Глава 22. Юля
– Можно карандаш у тебя взять? – спрашивает Дамир.
– Конечно, – с улыбкой протягиваю ему свой набор для черчения.
Снова разглядываю выполненную работу. Вроде получается неплохо, может и выйдет толк из Юльки Гаврилиной?..
Затылок печёт, но я намеренно не поднимаю взгляд в сторону трибуны.
На это у меня имеется сразу две веских причины.
Во-первых, перетопчется!
Во-вторых, в последний раз, когда мы виделись, я была пьяна. Не помню точно, каких гадостей наговорила Милохину, но его язык внутри моего рта всё еще чувствую отчетливо. А ещё у меня синяки на заднице.
Дикарь! Только прикидывается спокойным.
Сухой лёд!
Телефон вибрирует, и я мимоходом читаю сообщение в «телеге».
«После пары зайди в деканат, Юля».
Поморщившись, убираю мобильный в карман джинсовки и, услышав звонок, складываю в рюкзачок вещи со стола.
Расписание на завтра ещё нет на стенде, поэтому сразу направляюсь в гардероб. Напевая веселую мелодию под нос, надеваю парку.
– Гаврилина, – кричит Мухаметова с другого конца коридора.
– Что? – киваю ей, поправляя рюкзак.
– Там тебя Данил Вячеславович в деканате ждет. Просил напомнить.
– А-а-а, – равнодушно тяну. – Скажи, мне сегодня некогда, Галь. Может… завтра к нему зайду.
Под ошарашенный взгляд старосты толкаю тяжелую дверь и покидаю здание университета.
После того как мы оба кончили и успокоились в объятиях друг друга, я быстро перелезла обратно на сидение и поджала под себя ноги.
– Больше так никогда не делайте, – сказала я.
Не знаю зачем, просто так, наверное. Его непреодолимое желание и черное сумасшествие в синих глазах, словно накачали меня дерзостью.
Он меня хочет.
Сильно.
Так, что сопротивляться этому не может.
Возможно, мне вообще не стоило продолжать общение с ним в тот вечер, но в силу своего состояния и, простите за каламбур, осознания своей силы над его телом, не смогла сдержаться.
Я ещё раз коварно улыбнулась и продолжила:
– Если вы считаете, что я…
– Заткнись, – проговорил он сквозь зубы, поправил брюки и завел двигатель.
– И так со мной разговаривать тоже не надо. Я всё-таки личность, Данил Вячеславович.
Милохин грозно выругался под нос и засмеялся.
– Ты личность по версии мамы и папы, Юля? – спросил он грубо. – Или ещё кто-то так считает?..
Тут-то я и не выдержала. Со слезами в глазах высказала ему всё, что про него думаю.
А когда он привёз меня на территорию поселка, напоследок так саданула дверью «Мерседеса» об стойку, что наверняка Милохин петли с утра отверткой подкручивал.
А так ему и надо!
Умиротворенно вздыхаю и бодро шагаю. Весенний воздух оседает в легких приятной свежестью, колючий ветер забирается под юбку. Хорошо хоть колготки теплые догадалась купить.
Единственное, что расстраивает – грязь и лужи, но в марте без этого никак.
Решив прогуляться в гости к Мие с Миром, заворачиваю на проспект и с улыбкой представляю вытянутое лицо Милохина, когда Галя зайдет к нему в деканат, передавая моё сообщение.
Настроение тут же улучшается, практически вприпрыжку перебегаю светофор.
Всё-таки правильная у деда любимая поговорка: "сделал гадость, на сердце радость".
Практически добираюсь до железных ворот недавно выстроенного жилого комплекса, как путь перегораживает до боли знакомый блестящий синий «Ягуар».
Черт! Он тоже вернулся в город?..
Окно с водительской стороны открывается, и я вздрагиваю от ужаса. Быть не может. Тело в камень превращается, но я инстинктивно защищаясь, только подбородок выше задираю.
– Привет, динамщица, – скалится Ян Афанасьев, сын самого богатого в городе человека и мой мучитель.
В машине он не один, поэтому напрягаюсь.
– Привет, – буркаю, стискивая ладони в карманах, и пытаюсь обойти автомобиль.
Но сделать это не так просто, «Ягуар» начинает двигаться вслед за мной.
– Подвести? – усмехается Ян, противно прицокивая.
– Подвозили её уже, – слышится голос гиены с пассажирского места.
В салоне машины тут же размножается противный хохот. Такой же, как из моих ночных кошмаров.
Пытаясь сдержать слёзы, останавливаюсь и смотрю Афанасьеву прямо в глаза. Мне уже не шестнадцать, и я его не боюсь. Я думаю, что Ян, как и собака, чувствует страх, поэтому придаю своему лицу скучающее выражение.
– Дай пройти, – прошу, поджав подбородок.
С отвращением рассматриваю нос картошкой и тонкие губы, черные короткие волосы и татуировки на ладонях.
– А ты попроси вежливо, динамщица? – усмехается Ян.
Масленым взглядом проходится по моим ногам и бедрам.
Облизывается.
– По-жа-луй-ста, – выплевываю ему в лицо.
– Ц-ц-ц, Юля, – со смехом проговаривает Афанасьев, медленно закрывая окно. – Рад был тебя увидеть. Ещё встретимся, Худышка. Соскучился по твоим единичкам.
Прикрываю глаза от стыда. Осознание, что все сидящие в машине видели меня абсолютно голой, бьёт по щекам.
– Да пошел ты, – цежу про себя и вскрикиваю, когда Афанасьев как следует обдаёт меня грязью из лужи. – Бык носатый, – кидаю ему вдогонку и пытаюсь рассмотреть следы на парке.
Всхлипываю наконец-то. Захожу в подъезд, предварительно набрав в домофон, и поднимаюсь на нужный этаж.
– Привет, студентка! Как там универ? – улыбается Мия, встречая меня на пороге, и тут же становится серьезной. – Что случилось-то, Юль?
– Привет, – скидываю с себя заляпанную куртку. – Машина окатила из лужи.
– Вот ведь люди бывают, – негодует жена моего брата и снова уходит на кухню.
Уже оттуда кричит:
– Умывайся и иди обедать, Юль.
Быстро прохожу в ванную комнату. Долго смотрю на себя в зеркало, повторяя про себя, что я – нормальная.
Нормальная!
Красивая, молодая девушка!
А они… уроды и насильники!
Почему-то маленьких девочек не учат тому, что насильники – не всегда страшные и угрюмые взрослые дядьки. Насильники вполне могут быть молодыми, веселыми, богатыми и приятными! Это то, что должна знать каждая девочка, черт возьми…
Плохой человек не равно тот, кто своим видом вызывает ужас, а большую часть преступлений совершают далеко не маргиналы.
Этот важный опыт я получила на практике.
С Яном Афанасьевым мы познакомились два года назад, четырнадцатого февраля.
Несмотря на то что моё девичье сердце уже было занято Милохиным, мажор мне понравился. Несколько дней мы тусовались вместе. Он был с друзьями, и я с девчонками из класса.
Было всегда весело и шумно.
А потом Ян позвал нас на вечеринку в свой загородный дом. Подружки сразу отказались, а я согласилась. Видимо, в моем инстинкте самосохранения в тот день сели батарейки, но если быть честной, я не видела в этой поездке ничего ужасного.
Все парни из хороших семей, многие из них учились в моей школе, один – Миша Кудрин, вообще живет в нашем коттеджном поселке.
«У нас правовое государство», – говорили нам на уроках обществознания. Даже обидно, что я так купилась.
– Ты что там, уснула, Юлька? – заглядывает Мия.
– Иду.
В прихожей проверяю телефон.
Милохин отправил новое сообщение:
«Что за игры, Юля? Ты где?»
Сердце совершает кульбит в груди. Как результат пальцы сами по себе набирают ответ:
«Какие игры, Данил Вячеславович? Я у Мирона в гостях».
Закусываю губу, открываю фото и разглядываю объемные мышцы на его спине. Поверить не могу, что мы целовались… Зубы бы не чистила, но это негигиенично.
Вздрагиваю от нового сообщения:
«Через пятнадцать минут жду тебя на стоянке, за аркой. Выходи, есть разговор».
Тревога пробирается под одежду и душит.
Разговор… После прошлого ещё не отошла…
– Юль? – слышится голос с кухни.
– Мийка, прости. Мне надо в университет вернуться срочно.
Натягиваю ботинки и кусаю губы, чтобы они казались посвежее.
– Вернуться?
– Я кое-что забыла, – оправдываюсь.
– Голову, Юлька? – смеется Мия и обнимает меня на прощание.
– Ага… – бормочу, отворяя дверь.
Голову… и, похоже, сердце…
______________________________________
Звездочки)
Люблю❤️