Глава 40
ЛИСА.
Если я что-то и знаю наверняка, так это то, что мне нужно вернуть себе контроль над моим браком с Чонгуком. Если то, что я позволила ему трахнуть меня в задницу, что-то и доказало, так это то, что мое желание к нему разрушает все мои защиты. То, что началось как ссора, превратилось в один из лучших сексов в моей жизни... и остальной мой лучший секс был с ним.
Немыслимо, что он делает это со мной. Он великолепен, раздражающий и сексуальный одновременно, мужчина, контролирующий все вокруг себя, кроме своего желания ко мне. Это само по себе опьяняет, но в нем есть и другие вещи, вещи, которые заставляют меня беспокоиться, что если я позволю этому продолжаться, я влюблюсь в него безвозвратно. Его защита, его сила, его уверенность - все это проникает мне под кожу, заставляет меня хотеть его и хотеть узнать его тоже.
Это опаснее похоти. Но я никогда не умела разделять эти два понятия, и не могу представить, что начну с него, человека, который влияет на меня так, как никто другой. Единственное, что у меня есть, - это стараться избегать его как можно больше. Это сложно, даже в пентхаусе такого размера, но у Чонгука, похоже, та же идея.
Когда он расстегивает ремень, отпуская меня, я сбегаю с кровати в ванную, набираю горячую ванну и остаюсь в ней еще долго после того, как слышу, как он спускается вниз. Когда я наконец решаюсь спуститься, дверь в его кабинет закрыта, и она остается закрытой, пока я не лягу спать.
В течение следующих нескольких дней я делаю все, что в моих силах, чтобы держать дистанцию между нами. Он всегда просыпается раньше меня, и я избегаю даже подходить к его кабинету, вместо этого забирая Пуговку и Гаса, как только я позавтракаю и выпью кофе, и отправляюсь наблюдать за ремонтом магазина. После того, как весь мусор после пожара был убран, а ремонт конструкции почти закончен, я могу начать работать над обоями и покраской в некоторых секциях, пока строители начинают возвращать на место стойку и другие части интерьера, которые были разрушены ранее. Тот факт, что от него осталась лишь оболочка, хоть и разрушительный, открыл новые возможности с деньгами Чонгука, финансирующими ремонт, и мне, по сути, удалось воссоздать новую, идеальную планировку этажа внутри, отличающуюся от той, с которой я застряла, когда изначально получила это место.
Как бы ни было душераздирающе больно потерять оригинальный магазин, волнительно сделать пространство полностью моим, именно таким, каким я хотела бы его, если бы оно было построено с нуля. Чонгук ясно дал понять, что деньги не имеют значения, и что я должна тратить их столько, сколько хочу, и я отказываюсь чувствовать себя виноватой из-за этого. Далия более чем поощряет это, когда она приходит после работы однажды вечером, когда я прикидываю обои в полоску темно-зеленого и шалфейного цвета.
— Это будет потрясающе, когда все будет закончено, — говорит она, поворачиваясь по кругу и оглядывая главную комнату. — Я определенно вижу прогресс. Ты разместишь там зону консультаций? — Она указывает на один из углов большой главной зоны, где были расставлены коробки, чтобы наглядно представить, где может стоять мебель.
Я киваю.
— Раньше это было в той маленькой комнате, потому что планировка этажа не позволяла здесь иметь достаточно места. Но теперь, когда я могу сделать эту внешнюю комнату больше, мне нравится идея проводить здесь консультации. Здесь больше места, и она светлее. Свет намного лучше, и возможность видеть вид на город снаружи, кажется, действительно поднимает настроение пространства. У меня все еще будет задняя комната, помимо кладовой, но я собираюсь использовать ее как комнату отдыха и кухню. Так что я смогу пить чай, кофе и делать что-то подобное во время консультаций.
Далия улыбается.
— Похоже, ты все это подготовила. У тебя это хорошо получается, Лиса. Нечасто художники также хорошо справляются с деловой стороной дела, но ты справляешься и с тем, и с другим.
— Спасибо.
Я улыбаюсь в ответ.
— Хорошо снова иметь что-то, во что можно с головой окунуться.
— Кстати, о… — Ее улыбка становится озорной. — Как супружеская жизнь?
Я стону. Я многого не рассказала Далии, в основном потому, что знаю, какова будет ее реакция. Я также не хочу говорить ей, что мы с Чонгуком перешли черту в физическом плане, потому что, хотя я бы с удовольствием посплетничала об этом, я знаю, что она не будет поощрять меня останавливаться. Далия всегда умела сохранять секс непринужденным, и она никогда не понимала, как мне удается связывать себя узами из-за мужчин, которые были только разочарованием.
— Все так плохо, да? — Она заправляет прядь светлых волос за ухо, все еще улыбаясь мне.
— Мы много ссоримся. — Я сжимаю губы. — Он привык все контролировать, я думаю. А я упрямая. Ты это знаешь. Так что…
— Контролировать, хм? — Ее глаза мерцают, и я отчаянно надеюсь, что жар, который я чувствую прямо под воротником свитера, не поднимется мне на шею. Далия знает меня слишком хорошо, и если я буду выглядеть хоть немного виноватой, она тут же набросится на это. — Злой секс может быть горячим.
— Я же говорила тебе, я внесла в контракт, что секса не будет. — Увертка, но не ложь. Мне кажется, что я много этим занимаюсь в последнее время, гораздо больше, чем когда-либо до встречи с Чонгуком. — Это просто... не очень хорошая идея.
— Потому что ты привяжешься. — Далия выдыхает. — Ты сильнее меня. Я бы не смогла держать руки подальше от такого мужчины, если бы спала с ним в одной постели.
— Эй. Ты говоришь о моем муже. — Это должно было быть невыразительной шуткой, но по моей коже пробегают мурашки при слове «муж». Я никогда не представляла, что выйду замуж, все мое внимание и фокус были заняты магазином. И вот я вышла замуж самым странным образом, с обещанием развода, заложенным в брачный контракт.
Мысли о Чонгуке как о моем муже заставляют мой живот сжиматься в узел, а грудь болеть так, что я не хочу слишком много думать об этом, и я отталкиваю эту мысль. Далия с любопытством смотрит на меня, когда я снова сосредотачиваюсь на ней, и я прочищаю горло, надеясь, что все, что у меня на уме, не отразится на моем лице.
— Ты выглядела так, будто на минуту ушла куда-то в другое место.
— Ну, тут есть о чем подумать. — Я машу рукой вокруг магазина, как будто это занимает все пространство в моей голове. — Я хочу, чтобы это место было идеальным. Это мой единственный шанс сделать это именно так, как я хочу. Никаких ограничений, ничего, кроме того, что я могу придумать. Поэтому я не хочу упустить этот шанс.
— Ты не упустишь, — уверенно говорит Далия. — У тебя уже отличный старт. Ты и Чонгук пойдете на вечеринку «Метрополитен» в этом году?
Резкая смена темы на мгновение выбивает меня из колеи. Я даже не думала о вечеринке, из-за чего чувствую себя виноватой, так как это большое событие в месте, где работает Далия. Там мы с Чонгуком впервые встретились, и мысль о том, чтобы пойти с ним, заставляет мой желудок неприятно сжиматься. Значимость того, что мы снова пойдем вместе, не ускользнула от меня, и от него тоже не уйдет. Но я не могу пойти одна или с Далией в этом году, как в прошлый раз. Если я решу пойти, я знаю, что Чонгук будет настаивать на том, чтобы пойти со мной. На самом деле, я совсем не уверена, что это не входит в его список праздничных вечеринок, которые мы должны посетить.
— Мое платье в этом году далеко не так хорошо, — сетует Далия.
— Но я не получу награду, так что все в порядке. И это не твоя вина, конечно. Но нет ничего лучше, чем носить то, что ты создаешь для меня.
— В следующем году обязательно, — обещаю я ей. — И я не знаю, пойду ли я. Чонгук ничего об этом не сказал, а если нет...
Я замолкаю, зная, что Далия поймет. Я вижу вспышку разочарования в ее глазах, но я знаю, что она понимает.
— Я буду скучать по тебе, если ты не сможешь пойти, — говорит она. — Но поверь мне, я понимаю. Сейчас все сложно.
— Это не навсегда. — Я чувствую неожиданную боль от этой мысли.
Когда все не будет сложно, это произойдет потому, что мы с Чонгуком разведемся. А этого я и должна хотеть. Это то, о чем мы договорились.
Так почему же теперь в моем сердце появляется новая трещина, каждый раз, когда я думаю об этом?
***
Как будто вселенная хочет нарочно меня помучить, Чонгук был внизу, когда я пришла домой тем вечером, стоял у стойки и ел кусок пиццы. Насколько я могу судить, это пицца с прошутто и инжиром, а не обычная, но все равно поразительно видеть, как он ест так небрежно, в брюках чинос, закатанных до щиколоток, и свитере с воротником-шалью, расслабленно и непринужденно. Это острое напоминание о том, какой могла бы быть наша жизнь, если бы у нас был настоящий, нормальный брак, и я снова чувствую боль в груди.
— Лиса. — Он произносит мое имя, пугая меня, когда я снимаю пальто и ботинки. Я поднимаю глаза, и желание подколоть его нарастает, несмотря на то, что я знаю, что не должна затевать ссору.
— Что я сделала на этот раз? — Я прищуриваюсь, глядя на него, и он хмурится.
— У нас вечеринка в эти выходные. Гала в «Метрополитен». Если у тебя еще нет платья, тебе стоит подумать о том, чтобы его купить. Ты можешь воспользоваться моим личным шоппером и, конечно, моей кредитной картой.
Меня пронзает чувство вины за то, как быстро я сказала что-то колкое, но я не могу взять свои слова обратно. Я знаю, что это защитный механизм, и не особенно здоровый, но мне кажется, что в последнее время у меня так мало средств для защиты. Чонгук продолжает проскальзывать мимо каждой стены, которую я пытаюсь воздвигнуть.
— Тогда я обязательно куплю платье. — Я быстро иду к лестнице, избегая смотреть на него, когда прохожу мимо.
Я слышу, как он произносит мое имя, когда я дохожу до края лестницы, но продолжаю идти, не останавливаясь, чтобы обернуться.
На следующий день Далия встречает меня после работы, чтобы пойти за платьем. Мне удалось избегать Чонгука весь день, и я обнаружила, что на самом деле удивительно легко избегать встреч с супругом, если этот супруг также хочет избегать тебя. Кажется, мы достигли понимания хотя бы в этом, и это странное облегчение. Я рада, что мне не приходится постоянно сталкиваться с тем, что он заставляет меня чувствовать, но в то же время я чувствую этот укол разочарования каждый раз, когда спускаюсь вниз или возвращаюсь в пентхаус, а его там нет.
Гас тоже стал жестче со мной. До того инцидента, когда я попыталась ускользнуть без него, у нас было что-то вроде дружеского товарищества, хотя я и не была в восторге от того, что он постоянно рядом. Но чем больше дней проходит, тем более немногословным и напряженным он становится, и я не могу не задаться вопросом, не потому ли это, что растет опасность, о которой я не знаю. Не происходит ли что-то за кулисами, о чем я не знаю, потому что Чонгук мне не рассказал.
Но я не собираюсь идти к нему в кабинет, чтобы спрашивать. И в результате я не вижу его до пятницы вечером, когда спускаюсь по лестнице, чтобы встретиться с ним перед гала-концертом.
Платье, которое я выбрала, было из тяжелого красного атласа, с жестким, структурированным лифом и пышной юбкой, с вырезом на одно плечо, который соблазнительно изгибается прямо над моей грудью. От одного плеча по лифу и вниз по юбке разбросаны прерывистые брызги серебряных блесток, словно снежинки, посыпанные по жесткому красному атласу. Я серьезно отнеслась к предложению Чонгука о неограниченном использовании его кредитной карты и купила пару серебряных ремешковых каблуков с красной подошвой, а также серебряное ожерелье со снежинками и пару бриллиантовых гвоздиков в комплекте.