Эпилог
Три стены и решетка — все из адаманта, выкрашенного в белый цвет.
Вестники попытались превратить камеру в роскошную комнату эйри. Даже усыпали кровать белыми мехами. Но мне было противно.
Я лежала и просто смотрела в потолок.
Надо сохранять силы. Неизвестно когда мне дадут поесть и дадут ли вообще... Хотя если не убили сразу, то скорее всего не убьют и пока я не выполню то, для чего им и потребовалась.
Однако идей на этот счет у меня не было. Для чего вообще может пригодиться Страж? Я не Сердце. Насильно забрать мою силу можно только если сам обладатель отдаст. Иначе — она уходит природе, дает ей силы продолжать бороться. Страж на то и Страж... Но у них Аук. С его помощью они могут попытаться надавить на меня... Верее даже не так. Они точно надавят.
Уголки губ задрожали, но я заставила себя остаться безэмоциональной. Никакого показа слабостей. Точно не здесь.
Они убили Дария. Моего Дария. Члена моей семьи.
Этот факт перекрывал все. И беспокойство о том, что Вестники делают с телом Аука и для чего им понадобилась я. Злость даже сейчас, спустя неизвестно сколько часов, ярилась в груди огнем. Я не могла ни сдержать, ни успокоить ее. Но и не пыталась. Наоборот, подогревала и разжигала. Специально, чтобы не скатиться в истерику от осознания. А она была близко. Я чувствовала ее застывшим в горле комом и подступающими к глазам слезами.
Но повторяла про себя: «Кровь за кровь. Надо подождать. Просто подождать», и держалась как могла, цепляясь за чувства.
Вдруг тишину разрезали шаги. Я медленно начала подниматься на локти, а потом и принимать сидячее положение. К моменту, когда закончила, у решетки уже стояли две фигуры в черных одеждах. И обе были мне прекрасно знакомы.
— Страж, Страж... Или лучше звать тебя Севери? Как тебе больше нравится? — наклонил голову тот самый брюнет, который попытался убить нас на острове. Скорее всего — Лидер Вестников. — Севери Нивес Хель. Дитя, получившее первое имя в честь покровителя, а третье, выковав из себя его точную копию... Можно считать передо мной сейчас сидит сам Севирро. Разве не смешно, что ты упала настолько низко? Все же мне казалось, что с таким именем ты должна была оказаться такой же умной, как и он... Но, вероятно, это одна из моих досадных оплошностей.
— Ты знаешь её имена? — дернулся повернуться на него Берил, отпрянув от решётки, к которой прижался в самом начале, словно так меня станет лучше видно.
— Хранители знаний — вот кто действительно имеет силу в нашем мире. И они не в праве отказывать ищущим истину, — произнёс загадочно.
Я сохранила невозмутимость, хотя внутри поднялось непонимание и негодование.
Служители храмов никому не подчиняются и всегда выбирают смерть, нежели поделиться чем-то своим. А копии «Переписи всех имен» все до последней отданы в Мировую Библиотеку и выдаются только под личное разрешение Представителя Спокойного Океана.
Так откуда он узнал?! Откуда!?
Но ничего не понимала не я одна. Пожав губы, Берил стоял с видом разозлившегося на взрослого ребенка. Но вдруг помахал головой и сально ухмыльнулся, посмотрев вновь на меня.
По спине пронеслись мурашки.
— Я же могу с ней поразвлечься? Ты говорил...
— Свои слова я помню прекрасно. Она твоя на месяц. Дальше действуем согласно плану.
Ещё раз смерив меня нечитаемым взглядом, брюнет развернулся и ушёл. А Берил вытащил из кармана ключи и быстро проник внутрь камеры, закрыв за собой дверь. Присел на корточки передо мной и грубо взял меня за подбородок, повертел из сторону в сторону. Сразу же вспомнилось, как аккуратно и нежно это делал Мальхольн и мне стало в несколько раз противнее.
Но я с хладным спокойствием уже поняла, что именно со мной будут творить весь этот месяц.
— В мои планы, конечно, не входило марать о тебя руки, но раз выпал шанс напомнить, где твое место, то почему бы им не воспользоваться, — усмехнулся с хрипом прокуренного голоса. — Хорошенькое все же личико получилось... Но ты ничем не отличаешься от тупоголовых младенцев, — отпустил и залепил пощечину. Голова дернулась в сторону, а боль обожгла огнем. Из глаз хлынули слезы, и я попыталась прижать руку к щеке, но она задрожала и не захотела подниматься. Такое ощущение, будто мне сломали пару костей. — Ой, точно. Тут же адамант. На меня он не действует, поэтому забылся... Извини уж... Куда?! Глаза опустила! — и снова ударил, когда я попыталась посмотреть на него. На этот раз мир превратился в искры, а я упала на бок и всхлипнула, сразу же захлопывая рот. Не дождется ни звука, сволочь. Я не доставлю ему такого удовольствия. — Вспомни свои корни и прояви уважение. Именно люди дали тебе жизнь. А ты всего лишь получившийся во время эволюции элемент. Важный для пищевой цепи, но ничем не отличающийся от...
Вдруг он резко заткнулся и быстро дернул меня за предплечье, усаживая обратно. В глазах напротив исчезла та извращенная томность и ненависть. Вместо этого появилась серьезность. И я приготовилась к новому, видимо, самому сильному удару, сжимая зубы.
— Прости. Надо было доиграть этот спектакль, пока он уходил, — прошептал своим обычным твердым голосом Представителя, которым вешал доклады и достал из кармана пиджака мазь. Я в ступоре уставилась на Берилла: на то, как он откручивает крышку, неуклюже зачерпывает зеленную консистенцию, тянется своими пухлыми пальцами к моему лицу и довольно больно размазывает, и не могла догнать происходящее, оно ускользало как-то слишком быстро. Он, что, играет на две стороны? — Тебе придется терпеть и подыгрывать мне, Севери.
— Что происходит, — потребовала дрожащим голосом.
Хотя получилось до жути жалко.
Берил застопорился на мгновение, смерив меня взглядом. Так же, как он обычно и делает.
— Не считай меня злодеем. Я такой же Представитель, как и ты, и просто ищу выгоду, — выдохнул он и покачал головой. Его слова разожгли огонек злости внутри, но он потух слишком быстро. Я понимала его. — Вестники могут дать слишком многое, чтобы я отказывался от этого... Но похищение не входило в мои планы. Ты и твои ледяные шавки доставите нам слишком много проблем.
— Не понимаю. Объясни нормально.
— Планы поменялись. Я помогу тебе. Это даст куда больше, нежели я встану на сторону Вестников, — закончив с моими ранами, убрал мазь. — Поэтому пока они будут думать, что используют тебя, ты используешь их как пожелаешь. Я помогу... Но тебе придется потерпеть. Я и так еле смог добиться у Первого такой привилегии.
Берилл пристыженно глянул на меня и, покраснев, отвел взгляд.
Значит этот брюнет все же был не Лидером...
Но тут внезапно вспомнилось, как Мальхольн смущался моего голого тела. Это было недавно, а казалось, будто прошла вечность.
— Значит секс. Нет. Я должна терпеть насилие?
Голос прозвучал так безжизненно, что отец мог бы гордиться мной. Это было достойно чистокровной эйри.
Однако я была далека от них. Мне хотелось ощутить тепло, снова увидеть как смешно краснее темная кожа, как злобный взгляд выдает куда больше эмоций, чем любой замороженный эйри.
— Нет. Лишь притворяться... Но это единственное, на что он согласился без раздумий и сразу же дал мне доступ, — все еще отворачивался.
Я попросту кивнула. У меня все равно не оставалось никакого выбора. Мне не оставили никого выбора.
— Он тебя убьет, — произнесла как факт.
Берил вздрогнул и громко сглотнул, но ничего не ответил.
А я поднесла руку к груди и будто даже почувствовала желаемое мной тепло. Там уже давно горело два огня. И если один почти потух — только немного искрился, пытаясь выжить, то другой, даже без моей защиты, горел как несколько кострищ. Это было неоспоримой правдой.
И я признала ее.
Мне пришлось признать, лишившись всех сил и оставшись наедине со своими чувствами. Пришлось расставить все по полочкам и осознать, что я привязалась к Мальхольну. Что он все же стал для меня кем-то большем, чем простым Серцем.
И именно дрожащая от его ярости связь не давала мне последние часы впасть в истерику. Именно она даже сейчас защищала меня.
Мальхольн защищал.
В этот раз не придется возвращаться. В этот раз за мной вернутся.