Глава двенадцатая. "Неудачники"
В понедельник стало ясно, что я оказалась причиной испорченного и самой себе в том числе школьного комфорта. Рюджин старалась не пересекаться с Феликсом, не смотря в его сторону, сворачивая из коридора, если он шёл навстречу. О посиделках в столовой на троих больше не шло и речи. И это по моей вине! По моей! Мне надо что-то сделать, как-то исправить... но не достаточно ли я уже пыталась влезть? Всё только испортила! Может, с Феликсом поговорить и попросить его как-то наладить отношения с Рюджин? Нет, опять он что-то сделает по моей просьбе, она надумает. Чёрт, безвыходная ситуация!
- Ты могла бы расслабиться, Рю, - сказала я подруге во время обеда, - ничего страшного ведь не произошло!
- Это тебе так кажется, а я внутри сгораю от стыда. Готова сквозь землю провалиться!
Феликс сидел в соседнем ряду, за столиком с Эриком, Хёнджином и Йеджи. Хотя во время уроков он со мной общался, как и раньше, но стоило мне приблизиться к Рюджин, как он тоже делал вид, что куда-то в другое место ему надо. Спасал девушку от неловкости или ему и самому было неприятно, что пришлось отказать? Зная Феликса, его тоже пилит совесть, и он не представляет, как выйти из ситуации.
- Ну что, красотки, - остановился Чанбин у нашего столика с подносом, а вместе с ним и Хан, шедший следом, - найдётся местечко для двух кавалеров?
- С тобой Ли Ноу так и не поделился в пятницу, когда мы ушли? – недовольно зыркнула на него Рюджин.
- Я могу поделиться с тобой билетом в кино, «Семь лет ночи» вышло на экраны, пойдёшь?
Судя по техничному сливу с темы, ничего ему в пятницу не перепало. Разговаривая, Чанбин угнездился на соседний с Рюджин стул. Не зная, куда себя деть, Хан потоптался в проходе и стал присаживаться рядом со мной.
- Про что фильм? – без интереса спросила подруга.
- Детективный триллер какой-то.
- Не хочу.
- А чего хочешь?
- Бин, я с тобой не буду спать, отлепись.
- Что ты сразу всё к сексу сводишь?! Вот девчонки озабоченные пошли, ты их в кино зовёшь, а они про постель! – поцокал Чанбин языком, качая головой как нравоучительная аджума*.
- Ты себя просто немного плохо зарекомендовал, - улыбнувшись, сказала я ему.
- Юджин, а ты... ну... Ты... - начал Хан. Я увидела, как Хёнджин и Йеджи поднялись, и не смогла заставить себя отвернуться, исподтишка любуясь проходящей мимо широкоплечей фигурой. Когда они покинули столовую, я очнулась:
- Прости, Джисон, что?
- Нет-нет, ничего...
- Прости, я прослушала.
- Ничего страшного, - всё так же тихо пробормотал он себе под нос, принимаясь за еду. Удивительно, каким весельчаком и хохмачом он был на расстоянии, и в какого иногда превращался фляфлика вблизи. Всё-таки, мы, подростки, формирующееся племя, мы то такие, то сякие, и не разберёшься, у кого какой на самом деле характер. Вот и с Хёнджином я никак не могла понять до конца, мразь он всё-таки, какой знала его вся школа, или что-то большее и лучшее, как заверяли его друзья?
Отзвенел последний урок, и я услышала с задней парты:
- Подождёшь меня внизу? Меня классуха просила зайти.
- У меня танцы через час, мне некогда, - ответила Йеджи Хёнджину. Через минуту она прошла мимо меня и покинула класс. Я только тогда решилась робко оглянуться через плечо и увидела, как он медленно, по одной детали: ручка, тетрадка, учебник – собирает всё с парты в рюкзак. Вдруг его взгляд поднялся и встретился с моим. Я хотела уже было отвернуться, застигнутая врасплох, но Хёнджин улыбнулся. Опешив, потому что его улыбка всегда действовала на меня как наркоз, болеутоляющее и смертельный яд одновременно, я попыталась ответить тем же, но, думаю, губы выдали нездоровые пароксизмы плохо сдерживаемого приступа любовного безумия.
Закинув рюкзак на плечо, он подошёл к нашей с Феликсом парте, заправляя тяжёлые густые волосы за уши. Правда, друг тоже уже умчал, чтобы не напрягать Рюджин и дать той спокойно собираться домой.
- Спасибо за подарок, - сказал Хёнджин. Господи, он его всё-таки распаковал и посмотрел? Не выбросил? – Очень здоровский. Ты... правда считаешь, что мне стоит заниматься рисованием?
- Ты... у тебя отлично получается рисовать. Мне понравилось.
- Спасибо... а то многие считают, что рисование – это несерьёзно.
- Да ладно, а как же Хаяо Миядзаки? Или Хозо**? Не говоря уже о великих художниках! Моне или Мане... - вплела я единственное, что сейчас всплыло в памяти после штурма интернета на тему живописи.
- Ну, это единичные случаи, чтобы чего-то добиться, надо быть весьма талантливым, а не посредственностью.
- Я так не думаю, - покачала я головой, - иногда вовсе не достоинства определяют судьбу человека, - я, конечно же, уже съехала мыслями с живописи, - а удачный случай. Некоторые делают что-то так себе, однако им везёт оказаться в нужном месте, в нужное время, и приходит успех. А другие, куда более достойные, оказываются за бортом.
Хёнджин внимательно меня выслушал, явно задумавшись над словами. Я предположила:
- Господин Чжан хочет, чтобы ты поступил на какую-то определённую специальность?
- Нет, дядя моему увлечению не мешает, он в этом плане мне многое позволяет. – А кто же тогда «многие», считающие рисование чем-то несерьёзным? Йеджи? Она насмехается над его творчеством? Впрочем, он её танцы тоже заплёвывает, так что друг друга стоят. – Он мне в субботу утром собаку подарил, представляешь? – радостно сообщил Хёнджин, сев задницей на парту уже ушедших Эрика и Чанбина и вытянув на весь проход и далее свои ноги. Так просто и дружелюбно, как будто не он в пятницу удивлялся, как это со мной Феликс дружит? – Сказал, чтоб я учился ответственности и ухаживал.
- Что за порода?
- Чихуахуа. Длинношерстный. У меня был пёс, когда я жил в при... пригороде. Мой лучший друг детства, - Хёнджин печально опустил взгляд, - я его очень любил, но он стал старым и умер.
- Я не знала, что ты любишь животных, - негромко призналась я.
- Ты думала, что я их не люблю, потому что я не люблю людей? – ухмыльнулся он.
- А ты не любишь людей?
- А за что большинство из них любить? Они же даже любить не умеют сами. И не хотят. Им важнее деньги и выгода во всём. Люди – жуткие эгоисты. Собаки никогда так себя не ведут, никогда так не поступают.
- Да, пожалуй... - а с себя начать критику не пробовал? Ведь ты же сам та ещё скотина! Поскольку Хёнджин стал вставать и уходить, я решила постараться продлить беседу: - А зачем тебя Пак-сонсэнним вызвала?
Чёрт, спалилась, что подслушиваю происходящее на задней парте!
- Да я тест завалил на прошлой неделе, поругаться хочет, - пожал он плечами. Притормозил. – Ты тоже к ней что ли идёшь?
- Нет, но я домой... мне по пути... идём... - ринулась я неудержимо, не в состоянии упустить шанса пройтись вместе, но сзади раздалось:
- Юджин!
Я обернулась. Это крикнул Хан. О, он ещё не ушёл? Я и не заметила, что он до сих пор в классе. Это мне так обзор плечи Хёнджина закрыли? Хотя он весь в целом вообще застил мне всё на свете.
- Ты вещи свои забыла, - указал одноклассник на мою парту. Я конфузливо на неё посмотрела. Да, действительно, не собрав ничего и забыв обо всём, я ломанулась за Хёнджином. Вздохнув, я посмотрела, как он продолжает идти по коридору и удаляется, удаляется, не проверяя даже, иду ли ещё с ним. Я вернулась к парте и стала укладывать свой ранец.
Весна шла своим ходом. Деревья красиво зацвели и отцвели. Точно так же зацветали, цвели и отцветали отношения Хёнджина с Йеджи, а потом начинали цвести заново. Бывало, что они всю неделю ходили влюблённые и неразлучные, а бывало, что всю неделю шипели, ругались и цапались. Бывало и так, что день обожали друг друга, а на следующий не разговаривали, а на следующий – опять любовь! Не знаю, как они высиживали на своих эмоциональных горках, но даже меня со стороны начинало подташнивать. Я поделилась с мамой тем, что не представляю, как люди живут в страстях, как на вулкане? Она сказала, что все люди разные, и кому-то нужны постоянные яркие эмоции, кому-то скучна простая романтика, скучны тихие радости. А если я вот такая «скучная», выходит, я Хёнджину не подхожу по умолчанию? Может, они с Йеджи действительно идеальная пара и мне пора, наконец, смириться с этим и найти другой объект для обожания? Но специально, намеренно, такое не сделаешь.
Наступил день рождения Рюджин, но она не стала его сильно праздновать, позвала меня, Лиа и Карину в кафе, и мы вчетвером, поев десертов и попив холодного американо, часа через два уже разошлись по домам. Рюджин ещё глубже ушла в спорт, не отвлекаясь на сторонние мечтания. Не знаю, получалось ли у неё это в голове, но на деле выглядело вполне себе: она постоянно чем-то была занята, бегала по графику с занятий на занятия. У меня подобное выходило не очень. Я посреди дополнительных занятий могла уйти в себя, размечтаться, расфантазироваться и пропустить часть материала, так что приходилось повторять и перечитывать по десять раз, пока в голове всё не укладывалось. Усталость от учёбы накапливалась, и к маю уже только и думалось, что о каникулах. Родители планировали отпуск и хотели посетить несколько мест, советовались со мной, что я хочу посмотреть? Но поскольку я по-прежнему больше всего любила смотреть на Хёнджина, то предоставила им свободу действий.
Только в мае, наконец, Феликс набрался смелости и, как ни в чём не бывало, сел за наш с Рюджин столик в столовой, налаживая контакт. Я видела, как напряглась подруга, но ничего не сказала, не стала вскакивать и уходить. Он ей по-прежнему нравится? Или это осадочная обида и непроходящее унижение отверженности?
- Мы сегодня с другой школой играем, - сказал Феликс как будто бы и мне, и нам обеим, - хотите прийти посмотреть?
- Рю, пойдёшь? – спросила её я. Та помотала головой:
- У меня теннис.
- Я приду, – пообещала я.
В столовую вошла англичанка, и я заметила, как метнулись к ней глаза Феликса. Она тоже решила пообедать. Навстречу ей, с подносом, шёл Чанбин.
- Ли-сонсэнним, вы сегодня ослепляете! – посторонился он, театрально щурясь. Молодая женщина засмеялась, но приструнила его:
- Не нарушай субординацию!
- Да я же только с добрыми помыслами...
- Подтяни английский – это будет лучше.
- А можно к вам на дополнительные записаться?
- Чанбин, я не веду дополнительных занятий.
- Эх, жаль! Я бы не пропускал!
Пальцы Феликса побелели, сжав палочки. Он агрессивно стал перемешивать ими рис с соусом. Чанбин дошёл до нашего столика и опять примостился к Рюджин. Недавно он её опять так достал на перемене, что она огрела его учебником по хребту, а удар у неё был совсем не слабый. Ничему человека жизнь не учит. Хан, как всегда плетшийся сзади товарища, увидел, что возле меня занято Феликсом и прошёл дальше.
- Ну что, девчонки, какие планы на выходные? – поинтересовался Чанбин.
- А какие у тебя новые предложения? – скучающе спросила Рюджин.
- Новых – никаких, но если вдруг вы собрались на выходных лишиться невинности, то позовите меня.
Подруга отвесила ему затрещину. Как и ожидалось.
- Ты угомонишься?
- А что такого? Рю, тебе восемнадцать уже исполнилось, сколько можно терпеть?
- Мне не трудно! Если тебе трудно – иди в туалет и дрочи! – прошипела она.
- Чанбин, - окатил суровым взглядом и жёстким басом Феликс, - хватит. Это некрасиво, - потом перевёл взгляд на Рюджин, - с прошедшим. Я не знал, что у тебя день рождения был.
- Спасибо, - сдулась как-то она, усмирив гнев и вжавшись в стул, - я не отмечала особо.
Ох, неужели началась оттепель? Пожалуйста, ребята, миритесь, а то я никогда себе не прощу разлада в компании! Бог с ними, с отношениями, давайте хотя бы все просто будем хорошими друзьями! Иногда, со временем, понимаешь, что лучшее – враг хорошему. Имея дружбу, лёгкую, без обязательств, с раскованностью и доверием, без претензий и обид, мы часто хотим любви, перейти на новый уровень, но на нём получаем столько проблем, головной боли, новых правил и требований, что не вывозим. А обратно в дружбу – никак. Вот и думай, стоит ли оно того, терять проверенное ради эфемерного.
После уроков я сходила ненадолго домой, переоделась и пошла на школьный стадион, где собралось прилично народу: друзья, родители, ученики из двух школ сразу. В поисках свободного места мои глаза нарвались на Йеджи, а та возьми, да с улыбкой похлопай рядом с собой:
- Присаживайся, отсюда отлично видно!
Сжавшись внутренне и думая, что лучше уйти, я всё-таки понимала, что это будет невежливо. Разве она знает о том, что увела у меня парня мечты? Никто, кроме Феликса, до сих пор не знает о моих чувствах.
- Спасибо, - присела я, косясь на её голые ноги в коротких шортиках. Поверх футболки с тем же номером, что у Хёнджина, на её плечах покоилась его олимпийка. Как и положено девушке, она охраняла его личные вещи.
- Любишь футбол? – спросила она.
- Всегда стараюсь поддерживать наших ребят, а вообще – нет, не смотрю его. Мне правила Рюджин объясняла, она в спорте дока.
- А почему она сама не пришла?
- У неё свои дела.
- Понятно.
- А у тебя сегодня нет танцев? – я заставляла себя вести диалог, чтобы не закипать молчаливой ненавистью. Мне показалось принципиально важным не показать негатива и быть с Йеджи предельно вежливой. Не хочу выглядеть ущемлённой и вести себя, как ущербная, обозлённая мегера. Снисходительность и добро должны побеждать.
- Сегодня нет. – Помолчав, Йеджи, видимо, тоже решила, что светская беседа вполне уместна: - А ты чем-нибудь занимаешься вне школы?
- Ничем конкретным... хожу на математику, программирование, английский...
- Что, совсем никаких увлечений?
- Книги. Я люблю читать.
Её лицо стало насмешливым:
- Ну, это же несерьёзно! – Я стала убеждаться в том, кто именно пытался отговорить Хёнджина от рисования. – Кем можно стать, читая книги?
- Литературоведом? Писателем? Много кем...
- Разве на этом много заработаешь?
- Но не всё же в мире упирается в деньги...
- Ты так говоришь, пока тебя родители содержат, но ты же не собираешься всю жизнь на их шее сидеть? Нужно будет саму себя обеспечивать, и как ты это сделаешь, читая книги?
- Я планирую поступить на литературный факультет в Ихва***. Если решусь когда-нибудь что-нибудь написать, может, подам заявку в фонд «Земля».
- Что ещё за фонд «Земля»?
- Ты что, он же основан Пак Кённи****! Вот уже семь лет награждают премией её имени!
- Видишь, насколько это непопулярно? Я о таком даже не слышала.
- Просто ты не интересуешься...
- Дело не во мне, - Йеджи обернулась и окликнула сидевшую позади нашу одноклассницу: - Карина! Ты знаешь что-нибудь про фонд «Земля»?
- Мм... нет, а что это?
- Да неважно! – отмахнулась Йеджи и вернула внимание ко мне. – Видишь? Литература в наше время – дно, никому это не нужно, никому неинтересно. Почти никто не читает.
- Я читаю, - негромко, но упёрто процедила я. – И... и вообще-то, в прошлом году дядя Хёнджина был номинирован на премию Пак Кённи, но уступил в финале Антонии Байетт! Разве господин Чжан похож на бедного или непопулярного человека?
- Он пишет сценарии к фильмам. Он в шоу-бизнесе, понимаешь? Вот где деньги. Телевидение, кинематограф, музыка – вот это индустрия! За ними будущее.
- Вот отрубится электричество, и что люди будут со своими не показывающими ничего дисками и телеками делать? Возьмут с полок книги.
- С чего бы электричеству отрубиться?
- Мало ли что... всякое бывает. Апокалипсис!
- Ну, если ты читаешь книжки с надеждой на апокалипсис!.. – засмеялась Йеджи. – При апокалипсисе, во всяком случае, думается, люди пойдут еду добывать, а не за чтение возьмутся.
Аргументы Йеджи были идеальны, комар носа не подточит. Всё сходилось, всё так и было. Я знала, что книги, кроме меня и Чжан Гынсока, ну, и может ещё Сынмина и Эри, мало кому нужны. Я была мечтательницей, плохо приспособленной к взрослой и самостоятельной жизни, и сферу деятельности себе подыскала под стать, с которой не выжить. Но деньги деньгами, карьера, заработок, капитал – это одно, ради чего всё это, однако? Разве искусство не украшает нашу жизнь, не привносит в неё смысл? Разве не должно быть что-то высшее, как венец всему? Разве деньги стоят выше всего?
Мне стало грустно, я никак не могла придумать аргументы в пользу литературы с точки зрения пользы. Даже папа сказал, что умные девчонки никому не нужны, получается, я останусь не только без денег, занимаясь чтением, но ещё и без любви? Литература ничего не даёт, а только всего лишает? А танцы дают Йеджи и уверенность в будущем, и Хёнджина. Опять всё сходится, опять я неправа, хоть и досадно в этом признаваться. Досадно постоянно и во всём проигрывать Йеджи.
Я постаралась отвлечься на игру. Хёнджин забил потрясающе красивый гол, издалека, метко, в самый верхний угол ворот. Мои глаза только и следили что за его ногами в шортах, которые иногда задирались при падении и скольжении по траве. Накаченные и крепкие, его ляжки создавали ощущение несокрушимости, каменных мышц. Набегавшись, в коротких перерывах он задирал низ футболки, вытирая им вспотевшее лицо, и обнажался край упругого живота. И плевать мне было, что Йеджи бегала то подать ему воду, то поднести маленький ручной вентилятор, чтобы его охладить. Иногда складывалось впечатление, что она любит его сильнее, когда кто-то это видит, когда кто-то тоже восторгается им, и тогда Йеджи приятно показать, кому он принадлежит. Без публики и конкуренции её ажиотаж понижался, да и разве не все мы такие? Нас манят звёзды и знаменитости тем жарче, чем большему количеству людей они уже нравятся. Убери визг толпы и возбуждённые крики чьих-нибудь фанаток, и спустя какое-то время уже и не поймёшь, что такого особенного было в человеке? Но Хёнджин как шедевр природы и восхитительное зрелище был доступен всем, поэтому я пялилась на него, чьим бы он там ни считался.
Под конец матча Хан отбил мяч соперника, прозвучал свисток, и наши снова выиграли. Я спустилась к кромке поля поздравить довольного результатом Феликса.
- Вы сегодня как всегда крутые! Наши чемпионы!
- Спасибо! – Мы приобнялись с другом, и я отстранилась, чтобы дать ему попить воды.
- Как я в финале, а? – не упустил возможности отметить Хан. Посмотрев, как он пытается ещё неснятыми вратарскими перчатками открутить крышку своей бутылки, я взяла её у него и помогла.
- Держи. Ты вообще супер! Мяч был сложный?
- Ерунда, - отмахнулся он, - и не такие могу взять!
- Если только не я буду бить, - ухмыльнулся Хёнджин, стоявший рядом в обнимку с Йеджи.
- Я брал у тебя на тренировке пенальти!
- Не брал.
- Брал!
- Да заткнитесь, - влез с наш кружок Чанбин, вырвав у Хана воду и, жадно наглотавшись, вытер губы, - берут они тут друг у друга! Лучше б у нас девки брали...
- Да твою мать, Бин! – не выдержал Феликс. – В самом деле, иди подрочи уже!
- Ты думаешь, я этого не делаю, что ли? Наивный.
Ли Ноу тоже был здесь, оказывается, и подошёл к нам:
- Отмечаем сегодня? – спросил он ребят.
- Другие планы, - сжимая пальцы на талии Йеджи, отказался Хёнджин.
- Я не против, - пожал плечами Чанбин.
- Не знаю, может быть, - задумался Феликс.
- А... а... - обвёл их взглядом Джисон и, не найдя ни в ком того ответа, что искал, сам кивнул мне: - А ты пойдёшь?
- Я?! Да нет, это ваше торжество, к тому же, мне на английский ещё надо.
- Я там встретил твою англичанку, кстати, - указал себе за плечо Ли Ноу, обращаясь к Феликсу, - она сказала, что ты получше стал заниматься.
- Зачем ты до неё докопался? – посерьёзнел Феликс, хмуря брови.
- Я не докапывался! Просто поздоровался, вот и разговорились...
- Ага, но не сама же она с тобой заговорила!
- Да что ты пристал? Может, я с ней договорюсь на отличные оценки? – подмигнул Ли Ноу, совершенно не понимая чувств сводного брата. Я заметила, что веснушки Феликса стали ярче за счёт того, что щёки побледнели.
- Я сам разберусь со своими оценками!
- Ладно-ладно, не напрягайся, чего ты?
- Я тоже лучше позанимаюсь сегодня в хагвоне*****, - решил Феликс, - так что без меня празднуйте.
Закинув на плечо рюкзак, он пошагал в раздевалку.
Ничто и никогда не остаётся в тайне навечно. Это неизменный закон жизни. Так и в этой ситуации всё рано или поздно должно было открыться и открылось недели две спустя.
Я вышла из кабинки туалета и мыла руки, когда услышала под окном нашей женской уборной, выходящим на задний школьный двор, громкие и недовольные голоса. Прислушавшись, я различила голос Феликса и подошла поближе, взглянув вниз. Там, у стены, действительно был он. Они с Ли Ноу, схватившиеся за грудки. Меня сразу в панику бросило. Я занервничала до дрожи, не зная, что предпринять?
- Как ты мог?! – проорал Феликс.
- Да откуда я знал, что она тебе нравится?!
- Я столько раз просил вести себя прилично!
- Да я откуда знал, почему?! Ты всегда весь из себя правильный, на это уже и внимания не обращаешь...
- Отстань от неё сейчас, хотя бы!
- С какой стати? Если Хэльги согласилась пойти со мной на свиданку, значит, я ей тоже симпатичен...
- Для тебя она госпожа Ли!
- Ни фига! Мы перешли на «ты».
Я увидела, как Феликс размахнулся и зарядил в челюсть брату. Ахнула, прикрыв рот руками. О нет!
- Ну, давай, давай, малой, позлись! – не стал отвечать Ли Ноу на удар. – Что от этого изменится?
- Ты не любишь её! Тебе вообще всё равно, с кем спать! Оставь её!
- Ты не можешь запрещать ни мне, ни ей. Мы взрослые люди.
- А я – нет? Поэтому со мной можно не считаться?
- Феликс, она твоя учительница, а не моя! Неужели ты не понимаешь, что между вами ничего не может быть?!
Я увидела, как снова сжались кулаки друга.
- Даже если так, не тебе занимать место, которое не может быть моим!
- А почему не мне? Почему-то, когда отец нас с матерью оставил и выбрал твою и тебя, я никому не предъявлял! Судьба распоряжается по-всякому...
- Так ты из мести это делаешь?! Ты специально волочился за госпожой Ли, чтобы сделать мне побольнее? За то, что отец тебя оставил, хотя я в этом не виноват?!
- Какая месть! Я ещё раз повторяю: я понятия не имел, что она тебе так нравится! Но теперь-то уж что?
- Тогда почему ты вспомнил про отца?!
- Да просто пример привёл!
- Ты меня ненавидишь, да? Ты хочешь испортить мне жизнь?
- Феликс, хватит надумывать! Ты сейчас злишься и не понимаешь, что говоришь. Я тебе толкую о том, что жизнь не всегда справедлива...
- И главная причина её несправедливостей – ты?
- Не напрашивайся, я не хочу с тобой драться!
Не выдерживая и боясь, что они всё-таки сцепятся, я вылетела из уборной и понеслась вниз, на выход, чтобы добраться до них и постараться примирить. Так вот что произошло! Ли Ноу всё-таки где-то пересёкся с госпожой Ли и умудрился получить согласие на свидание! Эх, Феликс-Феликс, а ты чего ждал? Что взрослая женщина будет ждать, когда ты выпустишься и возмужаешь? Ли Ноу, конечно, сам ещё студент, но он к ней всё-таки немного ближе по возрасту, да и ведёт себя так, что неопытным юношей и не пахнет.
Выскочив на улицу, я ринулась за угол, но на углу столкнулась с Ли Ноу. Вблизи было видно, что на лице наливается здоровый синяк.
- Где Феликс? – обеспокоенно спросила я.
- Там, - кивнул он назад и двинулся дальше.
За углом друга уже не было. «Там» - это где? Замедлившись, я пошла вдоль стены до следующего угла. Выглянула из-за него. Спина Феликса решительно удалялась к лавочкам школьного стадиона, пустого в этот час. Я медленно пошла туда же, наблюдая, как одноклассник поднимается на верх трибун, в самый конец, и усаживается, одинокий. Единственная фигура, выделяющаяся белой рубашкой среди зелени.
Он заметил меня, но не дёрнулся. Сидел и ждал, пока я не подойду. Я молча приблизилась, осторожно опустилась рядом, видя непроливающиеся слёзы в его глазах. Я-то, узнав, что Хёнджин и Йеджи встречаются, выплакалась как следует, но Феликс слишком держит себя мужчиной, чтобы позволить себе подобное. Какое-то время мы молчали, оба глядя в одну сторону – на школу. Потом я набралась храбрости и сказала:
- Я знала, что тебе госпожа Ли нравится.
- Мм... - кивнул Феликс, обозначив этим что-то вроде «вот как».
- Я понимаю, тебе обидно... Прости. Я слышала вашу ссору с Ли Ноу.
- Я должен был сдержаться, - опустил он негодующий на самого себя взгляд к сцепленным рукам.
- Ну... я рыдала, когда Хёнджин стал с Йеджи встречаться, ты – подрался. Было бы неправильно, наверное, если бы ты рыдал, а я с Йеджи дралась?
Феликс хохотнул, но не от веселья, а от перенапряжения, сломленного моими глупыми попытками юморить.
- Ты до сих пор по Хёнджину сохнешь? – спросил друг, поглядев на меня.
- А что, незаметно?
- Не так, как раньше. Молодцом держишься.
- Ты вообще грамотный шпион, - пожала я ему руку. Феликс откликнулся на дружеское пожимание. – Если даже брат не знал, кто тебя волнует...
- Он же не присутствовал в школе. Я дурак. Он действительно не мог знать и предположить... Но легче от этого не становится.
Вдалеке, из-за угла школы, вышли ещё две фигурки. Приглядевшись, я распознала Рюджин и Хана. Чего это они вдвоём?
- Ещё зрители? – прищурился Феликс. – Они тоже всё слышали?
- Не знаю, со мной никого больше не было.
Мы замолчали, ожидая, пока они подойдут и объяснятся. Рюджин не стала томить:
- Ты куда так бежала, Ю? Как на пожар! Мимо меня пронеслась, ничего не замечая, я перепугалась! Там урок начался...
- А ты чего? – кивнул Хану Феликс. Джисон пожал плечами:
- Все куда-то понеслись, и я пошёл посмотреть.
- Что случилось-то? – настойчиво поинтересовалась Рю. Посмотрела на меня, на Феликса, опять на меня. Феликс уже собрал волю в кулак и мокрых глаз как небывало.
- Ничего, - покачала я головой.
- На ничего сломя голову не бегают! – заметил Хан. – Что за переполох? Секрет что ли великий?
- Да никакого секрета! – не выдержал, всё-таки, друг, и психанул: - Жизнь – говно, я – неудачник, всё идёт наперекосяк! Устраивает такой ответ?
Хан с Рюджин даже чуть назад подались от его отповеди. Чтобы они не донимали свежую рану Феликса, я решила разделить с ним удар, а лучше перевести его на себя, отвлекая:
- В мире нет справедливости, в самом деле! Разве это не очевидно? Я влюблена в Хёнджина, а ему плевать – он любит Йеджи!
Я думала, что спасу Феликса и дам ему остаться при своих горестях, но он посмотрел на меня с восхищением и, приободрившись, рубанул:
- А я влюблён в нашу учительницу. В госпожу Ли. Но сегодня она поедет на свидание с другим.
- Вот вы... - опешила Рюджин, но, видимо, в воздухе какая-то зараза распространилась, инфицирующая безумием и отвагой, поэтому она развела руками: - Ну, а ты знаешь, что нравишься мне...
- А я влюблён в Юджин, - сказал Хан, и у меня отпала челюсть. Мы все на него уставились. Растерявшись и смутившись, он затеребил пуговицу на рубашке. – Что? Раз уж тут день откровений...
- Ну, присаживайтесь, господа и дамы неудачники, - приглашающим жестом указал Феликс на длинную лавку. Рюджин села с его стороны, Джисон - с моей.
- И... давно это у тебя? – спросила я, не выходя пока из шока, у него.
- С прошлого года. А у тебя?
- И у меня.
Весь наш квартет затих, продолжая глядеть на здание школы – обитель зла, подарившую нам циркуляцию любви в одностороннем порядке. Что надо было сделать, чтобы выбраться из этого замкнутого круга, как Хёнджин и Йеджи, как Минхо и госпожа Ли? Если у них всё сложится, конечно.
- У кого какие планы на грядущее говняное лето? – поинтересовался Хан.
- Мы с родителями в Австралию едем на каникулы, - сказал Феликс.
- Я еду в спортивный лагерь, - отозвалась Рюджин.
- Мои сняли на неделю гостиницу в Пусане, на неделю – на Чеджу. Попутешествуем, - расписала свои каникулы я. – А ты сам?
- А я у отца работать буду, чтоб опыта набираться.
- А отдыхать? – изумилась я.
- А с кем отдыхать? Все разъедутся. Лучше уж делом займусь. Может, осень хотя бы получше потом будет, когда вернётесь?
- Нет.
- Вряд ли.
- Такое же говно.
Заявили я, Рюджин и Феликс категорически.
- Печально, - вздохнул Хан, и всё же улыбнулся, поскольку в принципе был парнем неунывающим и задорным, - но мы же по-прежнему друзья, правда?
- А то! – протянул ладонь Феликс. Я положила сверху свою. На неё – Рюджин. Хан накрыл наши руки своими:
- Это здорово!
Мы засмеялись, пытаясь найти во всём этом что-то положительное. Мы облегчили свои души, во всём признались, сделали для себя открытия, для кого-то приятные, для кого-то – не очень. Я нравилась Хану! Господи, кто бы мог подумать? Никогда не замечала ничего подобного, до чего же, в самом деле, люди бывают слепы! Или юны и неопытны? Может, мы просто не дозрели ещё до любви, если не в состоянии заметить что-то под собственным носом?
Мы сидели на этой лавочке и веселились, не желая возвращаться в класс, на урок, считая себя в то же время самыми несчастными, обделёнными и страдающими. Мы хотели поскорее покончить со школой, считая, что после неё будет проще и легче, но впереди было ещё целое полугодие и выпускные экзамены, и хотелось надеяться, что хотя бы сложившаяся дружба поможет нам преодолеть все трудности.
Примечания
*Тётушка в годах по-корейски
**Настоящее имя Квон Сунхо, иллюстратор, автор Kakao Friends
***Университет в Сеуле
****или Пак Кёнри (1926 – 2008 годы жизни), знаменитейшая современная писательница Южной Кореи, фонд по-корейски в честь её романа-эпопеи называется «Тоджи» (Земля)
*****Коммерческие дополнительные и подготовительные к экзаменам курсы в Южной Корее