В долгий путь..
Хана тихо сидела на крыше, наблюдая, как в вечерней тишине гаснут огоньки в домах деревни. В голове всё крутились мысли, её сердце было переполнено эмоциями, но она не знала, как справиться с ними. Она чувствовала, как тяжело на душе, как много она теряет и что с каждым днём её жизнь меняется.
Когда она услышала шаги, её интуиция подсказала, кто это. Она не поворачивалась, но всё равно знала, что это был Каваки. Его присутствие было знакомым и одновременно новым — они оба менялись, и их отношения становились сложнее.
«Ты чего не дома и почему все еще не спишь?» — её голос прозвучал немного устало, но в то же время в нём была забота.
Каваки, не говоря ни слова, просто подошёл и сел рядом с ней. Он положил свою голову ей на плечо, и на мгновение они оба просто молчали, наслаждаясь тишиной.
— «Я пойду с тобой», — его голос был тихим, но уверенным.
Хана не сразу ответила. Она знала, что его слова означают больше, чем просто желание быть рядом. Она глубоко вздохнула и, повернувшись к нему, встретила его взгляд.
— «Нет, Каваки, это слишком опасно. Я не могу позволить тебе рисковать...»
Её слова были полны решимости, но в глазах была боль. Она не хотела его отпускать, не хотела, чтобы он страдал из-за её решений. Но их взгляды встретились, и всё вокруг будто остановилось.
Каваки слегка наклонился, его ладонь мягко коснулась её щеки. Он смотрел прямо ей в глаза, и в его взгляде было нечто большее — понимание, поддержка, без слов он давал ей понять, что готов идти за ней, несмотря ни на что.
Хана, чувствуя тепло его ладони, закрыла глаза. Слёзы скользнули по её щекам. Она тихо сказала:
— «Я не хочу подвергать опасности тех, кто мне дорог... Даже тебя, Каваки. Ты мне очень дорог...»
Он не сказал ни слова, но её признание не оставалось без ответа. Их отношения стали сильнее, и с каждым днём он всё больше проникался её чувствами и заботой. Но сейчас, в этот момент, он знал, что ей нужно было слышать не только слова, но и поддержку.
Они сидели рядом, и, несмотря на тишину, между ними была полная связь. Каждый из них понимал, что их путь только начинается.
Каваки видел насколько тяжело Хане на данный момент, в его груди все жималось. Каваки видел слезы Ханы, он не смог сидеть и смотреть то как она плачет. Каваки взял руку Ханы в замок. Хана посмотрела на Каваки со слезами на глазах. Каваки резким но нежным движением поцеловал Хану в губы. Глаза Ханы распахнулись от удивление. Когда Каваки отстранился он посмотрел на Хану а после молча лёг к ней на колени. Хана же покрасневшая сидела не понимающе выражение лица.
Утро над Конохой выдалось туманным. Первые лучи солнца едва пробивались сквозь облака, и деревня ещё спала, окутанная мягкой, едва слышной тишиной. Но в этот час одна фигура уже двигалась по крышам, словно тень. Это была Хана Цукури.
Она не оставила записки. Не попрощалась ни с кем. Не сказала ни слова даже Наруто, который разрешил ей принять участие в миссии. Её сердце было тяжёлым, но решимость — железной.
Она знала, что если скажет хоть слово, кто-то попытается её остановить. Особенно Каваки. А потому — молча, в одиночестве, с холодным лицом и сжатой душой — она покинула Коноху, растворившись за её пределами.
Тем временем Каваки проснулся внезапно, почувствовав пустоту рядом. Он сразу понял: что-то не так. Быстро одевшись, он метнулся к её дому — пусто. Пошёл к Наруто — тот тоже не знал, где она. Паника охватила его.
— «Она ушла...» — прошептал он сжав кулаки.
Сарада, Мицуки и даже Конохомару вскоре узнали об этом. В штабе началось движение — никто не знал, куда именно направилась Хана, но все понимали, что действовать она будет одна. И что дорога, которую она выбрала, может оказаться опасной даже для самых опытных шиноби.
Хана тем временем бежала сквозь лес, оставляя Коноху позади. Её лицо было спокойным, но в её взгляде была буря. Она знала, что делает. Её путь — найти источник болезни, найти тех, кто стоит за этим кошмаром. И если потребуется — встретить смерть лицом к лицу. Но если она сможет остановить зло, остановить страдания — всё было не зря.
В её памяти снова всплыл момент с Каваки. Его тепло, его руки, его взгляд. И его поцелуй.
Хана чуть прикрыла глаза.
— «Прости... Но я должна это сделать одна…»
Она ускорила шаг, растворяясь среди деревьев, ветра и своего долга.
Утро в Конохе выдалось пасмурным. Тучи нависли над деревней, словно отражая напряжённость, витавшую в воздухе. Каваки стоял у ворот деревни, готовый отправиться вслед за Ханой. Он был уверен — она ушла одна, не сообщив никому, и направилась прямо в эпицентр надвигающейся опасности.
Каваки шагнул к воротам… как вдруг перед ним возник Наруто.
— Ты не пойдёшь, Каваки.
— …Что? — Каваки нахмурился, сжав кулаки. — Она ушла одна! Она даже не знает, с чем столкнётся! Я не позволю ей…
— Я не спорю. Но это приказ. — голос Хокаге был спокоен, но твёрд. — Если ты покинешь деревню без разрешения — это будет нарушение. Ты знаешь, насколько это серьёзно.
— Мне плевать! — вспыхнул Каваки. — Я не могу просто сидеть и ждать, пока она сгорит в этом аду!
Наруто шагнул ближе и положил руку ему на плечо.
— Она не просто девчонка. Она шиноби. Она выбрала этот путь сама. А ты должен уважать её выбор. Даже если это причиняет боль.
Каваки молча смотрел в глаза Хокаге. Его дыхание было тяжёлым, внутри всё кипело. Но он понимал — спорить бессмысленно. Не потому что Наруто сильнее, а потому что он был прав.
— …Если с ней что-то случится, — глухо прошептал Каваки, — я никогда себе не прощу.
— Никто из нас не простит, — тихо ответил Наруто. — Но иногда — мы должны довериться тем, кого любим.
Каваки отступил от ворот, сжав кулаки до боли. Он остался стоять у стены, глядя в сторону горизонта, за которым исчезла Хана.
---
А в это время…
Хана шла по извилистому лесному пути. Ветер трепал её волосы, а внутри, под маской хладнокровия, бушевали мысли. Но она знала — назад дороги нет.
Она сделает это. Даже одна.
Даже если весь мир будет против.
И пусть Каваки остался в Конохе…
Она чувствовала, что он рядом. Пусть не телом — но сердцем.
Путь был долгим, но Хана шла без остановки. Когда впереди показались высокие скалы и плотные заросли, скрывающие вход в лабораторию, её шаги не замедлились. Вокруг витала зловещая тишина. Это место не было дружелюбным — и Хана это знала.
Оротимару был тем, к кому обычно не шли добровольно. Но сейчас — она знала, что у него есть то, что может спасти десятки жизней.
Вскоре тяжёлая дверь скрипнула, и в тёмном коридоре послышались лёгкие шаги. Из тени вышел сам Оротимару, его глаза сузились, увидев девушку.
— О, Хана-чан… — протянул он своим змееподобным голосом. — Не ожидал, что ко мне заглянет кто-то из Конохи… Особенно в одиночку.
— Мне нужны флаконы с парализатором, — жёстко сказала Хана, не отвечая на насмешку. — Быстродействующий яд. Чтобы можно было покрыть оружие.
— И ты думаешь… я просто так отдам тебе это? — он сделал несколько шагов вперёд, его глаза блеснули опасным интересом. — Без сделки?
Хана не отвела взгляда, её голос был ровным:
— Если ты откажешь — погибнут люди. Женщины. Дети. Возможно, даже ты. Эта болезнь не щадит никого. Я собираюсь остановить её источник. И если ты хоть немного привязан к этому миру — ты поможешь.
Молчание. Оротимару улыбнулся.
— Смелая, как твоя мать… — прошептал он, поворачиваясь. — Ладно. Мне тоже не нравится, когда кто-то портит мои эксперименты без разрешения.
Через несколько минут он вернулся с чёрной коробкой. Внутри — три тонких флакона, каждый из которых переливался зеленоватым оттенком.
— Один укол — и мышцы парализуются в течение десяти секунд. В дозе выше — остановка дыхания. И… это не поддаётся лечению обычной медицинской чакрой. Используй с умом.
Хана взяла флаконы, поблагодарила коротким кивком и уже хотела уходить, как Оротимару добавил:
— Постарайся не умереть. Ты… интригующий экземпляр. Даже для меня.
— Не дождёшься, — бросила Хана, исчезая за поворотом коридора.
Сжав флаконы в руке, Хана мчалась по веткам деревьев, а внутри у неё снова загорелось пламя. Она была ближе к своей цели. Всё складывалось в одну картину.
И с каждым шагом — она становилась всё опаснее.