Шёпот Стража

Мы проиграли. Не в сухую, что уже радовало, потому что Дарий с Сироем на протяжении нескольких десятилетий только в эту игру и играли друг с другом, но все же огорчало. Меня. Мальхольн злился. У нас оказалось отставание всего на восемь очков.

А потому после того, как мы закончили с этой игрой, уже он потащил нас на следующую со словами:

— Играем на тех же условиях, только с поправкой, что желания вместо Севери буду выполнять я.

Все праздничные игры эйри — это боевые игры, больше похожие на уменьшенные версии тренировок охотников. "Попади в глаз", "Отрежь лапу ", "Ударь с закрытыми глазами"... Это пришло еще с древности, когда на откровенную бойню с тварями посылали даже детей, которые могли пройти отбор. Сейчас же отпавшая надобность в этом святотатстве позволила всем, кто не близок с сражениями, пробовать себя в деле охотников-эйри.

Но мы проиграли. И тогда Мальхольн потащил нас на следующую. И на еще одну... Счет под конец стал восемь — ноль.

Пришлось смиренно принимать полное поражение. Хотя смиренно — это не про нарадов. Мальхольн огрызался на всех и вся изо своей злости все то время, пока мы продолжили, уже просто так, гулять по городу. И более-менее успокоился только тогда, когда в таверне, куда мы пришли поужинать, ему принесли его огромную порцию мяса.

— Когда желания выполнять будешь? — посмеялся Дарий.

Он крутил в руках бокал с гранатовым соком, когда все тарелки на столе уже опустели. Красная жидкость кровью обволакивала стенки и заставляла других думать, что уж кто-кто, но вот этот друид точно пьет не что иное, как вино. Правда как раз таки алкоголь ни ему, ни мне, было совершенно нельзя. Ни бокала, ни глотка, ни капли.

На обладателей магии спиртное действовало одинаково — заставляло силу выходить из-под контроля. И ладно если такое случалось со слабеньким эйри. Ну поднимется метель, ну превратится в лед у кого-то забор у дома. Ничего страшного не случится. Хуже, намного хуже, — это если такое произойдет с другим уровнем силы.

А шут-судьба отыгрался не только на мне.

— Когда надо, — бросил Мальхольн.

Мы сидели за столом ровно напротив окон, куда он и посмотрел. А там, на улице, уже во всю заходящим солнцем золотился снег. Слышался детский звонкий смех и еле-еле различимый шум разговоров. Здесь, в таверне, было на удивление тихо. Все не молчали, конечно, но и не повышали голоса.

— А то у меня на примете уже есть одно... — протянул тот хитро, но Мальхольн никак не отреагировал, продолжая демонстрировать свой затылок. — Не хочешь ли потанцевать?

— Чего? — медленно развернулся обратно.

— Говорю, придумал первое желание. Так что вставай, и, давай, пошли, посмотрим, как ты танцуешь. На улице, — в доказательство своих слов Дарий поднялся. Посмотрев на Сироя с Сираей, поняла, что не только я ничего не понимаю. — Ты, что, зря что ли пожирал Севери глазами, пока мы открывали Почитание? Вот и продемонстрируешь запомнившееся.

Я непроизвольно шумно выдохнула. Так вот что он задумал... Мальхольн скрипнул зубами и, громко отодвинув стул, на котором сидел, встал.

— Ну пойдем. Покажу тебе... танцы.

И первым направился на выход. Дарий, в одно действие залив в себя остатки сока, направился следом, подмигнув мне.

— Лучше останьтесь тут, — сказал с улыбкой напоследок.

— Не доводи до крайностей, — произнесла спокойно.

Он кивнул и ушел.

— Что только что произошло? — спросила, хмурясь, Сирая.

Она вернулась ровно в тот момент, когда мы заходили в таверну. И не принесла никакой интересной информации. Только о новых сражениях рядом с границей между жителями леса и их плодящимися быстрее света тварями. Впрочем, ничего особенного. Пока они это делают на своей территории нас это не касается.

— Дарий таким образом решил пустить слух, что Мальхольн наравне с нами.

— Как? Тем, что выставит себя посмешищем, жалко повторив то, что имеет право исполнять только Представитель?

— Возможно как раз таки тем, что Дарий, стоящий радом, ничего не скажет на такое... самовольство... Или даже наоборот, еще и попытается исправить его действия, а Мальхольн начнет огрызаться.

Голубые сапфиры Сироя глянули вопросительно — я легко кивнула, подтверждая, что все в порядке.

Сама же взмолилась Севирро, чтобы из-за этого у меня еще больше не ухудшились отношения с главами, министрами и другими недовольными мной.

Сирая усмехнулась и глянула с интересом в окно.

— А почему нам нельзя пойти?

— Чтобы никто не подумал, что Мальхольн мало того, решил сам такую дурость совершить, так еще и показать это Севери. Ей не то, чтобы все прощается, — просветил сестру близнец.

Мне оставалось только кивнуть этому объяснению.

— Но может все же выйдем? Кто знает, что там произойти может, — предложила она ненавязчиво.

Словно вовсе и не горела желанием посмотреть на устроенный одним друидом и нарадом цирк для эйри.

Сирой повернулся на нее, медленно отставляя бокал с уже настоящим вином:

— Сирая...

— Идите. Все равно Дария одного видеть не ожидают, — перебила я. — Я найду вас через пару минут.

Сирая улыбнулась уголками губ и грациозно встала. За ней с усталым выдохом поднял и брат. Она поправила волосы, заплетенные в красивейшую прическу, похожую на корону со струящимся водопадом из локонов позади, и скосив взгляд на кивнувшего мне Сироя, первая направилась на выход.

Я осталась одна допивать оставшийся гранатовый сок.

— Пришлите мне счет потом, — спустя какое-то время холодно велела подозванной подавальщице.

Она кивнула, махнула помощнице и начала убирать со стола. Я же вышла из таверны и, вдохнув свежий воздух, побрела по улице дальше. Чтобы обнаружить там, где раньше на свободном от шатров месте у домов резвились дети, толпу эйри. Они образовали круг и неподдельным весельем давали совету тому, кого и окружили.

— Быстрее!

— Плавнее!

— Двигай кистями!

— Мягче, мягче!

Потребовались секунды, чтобы до меня дошло, кто именно стал причиной этого несогласованного различения.

— Что тут происходит? — повысила немного голос, чтобы даже те, кто в этот момент бросал комментарии, услышали.

Некоторые вздрогнули, а некоторые сразу же обернулись. Увидев меня, как-то стушевались и разошлись в стороны, создавая проход и одновременно открывая вид на танцующего Мальхольна... Вернее, пытающегося танцевать... делающего попытки пытаться.

Он, и правда, запомнил большую часть моих движений и воспроизводил это. В одиночку — парный танец. Крутился, дергался, махал руками как подбитая птица и прыгал как кролик без задней лапы.

— Дарий? — позвала и медленно приблизилась к первому ряду эйри.

За мной ту же сомкнулась стена из других, пока что притихших, но и не пожелавших расходиться.

Дарий обнаружился правее вместе с Сироем и Сираей. Они стояли, все втроем, сложив руки на груди и пристально, как-то слишком уж серьезною, наблюдая за разворачивающимся беспределом. Словно оценивали и готовились, действительно, вынести вердикт. Сдал ли экзамен или нет.

По-моему — ему с таким опытом дорога в поломойки. Такие движения руками оценит только тряпка.

— Севери? — посмотрел на меня с наигранным удивлением, будто не ожидая видеть. И моментально изменился. Хитро заулыбался, приблизился и положил руки на плечи, встав позади, — Как тебе? Ничего не напоминает?

— Интересно, где же я видела это, — сделала вид, что задумалась. — Не наш танец разве? Есть в нем что-то такое...

— В точку!

Я смерила взглядом это недоразумение и фыркнула.

— Как-то грустно выходит.

Мальхольн резко остановился и глянул прямо в глаза. С угрозой, с вызовом, со злостью... Но связь искрилась смехом и весельем. Он сам понимал, что они устроили тут полный балаган.

— Не нравится не смотри! Тебя никто не заставляет, — рявкнул и сделал угрожающий шаг на встречу.

Мир затих, наблюдая за дальнейшим развитием событий. Он напугал всех, но не меня. Я, наоборот, пыталась не утонуть в его радужках. А они уже не просто притягивали, они поглощали.

— Как я могла пропустить такое, — скрестила руки на груди, подобно близнецам и Дарию ранее. — Не хочешь еще... потанцевать? Я не рассмотрела.

— Расхотелось!

— Жаль.

Он обвел взглядом других эйри и прошипел уже им:

— Представление закончено! Расходимся, расходимся. Нечего тут рассматривать!

Толпа зашепталась, но медленно начала рассасываться. Я не заметила ни у кого осуждающего взгляда. Лишь интерес и веселье. План Дария сработал безоговорочно.

— Пойдемте, — качнула головой в сторону площади и улиц на другой стороне от нее.

Там уже как раз постепенно начиналось иное веселье. Более взрослое, куда детей до двадцати лет не пускали — только если они пробирались мимо стражи и контролеров сами — и более интересное. Бои до крови, метание оружия, соблазняющие танцы и забой специально выловленной живой твари... Одним словом — настоящий фестиваль Почитания, фестиваль Смерти.

А еще в той стороне находился и храм, куда мне с Мальхольном следовало заглянуть на пару минут. Сразу нескольких зайцев одним ударом за сегодня убьем.

— Давайте сначала вот туда, — Сирая указала пальцем на ближайший маленький шатер, под которым юная эйри продавала какие-то заколочки.

— Тебе не хватает своих? — с выдохом повернулся на нее Сирой, но увидев закаченные в раздражении глаза, первым же направился куда было указано.

— Это хобби? Собирать эти... безделушки? — обратился к ней Мальхольн, когда мы подошли к прилавку всей гурьбой.

Она на секунду повернулась и с упреком взглянула на него.

— Безделушка у тебя! — отвернулась с раздражением. Мальхольн поджал губы, а Дарий, развеселившись, хмыкнул в кулак. — А это — украшения.

— Непракт...

Застопорившись, нахмурился, а потом помахал головой. И не закончил фразу. Точно передумал.

— Севери! Иди сюда! — позвал вдруг Дарий. Я спокойно обошла всех и под пристальным взглядом карих глаз подошла к самому краю прилавка, где ко мне уже тянулись руки с чем-то серебряным и блестящим. — Наклони голову.

Без лишних вопросов повиновалась, и через секунду лба уже коснулся какой-то металл, а волосы на висках больно потянуло назад.

— Аккуратнее.

— Прости, сейчас все исправлю... — неприятно потянул еще раз и еще, отчего захотелось скривиться. — Чтоб раэмы разодрали того, кто придумал эту конструкцию! Погоди еще минуту, оно не хочет крепиться.

— Отойди. Ты неправильно делаешь, — низким голосом проговорил Мальхольн.

Дарий замешкался на мгновение, но все же отошел. Ко мне подступили высокие сапоги на шнуровке, выглядывающие из-под такого же цвета плаща. Мальхольн в честь праздника специально решил одеться во все белое, чтобы и не отвлекать других, и к себе не привлекать лишнего внимания. Стоило признать, что черный ему шел больше. Хотя вид нарада во всем белом вызывал странное ощущение. Не то гордость, не то раздражение.

Головы мягко коснулись руки. Чужие. Мальхольн начал что-то делать с этим непонятным украшением. Несмотря на то, насколько осторожно он пытался касаться, все равно не чувствовалась та элегантность и легкость, присущая Дарию. Сразу же ощущалось, что за дело взялся кто-то другой. И этот кто-то справился на удивление быстро. Пара движений, пара надавливаний с последующим щелчком и ноги отшагнули прочь.

— Посмотри на меня, — прошептал еще тише, чем прежде.

Словно не хотел, чтобы другие слышали.

Я без возражений подняла голову и слишком резко отвернулась в поисках зеркала. Услужливая продавщица-эйри уже протягивала мне небольшое овальное. Взяв в руки, посмотрела.

Но не увидела себя.

Как же было легко, когда он выглядел как злой варвар, жаждущий чьей-то смерти.

Но перед глазами застыли изогнувшиеся в нежной улыбке губы, от этого немного прищуренный взгляд, разгладившиеся складки от бывшей хмурости, которая исчезла без следа, и восхищение, любовь в добрых глазах. Этот дуэт я почувствовала и через связь. Он руками Аука... нет, его руками, руками Мальхольна обнял со спины.

Аук был суэром. Чистокровным суэром, прожившим всю свою жизнь до обретения силы Сердца, на дне Спокойных Вод. Его прикосновения ощущались лишь немногим не такими холодными, как у эйри. Сейчас же руки обнимали с теплом. С уже привычным мне теплом Мальхольна...

Чувство предательства сверкнуло молнией и змеей скользнуло по позвоночнику, обвилось вокруг шеи, начало сдавливать в своих кольцах.

— Как тебе? — донеслось справа.

— Красиво, — отозвалась по инерции и сглотнула.

Это помогло вырваться из хватки животных, инстинктивных мыслей. Мир прояснился. Перед глазами появилось мое же лицо с серебряным украшением. Полоски металла, сплетаясь между собой, шли от косичек выше висков на лоб и там уже соединялись под острым углом, направленным к носу. Никаких драгоценностей, никаких блестящих элементов. Этот странный недо-ободок придавал моему такому же странному невинному образу строгости, серьезности и жесткости.

Красиво.

— Это традиционное украшение нарадов. Оно... важно для нас. Поэтому странно, что вам удалось его получить для продажи.

— Подпольные рынки все еще существуют. А там такого добра снежный ком и больше... Берем то, что на мне, — протянула девушке зеркальце, — и все, на что укажет та девушка. Счет пришлете на мое имя.

— Севери... — хрипло вымолвил Мальхольн и прокашлялся. — Ты знаешь значение...?

— Без разницы, что оно там означает, — бросила и он захлопнул рот, сжал руки в кулаки.

Я повернулась на Сираю. Она с горящими глазами рассматривала заколки на прилавке. Кажется, сегодня придет новый чек на тяжело произносимую вслух сумму, от которой глаза полезут на лоб.

— Тогда упакуйте...

Прогремел взрыв. Раздался звон.