошо? Мы все. И Дэн всегда будет рядом с тобой.
С её лица сползала последняя надежда, и она наклонилась вперёд, упершись лбом в мою грудь. Я прижал её к себе, как мог, но мне было больно не меньше, чем ей. Лаура плакала рядом, её слёзы падали на землю , и всё это было так мучительно. Дани стоял в стороне, прикладывая пальцы к вискам, а его лицо было искажено от горя. Он, как и я, не знал, как помочь.
Но я был с ней, и это было всё, что я мог ей дать. Сколько боли она пережила, сколько страха... маленькая девочка, на которую обрушилась такая тяжесть. Я чувствовал, как она сжимается в моих руках. Я не мог позволить ей быть одной в этом.
— Я рядом, — прошептал я, как будто это хоть как-то могло её успокоить. — Я люблю тебя, Элиана.