Очень громко
Сегодня какой-то особенный рассвет. Он заставляет идущих приостанавливаться, волнующихся – успокоиться, спящих - проснуться. Розовато-бирюзовое небо, отливая нежным перламутром, где-то вдали сливается воедино со спокойной голубой морской гладью, и лишь виднеющиеся горы, окутанные туманом раннего утра, позволяют различить горизонт.
Выхожу на пляж, тот самый, что роднее всех других, важнее сотен остальных, хоть и почти полностью забыт местными жителями. Ожидания мои как всегда оправданы – компанию мне составляют лишь чайки и кружка горячего кофе. Песчаный берег после ночи ещё холоден, к обеду станет теплее. А пока ранее утро, которым наиболее ясно можно прочувствовать то самое умиротворение, наслаждаясь тишиной.
Наступление осени. Для меня это всегда особенно волнительный момент, он пахнет свежей выпечкой, тыквенным супом, корицей и приятной кислинкой брусничного пирога. Закрытые глаза, любимая джинсовка, лёгкий холод по телу и согревающий глоток капучино – всё это говорит лишь об одном : день начался так, как должен был.
Присаживаюсь на один из валунов этого забытого городком пляжа. Ещё вчера к обеду, сидя на этом же валуне, я, словно заворажённый, наблюдал за волнами бушующего моря, бьющимися о камень.
Вчера оно кричало, словно доказывая свою точку зрения, уверенное в своей правоте, расстроенное до глубины души тем, что его не понимают, даже не пытаются понять. Оно было мрачно-серым, а брызги, бьющиеся о камень, разлетающиеся во все стороны и оседая еле заметными каплями на моей одежде, на ладонях и щеках, были какими-то непривычно холодными. Небо вторило морю – хмурилось, становилось таким же серым, отдалённым.
Вчера я заговорился с морем на часы, что пролетели как мгновенье. Оно вторило моей душе, поэтому мы легко понимали друг друга. Впервые мне даже не понадобилась книга, которую я взял с собой. Я был слишком увлечён беседой, а времени на иной, спрятавшийся за обложкой мир, почти не осталось.
Сначала я хотел успокоить море. Но чтобы помочь, надо знать чем. А чтобы знать чем помочь, достаточно узнать причину беспокойства.
«Славно,- ответил мне мой собеседник. – Разве для отчаяния всегда нужна причина? Отчаяние подкралось неожиданно, напав, словно стая голодных волков на затерявшуюся одинокую овечку. И нет тому причины. Не всему в мире предшествует причина – что-то происходит само по себе, по воле случая, судьбы.»
«Как помочь тебе унять твою горечь, коль никто из нас не знает причину тому? Что ж ты, проснувшись дивным утром, отдалось грусти, растворившись в её объятиях? Разве можно так изводить себя? Да и зачем?»
«А кто сказал, что я нуждаюсь в помощи? Коль кто нуждается, то тот её и просит, просьбы мною не произнесены.
«Не каждый нуждающийся говорит о своих нуждах, а кто-то наоборот кричит о нуждах слишком громко. И стоит тут поспорить, кому из них нужнее».
Мы говорили о закатах. О том, как быстро порой солнце прячется за горизонт. И ранним вечером спешишь к любимой лавочке у склона, чтобы вдоволь насладиться красотой, ловя мгновенья. А после, спустя пару глотков кофе, замечаешь, что наступила темнота, что солнце уже скрылось за горизонт, словно его никогда и не было. Тут уже каждый сам решает, что для него лучше : отдаться горечи из-за наступления темноты или наоборот, придаться ясности, вспомнив в тёмное время пусть и недолгий, но прекрасный миг, что удавалось созидать, проникающий лучом солнца сквозь облака памяти.
Мы, находясь в состоянии душевного волнения, вздорили о листьях, что уже начали опадать с ветвей, приобретая новые оттенки.
"Зачем же падают они из года в год, так легко покидая ветви, с которых началась из жизнь? Почему бы не держаться, не остаться зимовать с ними, глянув в лицо приближающимся морозам?"- недоумевал мой собеседник.
"Видимо, это им не под силу. Законы природы не преодолеть. Порой желания недостаточно и что-то остаётся неподвластным".
"Да что ж за глупости! Держись, хватайся до последнего! Что есть мочи, до изнеможения, до боли! И достигнешь, справишься!"
И собеседник мой, охваченный волнением, обратил мой взор на единственный лист на голой ветке, что уже еле держался, точно как в его недавних описаниях. И, как на зло, сильный порыв ветра не дал ему перезимовать с родной веткой. А мы, безмолвные зрители произошедшего, остались лишь свидетелями болезненного расставания.
"Он пытался. Просто всё решили за него. Но он старался как мог."-сказал я.
"Значит, этого было недостаточно."
Мы говорили ещё о многом, говорили часами напролёт, а к вечеру я вынужден был уйти.
Но сегодня оно спокойно. Вчера оно кричало, а сегодня молчит. Но это не значит, что я его не слышу. Иногда разговоры могут состояться и без слов.
Глоток остывшего кофе. Мы всё понимаем. Сегодня всё иначе, чем вчера. Всё меняется с каждым днём и каждым прожитым мгновением. Вчера мы так и не сошлись во мнениях, предрешено ли всё заранее. А сегодня поняли одно : ни к чему споры об этом. Ведь это знание ничего не изменит : время всё так же неумолимо течёт. Зачем тратить его на споры, упуская момент?
Это осень. Наша осень. Наше утро и наш недопитый кофе. И наш миг, что больше никогда не повторится. Может, тогда, вдохнём его как можно глубже?
Прямо сейчас.