Глава 21.
Элиана
Полуфинал Лиги чемпионов. Ответная игра с «Интером». Сегодня решается, станет «Барса» одним из клубов-финалистов, или нет.
Лаура, Ольмо и я сидели в машине, направляясь к «Камп Ноу». Я смотрела в окно, пытаясь унять нервное волнение, которое странным образом поселилось внутри. Это была не просто игра — это был момент, который мог стать судьбоносным. Не финал, но очень близко к нему.
— Ты как? — спросил Дани, бросив на меня короткий взгляд.
— Вроде нормально, — пожала я плечами.
— Тебе-то чего волноваться? — Дани усмехнулся, ведя машину. — Это нам с Ламином надо переживать, а ты просто наслаждайся шоу.
Я закатила глаза.
— Ламин тоже волнуется? — спросила Лаура.
Ольмо хмыкнул.
— Он этого не покажет, но да. Полуфинал ЛЧ — не шутки.
Я сжала руки на коленях. Ламин был талантливым игроком. Он всегда справлялся. Но я всё равно переживала.
— У него всё получится, — уверенно сказала я.
— Конечно, — согласился Дани. — Он рождён для этого.
Мы подъехали к стадиону. Толпы фанатов уже стекались к арене, воздух был наполнен адреналином. Я глубоко вдохнула.
Сегодня была важная ночь, Барса слишком близка к финалу, чтобы проиграть, а я какого то черта изменила все свои принципы и чувствовала, как мне хотелось чтобы Барселона выиграла, даже если до этого они вывели из игры ПСЖ.
Завтра день был еще важнее. Засидание. А перед ним я должна была еще и дать интервью СМИ.
— Эй, Эли, прекрати грузиться, все идет по плану, о тебе говорят, тебя поддерживают, а его требуют посадить, все будет в порядке, — Лаура подмигнула мне, и хотя она сказала правду, моя интуиция не давала мне покоя.
Когда мы подошли к стадиону, сердце сильно билось, но не только от волнения. Это было больше ощущение, будто я снова на грани чего-то важного. Сегодня — полуфинал, и я точно знала, что для Ламина это не просто матч. Он жил этим. И я, честно говоря, переживала, как он будет играть, но еще больше меня волновало, что случится после.
Мы прошли через ворота и направились к семейной трибуне скинуть куртки, а затем — на поле. Атмосфера была безумно заряженной — толпы болельщиков, стоящих у баров с напитками, поджидающих момент, чтобы снова почувствовать этот нервный восторг. На поле я сразу заметила Ламина. Он разминался, что-то обсуждает с другими ребятами. Его уверенность, как всегда, видна даже в этих мельчайших движениях. И я не могла отвести взгляда. Он был сосредоточен, но... как всегда, иронично улыбался, играя с мячом.
Он заметил меня раньше, чем я успела отвернуться. Повернувшись в мою сторону, он чуть прищурился и произнес с насмешкой, будто бы поджидал, когда я это скажу:
— Что, нравится вид?
Я не удержалась и, дернув уголком губ, ответила с легким вызовом в голосе:
— Неа, просто смеюсь с твоих кривых ударов. Ты точно лучший молодой футболист в мире?
— Ты сказала, не я, — пожал плечами он и засмеялся, но я увидела, как он приподнял брови. Мне явно удавалось его раздражать. Подошел ко мне. Это уже мой момент. Ламин остановился прямо передо мной, его лицо стало серьезным, но с той самой искоркой в глазах, что всегда заставляла мое сердце биться быстрее.
Он просто взял меня за плечи и наклонился, целуя меня, и я поняла, что его поцелуи все же заставляют забыть обо всем. Я улыбнулась, тихо покачивая головой, но его губы на моих не позволяли мне удержаться от улыбки. Когда он отстранился, его взгляд говорил сам за себя: «Язви сколько хочешь, ты все равно меня любишь».
И это была правда.
Вскоре к нам подошли Фермин и Берта, Пау и Марселла. С ними всегда было весело, хотя сначала я не знала, как к ним относиться. Они смеялись и шутили, подбадривали Ламина, и я почувствовала, как атмосфера снова становилась легкой и непринужденной. Все были на своих местах. Тот самый момент, когда все вроде как наготове, и ты чувствуешь, что все как будто должно быть правильно.
Но тут, как по команде, появились Гави с Анитой. Гави сразу нашел повод подколоть меня, не выдержав искушения. Его улыбка была такой же дерзкой, как всегда, когда он заводил свои шутки.
— Ну что, Эли, теперь ты стоишь тут как девушка одного из лучших игроков Барсы, как себя чувствуешь? «Псж» не против? — улыбнулся он, ухмыляясь. Я не могла не засмеяться, но решила ответить в том же ключе, чтобы не отставать.
— Похоже, я просто стала частью коллекции игроков Барсы, — с издевкой ответила я, — теперь мне еще перед паппараци в вашей футболке позировать. Это такая честь, Гави, не передать. Наверное, они будут в восторге узнав, что я за пришла за вас поболеть только потому что «Псж» вылетели...
Все засмеялись, даже сам Гави. Приятно было чувствовать, что не все так серьезно. Спокойная, но слегка ироничная атмосфера настраивала меня на правильную волну. Я не могла не заметить, как Ламин наблюдает за всем этим, и в его взгляде мелькнула та самая поддержка, которую я так ценила. Он не отводил глаз, его губы чуть приподнялись в уголках, и я поняла, что все будет в порядке.
И вот тут появился Флик, и все сразу насторожились. До матча оставалось всего пять минут. Он подал знак ребятам, чтобы они начинали готовиться. Волнение снова накрыло меня, но я постаралась скрыть это, улыбнувшись Ламину и всем ребятам, кто был рядом.
— Удачи, — сказала я Ламину, глядя на него серьезно и искренне. В его глазах я увидела ответ, и он кивнул, улыбаясь.
Ребята направились в сторону раздевалки, готовясь выйти на поле, а я, затаив дыхание, смотрела, как они исчезают в тоннеле. Затем я повела взгляд к трибунам, где уже собрались болельщики, и почувствовала, как сердце начинает биться быстрее. На этот раз я не была одна, и поддержка всей этой команды — это было для меня нечто новое. Я по-прежнему не могла поверить, как сильно они все встали на мою сторону.
Мы с Лаурой заняли наши места на семейной трибунн. Лаура сидела рядом, она улыбалась и как будто чувствовала, что мне нужно чуть больше времени, чтобы расслабиться. Она положила руку на спинку моего кресла и спокойно заговорила:
— Ты держишься очень хорошо, Эли. Все будет хорошо. Поверь мне. Ты все преодолеешь.
Я кивнула, затаив дыхание, но глубоко внутри все же пыталась успокоить себя. Этот матч был не просто игрой для Ламина и всех остальных, это был момент, который определял всю их работу на этот год. Мое место здесь, рядом с ними, стало для меня чем-то важным. Я не знала, что еще впереди, но хотя бы в этот момент, с этой командой, я должна была забыть о личных проблемах и просто поддержать из.
— Надеюсь, они победят, — сказала я, больше себе, чем Лауре.
***
Ламин
Впервые в жизни мне было страшно.
Второй тайм начался с того, что я чувствовал, как напряжение в воздухе усиливается. Это был не просто матч. Это был полуфинал Лиги Чемпионов. И «Интер Милан» не был просто соперником — это была настоящая битва.
Мы вернулись на поле, и счёт был 2:3. Не в нашу пользу. Каждый игрок в команде знал, что это момент, который может решить всё. Было очевидно, что с каждой минутой напряжение росло, и в воздухе витала атмосфера решающей игры.
Первый момент для нас пришел минут через пять. Мы давили, создавали моменты, но «Интер» не сдавался. Они организовывали свои атаки, и я видел, как наш вратарь с трудом отбивал очередной опасный удар. На трибунах было тишина, а сердце колотилось как бешеное.
Но в какой-то момент я почувствовал: это тот момент, когда мы должны выиграть. Когда мы должны просто выжать из себя все силы, чтобы сделать то, что нужно. И в самый разгар матча я увидел момент.Педри отдал мне хороший пас, я рванул вперёд, обогнал защитников и на всей скорости отдал передачу на Рафинью. Тот ударил. Вратарь «Интера» едва успел среагировать, но мяч был уже в сетке.
Я даже не успел осознать, что случилось, потому что вся команда буквально нахлынула на меня и Рафинью, и я понял: мы сделали шаг к финалу. Мы можем выиграть. Но это было только начало. Мы не могли расслабляться. И, несмотря на гол, я знал, что если мы допустим ошибку, «Интер» не будет прощать. Нужен еще один мяч.
Время шло, и хотя мы пытались забить еще, игра становилась все более нервной. Мяч скакал по полю, и оба тренера ждали, кто первым сделает решающий шаг. Но мы справились. На последних минутах было решающее нападение, когда мяч оказался у меня, и я видел, как все пространство передо мной открылось.
Я отдал передачу на Ольмо и это был наш последний шанс. Резкий удар, и мяч влетел в ворота. Я закрыл глаза от счастья и облегчения, когда услышал этот оглушительный рев с трибун. 4:3. Это был конец.
Забитый гол стал нашим путеводителем к финалу, а когда судья свистнул о завершении матча, я почувствовал невероятное облегчение и радость одновременно. Мы выиграли.
Когда я посмотрел на трибуны, увидел Элиану. Она хлопала. Ее глаза светились. Мы сделали это. Мы выиграли.
После того как свисток завершил матч, мы все буквально взорвались от счастья. Мозг еще не успел обработать все, что только что произошло, но чувства переполняли. Мы сделали это. Мы пробились в финал Лиги Чемпионов.
И черт меня подери, если мы не выиграем требл в этом году.
Я направился к кромке поля, где в ожидании меня сидели мои близкие. Моя семья. И, конечно же, Элиана. Но когда я увидел, как она идет не только рядом с Лаурой, но и с моими родителями, а на руках держит Кейни — все внутри меня как-то всколыхнулось. Он выглядел таким довольным играя с ее волосами, а она, улыбаясь и болтая с мамой, казалась такой... своей. Частью этой семьи. Моей семьи.
Как только я приблизился, Кейни сразу потянул руки ко мне, и я взял его на руки, почувствовав, как он щебечет что-то на своем маленьком языке, который я не всегда понимал. Кажется, он пытался заставить Эли петь гимн Барселоны. Я обнял Элиану одной рукой, а другой поддерживал брата. Я прижался к ней и поцеловал её в лоб, не думая о том, что в этот момент нас могут видеть сотни людей. Все вокруг исчезло, оставшись только этим моментом. Моей семьей.
— Ты молодец, — прошептала она мне, прежде чем я смог отстраниться и взглянуть на её лицо, на котором виднелась та же гордость, что и у меня.
Элиана смотрела на меня лёгким, почти неуловимым взглядом, в котором читалась вся её поддержка. Я почувствовал её дыхание, когда она говорила:
— Это твоя победа. Я горжусь тобой.
Я чувствовал, как плечи слегка расслабляются от её слов. Вокруг меня были те, кто имеет значение. Это была не просто семья, это были люди, которые стояли за мной в любой ситуации. Не только мои родители. Мой клуб, товарищи, куле, Элиана.
Я повернулся к родителям, обнял маму, а потом и папу, и Мануэля. Они все выглядели счастливыми, но в их глазах было что-то большее, чем просто радость. Они гордились. Горды были мной. Горды тем, что, несмотря на все трудности, я здесь, с ними, и с теми, кого люблю.
— Мы не сомневались в тебе, — сказал мой отец, с улыбкой поглаживая меня по плечу.
Мама прижала меня крепко, как в детстве, и на ее лице отражалась та теплая гордость, которую я так давно не видел.
Я снова посмотрел на Элиану, и в этот момент все стало на свои места. Мы выиграли, но главное — я был с теми, кто действительно важен для меня. Моя семья. Мы все стояли здесь, вместе.
И так будет всегда.
— Ну что, готовы к следующей игре? Говорят, после победы запускают красивые фейеверки, — ухмыльнулся я.
— Не сомневаюсь, — ответила Элиана с такой же ухмылкой.
***
Элиана
Я отлучилась от Ламина и его семьи, почувствовав прилив энергии и радости после матча. Моя цель была ясна — я торопилась поздравить Ольмо, который, кстати, стал мне как брат. Хотя чаще всего наше общение состояло из подколов, но мне это нравилось. Прежде чем добежать до него, я успела поздравить несколько других игроков, посылая им улыбки и слова поддержки.
Когда я наконец увидела его, стоящего рядом с Лаурой, Микки и Френки Де Йонгом, я не могла не ускорить шаг. Он заметил меня и мгновенно протянул руку, ожидая моего традиционного «пять». Я подбежала к нему и мы обменялись этим жестом, но, как всегда, Ольмо не мог бы остановиться на этом. Он подхватил меня на руки и закружил. Я рассмеялась, а вокруг нас раздался хохот. Лаура стояла рядом и с улыбкой наблюдала за нами, счастливая, наверное, за то что сама она прошла в жизни тяжелый путь, но смогла по максимуму облегчить его мне. Мы стали семьей.
Я все еще смеялась, глядя на Ольмо.
— Ну, что, твой гол — ничего такой, да? — спросила я, прищурившись, чтобы он понял, что я серьезно оценила его игру.
Ольмо улыбнулся в ответ, а его глаза сверкали от удовольствия.
—Ничего такой? — усмехнулся он потрепав меня по макушке. — Не ври, да он был потрясающим!
Я усмехнулась и почувствовала, как в груди теплеет.
***
Ламин.
После матча мы решили, что Элиана переночует у меня, так как завтра ей нужно дать интервью журналистам, чтобы увеличить шансы на победу в суде, а рядом со мной журналистов всегда больше всего.
Я лежал в кровати, наслаждаясь тем, как Элиана спокойно играла пальцами в моих волосах. Вроде бы все проблемы исчезли, когда она рядом. Матч позади, эмоции после победы еще не улеглись, но когда она здесь, мне не нужно думать ни о чем другом. Я просто смотрел на неё, как она улыбалась, и чувствовал, что теперь могу позволить себе немного покоя.
— Ты это заметила, язва? — спросил я, не в силах удержаться от фразы. — Вроде бы всё вокруг не важно, когда ты рядом.
Она не ответила сразу, лишь мягко улыбнулась и продолжала водить пальцами по моим волосам. Я почувствовал, как напряжение уходит. В такие моменты все как-то сразу становится легче.
Но потом её телефон загудел. Элиана взглянула на экран, и я заметил, что она немного напряглась.
— Дэн, — сказала она тихо, не отрываясь от экрана. Я приподнялся на локте, наблюдая за ней. Она замерла на мгновение, потом, как-то сдержанно, добавила: — Пишет, что Лаура сказала, что я у тебя и просит выйти переговорить что-то.
Она выглядела немного обеспокоенной, что неудивительно, потому что время было около 12 ночи, а ее брату вдруг приспичило поговорить, но не сказала больше ничего. Я хотел спросить, стоит ли мне пойти с ней, но она, явно уже решив, что всё будет в порядке, быстро ответила:
— Всё нормально, скоро вернусь, не засыпай без меня.
Я кивнул, хотя внутри ощущал лёгкую тревогу. Я знал, что ей приходится бороться с этим ужасным прошлым и с этим делом с отцом, и порой она слишком много в себе держала. Но она ушла, и я остался лежать в тишине, гадая, когда она вернется.
Прошло пятнадцать минут. Я не мог больше лежать спокойно. Нечто внутри меня заставило встать и выйти. Подходя к двери, я заметил, что на улице было необычно тихо. Я открыл дверь, посмотрел в пустоту. Нигде не было её. Я почувствовал, как что-то холодное сжалось в груди.
Я снова оглядел улицу. Ничего. Только тень ночи и пустое пространство. Но потом я заметил на асфальте что-то белое — резинку для волос. Моё сердце сжалось. Это была её резинка. Но где она сама?
Мои мысли рванули в разные стороны. Я почти не осознавал, что делаю, но через секунду я уже набирал номер Дани.
Лаура не говорила Дэну, что Эли у него. Он вообще ей не писал.