Хана Цукури: Дитя оступников.

Они шли по тропинке к воротам деревни. Хана едва держалась на ногах после ночной миссии. Она шла позади Конохамару, сонно потирая глаза и время от времени чуть не спотыкалась. В какой-то момент она зевнула и, не выдержав, села прямо на ближайшее дерево, крутя кунай в пальцах.

— Только на минутку… — пробормотала она и, прикрыв глаза, задремала.

Раздался шорох. Хана резко распахнула глаза, кунай в руке метнулся — и с точностью воткнулся в землю прямо перед ногами…

— Ик! Прости, Дядя! — вскрикнула она, увидев перед собой Конохамару.

Тот, немного ошарашенный, застыл с поднятой рукой:

— Я всего лишь хотел разбудить тебя…

— Я... извини! Я немного переутомилась! — Хана быстро слезла с дерева, поправляя волосы. — Готова к миссии! Полностью! Абсолютно!

— Ладно, Паро, пошли. Нас уже ждут, — усмехнулся Конохамару, вытаскивая кунай из земли.

Они дошли до ворот, где уже собрались Баруто, Сарада, Мицуки и Каваки.

— Наконец-то! — закатил глаза Баруто. — Чего так долго, братец Конохомару?

— Проблемы с пробуждением, — ответил Конохамару сдержанно, косо взглянув на Хану.

— Конохомару-сенсей, мы готовы, — спокойно сказал Мицуки.

— Мы всё это время просто стояли. Не то чтобы ждали вас, — добавила Сарада, скрестив руки.

— Я бы уже десять миссий сделал, пока вы шли, — пробурчал Каваки.

— Ой, не начинай, — фыркнула Хана, вставая рядом. — Я иду с миссии, между прочим. Не все в этой команде отсыпались весь вечер на диване.

— Я не спал на диване, я тренировался, — парировал Каваки. — В отличие от некоторых, кто стратегически валится с деревьев.

— Это была особая техника маскировки, между прочим! — парировала Хана. — Я сливалась с природой!

— Природа явно была не в восторге, — усмехнулся он.

— Да чтоб ты в крапиву слился, — тихо прошептала она.

Баруто рассмеялся:

— Хах! Как вы ещё вместе на миссии не подрались?

— Мы не дерёмся, — буркнули одновременно Хана и Каваки, переглянувшись.

— Просто громко соревнуемся, — добавила Хана и поправила повязку.

Конохамару вздохнул, но с улыбкой:

— Всё, хватит. Сегодня у нас миссия по сопровождению медикаментов. Просто, но ответственно. Постарайтесь хотя бы сегодня вести себя… ну, не как обычно.

— Есть, братец! — с лёгкой ухмылкой отозвался Баруто.

— Принято, Конохомару-сенсей, — кивнули Мицуки и Сарада.

— Ладно, я постараюсь, — хмыкнул Каваки.

— Я обещаю быть наилучшей версией себя. — Хана приложила руку к груди и тут же зевнула.

— Это звучит подозрительно, — заметил Конохамару и вздохнул. — Ну, вперёд, герои.

Так команда выдвинулась в путь, и, несмотря на простую миссию, все понимали — с Ханой и Каваки скучать не придётся.

Команда шла по лесной тропе, сопровождая карету с медикаментами. Баруто подпрыгивал на ходу, периодически швыряя камешки в кусты, надеясь кого-то спугнуть, Мицуки шёл спокойно рядом с ним, Сарада проверяла маршрут по карте, а Каваки... Каваки и Хана снова спорили.

— Я говорю тебе, что если бы я шёл один, мы бы уже были на месте, — проворчал Каваки.

— А я тебе говорю, что если бы ты шёл один, тебя бы утащила первая попавшаяся банда разбойников, — фыркнула Хана, не отставая.

— Серьёзно? Меня? — Каваки вскинул бровь. — Ты хоть знаешь, кто я?

— Конечно знаю. "Мистер я-всё-сделаю-сам-и-порталю-настроение-команде", — передразнила его Хана.

— Это не так! — возмутился Каваки.

— Ага, конечно, — кивнула она. — Именно поэтому ты весь день такой солнечный и дружелюбный.

— Вы двое сейчас взорвёте воздух от напряжения, — заметил Баруто, оборачиваясь.

— Как будто у тебя с Сарадой всё гладко, — огрызнулся Каваки.

— Вообще-то у нас всё нормально, — спокойно ответила Сарада, не поднимая взгляда от карты. — В отличие от некоторых, мы умеем общаться без переругиваний.

— Ой, да ладно, — Хана всплеснула руками. — Это просто... дружеское соперничество!

— То, как ты ему в лицо вчера пельмень швырнула, это тоже "дружеское соперничество"? — спросил Баруто, не удержавшись от смеха.

— Он начал! — вспыхнула Хана. — Кто вообще ест последний пельмень из чужой тарелки?!

— Тот, кто быстрее. — Каваки пожал плечами.

Конохамару, шедший немного впереди, оглянулся:

— Я вообще-то надеялся, что вы повзрослели за последний год. Зря, да?

— Мы взрослые! — одновременно ответили Хана и Каваки, после чего переглянулись и отвернулись друг от друга с синхронным фырканьем.

— Можете хотя бы на час вести себя спокойно? — спросила Сарада, и было слышно, как у неё пульсирует в висок.

— Мы попытаемся, — кивнул Мицуки. — Но, скорее всего, это провал.

— Хана, — позвал Конохамару, — можешь занять позицию чуть выше, на деревьях? У нас по маршруту будет опасная тропа, хочу, чтобы ты вела наблюдение сверху.

— Есть, Дядя! — бодро кивнула она и одним прыжком скрылась в листве.

Спустя минуту её голос раздался сверху:

— Если кто-то сунется — клянусь, я запущу кунай не в землю, а в лоб!

— Особенно если это будет Каваки, — добавил Баруто со смехом.

— Ещё одна шутка — и я тебя первым сдам медобригаде, как особо буйного, — отозвалась Хана.

— Ну вот, началось, — простонал Каваки.

Команда шла дальше, а где-то в листве, с хищной улыбкой, наблюдала их бдительная тень — Хана. Хоть и спорили они с Каваки постоянно, но с каждым днём... было всё интереснее.

Миссия шла своим чередом. Пока Баруто отпускал дурацкие шутки, Мицуки наблюдал, Сарада держала маршрут, а Каваки шёл немного в стороне — всё как всегда. Хана то и дело прыгала по деревьям, высматривая угрозы. Было видно, что она всё ещё уставшая после вчерашней миссии, но не собиралась показывать это кому-либо.

Наконец Конохамару поднял руку:

— Привал на пятнадцать минут. Перекусите и осмотритесь по периметру.

Хана спрыгнула с ветки и приземлилась прямо рядом с Каваки. Он едва не поперхнулся водой, которую пил, и отшатнулся.

— Хватит так внезапно появляться! — проворчал он.

— А ты хватит стоять с видом, будто ты тут главный, — огрызнулась Хана, скрестив руки.

— Я вообще молчал, — раздражённо ответил он.

— Ну и продолжай, это у тебя лучше всего выходит.

— Ты вечно ко мне цепляешься!

— Потому что ты вечно такой важный, что аж смешно!

— Смешно тебе будет, когда я выиграю у тебя на следующей тренировке!

— Ха! Только если я буду спать в этот момент!

— Хей! — прокричал Баруто. — Вы сейчас поцелуетесь или подерётесь?

Хана и Каваки отпрянули друг от друга так резко, будто их окатили ледяной водой. Оба покраснели.

— Ты с ума сошёл?! — воскликнула Хана.

— Что ты несёшь вообще! — подхватил Каваки.

— Просто вы стояли так... близко. Это выглядело... ну... знаете...

Сарада фыркнула, Мицуки лишь пожал плечами, а Конохамару, сидящий немного в стороне, уже тихо ворчал себе под нос, наблюдая за всей сценой.

— Нет, нет, нет… Только не это. Только не этот смазливый с его вечным «я круче всех» и вечными проблемами.

— Что-то не так, Конохамару-сенсей? — обратилась к нему Сарада.

— Да, всё в порядке, — буркнул он. — Просто наблюдаю, как моя племянница делает худший выбор в своей жизни.

— Они даже не встречаются, — заметил Мицуки.

— Вот именно! Надо остановить это до того, как они начнут, — тихо пробормотал Конохамару.

Тем временем Каваки и Хана снова спорили — теперь уже о том, кто первым встал на утренний дозор, и кто из них лучше владеет кунаем.

— Как думаешь, — прошептала Сарада, — он когда-нибудь примет, что у Ханы может быть своя личная жизнь?

— Только если этот кто-то будет не Каваки, — ответил Баруто, ухмыляясь. — Потому что "Братец Конохамару" точно будет устраивать допрос с пристрастием.

— А лучше — экзамен с выбыванием, — добавил Мицуки.

Конохамару лишь тяжело вздохнул и уткнулся в свою чашку чая.

— Я старею…

На краю тропы, под сенью раскидистого дерева, Хана держала в руках карту и указывала на линию вдоль хребта, что вела к следующему пункту.

— Если свернём здесь, срежем путь, — объясняла она Сараде. — Но там могут быть камнепады. Надо предупредить остальных и продумать страховку.

— Согласна. Лучше не рисковать, — кивнула Сарада. — Особенно с Каваки. Он будет ворчать, если завалит очередную миссию из-за "глупого" маршрута.

— О, Каваки всегда ворчит, — усмехнулась Хана, закатывая глаза. — Он будто родился недовольным.

Тем временем Конохамару, наблюдая за разговором девушек, окликнул Каваки:

— Эй, подойди на минуту.

Каваки лениво подошёл, засунув руки в карманы.

— Чего, Конохамару-сенсей?

Конохамару посмотрел на него строго, без улыбки.

— Только не как сенсей. Сейчас я — дядя Ханы. Слушай внимательно.

Каваки молча склонил голову, удивлённо подняв бровь.

— Я давно слежу за тем, как вы с Ханой общаетесь. Постоянные споры, колкости, взгляды. Думаешь, никто не замечает? Может, тебе и кажется, что это просто соперничество... Но если у тебя на неё хоть какие-то планы — отбрось их. Немедленно.

— Чего?.. — нахмурился Каваки. — Вы серьёзно?

— Абсолютно, — жёстко ответил Конохамару. — Я знаю, как устроены такие парни, как ты. Не говорю, что ты плохой. Но я точно знаю: если хоть одна слеза появится в глазах моей племянницы из-за тебя — я сделаю так, что ты об этом пожалеешь. Ясно?

Каваки помолчал, потом пожал плечами.

— Вы всё не так поняли. Мы с ней... просто враждуем. Всё, как вы и сказали.

— Прекрасно. И пусть так и остаётся, — отрезал Конохамару. — Не испытывай моё терпение.

Каваки отвернулся, ворча себе под нос:

— Страна ниндзя — и везде, чёрт побери, родственники вмешиваются.

Вернувшись, он вновь встал рядом с Ханой, делая вид, что ничего не произошло.

— Ты куда пропал? — спросила Хана, не отрываясь от карты.

— Говорил с твоим дядей, — пробормотал Каваки.

— Опять про дисциплину? — усмехнулась она.

— Что-то вроде… — Каваки отвёл взгляд, лицо у него было напряжённым.

Сарада, почувствовав напряжение, наклонилась к Хане:

— Хана… твой дядя не грозился его закопать в лесу?

— Возможно, — фыркнула Хана, поправляя повязку на лбу. — Типично для нашей семьи.

Группа двигалась вдоль узкой лесной тропы. Листва шуршала под ногами, пение птиц казалось слишком спокойным для задания, о котором предупреждал Конохамару.

Хана шла впереди, сверяясь с картой. Следом за ней — Конохамару, Сарада, Баруто, Каваки и Мицуки. Солнце пробивалось сквозь листву, рисуя золотые пятна на их лицах.

— Согласно данным разведки, — говорила Хана, не сбавляя темпа, — в этой зоне замечена активность неизвестных ниндзя. Мы должны проверить старое убежище, что находится за холмом. Если они ещё там — не вступаем в бой. Только наблюдение.

— Понял, Хана! — бодро отозвался Баруто. — Эй, братец Конохомару, ну как тебе быть с такой помощницей?

— Лучше не спрашивай, — буркнул Конохамару, стрельнув взглядом в сторону Каваки.

Каваки же как ни в чём не бывало шел позади всех, закинув руки за голову.

— Я бы лучше пошёл один. Зачем вся эта толпа? — бурчал он. — И почему именно Хана ведёт нас? Я бы тоже мог…

— Что ты там бурчишь, пёс упрямый? — развернулась к нему Хана. — Напомню, кто здесь чуунин и у кого в руках карта. Или хочешь свернуть прямо в чащу и встретить там медведя?

— Ага. Тогда он хотя бы не болтал без остановки, — язвительно отозвался Каваки.

Сарада фыркнула.

— Я одного не понимаю — как вы до сих пор друг друга не придушили?

— Потому что я слишком воспитанная, — поджала губы Хана. — И слишком занята делом.

— А я просто не вижу смысла тратить силы на бессмысленные конфликты, — добавил Каваки, сделав невинное лицо. — Особенно когда знаю, что всё равно буду прав.

— О, да ну тебя! — Хана ускорила шаг.

Барутo засмеялся:

— А ведь вы двое похожи. Оба упрямые как скала.

— Батя говорит, что это врождённое. От сильных родителей, — добавил он, подмигнув Хане.

— Спасибо, Баруто, — улыбнулась Хана, затем скомандовала: — Всё, без разговоров. Через сто метров начинается слежка. Держитесь по парам, без шума.

Команда рассредоточилась. Хана жестом показала Конохамару, что они обходят убежище с севера. Каваки молча пристроился рядом с ней, не дожидаясь команды.

— Ты чего? — прошептала она, не оборачиваясь.

— Я просто делаю свою работу, — так же тихо ответил он. — И если что, я прикрою тебя. Но не потому что ты чуунин, а потому что… ты чертовски громкая.

— Ха. Очень мило, Каваки, — прошипела она. — Надеюсь, тебя первым заметят.

— Надейся, — усмехнулся он. — Всё равно ты потом прибежишь меня спасать.

— Мечтай.

Густой туман над ущельем вдруг сгустился, когда из убежища вышел высокий ниндзя в чёрной маске. Его чакра была пугающе плотной. Баруто нахмурился, глядя вниз.

— Что-то он мне совсем не нравится... — прошептал он. — Конохомару-сенсей, вы тоже это чувствуете?

Конохомару сузил глаза:

— Это не просто перебежчик… Это ниндзя S-класса.

И в ту же секунду таинственный враг заметил Каваки и Баруто, мгновенно оказавшись рядом с ними, будто пересёк расстояние в один шаг. Баруто и Каваки даже не успели среагировать.

— Чёрт! — выругался Каваки, выставляя руку, чтобы защититься.

— УБИРАЙСЯ! — закричала Хана, сорвавшись с дерева.

В пылающем порыве она спрыгнула между ними, сложила печати и выпустила огненную волну прямо на нападающего:

— Катон: Го́какю но Дзюцу!

Языки пламени обрушились на врага, но он выскочил из пламени, почти не пострадав. Тогда Хана вытащила из поясной сумки две глиняные фигурки — белые, с метками её клана — и метнула их в землю по обе стороны от противника.

— Игра начинается... — прошептала она.

Фигурки распались, образуя прочные нити чакры, будто сеть, сдерживая движения противника. Но и это его не остановило. Он прорвался сквозь сеть и снова рванул вперёд. Хана выбросила кунай, отбила его удар, скользнула в сторону.

— Конохомару! Уводи их! Я задержу его! — крикнула она резко.

— Хана! Ты одна не справишься! Это не уровень чуунина!

— Я не одна! — выкрикнула она, — Со мной воля деревни и тренировки, которые ты мне дал! И... Саске-сенсей тоже!

— Чёрт… — скрипнул зубами Конохомару. — Баруто! Каваки! Сарада! Мицуки! Отходим! Быстро!

— Но... — начал было Баруто.

— Она сказала — отойти! — рявкнул Каваки, схватив его за руку. — Быстрее!

Они ушли. Но когда скрылись на достаточном расстоянии, над лесом прогремел страшный крик.

— ААААААААА!

Баруто остановился, обернувшись:

— Это… Хана?!

— Нет, чёрт, не оборачивайся! — Конохомару схватил его.

Где-то позади слышался хруст ломающейся кости, затем глухой взрыв. Хана кричала от боли, но не сдавалась.

На поляне, изрезанной следами битвы, Хана стояла, шатаясь. Её левая рука свисала, словно не действовала вовсе, в крови, с переломами. В другой руке она сжимала кунай, вся дрожа от боли. Из сумки она достала ещё одну фигурку, вложила в неё глину, сформировала птицу и метнула в небо.

— УЛЕТАЙ! — закричала она, и птица взорвалась между ней и противником, отбросив того назад.

Когда дым рассеялся, Хана, тяжело дыша, подняла руку. В ладони засветилось знакомое синеватое свечение.

— Чидори… — выдохнула она.

С глухим рёвом молния вырвалась вперёд, пробив грудь врагу насквозь.

Мгновение спустя, когда всё стихло, и только дым висел над местом схватки, Хана стояла на дрожащих ногах. Она облокотилась на мёртвое тело врага, поставив на его грудь ногу, сжимая в окровавленной руке кунай.

— Это... тебе... за Баруто… и Каваки… — прошептала она с усмешкой.

Сзади появился Конохомару, глаза расширились от увиденного.

— Хана… ты…

— Дядя… — она выпрямилась, едва удерживаясь на ногах. — Мне нужен... отпуск.

И рухнула вперёд. Конохомару едва успел подхватить её.

— Молодец, Хана. Ты справилась. Но теперь… отдыхай. Всё будет хорошо.