Глава 4. "Я тебя предупреждал!"
Прошло несколько недель. Дни, как кисель, перетекали из одного в другой, и ничего в настроении Гарри не менялось. Он был всё таким же хмурым и замкнутым. Вылазки на крышу стали чаще: если сначала это были только «вечерние посиделки», то уже через три дня Поттер сбежал туда после обеда, а ещё через три — сразу после завтрака.
Для Гарри Поттера, Мальчика-Который-Опять-Зачем-то-Выжил, каждая неделя — это семь пачек сигарет и знание, что кузен, оказывается, не такой уж мудак... Жаль только, это знание пришло слишком поздно...
Поттер по-прежнему вёз на себе всё хозяйство: готовил, убирал, копался в саду. Это хоть как-то помогало отвлечься от разъедавшей мозг и душу вины: ведь у него всё так же не было взрослого, с кем он мог бы поделиться своим горем. Того, кто бы смог достучаться до него, объяснить, что в случившемся нет его вины, что, наоборот, он сделал больше, чем мог бы любой ребёнок его возраста.
Друзья с крёстным тоже перестали ему писать. Только на день рождения совы принесли три открытки с поздравлениями от Рона, Гермионы и Сириуса, причём текст поздравлений почти не отличался.
«Привет, приятель!— писал Рон.
Поздравляю с днюхой, расти большой, не будь лапшой. Не кисни.»
«Здравствуй, Гарри! — это уже Гермиона.
Поздравляю, ты стал на год старше. Надеюсь, прошлый год научил тебя, что «ненужных» знаний не бывает, и на этот раз ты озаботишься выполнить домашнее задание заранее.»
Будто она не знает, что его сундук со всем содержимым всё лето «отдыхает» под замком...
«Крестник! - вот и Сириус «отметился»...
Ты уже совсем большой парень. Жаль, что мы не вместе — я показал бы тебе пару интересных мест, куда просто так не попадёшь. Будь здоров, не кашляй.»
Будто это он виноват, что... хотя, как посмотреть: если бы Волдеморт не возродился, может, они и провели бы пару дней вместе. А ведь ещё после третьего курса Сириус хотел забрать его от Дурслей насовсем. Опять он всё испортил...
Гарри повздыхал, но принял выбор своих близких: видимо, уверившись в его вине, они тоже отвернулись. Перечитав «поздравления» раз в десятый, Гарри схватил с подоконника сигареты и привычно полез на крышу.
Закурив, Гарри вспомнил о Дадли. «Похоже, он — такая же жертва обстоятельств... Любой ребёнок, изо дня в день наблюдая одну и ту же модель поведения, принимает её как должное. А его родители, называя меня «ненормальным», сформировали в нём уверенность, что я — ущербный. А ущербных жалеют. Вот только если Большой Дэ выбрал позицию молчаливой поддержки, то тётя Петуния продолжает стоять на позиции немого игнорирования. С каждым утром её взгляды становятся всё холоднее, и причина её ненависти — в самом факте моего существования... Забавно: что-то подобное ответил Сириус, когда я спросил, почему он так ненавидит Снейпа... Жизнь вытекает из меня струйкой сигаретного дыма — так же незаметно и неотвратимо. Где же ты, Драко Малфой, хорёк белобрысый?.. Тебе всегда одним словом и взглядом удаётся зажечь во мне желание жить. Хотя бы для того, чтобы снова надрать твою аристократическую задницу!»
Как назло, закончились сигареты... Обычно их приносил Дадли и молча оставлял открытую пачку на крыше. Но сегодня он умотал на несколько дней к друзьям.
Смешно: даже у Диддикинса есть друзья, а у него — никого... «Ладно, хорош рефлексировать — пора спать. Завтра опять в шесть вставать.» Как ни странно, Гарри уснул, только коснувшись подушки.
Сначала это был очень лёгкий и светлый сон. Над головой сияло солнце, пели птицы, шумели листвой деревья. Поттер впервые за пару месяцев вздохнул свободно и расправил плечи. Он вышел на поляну, накрытую для пикника. На широком покрывале сидели двое: Он — в очках и с вечным шухером на голове (совсем как у самого Гарри) и Она — хрупкая девушка с рыжими волосами и зелёными глазами. Мама и папа. Они сидели и с любовью смотрели друг на друга. Сердце затрепетало: вот они — самые родные, которые отдали за него жизнь, а значит, любили...
— Мама! Папа! — кинулся к ним Гарри. — Наконец-то я вас нашёл! Можно я останусь с вами? Пожалуйста...
Молодая женщина обернулась, и её тёплые зелёные глаза вмиг застыли, а приветливое улыбающееся лицо скрылось за маской отчуждения.
— Нет, — жёстко сказала она. — Ты нам не нужен. Мы отдали за тебя свои жизни — будь благодарен и живи, а здесь у нас есть другой сын.
Такого удара Гарри не ожидал. Единственный вопрос, вертевшийся на языке был: «Кто он?»
— Это Седрик, — ответил ему отец. — Его тоже убили из-за тебя. Он остался без родителей, и мы решили, что будем заботиться о нём. Уходи.
Несчастный подросток с криком попятился:
— Нет!!! Только не это! Этого не может быть!!! Я НЕ ВИНОВАТ!!!
Гарри проснулся, и, едва отдышавшись, пожалел, что не умер. Дверь резко открылась, ударившись о стену. На пороге стоял разъярённый дядя с ремнём в руках.
— Паршивец! Я, кажется, ещё в первую ночь предупредил тебя, что будет, если ты разбудишь меня ещё раз своими воплями! Хорошо, что Дадли остался у друзей. Снимай футболку и ложись на живот: если ты не понимаешь слов, буду учить традиционными методами.
* * *
«Вот ведь садист!» — лениво текли мысли Гарри. — «Даже Снейп, каким бы гадом ни был, ни разу меня и пальцем не тронул! Лучше бы меня тогда ему отдали...» — Сознание измученного мальчика спуталось окончательно, и он отключился.
Гарри уже не видел, как после яркой вспышки в комнате появилась юная девушка с рыжими, как осенняя листва, волосами. Она подошла к кровати и, поцеловав Поттера в лоб, прошептала:
— Твоя просьба услышана. Ступай.