Глава 26
Даня
Наверное, я все же солгал Юле, когда сказал, что разучился заботиться. Все эти ужины в ресторанах, неспешная близость в домашней постели, традиционные поцелуи на прощание - это была не забота. Все получалось само собой. Без ломки. Без страха сделать что-то не так.
С Алиной и другими женщинами я ни на миг не задумывался, как лучше поступить. Брал. Отдавал. Иногда в удовольствие. Иногда так... сбросить пар и забыться.
С Юлей все эти алгоритмы и правила не работали. Я знал, что стану для нее первым. Понимал, что нужно беречь ее. Но даже близко не представлял как!
Руки, словно живущие своей жизнью, сминали молодое тело. Иногда слишком резко. Иногда грубо. Инстинкты требовали: «Взять! Скорее!» Мозг отключился еще тогда, когда она избавилась от свитера.
Глянул на нее - и меня буквально вынесло. Как хоккеиста через бортик.
Еще секунду назад был здесь. Соображал. Говорил какие-то слова... Скорее всего, очередную чушь, в которую уже и сам не верил. А сейчас ничего не осталось. Только желание. Яркое настолько, что я с трудом мог рассмотреть ступеньки перед собой. Еле ногами передвигал.
Как тут было сдерживаться?
Как заботиться?
Слова эти помнил. Забыл значение.
А Юля ни капли не помогала лечить амнезию. Убивала она меня своими поцелуями и жадными руками. Душу вытягивала спешкой, напором, гибким телом, которое хотелось трогать, рассматривать, пробовать...
Куда только делась скромница в серых платьях и строгих костюмах?
Хотелось орать: «Верните ее!»
В жизни не подумал бы, что в тридцать два я смогу так загибаться от желания. Скажи кто, что можно хотеть до воя, рвущегося из глотки, - не поверил бы.
Ничего ведь нового! Та же физика, механика. Те же дозы гормонов. И анатомия.
Всё знал. Многое пробовал. Ни с кем ни в чем себя не ограничивал. Да никто и не отказывал. А тут... несло, будто кто-то переключил тумблер ощущений на максимум или вообще выдрал этот датчик с мясом.
Обострилось все.
Ослепило.
Закоротило.
Я помнил только одно слово: «Осторожно». С ним в голове, как в древней магнитоле на повторе, и умирал.
Осторожно укладывал на кровать свое искушение.
Осторожно изучал. Губами, подушечками пальцев. Всю. Заламывая руки, чтобы не мешала. Шикая на дурочку, чтобы не спешила.
Готовил.
Заставлял стонать.
Без остановки. Наплевав на себя. Поцелуями ловил всхлипы и стирал слезы. Не позволял закрыться или сдержаться. Шизел от удивления в заплаканных глазах.
Никогда ничего красивее не видел! Слезы на ресницах. Смесь восторга и непонимания во взгляде. И губы. Пухлые, нежные. Раскрытые буквой «о», словно бутон.
Тормоза от их вида отказывали напрочь. Воля, контроль - все летело псу под хвост.
Оставалось лишь проклятое «осторожно». И движения. Уже для двоих. Древние, простые, правильные.
Медленно. До сведенных от напряжения плеч и женских ладоней, впивающихся в лопатки.
Резко. До выгнутой в дугу спины и короткого крика.
От него меня самого будто на куски разорвало. Ни двигаться, ни думать не мог. Ждал, пока Юля разрешит. Смотрел на нее, свою сладкую, смелую, нереальную. Ласкал, стараясь хоть как-то снять боль. И целовал.
Сминал соленые губы. Глотал ее всхлипы. Чувствовал, как тонкие пальцы скользят по плечам. Будто успокаивая! Словно это мне сейчас плохо. Словно это для меня первый раз.
Шептал на ухо все то, что давно нужно было сказать. И не так... а в ресторане или на том же катере.
Что она совершенная.
Что таких не бывает.
Что я схожу от нее с ума. И не знаю, какими подвигами заслужил такое счастье.
Говорил и целовал. Без остановки. Не знаю, сколько времени.
Гладил и умирал. Неспешно. Как настоящий мазохист.
Чувствовал, как Юля расслабляется, как сама начинает подаваться ко мне. Проклинал себя за то, что впервые забыл о защите. И сходил с ума от ощущений, которых никогда еще не испытывал.
Механика, физика - все сломалось. Их будто отменили за ненадобностью.
Техника, опыт - на них тоже поставили крест и сдали в утиль.
Были лишь глаза, которые смотрели прямо в душу. Молодое гибкое тело, совпадающее с моим всеми углами так, словно создавалось всевышним на заказ - специально под меня.
И губы.
Они то целовали. То хватали воздух. То смеялись... в финале. Со слезами. С радостью, от которой с плеч камни падали.
- Я не думала, что это может быть... так, - призналась Юля потом, когда мы без сил лежали на кровати и заново учились дышать.
- Кошмарно?
Я притянул ее к своему боку и голову положил на плечо.
- Потрясающе!
Серые глаза посмотрели на меня с возмущением, как священник на богохульника.
- Это ты потрясающая. - Уголки моих губ сами разъехались в стороны.
- Я простая, но... знаешь, кажется, с тобой я лучше... - Юля рассмеялась. - С крыльями.
- Моя красивая яркая птица.
Невозможно было удержаться и не ущипнуть ее за ягодицу.
- Скорее бабочка. Не слишком умная, но счастливая.
- Точно счастливая?
Я запихнул поглубже в подсознание вопрос о том, жалеет она или нет. И заставил Юлю посмотреть в глаза.
- Самая-самая счастливая. - Жена настойчиво потянула одеяло вниз. - А еще у меня есть три дня... И столько всего хочется успеть!
- Сейчас?!
При мысли о еще одном осторожном раунде с педалью тормоза, вдавленной в пол, и сорванным стоп-краном, возле виска в фантазии возник пистолет.
- Я читала, что некоторые мужчины умеют восстанавливаться очень быстро.
Нахалка даже не покраснела.
- Так получилось. Само... - Я нервно сглотнул.
- Рада, что мне достался такой темпераментный муж. - Юля показала кончик языка. Совсем бесстрашная! И спрыгнула с кровати. - Но сейчас я хочу в душ и кушать. - Она стыдливо обернула вокруг бедер одеяло. - Очень! С утра ничего не ела. Настроения не было. А теперь готова проглотить и первое, и второе, и компот. А если поцелуешь - еще и десерт.
* * *
Оставшаяся часть вечера прошла под лозунгом: «Еде бой!»
Я не стал ломиться к Юле в ванную комнату, пока она приводила себя в порядок. Но в нападении на холодильник поучаствовал с удовольствием.
Кроме шикарной ватрушки в его недрах оказались щи, фаршированные мясом перцы и какая-то ерунда из кабачков. От последнего я отказался сразу. Даже медицинские доводы своей осмелевшей девчонки слушать не стал. А со всем остальным помог в меру сил.
Впрочем, Юля справилась бы и самостоятельно. Невозможно было отвести взгляд от того, как она ела. Я чувствовал себя извращенцем, наблюдая, с каким аппетитом она расправляется с перцами, как макает в соус хлеб и облизывает пальцы.
Приходилось постоянно одергивать себя. Напоминать про первый раз. А потом целовать ее вкусные губы, чтобы хоть как-то снять боль в паху.
С этим из Юли получилась плохая помощница. Она не отказывала мне. Сама иногда подставляла губы под поцелуи. Но стоило оторваться от них, сразу становилось еще хуже.
Я не чувствовал вкуса еды. Забывал про аппетит. Думал лишь о холодном душе и о том, как снова затянуть свою мучительницу в кровать.
В общем задача была со звездочкой: переохлаждение или новый раунд пытки осторожностью. Однако, словно почувствовала, что до утра муж может не дожить, после ужина Юля потребовала сладкой газированной гадости.
- Правда очень хочется. Особенно, чтобы гадость была холодной. В высоком бумажном стаканчике. И пить из трубочки. - Поджала она губы. - А в холодильнике ничего нет.
- Чай или кофе точно не подойдет? - особо настаивать я не стал.
- Нет. - Юля отрицательно качнула спутанной гривой. - Но я могу перехотеть...
- Ээ... Нет! Никаких «перехотеть»! Отучайся от этого слова. И вообще... - Я взглядом обшарил гостиную, нашел свою рубашку, которую Юля умудрилась метнуть за диван. И встал. - Одевайся! Поедем искать тебе гадость.
- А если заказать в доставке?
С таким же интересом, с каким пять минут назад смотрела на ватрушку, девчонка посмотрела на мою голую грудь.
- Нет! Никакой доставки. - Я мысленно перекрестился. - Сами! Все сами. Не ленись.
* * *
Колесить по нашему поселку в поисках работающего кафе оказалось тем еще занятием. Дождь по-прежнему лил как из ведра. На улицах не было ни одной живой души. И только дорогие машины с зевающими водителями иногда попадались на дорогах.
Не отпускало ощущение, что я попал в огромный павильон для съемок фильма-катастрофы. Постапокалипсиса или чего-то о жутких болезнях. Только вместо страха дико хотелось смеяться. В этом поселке прошло почти все мое детство и молодость. Но я не знал здесь ни одного кафе и никогда не катался за газировкой для понравившейся девчонки.
Даже жалко стало себя прежнего. Смотрел на Юлю. Та кусала губы, хмурилась, иногда улыбалась. Красивая до рези за грудиной. Выискивал взглядом подходящую вывеску. И жалел молодого себя все сильнее.
- У меня такое ощущение, словно я профессора медицины попросила температуру мне измерить. - Юля будто прочла мои мысли.
- И что? Профессорам нельзя таким заниматься?
- Наверное, можно. Но это такая глупость! - Она рассмеялась.
- А если я скажу, что мне нравится «измерять температуру»?
- Тогда ты ненормальный «профессор».
- Хорошо. Тогда признаюсь, что я делаю это впервые.
- Мы сейчас про температуру или про газировку? - Смех резко прекратился. Она прикрыла рот ладонью. И, сощурившись, посмотрела на меня.
- Я не помню, когда последний раз пил газировку. Никогда не угощал девушек пузырьками без алкоголя. И вообще не знаю ни одного кафе у нас в поселке.
- А ты точно Даниил Милохин?
- Документы в бардачке. Можешь убедиться. - Подмигнул я.
- И ты рос здесь, учился? Много лет...
- До окончания института.
- Ох! - Юля не стала проверять документы. Вместо этого она дотянулась до моей щеки и поцеловала. - Как скучно ты жил раньше!
- Я даже не знаю, жил ли.
- Без газировки из стаканчиков среди ночи...
- Без поездок под дождем в кафе. На полный желудок!
- Без меня. - Юля все же покрылась румянцем. Заметно было даже при тусклом свете в машине.
- Да... Столько лет псу под хвост!
Остановив машину на обочине, я дотянулся до девчонки и усадил ее к себе на колени. Невозможно было ехать дальше и смотреть на нее такую розовую и сладкую.
Когда только успел стать настолько нетерпеливым?
- Тогда нужно срочно наверстать все, что ты упустил.
Юля меня не жалела. Вместо того чтобы сесть боком, она извернулась и перекинула правую ногу через мое бедро. Оседлав сверху, прижалась грудью к груди. Скользнула ладонями по затылку. До мурашек.
- Ты уверена, что хочешь восполнить все мои пробелы?
Хотя бы один из нас просто обязан был оставаться взрослым и ответственным. Кто-то, кто смог бы помешать поцелуям в машине и не допустить еще большие безумства. Еще днем я, наверное, осилил бы эту ответственную миссию. Но после того, что случилось в доме, никакого терпения не хватало.
- Может... шут с ней, с газировкой?..
Острые белые зубы прямо перед моими глазами прикусили пухлую нежную губу. Уже не случайно, не по привычке, а с намеком. Провоцируя!
- Хочешь узнать, что такое взрослые игры?
Я обхватил ягодицы Юли и плотнее прижал к себе. Чтобы почувствовала без слов. Поняла, с каким огнем играет.
- За это я угощу тебя газировкой. - Она важно кивнула и принялась расстегивать верхнюю пуговицу моей рубашки. - Потом придумаю что-нибудь еще... Первое.
- А если это тоже впервые?
Пояснять, что именно, я не стал. Сейчас даже смешно было. У меня всегда хватало выдержки потерпеть до кровати. Ни с кем тормоза не отказывали в машине на улице. Не целовался, не тянулся и не обнимался. Всему было свое место и время.
- Это... - Будто признался, что я Санта-Клаус, Юля замерла. Прошлась взглядом по моему лицу, спустилась к ключице. Словно ощупывала, не веря. - Совсем никогда?..
Эта несносная девчонка снова взялась за край своего проклятого свитера. И медленно, глядя глаза в глаза, потянула вверх.
- Убить меня решила?
Силы воли, чтобы остановить ее, не было. Впервые не волновали прохожие, которые могли возникнуть из ниоткуда. Не волновало удобство.
Важна была лишь женщина в моих руках. Дерзкая до невозможности. Такая свободная, какой никогда ее не видел. «Твоя жена!» - без всяких шуток напомнило подсознание.
- Я с тобой столько всего хочу, что не знаю, с чего начать. - Юля мгновенно стала серьезной. Исчезла легкость. Не осталось и намека на флирт.
Не знаю как, но негнущимися пальцами я удержал свитер на уровне талии. А потом и вовсе смог опустить вниз.
- А мы спешим? - Успокаивающе погладил свое сокровище по спине.
- Значит газировка?
Она свернулась кошкой на груди и тихонько вздохнула.
- Вначале поиск кафе. Потом гадость. А после... - Стиснув зубы, я аккуратно поправил брюки. - Будем разбираться с пробелами. Вдвоем. Дома. По очереди.