41 глава
Знакомый до сразу же забурлившей в жилах крови звон выдернул меня из сна и подбросил на ноги. Я сбросила одеяло на пол и ринулась на ощупь к ближайшему окну. Мир все еще темнел перед глазами. Но когда запрыгнула на подоконник, уже открыв ветром створки, резко затормозила.
Вспомнила чем закончился вчерашний день.
Спальня Мальхольна. Он сам. Не установленный барьер. Вестники.
И вместе с тем наконец-то в глазах перестали летать мушки. Я сразу же увидела их. Монстров. Каждый свободный метр был занят. Весь двор и кромка леса. А между притиснулись Вестники. Также как и при нападении совершенно разношерстные. И перед ними всеми стоял Седьмой, счастливо улыбаясь и заложив руки в карманах. Никакого оружия, только черный уже знакомый до скрипа в зубах костюм. Рядом пристроилась суэрка с гадским букетом амариллисов в руках. Еще одним, раэмы бы их задрали насмерть.
— Эти сволочи все же вернулись, — прогрохотал сзади Мальхольн.
Его злость раскалённым жгутом свернулась внутри меня, но я не обернулась.
— Снова приветик! — прокричал за окном Седьмой, привлекая внимания. Едва ли рукой не помахал. — Не хотите выйти? Все же жаль домик...
И по возведенному вновь кем-то куполу пришелся еще один невидимый удар. В ушах зазвенело, все вокруг задрожало. Я схватилась за край окна, меня сзади за талию придержали дополнительно мощные руки. Дом заходил ходуном, что-то упало, что-то со звоном разбилось.
Эти гады рушили мой дом! Мой любимы дом!
Но все прекратилось. Нас только подгоняли.
Сзади послышались проклятия и ругательства, а еще уверенные шаги.
— Выходим, Севери, — твердо решил Дарий, вставая слева от меня и выглядывая в окно.
— Я их всех попереубиваю, — прорычал Мальхольн и уперся рукой в подоконник.
Он уже отпустил меня, но я все еще чувствовала одну его руку рядом. Она приятным теплом напоминала о том, что он в любой момент готов ринуться на мою защиту.
— Не нападать, — приказала, и справа вздрогнули. — Если бы они хотели убить нас, сделали бы это раньше.
— К черту!
И Мальхольн стремительно перелетел через подоконник.
Я призвала ветер. Он поддержал его, поставил на снег и не дал рвануть в атаку. Нарад врезался в созданный за секунду прозрачный барьер, как в стену, и ярость горячим паром прошлась по внутренностям. Он опустил секиру и остался стоять и просто смотреть на не шелохнувшихся Вестников. Седьмой же даже не удостоит того и взгляда, он с улыбочкой, прищурив глаза как змей, продолжил смотреть на меня.
— Пара минут. Я позвал Сираю с Сироем, — тихо прошептал Дарий и выпрыгнул следом.
Его мой ветер поддержал точно также. И потом он медленно прошелся к Мальхольну и остановился рядом, заложив руки в карманы черных брюк. Точно решил стать полным отражением Седьмого... Нет. Отражением этого урода ему точно не быть. Уж скорее Седьмой попытался сойти за Дария. Потому что их отличали разве что материалы тканей да внешность. Но золотые, стянутые в высокий хвост каким-то неведомым мне железным украшением волосы выглядели в лучах солнца куда краше каких-то черных с непонятными седыми прядками.
Еще раз обведя все пришедшее к нам почти что войско — настолько многих увидела — выдохнула и слетела вниз.
— Что вам надо? — спросила, поравнявшись с парнями.
Между нами и Вестниками осталось двадцать шагов, не более. Со скоростью этого метисса-эсса и его ветра — это секунда, если не доля секунды. Так что сейчас мы в совершенно не выгодной для себя позиции. И меня успокаивала только уверенность в своих силах.
— Мы пришли всего лишь вот... подарок еще один отдать, — кивнул суэрке, и она кинула нам букет.
Еще быстрее, чем Мальхольн использовал огонь, огромная льдина в воздухе насадила на себя цветы и воткнулась в землю. По снегу рассыпались белые лепестки и почти сразу пропали, слились своим цветом с пушистым покрывалом.
— Мне повторить вопрос?
— Да что же вы такие недружелюбные, — скривился. — Что вам цветы то сделали, а?
— Цвет некрасивый. Нам белые не нравятся, — ответил за меня Дарий. Повернувшись, увидела на его лице такую же милую улыбочку. Действительно пытаются копировать друг друга. — Вот если бы красные... Мы бы с радостью их приняли. И положили бы вам на могилку, — кровожадно выдал с угрозой, вмиг поменявшись.
Теперь стал серьезен и смотрел на Вестников уже не с весельем, а со злостью.
— Они и без цветов обойдутся, — возразил Мальхольн таким же тоном, заставляя повернуться уже к нему. — Слишком много чести. Разберем их на части как тварей. Приготовим отварчики, мази... Что там еще можно сделать?
Дарий усмехнулся:
— Пропитку, настойки, отвары... Кажется мои запасы после этого не придется пополнять еще долго.
— У вас есть десять секунд убраться отсюда, — бросила без интереса, останавливая их диалог. — Раз ты упомянул, что Представитель милосердна, то так и быть...
По спине хлестанули потоки ветра. Все это время они кружили рядом и поддерживали прозрачный барьер. Отточенные за долгие годы рефлексы развернули меня на сто восемьдесят градусов и заставили выставить в защите перенесенную вмиг косу.
Звон металла о металл. Мне целились в шею.
Но чужой кинжал скользнул по металлическому древку и ушел в сторону. Черноволосый наемник с закрытым маской лицом сощурился и пропал. Чужая аура только сейчас коснулась меня замогильным холодом. Он использовал перенос, а не ветер.
Повисла тишина. Рядом громко выдохнул Мальхольн. Я развернулась и посмотрела на Седьмого.
— Что? Это был не мой приказ, — улыбнулся тот и пожал плечами. Суэрка рядом с ним закатила глаза, и этим привлекла мой взгляд. Она что ли? Эта мелкая девочка? — Да и пришли мы также, чтобы...
— Вы все расфасуетесь по баночкам, — мрачно и тихо проговорил Мальхольн.
Его слова послали мурашки по спине. Я успела только повернуться на него, как он резко и стремительно ударил секирой по моему барьеру — тот разлетелся в стороны на мельчайшие осколки, и рванул вперед.
«Нет!» — мысленно прокричала и выпустила магию. — «Не сейчас! Надо еще хоть что-то выяснить!».
— Просто забрать тебя, Страж, — одними губами произнёс Седьмой и улыбнулся.
И Вестники с монстрами пришли в движение. Они понеслись на нас точно также, как и тогда, в городе. Только сейчас нас было всего трое против всех них.
Мои глаза приклеились одному единственному парню с черно-седыми волосами, и я забыла про все. И про злость с непониманием, вспыхнувшую в момент осознания его фразы, и про происходящее вокруг, и про магию. А она, потеряв приказ, развеялась, не успев остановить Мальхольна. Он одним быстрым движением рассек шею какого-то Вестника и начал кружить в смертоносном танце, не подпуская к себе никого.
Но я замечала это все лишь краем глаза и не придавала значения. Оно вообще перестало иметь хоть какое-то значение. Все внимание забрал он. Седьмой.
И я просто стояла и смотрела на то, как он шаг за шагом спокойно отходит назад — все оббегали его по сторонам, никто не мешал —, и продолжает хитро улыбаться. Смотрела и смотрела. Все вокруг поглотил огонь — я не отвлекалась. То тут, то там появились извивающиеся корни растений и начали биться с монстрами наравне — все равно смотрела. Кто-то попытался меня ударить, но внезапно улетел в закат от мощного удара — точно также.
И тут Седьмой остановился и, подняв руку, поманил за собой. Два пальца медленно согнулись, но меня будто резко дернуло за невидимую веревку, привязанную к туловищу, и потащило. Я сделала шаг, один, второй, третий и побежала. Запинаясь о свои ноги, понеслась вперед со скоростью ветра.
Я убью его. Убью. Убью. Убью.
— Севери! — закричал где-то Дарий.
И внезапно передо мной выросла широкая спина, перекрывая обзор. Я резко затормозила, а Дарий отразил удар взявшегося из ниоткуда шница, и, быстро изменив стойку, ударил сам — отрезал тому его длинную лапу — и потом снова, но промазал. Шниц со свистом поднялся на своих стрекозьих крыльях в воздух, застыл там.
Немедля перенесла себе свое оружие и быстро глянула вдаль, в гущу. Там мелькала бордово-кровавая от огненного вихря, что нас поглотил, секира Мальхольна вместе с ним.
Гадство! Он там совсем один. Без какой-либо поддержки и защиты.
Но проглотив раздражение и желание сейчас же броситься к нему, встала спиной к спине Дария. Мои брови непроизвольно опустились к переносице. Все это время растения Дария защищали мою спину плотной стеной, не подпуская никого. Я оказалась в этаком полукольце из живой стены. Но она начала втягиваться в землю — Дарий явно понял, что готова сражаться — и на меня тут же прыгнул паук с длинной шеей. Еще детская особь, но уже с меня величиной. Я одним движением отсекла ему голову, уклонилась от удара лапами и вернулась обратно, к чужой спине.
— Пришла в себя? — послышалось сзади поспешное. — Раз пришла, то дуй к нему! Давай! Быстрее! Ну!? Пока этот мальчишка снова чего не вытворил!
Выдохнув, сорвалась с места. Побежала, уклоняясь от атак и отрубая тянущиеся ко мне конечности. Ветер защищал спину и слепые зоны по бокам, а лед превращал в глыбы подобравшихся слишком близко.
— Севери! — крикнул Мальхольн, заметив меня.
И мощным ударом концом древка отправив в нокаут мускулистую девушку, рванул навстречу. Только вот я пролетела мимо, заметив его расширившиеся на миг глаза, и, прокрутив косу через себя, резанула раэма по животу. Он зарычал и отступил назад. На его место попытались прийти двое других, но лед заморозил всех троих.
Гадство. Гадство!
Создав защитный купол, развернулась, тяжело дыша, и увидела, как Мальхольн среди все еще продолжающих появляться статуй изо льда бьется с незастывшими тварями и Вестниками.
Их все еще было до невозможного много. Слишком много для того, чтобы мы — жалкая троица — держалась без ран. Я уже видела их. Уже чувствовала на себе.
До сих пор вся эта толка не задавила нас своей массой только благодаря магии. Нашей магии. И если бы не она, то на одной силе мы бы давно проиграли. Все же война — это место не силы, нет, это место где главаря убьет правильно подобранный яд, где тощий мастер за пояс заткнет тупого бугая с мышцами и где побеждает тот, кто может продержаться под натиском дольше всех.
Мы держались. Жалко, но держались.
Но продлиться это не долго. На стороне Вестников неоспоримый король всех сражений — тактика. Пара монстров пытались нас ранить, другие стояли сзади на подхвате, сами Вестники атаковали магией и потом сразу же заменяли убитых чудовищ собой.
Моя магия уже начинала постепенно бесноваться внутри очнувшимся и готовым к новой борьбе зверем. Он пока что только кусал да выл, но еще десяток минут и... Нет не надо об этом думать.
Выбежав из-под трещащего по швам купола, принялась снова биться. Передышка в минуту кончилась. Ранила очередного раэма, превратила в глыбу паука и побежала к Мальхольну. А подобравшись ближе, начала помогать отбиваться. Но не встала спиной к его спине. Он не знает меня и мой стиль боя, я — его. Еще помешаем ненароком друг другу. А потому просто расположились рядом так, чтобы ему были видны мои действия, а мне — его.
— Ты зачем сюда полезла?! — перекричал он рычание и шипение кромсаемых тварей.
— Я твой щит! — тоже пришлось повысить голос.
Словно зная о чем мы говорим, какой-то парень возник прямо за спиной Мальхольна и вскинул руку в желании всадить ему в спину кинжал — моя магия оказалась быстрее. Острая льдина пробила ему голову, и красная кровь с розовым желе разлетелась вокруг, попала на Мальхольна. Он резко развернулся и разрезал воздух. Его лицо застыло маской бешенства.
— Я прикрою! Не думай о защите, — произнесла, отбросив назад девушку и подобравшись ближе.
Он выплюнул проклятие, ударив паука. И с уничтожением глянул мне прямо в глаза. Мы поймали один и тот же момент, чтобы взглянуть друг на друга. Что-то на границе сознания треснуло. Точно поленья в камине.
— Не смей подставляться. Я выдержу.
— Мальхольн... — начала угрожающе.
— Если твоя магия выйдет из-под контроля в опасности окажутся не только Вестники, но и мы с Дарием!
Эти гадские слова ударили под дых... И подействовали. Они заставили меня захлопнуть рот и принять его слова.
— Дарий! — закричала где-то Сирая.
Они наконец-то прибыли!
Я резко повернулась на голос. Сирая отбивалась от кучи Вестников и пыталась прорваться куда-то в сторону. Метнулась туда взглядом и нашла Дария. Его теснили. Сзади наступала суэрка — растения пока что не давали ей подобраться. Спереди — Седьмой. Он, засунув руки в карманы, хлестал того ветром и медленно наступал. Дарию оставалось только парировать оружием и атаковать магией.
Поспешно оглянувшись, не заметила нигде Сироя. Где он?! Где?!
— Ты что творишь?! — рявкнул Мальхольн, пробивая череп ударом секиры плашмя какого-то Вестника передо мной.
Глухой звук прошел сквозь мое тело дрожью, проник в кости.
— Нет! — закричала отчаянно Сирая, и я тут же дернулась головой снова в их сторону.
Взбешенный Дарий стоял на одном колене перед словно насмехающимся над ним совершенно не поменявшим позу Седьмым. Черная рубашка оказалась изорвана в клочья, на груди — огромная глубокая рана, а на руках порезы поменьше. Секира валялась далеко в стороне. И как бы он не старался достать Вестника растениями, ничего не выходило. Кучка кусков на снегу становилась все больше. Ему удавалось только не подпускать к себе суэрку сзади и все. А она с яростью взбешенной кошки все махала бесполезно своим кинжалом.
Это была троица, где каждый встретил того, кто стоял на уровень выше.
Он ранил Дария. Поставил на колени и ранил... Ранил! Моего Дария!
Внутри треснули оковы. Одна трещина, вторая, третья... И все рассыпалось кристаллами льда. Мир зазвенел, засиял мириадами цветов. В ушах забила вмиг забурлившая кровь, завыли и зарычали твари, запричитали проклятия Вестники, захрипели и захныкали умирающие. В нос проник отвратительно-мерзкое смешение запахов крови, пота, самих монстров и какой-то гнили.
Магия вырвалась на свободу. Влилась в меня, переплелась с моей сутью.
Первого этапа адаптации не последовало. Мне не захотелось забиться в угол. Мне захотелось убивать.
Всех и сразу.
Эмоции закружили внутри. Они переполнили меня и ударили ещё большей магией наружу.
Я лишь подумала, а тьма уже захлопнула свою пасть. Перенос. Со всей силы ударила косой перед собой. Седьмой резко вытащил руки из карманов и выставил в защиту возникший из воздуха простой меч.
Издеваешься!? Ты думаешь меня можно остановить оружием?! Простым оружием?!
Я упала на косу всем телом — Седьмой не выдержал, его руки задрожали и начали отходить назад. Совершила перенос. Выпрыгнула за потерявшим равновесие парнем и одним резким движением вставила перенесенный кинжал в шею. Седьмой не успел среагировать. Новый перенос — схватила за волосы склонившегося и закряхтевшего и ударила коленом в подбородок. Что-то в чужой в шее хрустнуло. Я потянула за жесткие локоны и подняла на уровень своего лица. Он улыбался. Глаза закатывались, хрипы не прекращали скрашивать мой слух прекрасной симфонией, но он продолжал улыбаться!
Эта тварь! Эта раэмова скотина... продолжала улыбаться!
Я с силой опустила его голову вниз и вмазала коленом еще раз. Никакого сопротивления или звуков не последовало. Он расслабился. Но не умер. Я все еще прекрасно слышала его дыхание, как и стук зашедшегося в страхе, нет — ужасе, сердца.
— Уходи! Это ловушка! — слишком громко для моих ушей произнес Дарий, но мне было все равно.
Они его ранили. Ранили моего Дария. И за это должны отплатить.
Одним резким движением ударила коленом еще раз. На этот раз ровно по лицу. Донесся новый хруст. Удовлетворение прокатилось по всему телу давно не испытываемым возбуждением. В животе завязался узел. На снег упал водопад крови. Запрокинув его голову, увидела вошедший внутрь, в череп, левый глаз и распахнутый правый. Оставшийся белок окрасился в красный, по щеке текли бардовые слезы. Но, к моему удивлению... этот гребаный серый глаз смотрел на меня с пониманием происходящего!
— Мы победили, — выхрепел он тихо и обмяк.
Вдруг сбоку мелькнуло что-то белое. Похожее на снег. На эйри. Следом за ним молнией пронесся Мальхольн. А потом в уши залетел хруст ломающихся костей.
— Папа-а! — заорала резанным зверем тут же Сирая.
Сзади зарычали, посыпались проклятия.
Я бросила Вестника и резко развернулась, мыслями возводя сильнейшую защиту и... Картина перед глазами ударила под дых и вставила кинжал и в сердце, и в спину. Защита разбилась в дребезги, не установившись.
Светлые волосы блеснули на солнце настоящим золотом, рассыпались по нему красивейшими локонами с завитками. Точно металл разлили.
Сзади ударила мощнейшая аура из всех здесь находящихся, выводя из оцепенения, и мимо пронеслось серое пятно. Сирая подлетела к какому-то взявшемуся из ниоткуда ребенку эйри и ударила косой. Рассекла тому шею так быстро, что он даже не смог выставить свой небольшой черный, но обагренный чужой кровью кинжал в защиту. Вторая голова приземлилась рядом... Я узнала его, его странные спутавшиеся волосы. Этот же ребенок пронесся мимо меня на торговой площади в развалившийся дом. Сирая бросила свое оружие и упала на колени.
— Нет! Папа! Нет! — взревела она, подбирая отрезанную голову на руки, чтобы попытаться пристроить ее к лежащему тут же телу. — Восстанавливайся, давай! Ты не можешь умереть! Ты же друид, ну! Папа...
Я сделал медленный шаг на задрожавших ногах. Еще не до конца осознавая, что случилось. Потом быстрее. Из шеи Дария стала выплескиваться кровь, подгоняя меня, буквально вдалбливая понимание в голову. И тут же использовала перенос. ДАРИЙ! Дарий! Дарий! Выпрыгнула и упала на колени рядом с еле держащимся на ногах Мальхольном. Он своим огнем не давал монстрам подходить ближе и закрывал нас троих своим оставшимся вторым огромным окрашенным кровью белоснежным крылом. Первое ему отрезали вместе с половиной предплечья, когда он попытался защитить Дария, попытался, но не успел... как не успела и я.
Что-то ударилось в тело и сильнейшая дрожь начала сотрясать руки, перед глазами встала серая пелена. Страх и боль сжали со всех сторон в смертельных тисках, запретили делать вдохи.
Дарий... Нет... Пожалуйста, Севирро, нет... Только не он... Севирро! Молю, пожалуйста.
— Севирро!
Но прародитель не откликался.
Слезы потекли ручьём, когда я рукой потянулась к такому родному и любимому лицу. Как по злому року судьбы его пустые зеленые глаза смотрели прямо на меня. Прямо мне в душу.
Также как и глаза Аука тогда... Все было точно также. Все было также.
Судьба циклична. И если однажды она уже опустила тебя в котел с отчаянием, заставила начать захлебываться в нем, то вытащив голову на миг, ты все равно окажешься снова там. Снова глотнешь боли. Снова. Снова. Снова.
Не спасла. Не защитила. Не уберегла.
Даже его! Не смогла сберечь даже Дария!
— Дарий, — выдавила хрип и аккуратно тронула дрожащими как лист на ветру кончиками пальцев его кровавую щеку, провела. Оставила на ней свой отпечаток, отпечаток крови, которую никогда на нем видеть не хотела. — Дарий...
Но он молчал.
Сирая все продолжала кричать-плакать навзрыд и пытаться приклеить голову. Дергала ее вверх-вниз и елозила по шее, отчего кровь только больше вытекала из раны.
А я постепенно умирала. Внутри оставалась кромешная холодящая все пустота. И она рвала меня своими когтями, сжимала шею в тисках и пыталась выколоть глаза.
— Севирро верни его! ВЕРНИ! Верни! Верни! Пожалуйста, верни его...
Сглотнув, поднялась. Сжала руки в кулаки и развернулась. По щекам так и продолжили катиться слезы, но мне было плевать.
Внутри начал нарастать шторм. Тот же, который уже однажды вызвала своим ветром. Которым уже однажды убила двухсот суэров. Раз все циклично, то я повторю это еще раз. Возьму на себя еще двести душ и самолично познакомлю их с Севирро. Тучи уже затягивали голубое небо, появлялись молнии, а из воды поднимались огромные волны.
Его убили. Его! Убили!
Я увидела перед собой, в огненном вихре, что уже давно поглотил всех, дрожащего, но все еще защищающего нас Мальхольна. Медленно подошла, прошла под идеально созданным крылом, а потом пошла вперед.
— Севери! Куда?! Назад!
Его рука прошла по моей спине — я дернулась вперед и осталась на свободе.
— Защити их, Мальхольн. Убереги вместо меня.
Сзади послышали проклятия и приказы вернутся. Но это было не важно. Ведь всего в десятке метров стоял живой Седьмой, заложив руки в карманы, и улыбался мне своей дружелюбной улыбкой. Точно не я пару мгновений назад убила его.
И я пошла к нему. Так, будто не он пару мгновений назад пытался убить Дария.
— Севери, мать твою, обратно! Я не смогу!...
— Ему не стоило мешать нам, Страж, — произнесла вдруг обнявшая меня сзади суэрка своим переливчатым красивым голосом. Ее приближение ощутить ветром не составило труда. Но вот не ударить при прикосновении стоило всей силы воли. — Если бы он не попытался убрать тебя подальше, то и не умер бы.
Эти слова ошпарили раскалённой кочергой и выжгли на сердце отпечаток.
Он... Умер, потому что приказал мне уйти к Мальхольну?
Пальцы дернулись, но не сжались в кулаки. Нельзя. Сделала тихий выдох — чтобы даже висящая на моей спине суэрка не услышала — и охладила разум.
Кровь за кровь. Раньше, сейчас и до последнего вздоха. Твое обещание будет исполнено, а моя личная месть совершена. Чего бы это не стояло.
Вокруг медленно заклубилась тьма. Седьмой подошел к нам и ухмыльнулся прямо мне в лицо. Я не попыталась ни воспротивиться, ни отодвинуться. Нацепила любимую всеми эйри маску отрешенности.
Но перед тем, как нас поглотил перенос, все же обернулась. Тело Дария, Сирая заливающаяся слезами рядом с ним и совершенно забывшая про сражение... И потрепанный и полуголый Сирой, стоящий спина к спине с напряженным Мальхольном и отстреливающийся льдинами. Они оба смотрели на меня. Но в приобретших нравившиеся мне янтарные оттенки карих глазах бушевал куда больший пожар чувств. Мальхольн хотел кинуться следом, я видела это, но отчего-то впервые сдерживал себя.
Тьма подобралась к голове, и глаза еле смогли различить движение чужих губ:
— Я вернусь за тобой.